От распахнувшейся двери старого подъезда, шурша крыльями, вспархнула стайка голубей. Спустившись со ступеньки, Стас остановился. Поежившись от порыва холодного ветра, пожалел, что не захватил свою любимую шапочку и поднял воротник черного пальто.
-Зима! –почти шёпотом на выдохе, произнес он.
Быстрым цепким взглядом окинул двор, окна, крышу – сказывалась многолетняя привычка. «Все спокойно» - мелькнуло в голове, но тут же легкая ухмылка тронула губы. "Опять!. Встречу – убью!" - на стене слева ярко розовой краской из баллончика была корявыми буквами выведена надпись – Маша, я тебя люблю!. "Только вчера разговаривал с подростком Костиком, тайно влюбленным(хотя, какая ,нафиг, тайна, весь двор читает эти признания уже второй месяц) в вертихвостку Машку". Стас улыбнулся сам себе.
Тихими хлопьями почти беззвучно ложился первый снег. В это утро он вышел первым из подъезда и перед ним был еще ни кем не истоптанный, не нарушивший чистоты и невинности старый дворик..Не будучи сентиментальным, подполковник СКМ словил себя на мысли, что не хочет нарушать этой нетронутости и невинности белого покрова. «Пусть кто –то другой пройдет первым» - подумал он сощурившись, поднял к небу глаза. "А хорошо бы сей…"
Кровь ударила в висках .Все будто застыло в оцепенении случившегося. Мысль оборвалась. Но ни один мускул не дрогнул на лице, ни одно резкое движение не выдало состояния смятения Карпова. Это тоже была многолетняя привычка – никогда, ни при каких обстоятельствах не проявлять своих эмоций и чувств. Вместо чувств – маска..
От взрыва прозвучавшего секунду назад где-то в соседнем дворе заныли сигнализации припаркованных машин, несколько человек пробежало охая в сторону шума, голуби ошарашено подхватившись, рассредоточились на крышах гаражей. Вся эта суета окончательно разбудила и нарушила покой тихого старого дворика.
Электрический разряд пробежал по спине Стаса. Только несколько секунд стоял неподвижно у подъезда человек в черном пальто. Всего несколько секунд понадобилось ему, что бы вернуть себе самообладание. И перебивая друг друга понеслись мысли , связывая логическую цепочку:"Тишина. Никакого движения вокруг. Крыша, окна, подъезд – чисто. Снег. Следов никаких .Значит не меня. Значит не сегодня". Последняя мысль окончательно взяла вверх и заставила собраться.
Это не был страх. Нет. Человек, монументально стоявший среди двора, уже давно не пересекался по жизни с этим чувством. Любую неожиданность, неприятную случайность и боль он привык встречать так – не сгибаясь, открытой грудью и цепким, доводящим до ужаса, взглядом волка. Именно так в эту минуту выглядел человек, прошедший за 14 лет путь от простого опера до начальника СКМ УВД Пятницкий.
Возможно тогда, лет четырнадцать назад. Зеленый выпускник юр.фака – Стасик Карпов непроизвольно вздрагивал от взрыва гранаты, пригибался от автоматной очереди и ощущал дискомфорт от холода боевого оружия в руке. Но не теперь. Мощь. Стержень. Самообладание. – так можно было охарактеризовать Стаса Карпова сегодняшнего. Он привык верить только себе и полагаться только на свои силы и внутреннее чутьё. Таким его сделала работа, таким его знали сослуживцы, именно таким его воспитал отец – военный летчик – генерал Карпов."Кого-то взорвали" - мелькнуло в прояснившейся голове и холод по спине по -немногу начал отступать. "Наверное депутата Трошкина" - легкая ухмылка заиграла на лице Стаса. "Он давно это предвидел, даже заяву месяц назад у меня накатал. Достали – таки».Выдохнув с облегчением, Карпов навел брелок автосигнализации на свою «Инфинити".
- Девочка, моя! – низким глухим баритоном проговорил Стас,и широкая улыбка расплылась по его лицу. "Девочка" кокетливо дважды подмигнула габаритами и издала банальное "Пик-пик!"
Из распахнувшейся двери за спиной из подъезда выскочило нечто распатланное и улыбающееся.
- Анну стой! – поставленным голосом выпали начальник СКМ.
Подросток, не удержавшись от резкого торможения чуть не слетел со ступеньки . Не меняя положения, человек в черном пальто сильной рукой на лету подхватил тело в куртке и поставил перед собой.
- Ой, драсте, дядь Стас! – послышался голос откуда-то из глубины одежды.
- Ну, чё? – осматривая ладони мальчишки, грозно спросил Карпов.
- Чё? – делая шаг назад и еще глубже прячась в куртку , тихо переспросил Костик.
- Твои художества – констатировал он созерцая остатки ярко-розовой краски на ладонях подростка.
В ответ послышалось какое-то бормотание и сопение.
- Не слышу! – нагнувшись ниже почти шепотом произнес Стас.
- Мои. – уже обреченно выдавил Костик.
- Что бы к вечеру не было! – И уже как-то по отечески, щелкнув пацана по носу, добавил. –"Свободен!".
Вздрогнув от пробирающего все тело холода ,Стас провожал взглядом улепетывающее создание по имени Костик.
"Хм, этот своего добьется. Уломает!" - не без симпатии подумал Карпов. "Заловить бы эту Машку и поговорить с ней, что б не пудрила мозги парню. Хех!" - уже как-то издалека подумалось Стасу и он направился к машине.
Почему-то именно в таких неискушенных жизнерадостных подростках видел Карпов будущее своего отдела криминальной милиции. Отчасти, потому, что сам уже не ощущал себя таковым. Отчасти, потому, что доверять приятнее человеку со стержнем жизнелюба и совести, а не беспринципному поддонку. Таким же подростком пять лет назад привлекался за мелкое хулиганство теперешний лучший из оперов Карпова, практически его правая рука – Юра. "Да, а ведь могли и закрыть лет на шесть. А при моем сотрудничестве – на все восемь." - чувство какого-то внутреннего удовлетворения за спасенную судьбу посетило Стаса. Даже угрюмому Сфинксу иногда нужно в кого-то верить и кому-то доверять. Карпов умел быть благодарным. Сейчас он был благодарен своим надежным товарищам – операм, которые ни раз прикрывали его тыл.
В кармане завибрировало…."Кто-то меня хочет!" - лукаво себе под нос проговорил Стас, вынимая телефон из внутреннего кармана пальто.
- Алло!
- Товарищ подполковник, у нас заказное убийство. Во дворе собственного дома взорвали машину депутата Трошкина. Четыре трупа. – четко и внятно произнес дежурный Олег.
- Я понял. Скоро буду.
***
Хлёстким ударом Дима приземлил карту на стол. "Вот так!" - торжествующе произнес он. Щелкнув языком и потирая руки, добавил: "Я люблю светлое, ты же помнишь?".
Дым от не затушенной сигареты вальяжным джином висел в воздухе.
-Еще? – закусив губу и хитро улыбаясь спросил Дима.
-Обойдешься. – угрюмо созерцая финал партии огрызнулся Юра. В его взгляде читалось искреннее удивление "Как же такое могло произойти". По-детски наивный взгляд вызывал сочувствие друга.
-Не расстраивайся, Юрец, я с тобой поделюсь. Я сегодня добрый. – подшучивал Воронов, одевая куртку.
-Ага, тебе не говорили, что от твоей доброты плакать хочется? – покосился на товарища Юрка и тоже потянулся за курткой. – «Пора по домам.»
Дверь уверенно открылась и появился Карпов. Мгновенно оценив обстановку заметил.
- Бездельничаете? – глаз остановился на обиженном и растерянном лице Юрика..- "Потом отыграешься" - со скользнувшей по лицу ухмылкой, добавил- "Есть тема".
Все трое вышли.
По коридору неспешной походкой хозяина, обходящего свои владения, шёл подполковник Карпов. За ним следовали его "черные рыцари" несменные опера - Юра и Дима Воронов.
Уже третий год работали вместе эти парни. У Карпова в отделе не было случайных людей – это знали все. И если кто-то из оперов или вновь прибывших людей спустя какое-то время оказывался в одной связке с начальником СКМ, это было для других своего рода рекомендацией – человек проверенный и надежный.
Все трое вошли в кабинет Карпова.
- Дверь закрой! – усаживаясь в кресло сказал Стас.
- Ну, чё за тема, Стас?
- Чё случилось? – Юрке не терпелось уже слинять домой, а заодно и отсрочить проставу за проигрыш.
Все самые важные и конфиденциальные вопросы сотрудников криминальной милиции решались в этом кабинете при закрытых дверях. Вот и сейчас предстоял, по всей видимости, такой разговор. Время шло. Карпов молчал и неподвижно восседал, откинувшись, на спинку черного кожаного кресла, погрузившись в свои мысли.
- Стас? – негромко начал Воронов.
- Я думаю! - парировал Карпов и медленно, как бы оценивая ситуацию, поднял взгляд. На него с неподдельным интересом и вопросом прямо в упор смотрели две пары глаз – светло-серые большие, всегда по-детски удивленные Юркины, и темно-карие хватающие и всегда невероятно спокойные Димы Воронова. Неуверенная тишина, воцарившаяся в кабинете начальника СКМ, начала раздражать самого начальника. Но произнести вслух, то, что было в мыслях, Стас не решался. Он думал, взвешивал, сопоставлял, изыскивая пути с наименьшими потерями. Как же мерзко сейчас было на душе. Как нелегко было сделать выбор в пользу одного и против другого. Какое человеческое право имел он – Стас Карпов вообще делать этот выбор и чем всё это в конечном итоге, может закончится для его людей. «Нерешительность – удел слабых» - как-то отчеканил мозг и предложил совершенно неожиданный вариант. «Я сам. Я решу всё сам». Вспомнились слова отца, некогда учившего его: «Запомни, сын, есть в этой жизни ситуации, когда только ты сам должен принять решение .Не брать ответственность за возможный исход событий на себя, а самому эти события разрешить. Человек сам приходит в этот мир, сам и уходит из него. И никто не в силах ему помочь. И если исход будет положительным - ты просто будешь знать, что готов выжить в этом мире и решить любую проблему. Если же нет, и исход будет трагичным – то тебе некого будет винить , ты просто не способен быть частью этого мира. Ты – никто. А таким ты никому не нужен».
