Салочки.
Мягко ступает нога, по еле заметной лесной тропике, Кто её протоптал? Грибники, вздымщики, а может звери? Неизвестно. Сейчас она завалена разноцветными опавшими листьями, которые пропитались влагой и не издают ни малейшего шороха. Воздух свеж, прохладен и как бы настоен на этих прелых листьях. Такое бывает только в конце апреля или начале октября. Только в апреле слышны звонкие трели первых лесных певцов – зябликов и журчанием талой воды, а в октябре тишина нарушается только тяжёлыми ударами капель с ветвей.
Выхожу на кромку выкошенной поляны, плотно заросшую густым можжевельником. Из-за поляны раздаётся свист рябчика-петушка. Делаю шаг в сторону и исчезаю в колючем кустарнике.
Два-три манка всегда на шее, на шнурке. Маню голосом петушка «тии-тии-тии-тиути». Так меня научил в юности один опытный любитель природы. Он сказал: дуй в манок и выговаривай «пять-пять-пять-тетеревей». Странно, но рябчик вдруг отозвался сзади. Поманил ещё раз. Отозвались сразу два и через несколько секунд на пределе слышимости – ещё один. Но характерного взлета рябчика я не услышал. Тогда решил сменить тактику. Посвистел курочкой «ти-тиутти». Почти одновременно услышал «фррррр» -- звук взлёта птицы и издалека увидел его летящим прямо на меня. Не долетев метров пятнадцати, петушок опустился на землю. Сейчас у него два варианта поведения: будет сидеть на месте, и крутить головой, надеясь услышать новый призыв, или сломя голову бежать в моём направлении. Но он посвистел сам, ещё раз с того же места. Я не отвечал. Боялся, что он почувствует фальш и скроется.
Без какой-либо видимой причины, рябчик вдруг взлетел, с руганью пересёк поляну и исчез за деревьями. Тут же услышал взлёт рябчика за спиной и его удаляющееся испуганное чириканье. Ни первый, ни второй увидеть меня никак не могли. Выходит их спугнул кто-то мне невидимый? Я медленно, боком принялся выдвигаться из можжевельника.
Неожиданно, как бы отвечая на мой безмолвный вопрос, на поляну буквально вылетели начинающий белеть заяц и в нескольких метрах сзади лиса. Заяц скакал длинными прыжками, но лиса, казалось, настигала его. Вдруг заяц резко, почти под прямым углом, изменил направление, и лиса на всей скорости проскочила мимо. Когда она развернулась, длинноухий был уже далеко. Но он не стал убегать с поляны, а присел, и подпустив лису совсем близко, повторил маневр. Лиса опять проскочила, а заяц уже скакал по поляне в мою сторону. Снова я стал свидетелем скачка в сторону, и заяц, не сбавляя скорости, ввинтился в лес. На месте его прыжка лиса тормознула всеми четырьмя лапами и села, по собачьи высунув язык. Немного отдышавшись, она коротко обиженно тявкнула, опустила к земле голову и мелкой трусцой подалась в другую сторону.
Так я стал свидетелем зверской игры в догонялки, в салочки. Понять же победу зайца было не трудно. Его задние лапы почти в два раза длиннее передних, и это позволяло ему резко менять направление. У лисы же лапы одинаковые.