5
Слишком быстротечно и незаметно пролетело бабье лето. Световой день основательно сжался. Без плаща или тёплой куртки на улицу выходить стало дискомфортно. Тузик в прямом смысле на собственной шкуре ощутил резкие перемены в природе, и по утрам теперь не только ершисто ёжился от сырой и промозглой погоды, но и старательно «вычёсывал» клочьями летящую шерсть, готовясь обзавестись новой, более утеплённой зимней шубой.
В один из таких совсем не душных вечеров за ним, как обычно, зашла порозовевшая от быстрой ходьбы Грита. Как только они оказались в заветном уголке лесопарка, она, восторженно сияя прозрачной синевой выразительных глаз, вдохновенно выпалила:
– Ох, Тузька! Ты не представляешь, где я сегодня побывала. Это просто чудо, феерия, сказка! Такая услада для городского зрителя!.. Жаль, что тебя, лохматого, в это заведение не пропустят. А то бы и ты отвёл душеньку…
Тузик с готовностью насторожил уши и весь обратился в слух. Даже про свой индикатор настроения забыл на время – его пушистый хвост повис без движения.
– Оказывается, к нам в город приехал с гастролями филиал столичного цирка. С настоящими клоунами, жонглёрами, акробатами, фокусниками. И, конечно, с дрессировщиками. Каких только животных не выводили они на арену! Среди них и собаки были. Я когда смотрела на все их выкрутасы, много раз о тебе вспомнила. Знаю, что ты, брат, и не такие трюки способен выкидывать. Если б тебя ещё и натаскать соответственно. Пройти, так сказать, свои артистические курсы… То…
У Тузьки непроизвольно вырвалось нетерпеливое поскуливание. Глаза его разгорелись, хвост неистово забарабанил по скамейке, на которой они сидели с Гритой. Та нежно обняла своего питомца.
– А знаешь, дорогой… – загадочно пропела женщина. – Не сходить ли нам к самому собачьему маэстро? А? Я имею в виду главного дрессировщика… Пусть он оценит твои способности. Посмотрит, какой ты у меня умница… Давай-ка, ушастенький, заглянем завтра в цирк? Наведём там шороху? Сбацаем наши лучшие трюки? М-м? Как ты считаешь?
«Да я ради тебя хоть на Венеру слетаю! И обратно… – облизнувшись, подмигнул пёс левым глазом. – Только свистни!»
– Ну что, рискнём? – не унималась спутница. – Не подведёшь, зайка? Утрём нос заезжим гастролёрам?
«А ты сомневаешься, кисонька?» – зевнул во всю пасть счастливый Тузик, изображая снисходительную улыбку.
– Ну тогда замётано! – Грита подняла вверх указательный палец. – Завтра в этом шапито будет кому-то не до смеха…
Тузька, потеряв способность бороться с сильнейшим эмоциональным порывом, так оглушительно гавкнул на весь лес, что гулявшие поодаль прохожие тревожно заозирались по сторонам. А Грита расхохоталась и ещё сильнее прижала к себе задыхающуюся от восторга собаку…
…Минули почти сутки. После полудня блондинка в красивом платье привела к условленному месту симпатичную дворнягу, гордо вышагивавшую на модном поводке. Сначала скандинавка переговорила с пожилым усатым администратором и по его кивку нырнула в одну из служебных дверей полутёмного коридорчика. Через несколько минут оттуда следом за ней недовольно выбрался помято-неухоженный щуплый мужичок с вытаращенными красноватыми глазами и сизым носом. Он подковылял к привязанному около скамейки Тузику, скептически посмотрел на него и обернулся к хозяйке.
– Этот, что ли? – устало и сонно пробормотал служитель манежа бесцветным голосом. – Ну-с… Для начала отвяжите этого бедолагу. Пусть разомнётся. А потом… Кхе! Свальсируйте что-нибудь. Для близиру. А я погляжу…
Грита, задетая за живое ироничным тоном дрессировщика, решительно освободила Тузика от ошейника и осторожно погладила пса по нервно подрагивающей спине. Тот насторожённо уставился на незнакомого мужчину.
– Тузька, а давай по полной программе врежем? – ободряюще выпалила прибалтийка и подмигнула собаке. – А ну-ка, что мы умеем? Валяй, не стесняйся! Потешим дяденьку. А-ап!..
И тут началось. Тузик сменил гнев на милость, и стоящий рядом «дрессмен» перестал его интересовать. Абсолютно! Он видел только блестящие глаза обожаемой Гриты, чутко следил за её жестами и внимательно прислушивался к её речевым командам.
Ох, как он старался! Пёс интуитивно осознавал, что сейчас, в эти минуты, нужно выкладываться по полной. Так хочет молодая хозяйка! Это её приказ!.. И он, азартно повизгивая, пытался превзойти самого себя. Работал так, словно от его выступления зависела не только дальнейшая дружба с Гритой, но была поставлена на карту драгоценнейшая жизнь самой скандинавки.
С надменного дрессировщика весьма быстро «сдуло» всю его сонливую спесь. Но вида он старался не показывать. Держал своеобразный понт.
– Это ваш личный клиент? – небрежно кивнул он на запыхавшегося пса.
– О, да! Если не считать одной пожилой дамы, – в тон ему ответила женщина. – Формально хозяйка она, но… Я часто выгуливаю Тузика, и мы с ним замечательно ладим. Просто не можем жить друг без друга.
– Тузика? – усмехнулся мужичок. – Хм… Неброское имечко для арены.
– Ар… – растерялась Грита. – Вы сказали – арены? Полагаете, что мой пёсик мог бы работать в цирке?
– Ну-у… – скривился дрессировщик, почёсывая грудь. – При определённых условиях не исключено. Хотя… Этому кобельку лет шесть, если не больше. В таком возрасте собаку уже тяжело приучать к манежу, к гастрольной жизни.
– Слышишь, Тузька? – победоносно посмотрела на пса Грита. – Теоретически ты годен в цирковые артисты! Вот так!.. Это ж здорово, дружище! Дай лапу!
Дворняга послушно выполнила команду и приветливо откликнулась учащённой «дробью» хвоста по земле.
– А вы что, хотите его к нам пристроить? – уже более заинтересованно спросил сизоносый. – Думаете, наш босс согласится?
Грита неопределённо пожала плечами, пристально посмотрела на своего питомца, улыбнулась и загадочно подмигнула ему. Затем, глядя прямо в глаза посерьёзневшему мужчине, с достоинством ответила:
– Вы знаете… Полагаю, что настоящая хозяйка кобелька не переживёт разлуки с ним. Это во-первых. А во-вторых, я просто хотела выяснить, насколько способен наш пёсик. И Тузика… – она ещё раз ласково взглянула на «двортерьера». – Тузьку я никому и никогда… Слышите? Ни за какие деньги не отдам ни в один цирк мира. Или в питомник… Он мой самый преданный друг! А друзей, как известно, не продают и не предают. Аллес!.. Вот, возьмите… – женщина протянула дрессировщику сложенную пополам купюру. – Извините за беспокойство. Всего доброго!.. Пошли, Тузька! Идём, мой хороший, домой. Нам обедать пора…
И Грита, не оборачиваясь, плавно удалилась от растерянного и слегка раздосадованного работника шапито. Тот хотел что-то крикнуть вслед, но потом, похоже, передумал и лишь рассеянно махнул рукой. Прошептав что-то под нос, он сунул денежку в карман помятых брюк и, устало вздохнув, поплёлся в свои обшарпанно-полосатые, гастрольные «хоромы»…