Огонь снова вспыхнул в этих глазах, расправились плечи и дыхание снова стало ровным. Все сомнения прочь! Стас принял решение.
Сжав губы и потупив взгляд, который смотрел куда-то сквозь сидевших перед ним оперов, спокойно и негромко произнес: - "Свободны, парни. Я сам".
Еще раз удивленно переглянувшись, Юра спешно засобирался, довольный, что наконец-то может слинять. Дима не пошевелился. Его суровый взгляд пронзительно требовал объяснений. Глаза Стаса с такой же суровой пронзительностью держали напряжение.
Два взгляда. Два вулкана.
Работать в одной связке криминальной милиции для Димы означало не только хорошо и четко выполнять свою работу и получать за неё неплохое пособие для жизни. Работать в с Карповым означало - не принадлежать самому себе , не жалеть тех, кто не прав, и, самое главное, - понимать и чувствовать ситуацию еще ДО начала её изложения.
- Дима, свободен! – понимая, что ситуация выходит из-под контроля , уже громче произнес Стас.
Поддавшись слегка вперед и прищурившись, ровным спокойным голосом заговорил Воронов. Никогда раньше не слышал Юрка от своего напарника по службе и друга по жизни таких слов. Никогда не задавался вопросом почему Дима не переведется в другое отделение или вообще не сменит работу? И, наконец, что же связывает его с Карповым? Почему волк-одиночка Стас Карпов так уверен в нём? Впрочем, ни одно дело, которое Карпов поручал Воронову, не обходилось без участия его самого – Юрика. Поэтому все возникшие вопросы можно было задать также и самому себе. Но у Юрки не было на них ответов, а у Димы Воронова были. Он озвучивал их здесь и сейчас.
"Стас, я не знаю, о чём ты думаешь, когда остаешься один в своем кабинете. Я не знаю какие слова ты говоришь людям, которых любишь и мнением, которых дорожишь.Я не знаю, какой подарок ты мечтаешь получить на свой день рождения, и от этого меня не мучает бессонница. Я даже не догадываюсь, чего ты больше всего боишься в этой жизни – да мне и не важно это знать. Но я знаю, что за пять лет работы бок о бок с тобой, мне ни разу не захотелось тебя послать или ослушаться. Я знаю, что каждый опер из нашего отдела примет за честь попасть в КМ. Я знаю, что все твои сослуживцы, случись у них какой-нибудь стремный форс-мажор, обратятся к тебе за советом и помощью. Знаю, что ты за «своих» глотку перегрызешь хоть самому дьяволу. А также знаю, что если не так ляжет карта, и я не вернусь с задания, то будет, по крайней мере, один человек, который ответит за меня и накажет виновных, а моя семья не будет нуждаться в деньгах. И если завтра ты уволишь меня за какую-нибудь оплошность, я все равно буду рад, что работал с тобой в одной команде и учился у тебя жизни. А это не мало. И не каждый может сказать эти слова своему начальнику. Я- говорю. И сказав это, я не перестаю себя уважать. Можешь на меня рассчитывать".
Произнося последние слова, рука Димы непроизвольно коснулась кобуры, что придало его словам еще большей убедительности. Во время этого монолога мимика Карпова не на миг не позволила угадать его чувств, и только глаза блестели от бушующей внутри бури, и отбивая секунды, пульсировала на шее артерия…..
По опустевшему коридору Пятницкого шли трое – то ли сотрудники, то ли товарищи. Каждый был погружен в свои, только ему одному ведомые, размышления. В отделении было пусто, и некому было пожелать им "Удачи!". И только вечно дежурный Олег, созерцая уверенных и воинственно настроенных оперов с Карповым во главе , грустно подумал "Кому-то сегодня в городе крупно не повезет".
***
Длившееся непривычно долго совещание наконец-то закончилось. Не могла не броситься в глаза та щепетильность и методичность, с которой сегодня начальник СКМ отдавал поручения и приказы. Все были предельно собраны и сосредоточены, в воздухе висело напряжение, а произносимые слова фонили в абсолютной тишине. Иногда что-то неуловимо – тревожное и напряженное прослеживалось во взгляде и жестах.
Стасу предстояла важная встреча с человеком из ГРУ. Егор сам позвонил вчера и предложил встретиться. Профессиональный опыт подсказывал, что он оказался на кануне «грандиозного шухера», вот только причину этого понять никак не мог. За много лет он, не сделал ни единой ошибки. Всё всегда выглядело кристально - чистым и безобидным, что не могло не радовать его «ментовского» самолюбия. Обычно эти не частые встречи носили сугубо деловой характер, такая себе система взаимовыгодного партнерства структур. Но сегодня все было не так. И голос, и напряжение и тревога Егора не смогли остаться незамеченными для Стаса, человека привыкшего каждый день смотреть в глаза опасности и, уже на подсознательном уровне, предугадывать сложность ситуаций. Именно поэтому сутра было проведено внеплановое совещание, отданы приказы и наставления заместителям по работе отдела на ближайшее время. Ведь исход этой встречи не был известен никому. И будучи не только Стасом Карповым, а прежде всего, начальником КМ, он считал недопустимым оставлять работу отдела на самотек. На время своего отсутствия.
Откинувшись на спинку кресла, Стас теребил в руках телефонную трубку. В проеме незакрытой двери появился силуэт Воронова.
- О, Дима, наконец-то, проходи! – не отрываясь от телефона сказал Карпов.
В ту же секунду сотовый разразился писклявой трелью. Карпов сгреб его, зажав в руке, словно хотел задавить этот явно его раздражающий предмет. Он медлил.
- Мне выйти? – привстал Дима.
- Нет. – отрезал Стас и снял трубку. – «Я слушаю!»
Не произнося больше ни единого слова, взял листик и что-то быстро черканул на нем. Медленно положил телефон на стол и начал внимательно изучать сделанную запись, что-то просчитывая и взвешивая в своем сознании.
- А Юрик где? – закончив размышления, поинтересовался он.
- В дежурке, чай пьет. А я – вот. – ответил Дима.
Немного подумал, еще раз глянул на листок, и, остановив взгляд на своем опере, серьезно спросил.
- Ты сможешь обеспечить мне прикрытие? Только тихо, без лишнего шума…как мышки?
-О чём речь, Стас! Сделаем! – от уверенного и бодрого голоса Димы стало как-то спокойнее.
-Вот и хорошо, поднимаясь и собирая на ходу вещи, выдохнул Стас.
В дверях Карпов резко остановился и Дима чуть не врезался в него. Секунду подумал и протянул листок Воронову.:
- Вот адрес, берите машину и дуйте туда, осмотритесь там…,ну ты знаешь…только без шума, на тихих лапах.
- Стас, да все сделаем, не переживай!
-Давай. На звонке.
Спустя три часа "Инфинити" начальника черной тенью плавно съехала с обледеневшей трассы на заснеженную обочину. Фары выхватили в темноте силуэт мужчины, неподвижно стоящего перед своим авто. Неспешно Стас вышел из машины и быстрым взглядом окинул местность. Веселее не стало.
- Спасибо, что приехал – Егор протянул руку.
Стас помедлил, но руку подал.
-Чё скажешь? – осматриваясь и поднимая ворот , произнес Карпов.
- На днях вальнули одного персоныша…депутата. Слыхал, небось?
- Со статистикой района я знаком… - съязвил Стас.
-Так вот. В течение двух дней после этого события еще три влиятельных персонажа уже не топчут эту землю. Сын еще одного - "наследник престола" вчера разбился на собственном авто…
- Вот ведь…Аккуратнее надо быть - с сарказмом и полной безучастностью проговорил Стас, отряхивая пушистый снег, настойчиво посыпавший его с ног до головы.
- На пустой дороге, Стас! И еще – Егор многозначительно выдержал паузу. – "Поступила разнарядка о детальной проверке УВД «Пятницкий".Ты в "разработке". Стас удивленно приподнял бровь, но не проронил ни звука. Егор продолжал
-"Тебе многое сходило с рук, многое - не без моей помощи. Но с депутатом ты перемудрил. Ты откусил кусок чужого пирога, товарищ подполковник! Глаза Карпова медленно расширились, брови в удивлении приподнялись. Он был явно ошарашен таким заявлением".
- Ты чё, совсем дурак? Ты думаешь, что это я их всех завалил. На хрена мне такой геморрой. Я – мент, а не беспредельщик! – выпалил Карпов, не сдерживая эмоций и раздражения.
- Стас, мы играем на одном поле. Ты делаешь свои дела, а я деликатно не замечаю тех методов, которыми ты пользуешься. Но это не означает, что я с ними не знаком. Ты, и твои люди, часто переступали грань дозволенного, и я всегда помогал тебе. Ты же знаешь…
- Ну и?
- Только теперь ситуация вышла из-под контроля. У меня тоже появились проблемы…
- Ну твои проблемы – это только твоя головная боль. От меня ты чего хочешь? Что б я тебя к себе в отдел пристроил? – криво усмехнувшись добавил Карпов и собрался уходить.
- Этим вопросом занимаются другие структуры, Меня не допустят к делу. У меня самого проверка за проверкой. Меня прижали, Стас! – Егор явно ожидал хоть какого-то участия со стороны Карпова.
- Тебя-то? – Стас весело улыбнулся, - "Да тебя еще дрючком не добьешь!"-совсем развеселившись, пошутил товарищ подполковник.
- Я больше не смогу тебе помогать. – не обращая внимания на шутника Карпова, продолжал Егор. – "Я и так очень сильно рискую, встречаясь здесь с тобой …Всё очень серьезно. И мне не до шуток". – Закончил Егор и уставился на Стаса.
- Что предлагаешь? – веселость быстро уходила с его лица.Ситуация и вправду вырисовывалась не очень приятная.
- Есть люди, которые могут помочь…из той же структуры, но со своими интересами…ну ты понимаешь? Так вот, они готовы помочь, но рассчитывают на твоё сотрудничество. – Егор в нерешительности замолчал, обдумывая, стоит ли продолжать. Но прикованный к нему ледяной и пронзающий взгляд Карпова, уже не давал выбора – Егор продолжал.- "Им нужна во все объеме, информация по отделу и все информационные потоки вне стен отдела. Из первых рук…"
- Сдавать своих!!!??? – глаза Карпова налились кровью, шея втянулась в плечи, ноздри раздувались в такт дыханию.
