ПОЕЗДКА К ПРОХОРОВУ
За гаражом районной администрации было закреплено пять машин: для представительских выездов – "Лексус-ЕС" и пятидверный "Пежо-308", для выездов по району – "Ниссан-Теана" и "Тойота-Лэнд Крузер". Для коллективных поездок – микроавтобус "Фиат Дукато". Ещё до выборов Рычагов имел контакты с представителями местного отделения Общероссийского Народного Фронта и те, худо-бедно контролировавшие закупки по публикациям в интернете и отслеживавшие затем полученную информацию, описывали ему эту обстановку в администрации, когда за бюджетные средства приобретались автомобили престижных иномарок, стоившие немалых денег. Поэтому Виктор Васильевич, одним из пунктов предвыборной программы которого было наведение порядка в районном бюджете, не откладывая дел в долгий ящик, распорядился было срочно выставить имевшиеся машины на торги, а взамен приобрести автомобили, пусть даже иномарки, но не слишком дорогие и отечественного производства. Посоветовавшись с начальником транспортного отдела, совместно решили даже уменьшить парк до трёх машин, остановив свой выбор предварительно на таком раскладе: для разнообразных поездок, в том числе по городу, району и в центр – "Форд Фокус" или "Тойота Камри", для выездов по полям и всяким неудобьям – "УАЗ-Хантер", а для коллективных поездок вместо "Фиат Дукато" – ВАЗовский микроавтобус "ГАЗель Нэкст". Разница от такой замены должна была бы составить не менее двух миллионов рублей – вот тебе и первый взнос в фонд развития района. Однако, на поверку оказалось, что не имеет районная администрация на это не стоящее выеденного яйца мероприятие прав. Для достижения вроде бы благой цели нужно было апеллировать к центру, объяснив вышесидящим чиновникам, с какой это патриотической стати в районе начали вдруг "государевы" денежки считать, и не попахивает ли этот прецедент далеко идущими последствиями. А те, после взвешивания всех pro и contra этой неожиданной для себя головоломки, могли рассмотреть целесообразность положительного решения по такому мероприятию и лишь после дать команду отделу, пардон, департаменту закупок, обеспечив его внеплановой работой минимум на пару недель. А могли и не рассмотреть, сославшись на что угодно.
Ох, уж эти закупочные структуры! Ещё одно порождение нового времени, призванное в идее своей нормализовать положение с тратами бюджетных денег на приобретение всего и вся: от канцелярских скрепок до средств передвижения и мебели. Можно себе представить, какими товароведческими познаниями и навыками должны были обладать работники этих подразделений, если при этом иметь в виду тот факт, что множество устоявшихся стандартов поменялись на разнообразные и порой маловразумительные ТУ на фоне тотального вымывания отечественных товаров импортом, зачастую далеко не лучшего качества. С одной стороны вроде бы неплохо – всё, что покупается, тут же публикуется на сайте госзакупок, а через тендеры-аукционы в неповоротливые муравейники "слуг народных" насильственным образом насаждаются пусть и псевдо-, но какие-никакие рыночные механизмы. Казалось бы, всё правильно, только никто не учитывает изощрённость российского менталитета, воспитанного веками царской бюрократии, а в особенности – десятилетиями сталинских репрессий и расцвета инакомыслия при Брежневе, когда народ то и дело показывал в кармане предназначенную для власти фигу. Россиянин таким образом буквально на генетическом уровне был приучен не соблюдать закон, а обходить его, немало преуспев на этом поприще, и думается, ещё преуспеет. Сдаётся только, что не поможет здесь упоминавшийся уже ОНФ, при взгляде на потуги которого, иной раз в воспалённой памяти всплывают литературные описания опричнины и знаменитое заклинание времён преданий старины глубокой "Слово и дело!". Хотя, пожалуй, слово "опричнина" применительно к действиям ОНФ будет несправедливым – это же не аппарат репрессий! Скорее, сравнение вызвано недоумением: зачем при наличии хорошо ныне оплачиваемых соответствующих государственных "винтиков" ещё и общественный контроль? Разве что от желания отучить-таки россиян от тотального пофигизма и принципа "моя хата с краю". Мечта о правовом государстве – это безусловно здорово, но если нежелание соблюдать закон записано у нашего человека в подкорке, то и прививать уважительное к нему отношение следовало бы также на ментальном уровне, то есть внедрять эту прививку в сознание, как и полагается, с молоком матери. Всегда. Везде. Для всех. И не обязательно возвращать при этом "кару небесную" в виде смертной казни. Достаточно преступившему закон, долженствующий, разумеется, быть по возможности максимально универсальным на достаточно продолжительное время, организовать неизбежность перспективы получения "волчьего билета" и лишения на всю оставшуюся жизнь каких бы то ни было социальных гарантий, не говоря уже о привилегиях. И не может быть при этом никаких исключений ни для кого – будь то президент или сантехник дяди Ваня. А вот это-то как раз самое трудное – изменить человеческую психологию, которая в пору советского воинствующего дефицита была деформирована принципом "Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё", а в новейшее время – свободным толкованием весьма размытого понятия "Разрешено всё, что не запрещено законом". Вот и представьте теперь наложение такого понимания права на взлелеянный предыдущим опытом всеобщий правовой нигилизм. Уловили, какая взрывчатая смесь на российских просторах получилась? Это же вам не Люксембург какой-нибудь, который за пару дней можно вдоль и поперёк пешком перемерять и порядок навести в два счёта. То-то же! Но с чего-то начинать нужно. Пусть это будет хоть ОНФ, хоть любое другое движение, лишь бы разбудило нас и заставило понять, что это наша страна, это наша власть, которую мы сами себе и выбрали. Главное, быть при этом последовательным и не дискредитировать пусть и ущербный, но всё же закон многочисленными "лирическими" от него отступлениями.
