Все газеты пестрили заголовками на одну и ту же тему. Самый распродаваемый журнал кричал «Он очень хорошо играл в шахматы». Стоявший у киоска молодой парень сминал в руках газету, что несколько минут назад красовалась на прилавке, и жадно впивался глазами в статью. Его, кажется, друг стоял рядом и отрешенно смотрел куда-то перед собой. Было совершенно ясно, что его происходящее совершенно не интересует.
- Ого! – воскликнул парень, ни на секунду не отрываясь от статьи. – Ты прикинь, да? Этот парень либо сумасшедший, либо чертов гений.
Второй парень молчал, не удостоив статью даже взглядом. Он продолжал смотреть вдаль, лишь изредка моргая. Не было понятно, куда именно он смотрит, то ли на мчащиеся по шоссе машины, то ли на детей, играющих неподалеку от киоска, то ли на облепивших памятник птиц.
- Да ты только послушай! – снова заговорил первый, хоть и немного женственный, но очень красивый и приятный парень. Чуть прочистив горло, молодой человек начал читать. - В районе N, в квартире 23 дома 1735 произошло убийство, а затем и самоубийство. Рядом с самоубийцей лежала записка, объяснявшая случившееся. – Парень оторвался от газеты и внимательно посмотрел на друга. Тот все еще не проявлял никакого интереса к статье. Он стоял все так же, как стоял уже ни одну и не две минуты, он даже не отнимал взгляда от одному ему известной точки. – Майкл. – Осторожно позвал его друг.
Парень медленно перевел пустой взгляд на друга.
- Майкл, ты представляешь, что было написано в той записке? – Заговорчески зашептал друг. – Этот чудак, который сначала убил своего соседа по комнате, а затем и себя, написал, что жить ему было не зачем, но ему всегда нравилось играть в шахматы со своим соседом, и он просто решил забрать его в другой мир с собой! Он посчитал, что они смогут продолжать играть в шахматы и там, просто уже не будет тех проблем, что есть в этом мире.
Майкл чуть напрягся. На его руках выступили вены, а взгляд устремился куда-то вдаль. Он больше не смотрел на своего друга, на которого, честно говоря, и не смотрел уже около десяти месяцев. А впрочем, смотреть он смотрел, но не видел. После ужасной аварии парень потерял зрение, и так как никого, ну кроме стоявшего рядом Джероми, в этом огромном мегаполисе у Майкла не было, вся забота легла на плечи хрупкого парня. Тот должен был зарабатывать деньги, заканчивать колледж и ухаживать за другом-инвалидом одновременно. Майкла это не устраивало. Он отчетливо понимал, насколько сильно портит жизнь парню, но уйти просто не мог. Некуда. И зарабатывать деньги он не мог, и продолжать учебу тоже. Каждый день парень грыз себя за ту аварию, в которой потерял все, но в которой совершенно не был виноват. Майкл задумывался о суициде, точнее, тот попросту не шел у него из головы, но также он задумывался и о том, как будет переживать и корить себя Джероми. А он обязательно будет. А еще Майкл просто обожал, как Джероми читал ему стихи по вечерам. Собственно, ради этого он и соглашался выходить из квартиры три раза в неделю, чтобы прогуляться, ради этого заставлял себя не предлагать Джероми сдать его в какой-нибудь дешевый дом для инвалидов и даже улыбался. Улыбался Майкл обычно только когда Джероми читал ему стихи. Они почти не включали телевизор, не слушали радио и диски, каждый вечер парни читали наизусть друг другу стихи или Джероми устраивал для Майкла целое представление одной своей интонацией. Голос у парня был что надо, он менялся от мужского до женского, шепот мог смениться пронзительным криком, а младенческий смех – старческим хрипом. По вечерам Майклу казалось, что он видит. Но на утро снова появлялись обычные житейские проблемы вроде оплаты квартиры, и парень совершенно не знал, что ему делать, потому что помочь Джероми он не мог.
Но, буквально в одну секунду перед ним появилось то самое решение. Нужно было просто умереть. Джероми конечно не согласится, скажет, что это глупости и что они отлично справляются, но это будет тотальным враньем. Возможно эта статья не такая глупая, в конце концов, даже Джероми не решил, сумасшедший парень тот, кто сделал это, или все-таки гений. Скорее второе, по крайней мере, в их с Джероми ситуации. Если и есть что-то после смерти, то они явно будут в лучшем мире, явно будут вместе и Джероми будет продолжать читать стихи, отличием будет лишь то, что теперь Майкл сможет наслаждаться не только интонацией, но и красивым лицом парня. А если ничего после смерти нет, то они просто лишаться всех этих долгов. Беспроигрышная ситуация.
Майкл уже наверняка знал, что он сделает сегодня вечером и что газеты напишут завтра. А на следующий день газеты пестрили цитатами из стихотворений Шекспира и Байрона. И никто никогда не узнает, хорошо это или плохо.