- Егор. – Карпов не говорил, он, практически, шипел. Внутри со скоростью лавины нарастали презрение и гнев.
- Ты спокойно дослужишь до пенсии. – обреченно закончил Егор.
- Ты предлагаешь мне крышу? Ты? Мне? – одним махом Стас схватил его за ворот и привлек к себе.
- Стас, послушай меня…подумай…
- Да я и думать не буду, задушу тебя прямо сейчас – его черные от гнева (обычно темно-зеленые)глаза держали такой же гневный, но не такой уверенный взгляд Егора. Сдержавшись, Карпов с пренебрежением оттолкнул его и быстрым шагом направился к машине.
- У тебя нет другого выхода…это очень сильные люди… - уже вдогонку, в спину выпалил Егор.
- Да пошел ты – себе под нос фыркнул Стас и нащупал в кармане ключи от машины.
- На твое место уже готов человек! – фраза звонким эхом повисла в морозном воздухе. Минутная безмолвная пауза заполнила белое пространство. Стас остановился не поворачиваясь."Слишком много потрясений для одного вечера. Волки. Нет. Волки – отчаянные воины и достойные противники, а эти – эти просто шакалы!" - подумал про себя Стас.
- Шакалы! – непроизвольно вслух произнес он, и тяжело выдохнув, повернулся к собеседнику. Держа руки в карманах пальто, с напряжением в спине с минуту стоял подполковник Карпов под мягким градом белых пушистых хлопьев снега. Уже через минуту последняя непослушно метающаяся мысль Стаса была водворена на место и уже абсолютно спокойным голосом он спросил:
- Кто? Глухарёв?
Егор, только отрицательно покачал головой.
- Человек из вне,"чужой".Заточенный под зачистку отдела. – и уже мягче добавил: - "Для борьбы с такими оборотнями, как ты" - кривая улыбка коснулась его губ.
- Свою задницу прикрываешь? Карьеру спасаешь?
- Стас, не только свою. Ты же знаешь, если что – много голов полетит, от "Пятницкого" камня на камне не оставят.
Стас молчал и тупо смотрел себе под ноги, невероятная тяжесть давила сверху и разрывала изнутри.
- У тебя нет другого выхода. – совсем тихо, извиняясь пробормотал Егорка.
- Выход всегда есть, надо только его найти.
Телефонный звонок вернул обоих в реальность. Карпов быстро выхватил телефон. На другом конце, не дожидаясь привычного "Да!" звонкий и встревоженный голос Юрки скороговоркой отчеканил: - "Стас, к вам две машины…он не один приехал. Что нам делать?"…
"Ну вот. Началось, иГРУшки - шоу"- забегали мысли в голове Стаса. "Что делать, что делать? Задницу мою прикрывать, вот что делать!"…Рука нащупала оружие. Сердце забилось в ожидании неизбежного.
В эту же секунду из-за стены валившего снега, в темноту врезались ксеноны приближающихся автомобилей. Из остановившихся параллельно и ослепляя глаза, машин, неторопливо высыпалась убедительная "массовка" и деловито заняли выжидательную позицию подле транспорта. В мгновение ока оценив ситуацию, Карпов метнулся к Егору, рука уже крепко сжимала металл пистолета. Привычная фраза-"Это моя земля" была явно неуместна, земля была не его, да и вооруженным до зубов "иГРУшкам" на это было скорее всего наплевать.
- Задержался я что-то, домой пора… - машина Егора была в полуметре сзади. Егор медлил.
- В машину! – единственная мысль, которая сейчас беспокоила его была:"Где его парни, и станут ли они что-то предпринимать в этой непредсказуемой ситуации?",он подтолкнул Егора к машине.
- Стас. – цедя буквы, почти с мольбой произнес тот. – "Эти люди готовы разгова-
ривать.
- Да что ты! – прошипел Стас и твердой сильной рукой, прикрываясь им как щитом (в глубине души надеясь, что в "своего" стрелять не станут), начал продвигаться к машине. Егор мешкал, он понимал, что последний шанс разрулить ситуацию и получить согласие Карпова на сотрудничество с ГРУ, растворяется как туман летним утром. С другой же стороны, присутствие здесь "непрошенных гостей", также удивляло и тревожило его: "Откуда они здесь и почему только «бойцы"? Где люди, которые горели желанием ,самолично, побеседовать с несговорчивым начальником криминальной милиции? Ведь никто не знал о месте встречи. Неужели Карпова слушают? Нет. Этот не так прост. Меня?
Тоже исключено, но тогда…Вели! Зачем? И тут мысль зашла в тупик и судорожно забилась в осознании действительности.
Тем временем секундное замешательство могло стоить одному из них жизни-выстрел разорвавший неподвижность морозного воздуха, окончательно убедил Егора последовать действиям Карпова и поскорее убираться. Темнота и густой снег делали это почти нереальным, но выхода не было. Взвизгнула коробка и колеса бешено закрутились на обледеневшей поверхности, выбрасывая из-под себя фонтаны снега. Заскакивая на ходу в машину, Стас заметил как один из бойцов рухнул."Браво, парни! Ценю!" - мимолетом мелькнуло в голове и почувствовалась некая надежность в "тылах". В то же мгновение перед ним что-то мелкое с холодным, металлическим лязгом ударилось о стойку и огромной колючей искрой упало вниз, запутываясь в хлопьях снега."Что-ли камнями кидаются?" - посетила Карпова бредовая мысль, но её прервал резкий толчок - Егор выругался, налетев в темноте на бетонную опору. От толчка Стаса, до этого буквально висевшего на подножке, закинуло в салон. "Мерин" издав звук подобный ржанию дикого жеребца, стартанул со всех четырех…вернее с четвертой…
Минут пять ехали молча, осознавая и переваривая происходящее. Мысли Егора путались и перебивали друг друга:"Что это было? За кем следили – за мной или за Стасом? Что теперь? Кому доверять?".Какая-то тяжесть навалилась в одночасье,не хотелось не то что вести машину, а даже дышать. Хотелось остановиться, закрыть глаза и что б ничего этого не было… "Может мы погорячились? Может вернуться и все попытаться уладить? Что делать?". Нога непроизвольно отпустила педаль газа. Словно прочитав его мысли, Стас с силой ткнул пистолет в пах Егору:
- Даже не думай останавливаться! – в темноте его глаза метали молнии.
- Стас, ты делаешь большую ошибку…
- Ты чё совсем дурак! – почти взревел Карпов. -"Крути педали, шумахер!"
Повинуясь не столько приказу сколько более убедительному "аргументу" между ног, Егор сжал губы и до предела утопил педаль в пол.
Где-то на востоке занимался рассвет, утонувший в снежном одеяле. По пустынной окружной обледеневшей трассе подобно космическому кораблю среди пушистых метеоритов, проносился черный "мерин",оставляя позади себя шлейф из встревоженных танцующих снежинок.
- Да убери ты ствол, совсем без эмоций наконец проговорил Егорка. – Кажется оторвались.
- Угу – пальцы Карпова, медленно разжались. Пистолет он убрал.
То ли от перенапряжения, то ли от потрясения в голове Стаса царил какой-то бардак, мысли скакали, обрываясь и теряясь.Вся эта невыносимая реальность вокруг стала как-бы отдаляться и замедляться. Хотелось спать. Мощный толчок вернул к жизни – бампер плотно сел на огромный сугроб у обочины.
- Всё, приехали. – устало проговорил Егор и погасил фары.-"Надо хоть определиться где мы". И он снял с подставки навигатор.
"Надо парням отзвонить, что там у них?" - подумал Стас и, хотел было, вынуть мобильный из внутреннего кармана, но огненное, колючее, бьющее электрическим разрядом кольцо внезапно сковало левую руку выше локтя. Мгновенно пришло ощущение боли, а вместе с ней что-то густое и теплое в рукаве, и уже липкое и омерзительно холодное на пальцах. Стас поёжился, и попробовал все-таки вынуть телефон, но попытка отдалась еще более резкой, беспощадно усиливающейся болью. Но не она доводила Стаса до крайности, а то, что на её фоне, а также, на фоне всех событий сегодняшней ночи, отказывали мозги и неугомонные мысли никак не хотели собираться в кучу. Состояние мягкой ваты вокруг создавало иллюзию покоя и легкости. Не желая мириться с таким "ватным" состоянием, Стас опустил окно. Свежий морозный,с неизменными снежинками, порыв ветра ворвался в салон. Переход из мягкого состояния забытья в жесткую реальность оказался очень неприятным, но неизбежным.
- Аптечка где? – Стас не узнал свой голос. Егор, по всей видимости тоже, потому что оставил в покое свой навигатор и широко раскрыв глаза глянул на Карпова. Даже в темноте салона Егор заметил бледное лицо Стаса и большое темно-красное пятно проступающее на обивке сиденья.
- Чёрт! Ты ранен? – глаза Егора теперь напоминали Юркины – широко открытые и по- детски растерянные.
- Аптечка где? – повторился Стас в изнеможении.
- А…нету…- с сожалением бормотал Егор. И впопыхах, начал шарить по машине, в надежде найти хоть что-то. Стас же, не дожидаясь и окончательно собравшись с мыслями, уже правой рукой ловко высвободился от кожаного ремня и так же ловко сооружая петлю проговорил:
- Ты поможешь мне…
Егор с пониманием протянул руку, желая помочь, но Карпов резко отстранил его и добавил:
- Ты поможешь мне выбраться из этого дерьма.
- Но как? У тебя есть план? – неохотно процедил Егор, беспристрастно наблюдая за неудачными попытками Стаса затянуть ремень на подобие жгута.
- Нет. План есть у тебя, а у меня есть мысли как его переиграть. – наконец –то непокорный ремень был туго затянут на руке товарища подполковника. – У тебя ведь был запасный вариант? Ты же предполагал, что я не соглашусь? – откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза проговорил Стас. – Давай рассказывай, я слушаю.
Но слова Егора отдавались резким звоном в ушах, а речь становилась напоминающей голос робота с заевшей пластинки. "Чё за хрень, че у него с голосом?" - как-то уже из далека подумал Стас и отметил, что сиденье вдруг стало невероятно мягкое и удобное, мысли беззаботными бабочками вспорхнули и унеслись куда-то далеко. И только одна мысль не давала покоя и билась в его воспаленном сознании: -"Как там мои парни?".