А мы, в свою очередь, закончим на этом своё затянувшееся отступление от нашего повествования. Итак, Рычагов хорошо помнил историю с Немцовым Борисом Ефимовичем, царство ему небесное, пытавшимся в своё время протащить через Думу закон, согласно которому отечественные чиновники должны были быть пересажены на наши "Волги". Очевидно, это было сделано по инерции – он же тогда совсем недавно покинул кресло губернатора Нижегородской области. Только вскоре инициатор крамольного документа, не выдержав тогдашнего убожества родного автопрома, сам пересел на отнюдь не российский "Мерседес", дав замечательный повод позлословить доморощеным зубоскалам.
С тех пор немало воды утекло в великой русской реке, давшей имя неконкурентоспособному средству передвижения, и на широких просторах Федерации от Калининграда до Владивостока выросло достаточное количество автозаводов, начинавших с "отвёрточной" сборки иномарок и переходивших постепенно на отечественную их комплектацию. И, тем не менее, чиновничье братство, исповедовавшее за малым исключением принцип одного из Людовиков "После меня хоть потоп", по-прежнему предпочитает разъезжать на зарубежных авто, как правило, люксовой комплектации. А для сокрытия своих вожделений придумывает в обход закона не приобретать машины, а арендовать их у подведомственных структур по цене аренды от шестисот до более чем полутора тысяч рублей в час. И находит при этом способы воровать так, что оторопь берёт. Куда там фигурантам бывшего "хлопкового" дела, раскрученного в своё время товарищами Гдляном и Ивановым! Одним словом, не чиновничество, а Змей Горыныч какой-то: на месте отрубленной башки три новых отрастают…
Госзакупки – дело не быстрое: пока заявка составится, пока тендер сформируется, да чтоб участвовало в этом благом деле не менее двух покупателей-продавцов, пусть даже и притянутых за уши... Хотя и тут бывают исключения – в тендере по согласованию с ФАС (вот пример, когда аббревиатура определяет суть) может участвовать одно лицо, если не нашлось второго. Извините, но тогда это уже не соревнование, а нечто другое, при попытке осознания чего возникает желание задать вопрос: куда конкурента дели?
Но, между тем, упрямый Виктор Васильевич всё же запустил процедуру замены автопарка, написав предварительно в центр письмо-обоснование на трёх страницах, где в числе прочих аргументов на всякий случай сослался на пункт своей предвыборной программы. Ну, не бит он был ещё чиновничьими проволочками-заморочками, упакованными в объёмистые законодательные акты под суровым и священным индексом "ФЗ" то ли с благими намерениями, то ли по недомыслию, а глядишь порой и кажется, что может, специально обнаруженное противоречие туда упрятано в качестве эдакой мины замедленного действия. Одним словом, ехать к Прохорову в пятницу, если подходить к вопросу принципиально, было не на чём.
Рычагов позвонил Носову:
- Николай Иванович, доброе утро. У Вас машина на ходу?
- Доброе утро, Виктор Васильевич. На ходу, правда, у меня УАЗ-469 старенький.
- Вот и ладно. УАЗик, я думаю, нам в самый раз подойдёт - мы же не в министерство, а к фермеру поедем. Заезжайте за мной, а то у меня тут с автопарком проблемы, - Рычагов саркастически усмехнулся про себя, представив, что блестевшие лаком и никелем "проблемы" выставлены на продажу. Впрочем, что из этой затеи получится, он предположить пока не мог.
- Виктор Васильевич, ещё один момент, простите. Я не смогу захватить с собою главного ветврача – его на сегодня вызвали в центр с отчётом. Вынужден был отпустить.
- Хорошо, приезжайте без него.
У шлагбаума прохоровской "вотчины" районное начальство встречал хозяин собственной персоной, предупреждённый Николаем Ивановичем ещё накануне. Поздоровались. Носов представил Прохорова и главу администрации друг другу.
- Вадим Иванович, - Рычагов с интересом осматривал кряжистую фигуру фермера, облачённого в неизменный камуфляжный бушлат, - вот, товарищ Носов отрекомендовал Ваше хозяйство, как самое лучшее в плане производства свинины. В связи с этим мне хотелось бы посмотреть на ферму и познакомиться с применяемой вами технологией выращивания. Вы не возражаете?
Прохоров проворчал, метнув взгляд на сельскохозяйственного начальника:
- Вот если бы Николай Иванович кредитами так же помогал, как он нас хвалит, цены б ему не было. Давайте пройдём и посмотрим. Тут недалеко, метров пятьсот будет. А водитель пусть проедет к конторе и подождёт нас там.
