Он живет своей невообразимой, пугающей меня, жизнью, и мне там нет места. Единственное, что остается – это подсматривать тайком, пролезать под чужим именем, в чужом облике, в его мир, в этот его интернет-дневник, который он, слава богу, завел пару лет назад, и на который я, в один счастливый момент, натолкнулась совершенно случайно. И теперь внимательнейшим образом обнюхиваю там каждый угол, улавливаю каждый вздох и слежу за каждым взмахом ресниц.
Это непостижимо… Он пишет из Лондона, где дефилирует и проходит фотосессии на Неделе моды, о том, как там скучно и дождливо, и что московские клубы не в пример лондонским - круче. Он выставляет фотографии, где снят в самых разных позах и гриме, в одежде и без, худой, очень худой, высокий, ломкий, со взглядом ребенка, без спросу съевшего лишнюю конфетку. Глядя на эти фото, я иногда просто плачу. Потом он пишет уже из Москвы, пишет о том, что влюбился и счастлив – и тут же фото его возлюбленного, такого же худого, красивого парня. Они обнимаются, они смеются. У меня кружится голова… Целый месяц он не пишет ничего, и я не нахожу себе места. И вот – ура! – новая запись. Он полон надежд, он планирует участие в новой выставке, показывает один из рисунков – это автопортрет. Я не могу оторвать глаз. Новые и новые записи – и я то чувствую, что небо сверкает волшебными радугами, то, что сердце падает к середине Земли и испепеляется там в магме. Один раз я о чем-то его спросила, он ответил в своей обычной шутливо-расслабленной манере, он не узнал меня.
Иногда я ощущаю себя лазутчиком или невидимкой, и это не доставляет мне радости. Но я молю небеса только об одном, о том, чтобы он не перестал писать! Пусть, читая порой в комментариях: «ты, пидор поганый» и прочие гнусности, я мертвею… пусть. Переживу. Главное, что я знаю, как и чем он живет.
Ведь когда он изредка звонит мне из своих столиц, игнорируя часовые пояса, иногда и глубоко ночью, он всегда весел, спокоен и всегда говорит неизменное:
- У меня все хорошо, мам. Ты не волнуйся!