Монотонный рассказ Егора прервал телефонный звонок доносившийся откуда-то из одежды Стаса. Трубку никто не снял. Стас уже не слышал этот настойчивый звук, требовавший к себе внимания, так же как и не видел растерянных и не на шутку встревоженных глаз Егора, и не чувствовал прикосновения его пальцев тщетно пытавшихся нащупать пульс на своей шее."Ватное" состояние поглотило его, унося куда-то очень далеко в такое приятное невесомое пространство, где уже не было отчаяния, боли и тревог……
***
Отпустив педаль и повернув ключ зажигания,Стас глубоко и тяжело вздохнул, положил руки на руль и уставился сквозь лобовое стекло. Перед глазами пробегали все самые грустные и самые счастливые воспоминания. Вспомнились все, кто был дорог. Стас смотрел на медленно падающий снег и его мысли уносились в бесконечность. Никогда раньше он не задумывался так серьезно. Его жизнь всегда была слишком полна и мгновенна. Но теперь она казалась такой пустой. Что-то очень важное исчезало из его жизни, заполняя звенящей пустотой его душу и зарождая грусть в его глазах. Никуда идти не хотелось. Лень и расслабленность овладели им. Стас принадлежал к тем людям, которые даже под ударами судьбы не дают умереть порывам своей души. Он, конечно, рассчитывал на поддержку и понимание коллег, но никому не отдал бы ту долю риска и опасности, которые припали на его судьбу. Прежние планы ждали его, а так же и прежние стремления и мечты. Сегодня они казались безжизненными, но он знал, что это лишь потому, что его собственный огонь на время погас. Стоя здесь, перед входом в свой родной "Пятницкий" после трехдневного отсутствия, он вдруг почувствовал себя совсем чужим. Словно много столетий, почти целая вечность, прошла с тех пор, как он впервые вошел в эти стены, как он быстро и органично влился в бурлящий поток событий, как оттачивал и совершенствовал все свои знания, так тщательно вбитые в его голову на юр.факе , как его совесть противилась нечестности и подлости, с которой он столкнулся в процессе службы, и как впервые разочаровался в системе, частью которой теперь стал. При этих воспоминаниях его сердце сжалось до боли, а руки непроизвольно так сильно сжали руль, что побелели пальцы. Его мысли заканчивались пустотой и несовершенством. Почему – то вспомнился отец. Прежний боевой дух снова заиграл в крови. Он еще долго смотрел на ,метавшиеся из стороны в сторону дворники, смахивающие такой белый, такой настырный и такой пушистый снег.
С пустым сердцем он вошел в отдел. Удивила непривычная тишина и отсутствие вообще кого-либо. Олег – дежурный опер, увидев его, кивнул и протянул ключи от кабинета.
- Привет, Стас!
- Здорово!
Стас ключи взял, но отходить не торопился.
- Как семья? Как дети?
- Все в порядке. – спокойное и довольно лицо Олега было подтверждением его слов.
Сам не имея ни того ни другого, он именно сейчас ощущал острую нехватку всего этого и той незримой поддержки, которую дарит "семейный очаг".
- А где все? У нас чё - карантин? – съязвил Карпов.
-Да Зимина всех собрала на совещание, у нас тут что-то типа военного положения, уже два дня жизни нет. Рвет и мечет. – грустно усмехнулся Олег.
- Да? - протянул Стас и направился по коридору к кабинету, не желая сейчас никому попадаться на глаза. В другом конце коридора послышался гул голосов, расходившихся с совещания сотрудников. Стас быстрее зашагал в свою обитель.Он как раз сравнялся с дверью допросной. Как из-за угла на него буквально налетела Зимина, и в секундном замешательстве уставилась на него.
- Привет, Ирин! Хорошо выглядишь! – смягчив свой дерзкий комплимент натянутой улыбкой, Карпов крутил на пальце ключи от кабинета.
- Стас! Ты где был? – её гнев нарастал с каждым словом. – Ты начальник отдела, почему тебя нет на рабочем месте! Совсем охренел! - проходящие мимо опера, бросили косой взгляд на них. "Начальник отчитывает подчиненного" - вот как это выглядело со стороны. Ну нет, такого Карпов позволить не мог. Никогда он не позволял так с собой разговаривать, даже начальнику, каковым Зимину,вообщем–то, никогда и не считал.
- Потише, не на митинге! – спокойным голосом но с недовольным лицом произнес он. И таким взглядом проводил оперов, что те потупили глаза и постарались побыстрее удалиться вон.
- Ты что творишь! Что ты себе позволяешь! Совсем страх потерял! Тебе наплева… - не выдержав такого напора слов, мельком оглянувшись и убедившись, что их никто не видит, Карпов быстрым и сильным рывком толкнул дверь допросной – она оказалась открытой, и к его огромной радости, пустой, буквально затолкал туда Зимину. Закрыл за собой дверь и провернул ключ в замке. С небрежным видом облокотился о стену и молчал.
Опешив от такого поворота событий, Ирина запнулась и замерла возле двери.
- Карпов, ты что творишь – с наигранной решительностью возмутилась Ирина. - Открой немедленно!
- Ир, поговорим спокойно.– игнорируя и её тон и её слова, тихим голосом произнес Карпов. – Ну я слушаю тебя, что ты хотела сказать?
Такой наглости Зимина уже не могла стерпеть, её глаза метали молнии, она была полна решительности.
- Это я тебя слушаю! - вскричала она. – Объясни мне почему тебя три дня нет на работе? Почему телефон не отвечает? Почему твои опера ничего мне не докладывают? Почему мне звонят "сверху" и требуют отчитаться о работе твоего отдела? Почему присылают сюда работников спец служб и санкционируют тотальную проверку меня и моих подчиненных? Почему меня уже третий день вызывают "на ковер" к начальству и как школьницу отчитывают? Ты вляпался в какое-то дерьмо и поставил под удар меня! Весь отдел! Могу я хоть услышать, из-за чего меня снимут с работы, ты, сволочь! - и Зимина сжала кулаки, как - будто хотела ударить его.
- Не надо так со мной! – рука Карпова ловко перехватила руку Ирины с сжатым кулаком. Его голос был на удивление спокойным, но угрожающим, взгляд из-под лба, лишал любого желания сопротивляться. Перед ней уже стоял не её подчиненный подполковник Карпов и не просто милиционер, это был хищник, полный решимости и силы, наперед угадывающий мысли и действия. Он был страшен и опасен.
- Я тебя подставил – извини, так вышло. – начал он. – Я тоже не в восторге от ситуации. Скажу больше, она меня бесит ,еще чуть- чуть и произойдет что-то непоправимое…
- Стас, уже произошло – мы все можем не только лишиться должностей и каких-либо перспектив, кое-кого могут реально посадит! – её голос стал немного тише, но задрожал. – За все твои делишки, которые ты "мутил" у нас в отделе - под моим прикрытием, сядут твои же люди, а вместе с ними и Антошин и ..- она судорожно сглотнула, - И Глухарев!. - её широко раскрытые глаза вдруг стали влажными и не в силах сдержаться от напряжения и волнения, но не желая показывать свою слабость перед ним – своим злейшим противником - Карповым, она отвернулась и украдкой смахнула непроизвольную слезу. Высоко подняв голову, глубоко вздохнула. В этот момент кто-то с другой стороны дернул за ручку двери, Ирина вздрогнула. Голос Глухарева заставил обернуться . Он настойчиво продолжал дергать дверь.
- Ира, Ир, ты там? Что происходит? Ира? Открой! С кем ты? – они стояли напротив друг друга: сильный мужчина и не менее сильная женщина. Она смотрела ему в глаза, но не видела ничего живого. Пустой, погасший взгляд куда-то мимо неё, сжатые губы, медленно раздувающиеся ноздри и нервно играющие скулы. Но даже в этом погасшем взгляде еще живыми оставались сами глаза, которые пронзали, требовали. Нет. Уже просили поддержки и понимания. Просили дать время на передышку, не добивать, не мучить. Даже сейчас,находясь в одной комнате с Карповым – грозой всего отдела, да что там отдела – района, она не боялась его. Она никогда его не боялась, каким-то шестым чувством воспринимала его мощь и власть, знала, что не тронет. Не обидит. Знала, что надежный, что "свой".В ежедневной суете, за повседневными заботами, никогда она не видела так близко его лица. Никогда не обжигалась об его взгляд. Что-то неуловимо родное и трепетное промелькнуло в её глазах, и словно, застеснявшись, она опустила их в пол.- "Господи, она позволила себе поднять на него голос, а он так бесцеремонно затолкал её в допросную. Она не удержалась от истерики, а он молча, одним только взглядом заставил её смущаться. Она переживает только за себя и Глухарева, а у него болела душа за всех, кого он невольно тянул за собой, за каждого опера, за каждого сотрудника. Она имела поддержку от друзей, близких, родственников, и даже, некоторых, вышестоящих лиц, а он, как волк – одиночка, всегда все решал и проворачивал сам, лишь принимая недовольство, придирки и упреки других за величайшую человеческую глупость. Он работает с ней в одном отделе уже 14 лет, а она даже не знает,как к нему относиться и как его воспринимать. Он не умеет быть галантным и говорить комплименты, но почти вся женская половина "Пятницкого" смотрит на него с вожделением и провожает томным взглядом, когда он со своими операми идет по коридору. Так кто же ты – Стас Карпов? Почему сейчас, когда её карьера так тщательно выстроенная и ревностно оберегаемая, летит к чертям, а она, глядя ему в глаза сейчас, готова все поставить на кон, и сделать хоть что-то не ради себя, а для него?".
Ручку двери опять задергали и послышался голос Глухарева."Там за дверью её самый родной и близкий человек. За которого переживает, в котором души не чает,в которого вселяет бодрость и уверенность мужчины каждое утро. А его , Стаса , кто ждет дома, кто утоляет его боль и тревоги, кто говорит ему, что он мужчина - сильный, властный, дерзкий, настоящий".