Носов, ухмыльнувшись реплике Вадима Ивановича – по всему было видно, что взаимоотношения у них сложились пусть не дружеские, но и не враждебные, подошёл к УАЗику и перекинулся с водителем парой фраз. Тот завёл машину, объехал компанию и направился в сторону видневшегося невдалеке небольшого аккуратного административного здания под двухскатной крышей из профнастила зелёного цвета и обложенного красным лицевым кирпичом.
Ферма, состоявшая из двух ангаров, удивила своей чистотой, упорядоченностью процесса и тем, что на границе отведённого под неё участка не было привычного дезбарьера – въезда, как такового, не было вообще. Просто на её территорию машины не запускались, а посетители переодевались в специальной раздевалке в белые халаты и больничные бахилы на ноги. Обслуживающий же персонал имел отдельные боксы с душевыми и дезинфекционными кабинами. Одним словом, надобность в проверке на соблюдение мероприятий по профилактике возможных заболеваний африканской чумой, периодически косившей поголовье в других хозяйствах, отпала сама собой. Немало удивлённый, Рычагов спросил у Прохорова:
- Интересное дело – я практически не ощущаю запаха свиного навоза. А ведь это, насколько я понимаю, проблема вездесущая. Обычно там, где расположены свинофермы, соответствующий запах за версту ощущается. Правда, американские фермеры говорят, что свиной навоз пахнет долларами. Впрочем, я сам испытал неистребимость этого запаха. Помнится, куртка, в которой залезал в своё время к тестевым свиньям чистить навоз – был у меня и такой опыт, сохраняла свиной дух даже после стирки.
- Мы удаляем навоз гидросмывом.
- Ага. Впрочем, это, насколько я знаю, обычная практика. Правда, расход воды здесь должен быть приличный. Говорят, что первый гидросмыв применил ещё мифический Геракл в одном из своих подвигов, кажется, в шестом. Когда утром герой явился пред царём Авгием и приехавшим посмотреть на это дело двоюродным дядей Геракла Эврисфеем, они рассчитывали увидеть его измученным, грязным и с ног до головы измазанным вонючим навозом, а тут стоит вполне себе опрятный мужчина в белоснежных одеждах. Геракл потом рассказывал, что он ничего особенного не сделал, просто первую половину ночи копал канаву от ближайшей реки к конюшням, а во вторую половину, после проделанной водой работы, её закапывал. Правда потом, уже после произведённых с Гераклом расчётов, к Авгию прибежал оракул из расположенного ниже по реке поселения, Элиды, кажется, с сообщением, что река принесла сверху такое количество навоза, что они не знают, что с ним делать. Понятливый Авгий, сразу смекнув в чём дело, выпорол оракула и прогнал его, решив для себя больше никогда не связываться с такими вот меркантильными героями – Геракл-то увёл у него шестую часть стада лошадей.
Прохоров поправил наброшенный на плечи халат:
- Вот-вот. Только если бы Геракл жил в наше время, то угодил бы за свою самодеятельность с рекой в тюрьму с перспективой выплаты штрафов в таком размере, что и продажа уведённых у Авгия лошадей не помогла бы. Сегодня система навозоудаления – это сложные инженерные сооружения, где должно быть соблюдено множество таких параметров, как уклоны лотков, диаметры отводящих трубопроводов и ещё многое другое, на чём никак нельзя экономить. Что касается воды, так у нас для этого пробурена специальная скважина с хорошим дебетом, откуда на смыв и прочие технические нужды берём воду с первого горизонта. Так что оракул элидский нынче мог бы спать спокойно. Влажная уборка проводится дважды за день. Меня, когда я ездил в Германию по обмену опытом, удивило больше всего то, что у них на фермах даже мух нет. Так вот, у нас эти разносчики инфекции, как вы наверное заметили, тоже практически не водятся.
- Так сейчас весна и пока прохладно.
- И летом мух не бывает тоже.
- Как же вам удалось этого достичь?
- Я уже упоминал влажную уборку. Видите, у нас даже стёкла на окнах абсолютно прозрачные, как у хорошей хозяйки в доме. А потом, это ведь только говорят, что свинья грязнуля и ей бы только в луже полежать. Кстати, в грязную жижу животные залезают, чтобы почистить шкуру от паразитов, когда нет другого способа от них избавиться. Хрюшка никогда не будет опорожняться там, где ест и уж тем более там, где спит и где кормит своё потомство.
- А как же на частных подворьях? Я ведь хорошо помню, сколько навоза приходилось выгребать из сажка у тестя.
- А что, у той несчастной свиньи был выбор? Сажок, как правило, тесен и разделён на две части: отделения для еды и для отдыха, и подвижность в таком вот сооружении для взрослого животного обеспечено по минимуму. Но, тем не менее, навоз есть только там, где установлено корыто, и то в противоположном углу, а там, где свинья спит, подстилка всегда чистая, если её ещё и вовремя менять. Выгульный же дворик, коли такой заведён, у частника земляной и всегда открытый – его и дождь заливает, и снег засыпает. Как же тут грязи-то не быть?
