Линда проснулась. Возле кровати стояла медсестра и тревожно смотрела на Линду.
- Где мой ребёнок? Я родила?
- Да, не волнуйтесь, вы в реанимации, вторые сутки.
- Скажите, у меня мальчик или девочка?
- Разве вам не сказали на УЗИ?
- Я попросила не говорить мне пол ребёнка.
- Но почему?
- Чтобы спросить СЕЙЧАС.
- Вы хорошо себя чувствуете? Я принесу сейчас Вам Вашу ДЕВОЧКУ!
Медсестра ушла, Линда попробовала пошевелиться, но ничего не получилось. Всё-таки ослабла. Линда взмолилась Богу, на это не надо много сил, зато силы сразу стали прибывать. Она собралась с мыслями, стала сосредоточенно озираться по сторонам, пытаясь понять что к чему. Ничего особенного, всё хорошо, чисто, тихо и спокойно - что ещё нужно? Наконец пришла медсестра и положила на кровать свёрток. Тугие пелёнки невероятно застиранного цвета с твёрдо зафиксированным подголовником, маленькое личико с огромными сияющими глазами и розовыми щёчками - до сих пор перед глазами. Девочка была очень спокойной и почти не голодной. Её глаза буквально впились в глаза Линды и никогда больше она не отводила глаз от матери, всегда, когда они находились вместе.
"Свидание" закончилось, напоследок медсестра объяснила, что девочка может быть в одной палате с мамой, если мама может вставать к ней. Вставать...Линда подумала, что об этом надо тоже молиться и сосредоточенно обратилась к Создателю за помощью. Чего она ждала от своей мольбы? Понимая, что всё в руках Бога, она доверила ему решать всё невозможное, а себе попросила мудрости чтобы действовать с умом.
Где-то за стеклом реанимации отчаянно зазвонил телефон. Медсестра спокойно отшивала кого-то на другом конце провода и при этом, поглядывая на Линду, кивала головой. Но собеседник, очевидно, использовал такие доводы, от которых в конце концов медсестра пришла в волнение и, распахнув дверь в палату и решительно подкатив к кровати Линды своё офисное кресло, приказала сесть на него как-нибудь. В этот момент Линда поняла, что только один человек на Земле может заставить другого катить её, имеющую из одежды на себе только простынь, неходячую, бледную, с ужасно мешающим дышать и говорить подключичным катетором, и всё это едет сейчас на офисном кресле к трубке стационарного телефона - только её МАТЬ может такое. Она звонила из другого города, её голос, привыкший не выдавать чувств, звучал бодро. Похоже, она узвонила всех и добилась своего - она хотела услышать голос дочери и она его слышала. Линда подумала, что она-то совсем не такая, она сама размазня, но годы спустя ощутила в себе эту силу, полученную по наследству. Во время этого разговора по телефону Линда поняла, как она назовёт свою дочь, это было так очевидно и просто, что ей показались смешными поиски имён как таковых. МАТЬ, она одна заслуживала, чтобы её имя перешло к дочери Линды. Она скажет об этом маме позже, когда встанет.