- Ира, неужели мы все перестали быть людьми? - от неожиданности она вздрогнула, и очнулась от своих размышлений. – Карпов продолжал: - Мы все приходили в эту профессию с ясными головами и чистыми намерениями. Мы мечтали перевернуть и исправить систему, которая погрязла во лжи, фальши и коррупции. Мы честно пытались быть лучшими и гордиться своей профессией. И мы не разу не "стратили", не разу не изменили своей совести – мы просто выживали в той системе, которую невозможно изменить. Как жаль, что мы это понимали очень поздно, когда уже срослись с этой работой, когда разучились жить вне её. Так случилось, что мы никогда не были с тобой друзьями, хоть и поднимали из руин этот отдел много лет подряд, на пару "чистили" район от "швали", и стояли на могилах наших погибших при исполнении сотрудников. Мы все здесь роднее, чем некоторые родственники, хоть и не говорим об этом никогда и настойчиво пытаемся убедить друг друга в обратном. Ир, я не могу тебя ни о чем просить, я пойму тебя, если ты откажешься мне помочь. Я буду просто надеяться, если позволишь". – Стас вдруг замолчал. Какая-то только ему одному ведомая мысль заставила его вздрогнуть и прервать свой монолог. Он как будто устал от слов, устал от мыслей, устал от жизни. Глубоко вздохнув, медленно опустился по стенке, положив руки на колени. Он смотрел куда-то сквозь грязные стены допросной, уходя в себя.
За дверью доносился шум и непрекращающиеся требования открыть дверь Глухарева.
- Вот же зануда, я бы уже дверь выломал. – Покосившись на Иру, и лукаво улыбнувшись уголками губ , проговорил Карпов.
Зимина ответила ему такой - же непринужденной улыбкой, подошла к нему и опустилась перед ним. Взяла его руки в свои, и положив на них подбородок, глядя прямо в глаза, произнесла:-Стас,я не только позволяю,я даже настаиваю. – И уже почти шепотом добавила: - И не вздумай ослушаться. Это приказ. – и только в унисон бьющиеся сердца двух сильных людей нарушали немую тишину допросной.
Дверь наконец то открыли. Глухарев в бешенстве кинулся сначала к Ирине, затем к Карпову:
- Слушай, Ты! Прекращай своевольничать, а то…
- А то что? – безэмоционально и устало переспросил Карпов.
- Потерпи, узнаешь. – заиграл желваками Глухарев. Их прервала Зимина:
- Глухарев! – осадила его Ирина.Зайдите с Антошиным ко мне в кабинет. – и уже обращаясь к Карпову, добавила: - Стас, возьми кого - нибудь из своих ребят. – развернулась и пошла по коридору. Карпов и Глухарев обменялись угрожающими взглядами и разошлись в разные стороны.
Когда за последним входящим закрылась дверь, Зимина встала и закрыла её на ключ.В кабинете присутствовали только те, кого можно было посвятить в самые "специфические" дела, были только "свои".Глухарев с Антошиным сидели по одну сторону слева от Зиминой, напротив них, словно в противовес, разместились Карпов со своими операми – Димой и Юрой. Каждый старался не смотреть в глаза друг друга. Все молчали.
- Итак! – начала Зимина привычным голосом начальника, которым обычно проводила совещания с подчиненными. Но вдруг её невероятно серьезное и уверенное лицо сменилось на личико маленькой растерянной девочки. Голос смягчился:
- Короче, ребята, мы в полном дерьме. Суть вопроса, я думаю, всем известна. Что будет дальше – я не знаю, что делать – не знаю. Но если мы сейчас что-нибудь не решим…то… - Зимина положила голову на руку и с надеждой смотрела на пятерых мужчин, сидевших перед ней.
- Пусть решает тот, кто в это дерьмо вляпался. – с презрением выпалил Глухарев и демонстративно посмотрел на Карпова.
- Глухарев, хватит! – психанула Ира. – Надеюсь никому не надо объяснять, что, практически, каждый из нас внес свою лепту в то, что бы все так обернулось. Здесь действовать надо, а не ядом брызгать. Мы сейчас все по одну сторону. У кого есть предложения?
- Ир, я могу с дядей поговорить. – отозвался Денис.
- И я "своих" людишек напрягу, есть у меня зацепочки.Сделаем. – Глухарев с пониманием посмотрел сначала на Ирину, а потом на Карпова.
- Ну, вы поаккуратней там, здесь надо деликатно. Не удивлюсь, если и другие службы нас "работают".Лес рубят – щепки летят. И "свои" сейчас только те, кто здесь.– Предупредила Зимина и обратилась к Стасу: - А что этот человек из ФСБ? Что он может?
Карпов в удивлении приподнял бровь, и не поворачивая головы, глянул на оперов. Те переглянулись, и давая понять Стасу, что ни о чем ни кому не говорили, покачали головами.
- Ну я в этом отделе тоже не последний человек, кое-что вижу и слышу. – как бы поясняя свою осведомленность, прокомментировала Ирина. – Прокуратура здесь вряд ли чем-то поможет, но я тоже попробую. Прямо сейчас и займусь этим. Время не терпит.
Ирина встала и подошла к двери, открыла. Все стали выходить. Глухарев и Карпов шли последними. Она перекрыла рукой выход и обратилась к Карпову: - Стас, мне кажется, тебе не стоит пока никуда соваться и ничего не предпринимать. Сиди тихо в отделе, ребята все сделают сами. – и она взглянула на Сергея, ожидая одобрения своих слов.
- Стас, она права. Пока тебе лучше не высовываться. – согласился Глухарев.
Карпов глянул на Серегу, затем перевел взгляд на Ирину, вздохнул и не говоря ни слова вышел.
- Да, не хотел бы я быть на его месте. – почти искренне произнес Глухарев. – Ир, а я не понял, чё там было-то? Вы чего закрылись?
- Да так, разговаривали.
- С ним? – Глухарев кивнул в сторону, имея ввиду Карпова.
- Если бы ты только знал, как я себя сейчас ненавижу.
- ???
- Сереж, присмотри за Стасом. Сдается мне, он не станет сидеть, сложа руки. А в его положении это недопустимо. И еще - пожалуйста, будьте осторожны с Антошиным. Если не дай Бог еще и с вами что-то случится… у меня уже просто нет сил. – И она взяла его за руку.
- Все будет хорошо.– Прошептал Глухарев, касаясь губами её щеки, и вышел.
Ирина прикрыла за ним дверь, повернула ключ в замке.Сейчас она будет звонить нужным людям и просить о встрече с теми, чьи "просьбы" иногда действуют лучше и быстрее приказов. Очень редко она обращалась к таким людям. Такой "запасной аэродром" есть у каждого начальника и пользуются им только в личных целях, в крайних случаях, когда надо спасать не других, а себя. Обратиться к таким высокопоставленным чинам можно только один раз. Для Ирины настал этот раз, но просить она будет сейчас не за себя, не за Глухарева. За Стаса. И Ирина уверенно набрала номер телефона.
***
День пролетел в суете и рутинной работе, все то и дело созванивались, о чем-то с кем-то договаривались. Отдел походил на штаб - квартиру в разгар военных действий. Глухарев и Антошин мотались по городу, разрываясь между встречами с нужными людьми и непрекращающимися вызовами на места преступлений. Зимина обрывала телефоны начальников и "чинов".Карпов пару раз уезжал из отдела,никому ни говоря ни слова, и возвращался чернее тучи. Обычно за ним следовал Глухарев, как и просила Ирина, один раз Карпову все-таки удалось с кем-то встретиться без посторонних глаз. Шла борьба за выживание. И выжить было просто необходимо.
Утро следующего дня долго не хотело начинаться. Все приехали раньше обычного. По всей видимости, спали мало, что не могло не сказаться на внешнем виде. Вчерашний день не прошел зря. Зимина не без усилий смогла выпросить аудиенцию с бывшим работником бывшего "Секретного отдела". Но, как известно, работников "Секретных отделов"бывших не бывает. Встреча была назначена на полдень в строгой конфиденциальности, и она сидела у себя в кабинете, продумывая, что скажет и какими аргументами будет оперировать. Антошину же через своего дядю удалось выяснить, что весь сыр-бор начался из-за банального передела власти внутри отдела собственной безопасности ГРУ, сотрудником которого и являлся тот самый Егор, так таинственно появлявшийся иногда в кабинете у Карпова. Взаимовыгодное сотрудничество двух структур, несомненно, было выгодно обеим сторонам . Опера часто видели и знали больше, чем потом отписывали в деле. У каждого толкового следака остается инфа о "подопечных", которые могут быть полезны в будущем – это неотъемлемая часть оперативной работы. А при возникновении сложностей и форс – мажоров, всегда можно обратиться за прикрытием в "структуру – компаньон",в обмен на ту - левую информацию. Именно так и сотрудничали начальники двух отделов: криминальной милиции – Стас Карпов и отдела собственной безопасности – Егор. Не заметив опасности, взбираясь по карьерной лестнице, Егор совершил несколько недопустимых ошибок и непроизвольно посвятил в свои дела некоих лиц, которые преследовали свои цели и, идя по головам, решили пользоваться его информационным источником – начальником СКМ – Карповым. Уж слишком многих "сильных мира сего" в свое время разрабатывал подполковник, а следовательно, и "левых" материалов имел больше, чем достаточно. Это был и его хлеб и его страховка. И теперь этой сов.секретной для многих информацией, стремились воспользоваться те- другие, претендовавшие на высокие посты и должности.
Таким образом "опальные" сотрудники ОВД "Пятницкий"овладели хоть какой-то информацией, что давало возможность планировать свои действия. Поэтому было решено "слить" дэзу, а пока будут разбираться что да как – подключится прокуратура и ФСБ. Именно этот нюанс и собиралась обсудить Зимина на своей встрече. Карпов же должен был ждать результата переговоров и потом ехать на встречу с ГРУшниками, делиться "дезой". Их встреча была назначена на три.Воронов и Антошин должны будут его страховать, а Егор выступать посредником. Все сидели как на иголках, всё в сотый раз продумывали до мелочей. Больше молчали."Под парами" стояли три машины на случай срочного выезда. Арсенал оружия, все больше не регистрированного, тщательно размещался по кобурам, карманам и прочим "тайникам". Зимина уехала 40 минут назад, и остальным оставалось только ждать. Ждать разрешения и поддержки вышестоящих лиц. Ждать подкрепления. Только ждать.