У нас же в нужных местах решётчатые деревянные полы, сквозь которые экскременты и моча поступают в лотки и периодически удаляются водой под напором. Корм, как вы, наверное успели заметить, поступает в кормушки из бункеров по специальным рукавам-кормопроводам. Подачу его поросёнок включает нажатием на педаль своим пятачком. Примерно так же устроены и поилки. Корма мы не запариваем. Была у нас поначалу кормовая кухня, но опыт показал, что свиньи при этом начали болеть. Поэтому решили заранее готовить для них гранулированный корм и подавать в кормушки в сбалансированном виде со всеми необходимыми добавками, в том числе и микроэлементами. Корма расходуются экономно – свинья, в отличие от человека, съедает ровно столько, сколько ей необходимо. Это только невежды говорят, что, мол, "обжирается как свинья". Поросёнок, если всё правильно организовать, обжорством не страдает. Вот, думаем в ближайшем будущем мраморную свинину получать за счёт регуляции питания. Кроме того, собираемся со временем перейти на компьютерное управление процессами.
- Я смотрю, народу у вас на ферме почти и не видно, - Рычагов шёл по центральному проходу, приглядываясь то к родильному отделению, то к лежавшим свиноматкам с присосавшимися к каждой сразу штук по двадцать маленьких розовых поросяток. Детки всегда трогательны в своей беспомощности и непосредственности, будь они человечьи, поросячьи или чьи другие.
- Непосредственно на ферме задействовано три человека.
- И всё?
- И всё. А зачем больше-то? Американцы, вон, на семейных фермах до трёх тысяч свиней содержат. И успевают. Это же наше собственное производство. Вы ж у себя дома не считаете время по сменам. Вот и мы так же, - улыбнулся Прохоров, - это только в городе работают от сих до сих, да ещё, чуть что, норовят при спорах с работодателем профсоюзы подключить. Там, где они ещё сохранились, разумеется. А здесь у нас вон сколько живых созданий бегает – их на произвол судьбы не бросишь. Конечно, как я уже говорил, стараемся максимально процессы автоматизировать, датчики всякие ставим с исполнительными механизмами. Что-то у других подсматриваем, что-то сами придумываем. Ну, и ошибки бывают, а как без них? Вот с выгульным двором поначалу тоже намудрили – закатали его в асфальт в угоду ожидаемой чистоте. А у свиней ноги начали болеть из-за чрезмерной нагрузки на копытца. Пришлось асфальт снести и заменить его на глубокую соломенную подстилку – опять же, чтобы поросята грязь не месили. А бегать не будут, гиподинамия появится, а вместе с ней качество мяса ухудшится. У свиней-бедолаг Вашего-то тестя поди больше сала было, чем мяса?
- Ну да. А куда вы навоз-то свиной после смыва деваете?
- Вот с этим проблема. Впрочем, не столько проблема, сколько весьма дорогое "удовольствие". По существующему проекту складируем в специальных заглублённых резервуарах-лагунах из монолитного бетона. Ну и мероприятия соответствующие для устранения запаха выполняем, а всё равно мухам там раздолье! Если коровяк после не менее чем полугодового компостирования можно смело на поля вносить – органика отличная, то свиной навоз, как и птичий, в неразделённом виде должен быть выдержан в лагуне не менее двенадцати месяцев, а это – дело достаточно хлопотное. Нужно как минимум два резервуара – один в течение года заполняется, а из другого после годовой выдержки и соответствующих мероприятий навоз в жидком виде по мере необходимости вносится на поля.
Виктор Васильевич слушал молча, словно раздумывая о чём-то. После некоторой паузы спросил:
- Вадим Иванович, а Вам известно что-нибудь о биогазе?
- Да видел я у немцев эти самые биогазовые установки. Стоят возле ферм здоровенные реакторы метров пятнадцать в диаметре да в высоту метра четыре под куполообразными прорезиненными крышами-тентами. Вроде бы неплохо: свой газ метан, своя электроэнергия и готовые удобрения на выходе. Только дорого всё это для нас. Вон, каждый год под урожай у Николая Ивановича кредиты пытаемся брать.
- И как, получается? - Рычагов взглянул на насторожившегося было начальника управления сельского хозяйства.
- Не всегда. И не по его вине, - дипломатично хмыкнул Прохоров, - У него вместе с фермерским председателем нас, таких просителей, человек двести будет. И каждому дай то на семена, то на удобрения… А проценты-то кусаются, хоть и компенсации предусмотрены. Только пока на них все нужные документы соберёшь, да страховые компании, если что, уломаешь, рак на горе все деньги высвистит. Американцы и европейцы-то кредиты получают почти беспроцентные, а у нашего Минфина с Центробанком что-то пока не получается. Всё время на инфляцию поправку делают, а она не уменьшается, а только растёт год от года.
"Как мне всё это знакомо", - подумал про себя Рычагов, вспомнив кредитно-инфляционную свистопляску начала девяностых, когда сам занимал хлопотную и неблагодарную должность председателя районной фермерской ассоциации, с той только разницей, что было у него в ту пору "чудесную" около полутора тысяч окрылённых романтикой свободы фермеров, а вслух сказал:
- Ладно, Вадим Иванович, с фермой вашей всё более или менее ясно – не ферма, а пример для подражания. Но у меня к Вам ещё ряд вопросов. Где мы могли бы поговорить не на ногах?