Время тянулось нестерпимо долго, а Ирины все не было. Подъехал Егор, заранее посвященный в планы оперов. Чувствуя свою косвенную вину в произошедшем, тихо сидел в кабинете Карпова и что – то обдумывал.С минуты на минуту ему должны были отзвониться и сообщить о месте встречи. Электронные часы пропикали 14.00. Егор и Стас переглянулись. Ни звонка ни Зиминой не было.
- Мы не можем больше ждать. – наконец проговорил Егор, обращаясь к зашедшему к ним Глухареву.
- Но ехать вот так, наобум тоже нельзя. Подождем еще немного. И Глухарев набрал номер Ирины. Оператор бодрым голосом сообщила об отсутствии абонента в сети. Глухарев выругался.
- А чего ты хотел? На такие встречи телефоны не берут. – проинформировал Егор. Надо ехать.– он был сосредоточен, спокоен и самодостаточен. Встал и обернулся к Стасу, будто предлагая ему сделать тоже самое.
- Пора, Стас! – размеренный ровный голос свидетельствовал о полном внутреннем балансе. Ни капли сомнения, ни секунды замешательства, полная боевая готовность – профессиональные качества работника спецслужбы. – Надо. – кивнул он Карпову и направился к двери. - Документы не забудь, обронил на ходу Егор.
Неожиданно вышедшее солнце, лучом зацепилось за кабинет и осветило таким теплым, таким уютным струящимся светом. Стас поднял голову, и не щурясь смотрел прямо на светило, ослеплявшее его. В подсознании пульсировали слова "Надо"!,"Пора"!,а глаза хотели смотреть и смотреть на этот яркий, ослепляющий свет, смотреть до боли в глазах, до белых пятен перед взором. Как будто в последний раз он не мог налюбоваться на горящий шар, насладиться его светом, согреться в его тепле. "Хочу увидеть закат" - сам себе сказал Стас и выдохнув полной грудью, встал из-за стола.
Проходя по коридору "Пятницкого", он на секунду задержался у окошка дежурного. На посту, как несменный часовой, находился Олег.
- С Наступающим! – бодро выпалил он. – Удачи!
- Спасибо! Она мне понадобиться. – грустно сказал Стас и аккуратно положил ключ от кабинета на стойку. А через пару минут черная "Инфинити" уже отъезжала от подъезда ОВД, увозя в неизвестность одинокую душу Стаса Карпова. Следом на неприметном стареньком "форде" их сопровождал Воронов. Из-за непредвиденной задержки Зиминой, было решено разделиться, и Антошин с Глухаревым и Юриком остались в отделе, дожидаться Ирину.
Только сейчас телефон Егора разразился трелью. Мужской низкий голос кратко объяснил, где они должны быть к трем часам. Сделав акцент на конфиденциальности.
- Может сообщить Глухареву? – подумав, спросил Егор.
- Нет.
- Подмога нам не помешает. – Егор не понимал хода мыслей Стаса.
- Не стоит. Им с Зиминой там не место.– Стас притопил педаль газа.– Зимина – умная женщина, ей отдел поднимать, она еще многого добьется. А Глухарев – её всё. Не стоит.
Егор удивился, но вида не подал. Дальше ехали молча.
В кабинет по которому нервно вышагивал Глухарев, ворвалась Ирина, взволнованная с расстегнутым пальто и кое как повязанным шарфом.
- Ну наконец-то! – подскочил к ней Сергей.
- А где Карпов? – переводя дыхание, проговорила она.
- Да что ж так долго-то? Не дождались они, уехали.
- Как не дождались?! С кем уехали?
- С Егором. Воронов на страховке. – поспешил объяснить Дэн.
- Давно? Их надо срочно вернуть! Им нельзя туда ехать. И эта "дэза"… Их надо срочно вернуть! – все переглянулись и уставились на Зимину в ожидании пояснений.
- Понимая по глазам Ирины, что все слишком серьезно, Антошин и Глухарев кинулись набирать номер Карпова, но абонент настойчиво не отвечал. Осознав, что произошло что-то ужасное, Ирина, опустилась на стул и обхватила голову руками.
- Им не документы нужны были с этой информацией, они все равно уже не смогут ею воспользоваться. У них был приказ уничтожить всех, кто посвящен в это дело. Нет человека – нет проблем. – а заодно и себе место расчистить, уже подписан приказ о назначении на должность Карпова человека из вне, механизм запущен, его не остановить. Все было решено заранее. Мы их послали на верную смерть. – Ирина сжимала голову так, словно та вот - вот разорвется на куски. Глаза Антошина округлились, Юрка встал.
- Это точно? – Глухарев не верил своим ушам. В ответ Ирина только закрыла глаза.
- Пипец! – пробормотал Антошин. Секундный ступор прервал Глухарев.
- Ну чё сидим, погнали! – почти заорал он.
- А куда? Ты знаешь? Где встреча? - Антошин продолжал набирать номер Карпова и Воронова.
- А хрен его знает! Чёрт! - закипал Глухарев. Думаю где-то на окраине. Подальше от глаз.
- А может… - Юрка в нерешительности запнулся.
- Ну! – наседал Глухарев.
- Пару дней назад им "забивали стрелку" в районе нефтебазы, за окружной дорогой. Я там был, дорогу знаю.
- Пулей туда! Динь, продолжай набирать. Может отзовутся! Погнали! – Крикнул Глухарев. Все как ошпаренные бросились из кабинета. Зимина, обалдев от быстроты событий и переживаний, тоже подскочила, но тут же пошатнулась и еле устояла на ногах. Глухарев подхватил её.
- Я с вами, Сережа.
- Нет. Ты остаешься здесь. Звони им на мобильные. Попробуй предупредить. Звони в Прокуратуру, в ФСБ… куда – нибудь звони – вызывай подкрепление, поднимай всех. Они тоже на звонке, кто-то же им отдает приказы. Нужно поднять шум! Давай, давай, родная! - Ирина закивала и бросилась к телефонам. Руки дрожали, голос не слушался, но это было не важно – ведь у неё теперь была надежда на спасение парней. И только в дверях он на секунду остановился и посмотрел на Иру – такую хрупкую, взволнованную, с взъерошенной прической и порозовевшими от волнения щеками – она была похожа на школьницу – отличницу перед экзаменом. Прядь рыжих волос небрежно, и одновременно, кокетливо свисала у виска. Его сердце колотилось как безумное. Почувствовав на себе его взгляда, Ира тоже подняла глаза. Их взгляды встретились. Секундная немая сцена, а в ней всё:
-Я хочу остаться с тобой!
– Я тоже не хочу уходить!
-Будь осторожен, родной!
– Буду, любимая!
-Я буду ждать и молиться!
– Я вернусь!
-Ты – моя жизнь!
– Ты – больше, чем жизнь...
- Серега! Ну скорее! - послышался вопль Антошина из коридора. Глухарев помчался к выходу.
***
В те самые секунды, когда к ним пытались дозвониться, Карпов с Егором уже изо всех сил держали оборону не на жизнь, а на смерть. Как волки объединяются в стаю, что бы поохотиться, или отбить врага, так и они сплотились в единое целое, в одну команду, одно звено, с одинаковыми мыслями, с отточенными действиями, с одной целью – выжить! Оказавшись отрезанными от дороги, где бросили машину, теперь они пытались слиться с полуразрушенными боксами для сортировки топлива. Когда - то здесь был нефтеперерабатывающий завод, позже нефтебаза, а теперь остались одни руины и развалины со множеством, связанных между собой помещений – боксов. В одном из таких помещений они и пытались укрыться от пуль. Им совсем чуть-чуть не хватило времени, что бы, оценив ситуацию, вернуться к машине и умчаться прочь из этого, во всех смыслах, гиблого места. Подъехав, они едва успели выйти из авто, как на них обрушился шквал выстрелов. Сначала беспорядочные, а затем все более прицельные. Отстреливаясь, ими были убиты три бойца, еще одного раненого, свои оттащили в безопасное место. Егор со Стасом – два офицера, прекрасно понимали, что если не случиться чудо, то живыми им отсюда не уйти. Меткость, с которой велся обстрел, говорила о более чем серьезных намерениях стрелявших. Их не хотят ни ранить, ни обезоружить. Их хотят просто убить. Убедиться в этом было не трудно. Укрывшись подле ближайшей стены одного из боксов, они вжались в стену, боясь пошевелиться. Места было настолько мало, что им приходилось сидеть, скрючившись, и подобрав ноги под себя. Долго так они не выдержали бы. Егор, сделал было попытку, перебежать к другой, более защищенной стенке, как тот час же в неё ударила пуля, а затем другая. Он услышал, как осыпается штукатурка. Наконец, изловчившись, он быстро перекатился к соседнему боксу и вжался в стену. В тот же миг, несколько, до ужаса метких выстрелов, отсекли кусочек кирпича, рассыпав ярко красные крошки по снегу. Егор перевел дыхание. Теперь, имея более надежное укрытие, он мог подумать. Он обладал непоколебимой верой в могущество человеческого разума."Разумом можно всего достичь, - говорил он себе.- Разум вернее хорошего оружия". Но выводы, к которым пришел его разум, его не обрадовали. "Уйти сможет только один, и только ценой жизни другого". Стены, за которыми прятались Егор и Стас, находились на расстоянии более метра друг от друга, давая возможность им переговариваться и обмениваться знаками. Отстреливаться было бесполезно. Оставалось поражаться меткости и точности, с которой велся огонь. И ждать.
Больше повезло Воронову. Следуя за машиной Стаса, он успел, когда началась стрельба, протянуть вперед и оказался в зоне недосягаемости, а все происходящее было как на ладони. И сейчас Дима всматривался в каждую расщелину, каждый выступ ,каждую выемку в стенах, пытаясь просчитать стрелка. Как раз в этот момент и показалась машина Глухарева. Не останавливаясь, она также, протянула вперед, и уперлась в бампер Диминого "форда". Вкратце обрисовав ситуацию, было решено каким - нибудь образом связаться с ребятами и передать оружие и рацию, а также подбодрить и сказать, что подмога близка, и скоро все закончится. Передать оружие вызвался Дима, который уже не мог усидеть на месте в бездействии. Денис запротестовал. И,как ни в чем не бывало, предложил свою кандидатуру, прекрасно осознавая всю опасность и риск, с которыми было связано это поручение. Начали спорить. Их прервал Глухарев:
- Мужики, вы все смелые, отважные ребята. Каждый из вас готов рискнуть жизнью ради спасения другого. Поэтому вы сейчас здесь, а не дома перед теликом, ужин трескаете. Но надо мыслить рационально. Ни ты, Антошин, ни Димка – не пойдете. Здесь нужен кто-то маленький и шустрый.