- Так пойдёмте в контору. Там вас хоть чайком с мёдом угостим – не помню уже, когда нас районное начальство своим вниманием в последний раз жаловало. Пасека у нас хоть и небольшая – с десяток улеев будет, зато своя.
- А пчёлы с чего взяток берут?
- Гречиха, подсолнечник, ну и фруктовые деревья: тут и наш общий сад недалеко, - Прохоров показал рукой в сторону ближайшей лесополосы, - Да и по селу немало яблонь, груш да абрикосин наберётся. А уж когда липа зацветёт, тогда пчёлкам вообще раздолье. Лет двадцать уже, как тополя её посадками по всем улицам заменили.
Минут через пятнадцать они втроём разместились в кабинете главы семейной ассоциации за раздвижным столом. Вадим Иванович предварительно распорядился покормить водителя Носова. Принесли чай, конфеты, печенье и блюдо, наполненное нарезанными, истекающими густым душистым тёмно-янтарным мёдом сотами.
Помолчали. Слышно было только лёгкое постукивание чайных ложечек о края чашек с чёрным чаем, да за стеклопакетом окна глухо проурчал проехавший мимо колёсный трактор с большой зелёной кабиной и культиватором на навеске.
- "Джон Диров" у вас много? - нарушил молчание Рычагов.
- Один пока на пробу взяли, модель 5830. Трактор отличный, правда, с дизтопливом надо быть поосторожнее, чтобы, не дай Бог, топливную аппаратуру не запороть. И цена кусается. Мы взяли уже не новый, но в хорошем состоянии. Обошёлся он нам в шесть миллионов. И это далеко не самая высокая цена.
- А наши тракторы что же?
- Наши тракторы ценой тоже не балуют, поэтому выбираем по оптимальному соотношению "цена-качество". В основном используем, как всегда, белорусские МТЗ. Тоже неплохие, но всё же "Дирам" уступают. Липецкие мне всё время Т-40 напоминают, хоть и стали чуть покомфортнее. "Кировцы" мы никогда не использовали – не такие у нас великие площади, да и экономичность у них пока хромает.
Я уже говорил о поездках в Германию. Так вот, будучи там, договорился с тамошними конструкторами взять на испытание сеялку точного высева – они от меня будут иметь информацию о поведении агрегата в непривычных для него условиях, а я после года испытаний выкуплю у них "Квенерланд" процентов на сорок дешевле.
- А что же наши сеялки?
- А у нас хороших сеялок никогда и не было. Линейка машин-то была: зерновые – СЗ-3,6, для кукурузы и подсолнечника – СУПН, которой знающие люди всегда по возможности предпочитали "румынку" СПЧ, а всё не то. Примерно, как и с комбайнами в советские времена. Выпускал "Ростсельмаш" больше восьмидесяти тысяч в год СК-5 "Нива", у которых потери были до тридцати процентов – можно после них и не сеять, а новый урожай обеспечивать на прошлогоднем "падалишном" зерне. Подход был такой у машиностроителей, мол, советский крестьянин и такое возьмёт. Зато всё, как Госплан расписал, и безработицы не было, - Прохоров махнул рукой и некоторое время молча глядел в окно. Потом, вздохнув, продолжил:
- Позже, как Вам наверняка известно, пошли "Дон-1500". Безусловно, комбайны против "Нивы" – небо и земля, особенно по части удобства для комбайнёра, да мы всё же предпочитаем "Клаасы" краснодарской сборки. Вроде бы немецкие, но отечественными ручками собранные. Кстати, слышал, что немцы-то начали эти комбайны делать на базе одной из модификаций "Донов". Хотя, тот же "Ростсельмаш" сейчас уже и "Акросы" и "Торумы" роторные по лицензии выпускает.
Я вот тут по вечерам, когда есть возможность, по НТВ-Плюс программу "Прошедшее время" смотрю на канале "Ностальгия". И до того забавными кажутся отдельные сюжеты, с высоты сегодняшнего опыта, конечно. Например, в одном из репортажей преподнесли как событие небывалого масштаба урожай на Кубани в миллион тонн. Кажется, было это в 1986 году. А сегодня краснодарцы под десять миллионов тонн собирают и это, полагаю, не предел.
- Почему Вы так считаете, Вадим Иванович? - Рычагов внимательно слушал собеседника, изредка прихлёбывая из чашки остывший уже чай.
- Да потому, что если с той же Германией или Англией сравнивать, резервы наши, думаю, далеко не исчерпаны. Ведь, заметьте, пахотный клин-то у приведённых мной в пример краснодарцев против советских времён наверняка больше не стал – сколько земель было выведено из сельхозоборота, а сколько до сих пор бурьяном зарастает! А урожайность повысилась. Ещё в девяностые годы считалось, что взять пшеницы сорок центнеров с гектара – очень даже неплохо, а за пятьдесят впору Звезду Героя на грудь вешать. А сегодня мы под девяносто получаем, правда, не на каждом поле. И всё это благодаря тем самым "Джон Дирам", "Клаасам" да "Нью-Холландам", ну, и новым подходам к агротехнике, конечно. А если бы мы до сих пор только на ДТ-75 да на "Кировцы" советских времён полагались? Вон, в Германии, опять же, на более бедных, чем наши чернозёмы почвах, сто двадцать центнеров имеют с гектара, и никто это геройством не считает. У них и космические снимки задействованы, и спутниковая навигация, и планировщики с лазерной нивелировкой давно уже применяются. А мы-то чем хуже? Вот и семена пока зарубежной селекции приходится закупать, они хоть и не районированы под местный климат, но дают весьма приличные результаты. Тут наш сельскохозяйственный бог помогает, - Прохоров кивнул в сторону молча слушавшего его тираду Носова.
- А где же всё-таки отечественные семена-то?
- А у нас семеноводство в девяностые просто угробили, да так шустро, что мы, потребители, и мяукнуть не успели. Впрочем, уничтожали, опять же, при попустительстве сельскохозяйственных начальников, которые, извиняюсь, Николай Иванович, под танки бросаться не пожелали. Правда, сейчас кое-где семенные хозяйства снова начинают возрождать, но на это и время, и деньги немалые нужны. Да и кадры – тоже. Мы, конечно, пытаемся что-то сделать – качественную пшеницу на семена отбираем, ячмень. Но это так, дилетантство. Без селекции ничего путного не получится, и если всё время использовать только своё зерно на семена, урожайность будет падать неизбежно. Это ведь как у людей – кровосмешение до добра-то не доводит…
Интересно, как-то у нас экономика нынче устроена. Казалось бы, надо сперва браться за основополагающие отрасли, а сельское хозяйство я отношу именно в этот разряд, потому что оно вместе с обороноспособностью, с которой у нас, слава Богу, наконец-то после всех этих сердюковских чудачеств порядок нынешний министр с главнокомандующим наводят, способствует безопасности страны. Но почему-то в России то амазонские эксперименты с "Оборонсервисом" устраивают, то предпочитают сперва автопром поддержать, в чём, несомненно, успехи определённые достигнуты. А кто мешает точно также брать на Западе всё самое лучшее в сельскохозяйственной технике – и не только комбайны, а и сеялки, культиваторы, машины для ухода за посевами, и строить заводы, начиная с той же отвёрточной сборки? Слов нет, те же краснодарцы кроме комбайнов на "Клаасе" и трактора начали осваивать, и "Ростсельмаш" шевелится, но техника-то их всё же по ценам, как я уже говорил, тяжеловата. Да и как её приобрести, коли по-прежнему на всё российское село бросают денег не намного больше, чем на содержание Думы? Но там, в креслах мягких, которые обновляют чуть не каждый год, сидят немногим больше четырёхсот радетелей народных, из которых половина, наверное – крупные бизнесмены, в срочном порядке для отмазки переписавшие свои доходные дела на жён да прочих ближайших родственничков. И бизнесмены эти обретаются там да в правительстве, конечно, не без нашего электорального пофигизма, уж никак не для того, чтобы интересы народа блюсти. А в сельском хозяйстве миллионы простых людей работают. И миллионы эти должны каждый божий день думать, как дальше жить да страну поднимать.
Придёшь вот так как-нибудь в супермаркет, словно на экскурсию, посмотришь на цены и диву даёшься: может эти владельцы-ритейлеры к нам с другой планеты прибыли на своих яхтах да на вертолётах? Это где ж видано, чтобы поганый минтай, который с океана через всю страну везут, если, конечно не перекупают у китайцев да японцев, стоил вдвое дешевле родного сазана, которого в соседнем пруду по идее должны выращивать, а то и вовсе – в речке вылавливать? И минтай-то по нашим временам больше сотни стоит, а сазан, тот вообще под двести пятьдесят лезет. Мало того, оба красуются на витрине на снежно-ледовой подстилке, и ещё вопрос, сколько в них воды наморожено. Во дела! Ладно, я как-нибудь со своей роднёй проживу без этих супер- да гипермаркетов – у нас в ассоциации практически все продукты свои, кроме специй да соли, разве что. И рыбу на будущий год собираемся сами разводить, уже и пруды выкопали и гидроизоляцию уложили. А не сельскому народу куда деваться?
- Эк, тебя, Иваныч, разобрало! - оживился Носов.
- А вот и пусть новый районный начальник мою крамолу послушает. Глядишь, что-нибудь сдвинуть с мёртвой точки захочет.
- Да тут хотенья одного мало, Вадим Иванович, - Рычагов отодвинул в сторону пустую чашку, - И Вы мне Америку своими речами не открыли – я не хуже Вашего знаю, что почём. Только в одиночку-то вряд ли что можно сделать. Вот скажите мне, как вы свинину реализуете?
- Большую часть на мясокомбинат сдаём, кое-что на рынок отвозим да на свои нужды оставляем – у нас тут, считай, треть села Прохоровым родственниками приходится.
- На мясокомбинат, конечно, свиней в живом весе сдаёте? Я что-то бойни у вас не заметил.
- Конечно, в живом. Специальный грузовик для перевозки животных имеется.
- И цена сдаточная вас устраивает?
- Ну, как Вам сказать? На сегодня это 100 рублей за килограмм.
- А выход полезного продукта в убойном весе?
- Смотря что относить к убойному весу. Опять же, тайна сия велика есть. На мясокомбинате, насколько мне, да и Вам думаю тоже, известно, в дело идёт практически всё, разве за исключением содержимого кишечника: тут помимо мяса и внутренний жир, и субпродукты, и кости после обвалки на мясокостную муку. Если же считать по мясу с салом без учёта внутреннего жира, то будет, пожалуй, чуть больше пятидесяти процентов.