- Как я. – передергивая автомат, закончил Юрка, и щелкнул языком.
Воронов с Антошиным переглянулись, но возражать не стали. Глухарев был прав, Юрик, имел значительно больше шансов остаться незамеченным. Так и порешили.
Время шло. Вечерело. Время от времени то тут то там раздавались выстрелы, отвечая на любые попытки Егора или Стаса, вырваться из своего убежища. Медлить больше было нельзя. Юра, прихватив АК, как ящерица пополз к полуразрушенным боксам. Все с напряжением следили за ним, готовые в любую секунду открыть огонь на поражение, прикрывая друга.
- Стас, надо прорываться. – заговорил наконец Егор. – Эти стены долго не выдержат, глупо подставляться обоим. Беги к машине. Уезжай. Заодно и подмогу приведешь. – Егор говорил абсолютно спокойным голосом, как бы рассуждая.
- Ты чего? – Стас попытался выглянуть из-за стены. И сразу же получил ответный выстрел. Пуля просвистела буквально над ним. Он покачал головой. – Это невозможно. Мне и шагу сделать не дадут. Если и идти, то в сторону пустыря. Но обоим.
- Нет, Стас. Обоим не получится. Пустырь – открытое место. Машина – это шанс. Я прикрою, пойду первым и тем самым вызову огонь на себя, а ты не мешкай и беги к машине.
- Тебя убьют. Мы как на ладони, эти две стенки пока наше единственное спасение. Я не сторонник непоправимых ошибок. Твоего героизма сейчас никто не оценит. А на моей совести уже достаточно смертей, что бы брать еще одну. – Уверенно высказался Стас, дыша теплым паром на окоченевшие на морозе руки, пытаясь хоть как-то согреться.
- Стас, выслушай меня, только не горячись. Послушай. Я не думаю, что в меня будут стрелять, их цель не я, а ты. Ты должен сделать так, как я говорю, ты сам потом поймешь, что это единственный выход. Не скрою, никогда раньше я не попадал в подобную ситуацию, так же как и никогда не чувствовал такого дикого желания довершить начатое. В нашей системе не приветствуются личные контакты и дружеские отношения. Есть только "нужные" люди, поставленные задачи и использование этих "нужных" людей для осуществления этих задач. Сухо. Лаконично. Профессионально. Ты должен меня понять, ты столько лет соприкасался с этой системой…
- Егор, в нас сейчас целиться ни система, а конкретный человек, и он там, и он не станет смотреть на твое лицо. У него на прицеле не лицо твое, а сердце. Похоже, им без разницы кого вальнуть первым, и дело свое они знают, снайперы, твою мать! – перебил его Карпов, давая понять, что будет стоять на своем. Егор же, не обращая внимания на его слова, продолжал свою мысль:
- Но работая с тобой и твоими людьми, я понял, что есть и другие ценности, другие подходы к решению поставленных задач. Есть элементарная работа в команде. Работа с людьми, которые являются звеньями одной цепи. И каждое звено не только заручается поддержкой и прочностью предыдущего, а и само прикрывает и поддерживает других. А в результате – цепь, мощная, цельная, нерушимая. В результате – сила. Сила, которую не бояться, а уважают. Сейчас мы с тобой тоже звенья одной цепи, и я тебя прикрываю и поддерживаю. И иначе не хочу. Иначе я просто завтра перестану себя уважать.
Егор замолчал, но мнения своего не изменил. Всегда рассудительный и лаконичный, он знал, что навряд - ли сможет убедить смелого подполковника. Также знал, что Стас скорее сам пойдет под пули, чем позволит кому-то взять на себя его долю риска. Знал, поэтому решил действовать самостоятельно. Он был категоричен в своем решении.
- Лучше через кустарник, так будет сложнее попасть. Главное, не медлить, времени будет пару минут, а может и того меньше. – продолжал давать наставления Егор. Стас не двинулся с места и только уверенно отрицательно покачал головой. Два мощных выстрела попали в стену и та начала крошиться, засыпая голову Егора мелкой кирпичной пылью.
- Пора. – бросил Егор, подскакивая и одновременно передергивая автомат. Он не мог поступить иначе, он очень хорошо знал упрямство Стаса. Также знал, что стрелять будут в первого, кто высунется из укрытия. Он просто решил стать первым.
Действия, происходили с такой быстротой, что уставший за последние дни мозг Стаса просто не сработал на опережение, как это обычно бывало. В ту же секунду осознав поступок Егора, бросился к машине, сначала по открытой местности, затем через кустарник. Спотыкаясь о камни под снегом, и оцарапывая в кровь руки и лицо, он бежал подгоняемый мыслью, о том, что каждая секунда, которая у него сейчас была, это кусочек жизни того человека, который в эту самую секунду где-то там позади, отстаивает свое право на жизнь. Адреналин придавал ему силы, а безысходность положения – уверенности. Юрка, который так и не успел добраться до товарищей, залег за огромной бетонной глыбой и отстреливался, прикрывая всех и не думая о собственной безопасности. Обалдев от такого расклада, Глухарев, Антошин и Воронов также подключились к перестрелке. Их выстрелы были максимально точны и метки, так как был большой риск попасть в Карпова. Но что-то пошло не так. Несколько очень метких выстрелов отсекали ему путь к заветной "Ифинити". Для Стаса то означало только одно – с Егором покончено. Взялись за него.
Не имея больше возможности прикрывать Карпова, так как он теперь находился прямо на линии огня, опера могли только наблюдать за попытками Стаса прорваться к машине.Оставалось совсем немного, три четверти пути были позади, вот оно спасение. Шаг, еще. Ни единой мысли в голове, только цель перед глазами. Еще шаг…
- Ну! – вскричал Глухарев с Антошиным.
Еще шаг, и еще…Успел! – Стас бросился под колеса своей машины, накрываемый градом бьющегося стекла и кусочков пластика.
- Успел! – Взревели опера как будто футбольные болельщики.
- Успел! – мелькнуло в голове Егора, ничком лежавшего в овраге, который и спас его от неминуемой гибели секунду назад.
- Успел! – с паром выдохнул Стас, сгруппировавшись за колесом автомобиля и откинув голову назад. Теперь его взору открывалась дорога и вполне реально рисовалась возможность оказаться в безопасности. Он даже мог видеть своих оперов, торжествующих на другой стороне. Он различал их улыбающиеся лица. А они его - изможденное, но счастливое. Грохот выстрела, раздавшегося между полуразрушенных боксов, рассеял радость победы. Пуля зловеще прожужжала. Ближе всех к Стасу находился Юрка, он слышал, как она во что-то глухо ударилась. Сердца оперов почти перестали биться. Они увидели мгновенную и вместе с тем страшную перемену в лице Стаса. Он попытался улыбнуться им. И начал медленно, опускаться к земле. Рука безвольно упала на снег и разжалась, выпустив пистолет.
Стон отчаяния и бесконечной скорби вырвался из груди Димы, он вскинул автомат и с ожесточением начал палить, не пропуская ни сантиметра, будто хотел уничтожить все живое и не живое, что находилось вокруг. А со стороны дороги уже спешили на помощь автомобили с мигалками и микроавтобусы с серенами.
Взрывая снег, припарковалась машина Зиминой.Не могла она больше находиться в отделе. Сделав все мыслимые и немыслимые звонки, проведя с десяток переговоров с различными людьми. Не думая о своей карьере и перспективах, решала она судьбу двух людей. Решила. Договорилась. Её радости не было предела. Забыв про усталость, недомогание и слабость, мчалась она к своим сотрудникам, к своим коллегам, своим товарищам. И вот она здесь. Запутываясь в полах длинного пальто, утопая в сугробах, подбежала она к Глухареву "Живой, здоровый! Слава Богу!"
- Сережа, я смогла договориться! – в восторге быстро заговорила она, - Чего мне это стоило…Ой, даже думать не хочу! С такими людьми разговаривать пришлось, что даже страшно становиться! – она нервно засмеялась, чувствуя одновременно и радость успешных переговоров, и щемящую тоску, которая уже начинала овладевать ею, видя равнодушную реакцию на свои слова и нехорошее тяжелое молчание Антошина, сумасшедшие глаза Воронова и потупленный взор Глухарева.
Не желая осознавать причину такого всеобщего ступора, с несходящей напряженно – нервной улыбкой, судорожно переводила она взгляд с одного на другого, пытаясь всеми силами отгонять ту единственно реальную и такую страшную действительность.
- Я успела, Сережа! – это скорее было похоже на уговор самой себя, чем на правду. – Ведь успела? Сережа? – совсем робко и с крохотной долей надежды, что все не так плохо, как ей показалось, уже спросила она, настойчиво заглядывая в глаза Глухарева. Он стоял, не двигаясь, как дозорный, вглядываясь куда-то вдаль с неописуемым напряжением и каменным лицом. Проследив направление его взгляда, перед её глазами открылась вся панорама недавних событий. Неподалёку с разбитыми стеклами и рядом зияющих дыр, стояла машина Стаса. Подле неё, присев, что-то разглядывали прибывшие с ней люди в камуфляже. Один из них встал. Повернулся в их сторону и кратко отрицательно качнул головой. Только тогда увидела она прислонившееся тело Карпова. Кровь ударила в висках, внутри заныло, заколотилось сердце. Она видела смерть много раз. Сегодня смерть смотрела на неё.Глухарев закрыл глаза.
Как мощная волна разбивается о скалы,снося все на своем пути,уничтожая все в досягаемых пределах, не оставляя ничего живого,а только ровную мокрую стеклянную поверхность, так мгновенное понимание жестокой несправедливой и неисправимой реальности захлестнуло Ирину. Перехватило дыхание. Запылало лицо. Покачиваясь словно на ветру стебелек, невидящим уже ничего перед собой взглядом, стояла Ирина. Почему-то не было никаких эмоций, ушла дрожь, сошло с лица нервное напряжение, дышать стало легче. Настала полная апатия. Так организм защищал её рыдающее сердце и выгорающую душу. Пустота. Боль. Страх .Чья-то теплая рука коснулась её.