- А в себестоимость укладываетесь?
- Это тоже, извините, как принято нынче отвечать, наша коммерческая тайна. А в общем-то, на хлеб с маслом хватает. И кое-что ещё остаётся: церковь в селе вот отреставрировали, Дом культуры привели в порядок, на ремонт школы к лету деньги собираем. Это в порядке благотворительности, что ли... И налоги платим, как положено. Мы ведь тут в ближайшей округе самое большое "селообразующее" предприятие, так сказать.
Я раньше считал, что моё подворье – моя крепость. Потом, когда мы с братьями землю получили, стал думать, что вот в этой землице меня и похоронят, а не в унылом ряду могил на сельском погосте. А теперь расширил это понятие до рамок всего села с его окрестностями: речками, балочками да лесочками с полями. Вот это – моя маленькая Родинка, и от того, как я буду её обиходить, будет зависеть, захотят ли тут остаться и продолжать моё дело дети и внуки, - голос Вадима Ивановича слегка дрогнул, - и не нужны мне ни яхты, ни лимузины, ни деньги большие... Дела добрые надо делать прежде всего, а не о собственном, извиняюсь, пузе печься. Тогда и люди тебя, глядишь, добрым-то словом помянут.
Я вот всё думаю о рынке, в который мы влезли. С одной стороны, казалось бы, неплохо: есть негосударственные механизмы регуляции, действующие в полуавтоматическом, скажем, режиме, только они какие-то вывернутые. Когда поднимается спрос, поднимается и цена, хотя по идее всё должно быть наоборот, потому что у того, кто продаёт, увеличивается прибыль, рассчитанная на единицу проданного товара. И нет ничего, что заставило бы продавца сбросить свою цену – только конкуренция! А если её нет? Особенно у нас в России. Представьте такую картину – я так, по-простому: привозит мужичок, положим, хоть ту же свинину в мясной ряд городского рынка. Что делает в первую очередь? Смотрит, по какой цене что продаётся. Ага. Свининку завсегдатаи мясных рядов продают по двести шестьдесят рубликов за кило. А у него в голове сложилась та минимальная цена, ниже которой продавать невыгодно, и составляет она, к примеру, двести рублей. И что новоявленному продавцу делать? Он же понимает, что выставленный на эту цифру ценник может привести к непредсказуемым последствиям – от матерной перепалки с соседом по прилавку до перспективы знакомства с крепкими пацанами, которые за территорией рынка после торгового дня помнут ему лицо и прочие жизненно важные органы. Поэтому мужик чешет мысленно затылок и, мило улыбаясь потенциальным конкурентам, пишет чёрным фломастером на картонке цифру "260". И после этого спасти его может только фарт, лотерея или искусство продажи, когда всем мясным скопом торговцы готовы разорвать одинокого покупателя на столько частей, сколько их в ряду, и чтобы каждая из этих частей купила хотя бы кусочек мяса. Впрочем, есть ещё такой вариант: у мужичка по обоюдному с ним согласию скупят мясцо-то и выставят по те же двести шестьдесят рублей. Ура! Закон рынка, гласящий "Homo homini lupus est", в очередной раз восторжествовал к всеобщему удовольствию, в том числе и мирового капитализма, который сперва поспособствовал развалу СССР вместе с его кремлёвским "домом престарелых", а потом в эту рыночную бодягу, украшенную ВТО, МВФ и прочими "завлекалочками", нас всех втянул. И мы, особо не сопротивляясь, ещё раз подтвердили основной принцип и рынка, и капитализма с его "звериным оскалом": прибыль превыше всего. Всегда. Во всём. В том числе и в медицине, с фармацевтикой повязанной, и в образовании, и в культуре. И никаких сантиментов! Дальше можно апеллировать к "Манифесту" Карла Маркса, да хоть к Господу Богу самому! Одним словом, за что боролись, на то и напоролись.
За примером, что из этого получается, можно на Украину съездить и поглядеть, к чему привели майданы в "нэньке незалэжной" с её достойным лучшего применения упорным стремлением к евроинтеграции. Мало того, что страну попросту ухайдакали, обвинив во всех смертных грехах, как всегда, Россию-матушку, так её ещё сейчас западные соседи – поляки, румыны да венгры с чехами, со своей реституцией пополам порвут. И будут правы, поскольку хотят вернуть свои земли, как мы вернули себе Крым, необдуманно Никитой украинцам подаренный… Впрочем, это я уже на политику съехал, - Прохоров нервно барабанил пальцами по столу.
- И в чём же Вы, Вадим Иванович, выход видите? – Рычагову всё больше нравился этот крестьянский сын с его, как оказалось, не малым кругозором, природной хваткой и, похоже, взрывным характером.
- Ну, я же не Господь Бог! И, кроме того, меня ведь никто особо не спрашивал, когда затеяли эту интеграцию в мировую экономику. Вместо того, чтобы всё не спеша взвесить, взять из советского опыта самое интересное, да у Запада кое-что полезное прихватить – они же не стеснялись у себя своевременно применить то лучшее, что было в СССР достигнуто, и начать реальную перестройку, а не ту клоунаду, которую Горбачёв, запудрив всем нам мозги, устроил, а Ельцин вконец горбачёвские романтические достижения извратил.
Я уже упоминал нелестным образом наш Госплан. Но ведь были в его недрах и хорошие наработки. Китай, который ещё на рубеже семидесятых под маоистские бредни воробьёв палками гонял да чугун в сельских домницах выплавлял, почему-то планирующий орган свой не изничтожил! И где сейчас экономика Китая? Как Чапай – впереди, на белом коне…
А если серьёзно, то мне вот тут в селе легче – я могу со своими мужиками да бабами и главой поселения, что называется, аки чудак Герман Стерлигов, и натуральным хозяйством прожить. Если бы ещё проблему с ГСМ да прочими "мелочами" решить… У нас ведь тут своя достаточно замкнутая экономика – без инфляции и олигархического жлобства, если отдельные внешние факторы не учитывать. И мы выживем в любых условиях. Вплоть до организации, если что, своей маленькой промышленности на базе наших мастерских. А вот Вам тяжелее. Хотя бы потому, что Вы обязаны не всегда праведным наштампованным в последние десятилетия законам следовать, баланс интересов, политикой обзываемый, блюсти вместо того, чтобы просто жить согласно заповедям христовым да десятину на общее дело отдавать, а не чёрту-тельцу золотому, рога которого отовсюду торчат, поклоняться!
- Так это что же, Вадим Иванович, опять революция?
- Упаси нас, Боже, от этого страшного слова! Я лишь за целесообразность радею, за то, чтобы жили мы в согласии с природой и с самими собой. А что до тельца, так денег должно быть ровно столько, сколько нужно, чтобы обеспечить человеку нормальную, а не извращённо богатую жизнь, потому что избыток денежных знаков требует власти, а избыток власти приводит к гегемонии и, в конечном счёте, к войне всех со всеми. Помните монолог главного героя из известного фильма, воспроизвожу по памяти: "В чём сила, американец? Сила в правде. Вот ты деньги украл и думаешь, что стал сильнее? Нет, сильнее тот, у кого ты украл. Потому что правда на его стороне".
Так вот, власть должна, прежде всего, безопасностью и благополучием своего народа заниматься и его образованием, ну, ещё наукой фундаментальной и прикладной, космосом ближним и дальним в качестве будущих перспектив, сохранением культурного наследия и преемственности. Не больше и не меньше. И мир с остальным миром обеспечивать. Поэтому, когда я смотрю на рекламу одного из ведущих банков, в которой весьма популярный и уважаемый актёр восседает на кресле и рассуждает о том, что надо не бояться денег, которых должно быть много, я понимаю, что авторы ролика воистину не ведают, чего сотворили, а актёр этот попросту подставился. За деньги, конечно. И шагает по нашей стране вслед за Западом в ногу со временем вместо духа Добра эскалация культа насилия, поклонения животным инстинктам, включая извращения непотребные, чревоугодия и ещё чёрт знает чего. И будет это до тех пор, пока мы не поймём, что главное – не деньги и прибыль, а, в конечном итоге, душа человеческая, бережное отношение к которой должно быть превыше всего. Вот, пожалуй, и всё…
В кабинете на некоторое время воцарилось молчание. Наконец, Рычагов, поднимаясь из-за стола, произнёс:
- Ладно, Вадим Иванович. Много Вы тут чего наговорили – от разведения свиней до души добрались, сразу и не переваришь. Ехал я к вам с одними мыслями, а уезжаю немного с другими. Мы вот с Николаем Ивановичем посоветуемся и, может быть, кое-что с Вашей помощью, при Вашем согласии, конечно, да и осуществим. А пока, спасибо Вам за угощение и, безусловно, полезный разговор.
- Вам спасибо, что приехали, с вниманием к моим "бредням" отнеслись. А то ведь раньше как бывало: наведается в хозяйство, специально по этому случаю подобранное да намарафеченное, какой-нибудь член Политбюро товарищ Никонов, и свита вокруг него суетится, и показывает то, да сё. А у него на лице эдакое снисхождение с небес написано. И понимаешь, глядя на всю эту показуху, что окружающий сельскохозяйственный антураж ему, как говорится, "до лампочки". А ведь поди, сам-то не в лакированных штиблетах родился, да только забыл всё это давно, прячась за кремлёвскими стенами да за охранниками в вестибюле да на этажах какой-нибудь высотки на Кутузовском проспекте. А, в общем-то, и сейчас порой правительственные "хождения в народ" на те спектакли советских времён похожи. А ещё досадней становится, когда Президент сделает какое-нибудь дельное замечание или предложение и сразу министры да губернаторы "прозревают". А сами-то для чего в мягкие кожаные кресла посажены? Ещё в советские времена штангист наш знаменитый Юрий Власов как-то на встрече в студии Останкинской изрёк: "Не люблю коллективных прозрений!" Так что Вы, Виктор Васильевич, коль сели на место главы администрации, не ждите, пока губернатор сверху команду даст или указ какой выйдет, а делайте то, на что сердце отзывается, чтобы народу, прежде всего, от Вас польза была…
01.10…29.11.2015