- Ир, не казни себя. Ты сделала все, что могла…даже больше. – слова ему явно давались с трудом.
- Я хочу подойти туда. – сказала Ирина и удивилась спокойствию своего голоса.
- Не надо. – И привлекая её к себе,добавил. – Пошли, я отвезу тебя домой.
Из-за серых тяжелых снежных туч, которые нависали тяжелым шелком, вдруг прорезался тонкий, ярко желтый луч предзакатного солнца, покрывая все теплым и нежным оттенком и делая длинными тени. Как будто природа высылала людям своего гонца в поддержку того горя и отчаяния, которое царило в этом заброшенном, угрюмом месте. Закат, который так хотел увидеть Стас, мягко растворялся в начинающихся зимних морозных сумерках. А вместе с ним растворялся предпоследний день старого года.
***
В полдень следующего дня Зимина вошла в отдел. С тяжелым сердцем прошла к стойке дежурки. Олег выложил ей ключ.
- Глухарева не видел? – опередила Зимина. Она так боялась слов сожаления, а еще больше боялась не сдержаться.
- Утром приезжал этот Егор и они с Антошиным и Карповскими операми (Олег осекся, Ирина невольно вздрогнула)…операми поехали с ним. – закончил Олег.
- Делать что ли больше нечего. – себе под нос проговорила Зимина и устало пошла по коридору. Проходя мимо допросной, она на секунду остановилась. Сделала глубокий прерывный вдох и прошла мимо. Она пообещала себе быть сильной и выдержать эти первые, самые тяжелые дни без… Прошла к себе в кабинет, бесцельно обошла его, остановилась у окна. За окном был морозный солнечный день. Последний день этого года. Мысли еще путались, неуверенность и сомнения - два предателя, еще терзали её душу, комок то и дело подходил к горлу, но Ира дала себе слово – держаться и терпеть, быть сильной и не сломаться. В дверь постучали.
- Привет! – в проеме появилась физиономия Глухарева. – Как ты?
- Уже нормально. Где был? А?
Глухарев вошел, прикрыв за собой дверь. Подошел к ней. Провел рукой по её безупречно уложенным волосам.
- Ты у меня сильная. – Ирина отрицательно покачала головой.
- Где был? – настаивала Зимина.
- Да, ездили по одному делу…ну там…не интересно…
- Глухарев! Не ври мне.
- Ир, ну…ты чего?
- Сережа, я не хочу, что бы ты имел какие-то дела с этим Егором, он и тебя …как Стаса…
- Ну, Ир. Он тоже сиднем не сидел, он старался …
- Слышать о нём не хочу. – Отрезала Ирина. Глаза блестнули.
- Все нормально. Ну, перестань. - Лицо Глухарева расплылось в "Чеширской" улыбке.
- Знаешь, я все время думаю. Могло ли быть все по-другому? Если бы я раньше кинулась… - говорить становилось все труднее.
- Ир, ну перестань...
- Ты понимаешь, ведь он надеялся на меня. До последнего надеялся…я сделала,что смогла…
- Я знаю. – он нежно обнял её. – Знаю…и он знает… - приглушенно с тоской проговорил Глухарев.
Тут дверь распахнулась, и в кабинет ввалился Антошин.
- Денис! Стучаться не пробовал! – сыграв возмущение, сказала Зимина.
- Ну, чё, Серега. Идете?
- Куда ? У меня работы полно, конец года. – попыталась отказаться Ирина.
- Никуда не уйдет твоя работа. Всё, давай собирайся. Сегодня Новый Год. Надо проводить. Давай, давай, собирайся. Ну, ребята ждут. Ну, Ир. – уговаривал Глухарев.
- Ну ладно, и правда, надо проводить этот год, пусть поскорее закончится.
И все трое вышли из "Пятницкого", на улице их ждали Дима и Юрка.
Остановились в тихом уютном скверике. Небольшой пруд прочно сковал лед и по нему, резвясь и громко крича, носилась ребятня. Падали, поднимались, снова падали, и смеялись – весело, искренне, счастливо. За прудом, утопая в ветвях, возвышалась старая церквушка с резными узорами на стенах. Тихо и спокойно было здесь. Ирина остановилась и наслаждалась умиротворением и покоем, так давно необходимым её душе. Все куда-то разбежались: Юра с Димой в ближайший супермаркет, Глухарев с кем-то разговаривал по телефону, Антошин встречал с работы Настю, что бы вместе проводит старый год.
Желто-красное солнце закатывалось на западе, нанизываясь на верхушки куполов старенькой церкви. Тяжелые и грустные мысли не хотели покидать её сознание. С тоской и одновременно, с надеждой смотрела Ирина на большой огненный диск, обращая к нему свои мысли, свои мечты, свои надежды. Пара непослушных слезинок скользнули по щеке. Ира всей ладонью, по детски, стерла их. Зашмыгала носом.
- Зимина, Новый Год скоро, а ты ревешь! – послышалось за спиной.
Голос взбудоражил её сознание, потряс её тело. Холодок пробежал по спине. "Неужели она сходит с ума"- мелькнуло в её голове. Ирина стояла ,не пошелохнувшись, опасаясь, что кто-то заметит её безумие."Наверное это сам дьявол играет с ней,будоража её больное воображение, отдаваясь в сердце тяжким осознанием беды,потери и скорби". Комок подступил к горлу, и горячо стало в ладонях. И какое-то необъяснимое действо заставило бешено заколотиться сердце. Кто-то стоял позади так близко, что было слышно дыхание, и предательски скрипнул снег под чьей-то ногой."Ты безумна,ты больна,ты сходишь с ума". – как скороговорку читала про себя Ирина, еле сдерживая дрожь во всем теле. И уже в следующее мгновение чья-то рука сильно, и вместе с тем, очень нежно и аккуратно легла ей на плечо."Призраков не бывает,Зимина. Это только твое больное воображение" - успокаивала она сама себя мысленно, но мозг отказывался воспринимать реальность и настойчиво бил тревогу."Господи, пусть это будет правда!" - неожиданно для самой себя подумала она. Затаив дыхание, сжавшись, приготовилась обернуться… Не повернулась… Не смогла. И он...Он вышел вперед сам. Слегка наклонив голову, с неповторимым цепким, но иногда таким теплым и добрым взглядом, перед ней стоял живой и здоровый (я бы даже сказала, приятно румяный) Стас Карпов.
Пошатнувшись, не в силах собраться с мыслями,Ирина стояла,онемев от эмоций и потрясения.Она уже готова была смириться со своим безумием, всецело отдаться этим видениям и грёзам. Но заметив поодаль,широко улыбающихся,счастливых Глухарева с Антошиным, стала осознавать, что всё именно так как есть, и никак иначе.С ними была и Настя, дополняя этот улыбающееся трио.Счастье и облегчение светились на лицах в лучах заходящего солнца.
- Но как же...тебя же убили?– заикаясь как школьница, выдавила Ирина.
- Да? Промахнулись, наверное? – с привычным сарказмом и обаятельно – милой улыбкой ответил Стас.
- Промахнулись?...Как же я этому рада...- всхлипывая и давая волю эмоциям, лившимся через край,произнесла Зимина,и её большие глаза стали совсем влажными.
- А я-то как рад...- улыбка Стаса стала еще шире.
Глухарев и Антошин разразились гомерическим смехом, а со стороны улицы к ним, перегоняя друг друга, и забрасывая снежками как дети, неслись Юрка и Дима.
Улыбка стала меняться на лице Стаса,становилась более мягкая и открытая,но все такая - же искренняя. Глаза слегка прищурились,и стали совсем серьезные, впивающиеся, но не менее родные.Зимина не двигаясь, глядела на него,словно еще раз спрашивая себя, кто перед ней – человек или призрак?
Пару секунд Стас наблюдал,как большая и прозрачная, как алмаз слезинка, робко балансировала на длинных ресницах её больших от природы, выразительных глаз. Сорвавшись, капля быстро поползла по красивому лицу Ирины. Стас усмехнулся, приобнял и крепко – крепко прижал её к себе, утонув губами в её волосах, и, глядя как-то поверх её головы на впавших в детство Диму, Юрку и Антошина, еле слышно прошептал:"Спасибо!".Это были самые теплые, самые дружеские объятия, и самые искренние слова благодарности.
Проходившие мимо люди по-доброму улыбались,глядя на резвившихся "взрослых детей" затеявших самую настоящую снежную баталию,предварительно разбившись на отряды: Антошин, Глухарев, Юрик – в одной, Ирина, Стас и Дима Воронов – в другой. Никому даже в голову не могло прийти, что еще несколько часов назад эти люди смотрели в глаза опасности, рисковали собой и, готовы были отдать свои жизни друг за друга, а их уставшие сердца и измученные души разбивались о горе и безысходность. Еще несколько часов назад никто из них не был уверен, увидит ли этот закат и сделает ли глоток этого свежего морозного воздуха. Завтра они станут начальниками, операми, заместителями...а сегодня для всех они просто люди, просто друзья, просто герои. Они самые родные и близкие друг другу люди.
Со стороны улицы черной тенью беззвучно подъехало авто. Из него уверенной поступью вышел мужчина и, сделав несколько шагов, остановился перед ними.
- Господи! Неужели опять что-то! Когда все это закончится! - почти взмолилась Зимина, застыв на месте.
Это был Егор. Лица других стали серьезными, улыбки исчезали, тревожные искры заблестели в глазах. Воцарилась полная тишина, казалось, воздух наколился до предела – только кинь спичку...Карпов, не меняясь в лице, вышел вперед и остановился в нескольких шагах перед ним.С минуту они смотрели друг на друга. Это был мощный, яркий, просто незабываемый диалог. Они говорили глазами, они жгли друг друга взглядами. И им было о чем поговорить!
Не выдержав напряжения, Зимина, подойдя сзади к Стасу проговорил ему в затылок:
- Из –за него… из-за него, Стас … ты чуть было не отдал жизнь.
- Не тяжело отдать жизнь за друга, тяжело найти друга, за которого отдашь жизнь!» - сказал Стас и первый протянул руку...
31.12.2011.