Обезьянообразные 4
Начало http://www.proza.ru/2015/03/15/1172
Продолжение пролога…
Внизу пахло сушеными яблоками. Таня звонко проскакала вниз по ступенькам со второго этажа старинного дома на веранду. Ей нравились эти звуки каблучков – тук… тук-тук… тук-тук… тук.
- Бежишь, проказница? – раздался голос бабушки, стоявшей у стола и растиравшей в миске творог для ватрушек.
Таня шлепнулась в плетеное кресло и быстро сунула палец в кастрюлю, из которой пышно вздымалось тесто.
- Я все вижу! – не поворачиваясь, строго сказала бабушка.
- Баааа!!! А принцессы разве питаются ватрушками?
- Принцессы всем питаются, - ответила бабушка. – И ватрушками, и плюшками.
- А я думаю, принцессы едят только конфеты и воздушные пирожные, - загадочно протянула внучка.
- Это кто-то там клянчит сладости до завтрака? – раздался сверху строгий голос мамы.
Девочка быстро спрыгнула с кресла и выбежала в сад.
Царевна и Котик
На улице стояли последние теплые деньки золотой осени. Ветерок мягко шуршал по земле разноцветной листвой. Хотелось убежать с работы и тихо бродить по золотым аллеям, разгребая листву носками сапожек.
Катерина второй месяц трудилась бухгалтером в маленькой конторке небольшой железнодорожной станции, расположенной в скромном домике возле самых рельсов. Она замерла, когда начальник Михалыч объявил ей, что у них будет третья сотрудница - новая секретарша.
Катерину эта новость не обрадовала, она привыкла одна справляться со всеми бумагами. На следующий день «новенькая» пришла на работу.
- Елена, - скромно опустив очи, представилась она и села за свободный стол.
Дня три девушка просидела молча. Ее даже особо не интересовали завсегдатаи маленькой конторки в лице Катерины и появляющегося набегами начальника, который вечно бегал по своим объектам, обеспечивая хозяйственную часть участка железной дороги.
Начальник, по слухам, раньше был строителем местного станционного поселка, изрядно употреблял горячительное, согласно профессии, но потом неожиданно «закодировался» или сам бросил. И пришел работать сюда. Удивительно, но он не был похож на бывших алкоголиков, которые, завязав, становятся желчными и язвительными.
Михалыч был добродушным, богатырского вида толстяком с ясными голубыми глазами и шевелюрой седых сохранившихся кудрей. Он воспитывал вместе со своей любимой пышногрудой женой двух подрастающих дочерей, которыми обожал хвалиться. Они для него всегда были умницами и красавицами.
Лет ему было явно за сорок, а может быть и все пятьдесят. «Наверное, в молодости, он пользовался успехом у женского пола», - думала Катя. Но это ее мало интересовало. Ей он казался почти стариком. У нее был молодой любимый муж и маленький трехлетний сын, который недавно начал ходить в детский сад, а она смогла выйти на работу.
Михалыч, заглянув в контору даже на минутку, всегда успевал хотя бы пару слов сказать о своих дочурках. Судя по всему, он очень переживал об одном – чтобы девки не принесли им с женой «в подоле». Его любимой присказкой было: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не беременело».
Михалыч почти каждый раз этой фразой заканчивал свою речь, громогласно хохотал над своей шуткой и мчался куда-то дальше поддерживать железнодорожное хозяйство.
- И зачем он взял на работу секретаршу? - думала Катерина, изредка поглядывая на новую сослуживицу.
Во время декретного отпуска Катерины всеми делами в конторе заправляла Алевтина. Крупногабаритная женщина внушительных размеров, с русой косой, уложенной в пучок. Не понятно, как она управлялась с ведением всего делопроизводства и бухгалтерского хозяйства. Судя по всему, у нее и образования специального толком не было. Но, она сразу же пихнула вернувшейся бухгалтерше все имеющиеся бумаги.
Алевтина напоминала энергичную шмелиху. До чего ж она была суетливая и шумная. Ни разу не прикасаясь к бумагам, она с удовольствием распивала чаи, и вечно носилась по своим делам. То ей срочно нужно было сгонять в пристанционный магазин, потому что завезли какую-то особенную колбасу, то в школу к своему бестолковому сыну Ваське, куда ее срочно вызывала учительница. Или вообще непонятно куда.
За непродолжительное время совместной работы она надоела Катерине до тошноты. Постоянно отвлекаясь от бумаг, уже невозможно было выслушивать ее рассказы о сыне-неуче и обожаемом муже – комбайнере Петюне, который вечно попадал в передряги. У него постоянно лопались какие-то ремни, отваливались колеса, и, боясь, что он с горя запьет, Алевтина вихрем уносилась спасать его от начальства.
Наконец, ее перевели в другое место, и Катерина выдохнула. Но спокойствие оказалось недолгим. Появилась Елена Прекрасная. Так она мысленно прозвала новенькую.
У Елены были миндалевидные изумрудные глаза, соболиные брови вразлет, шикарная каштановая шевелюра и изящная утонченная фигурка. Ну, чем не Царевна? Молчаливая, загадочная Несмеяна. Хотя, судя по необщительности, темная лошадка.
Зато работать стало спокойно. За неделю, они перекинулись лишь несколькими фразами о семье и детях. У Царевны тоже, оказалось, был муж и четырехлетний сын. Они приехали в этот поселок недавно. Здесь ее муж устроился работать на «Железку».
Сотрудницы оказались почти одного возраста. Катерине 25, Елене 26. Мужья оба работают железнодорожниками, причем в одной части, по электрике.
Дни стали размеренными. В восемь утра начальник собирал планерку, на которую приходили несколько рабочих. В восемь тридцать появлялась уборщица баба Надя, приветливая старушка, чтобы убрать не до, а после прихода «топтунов-супостатов». Потом она тщательно протирала столы и два маленьких подоконника. Любовно поливала свои цветы: две герани - красную и белую и кактус. Терла чуть не до дыр протертый крашеный пол.
В девять или чуть позже появлялись бухгалтер и секретарь. Атмосфера в конторе была тихой и умиротворенной. Баба Надя заботливо приносила воду из колодца, кипятила электрический чайник, и они втроем садились чаевничать.
Уборщица постоянно начала таскать из дома блины, с творогом, мясом или вареньем, разнообразные пирожки и конфеты, которыми так и норовила непременно накормить двух сотрудниц, словно родных внучек.
За чаем традиционно обсуждались поселковые сплетни, которые баба Надя четко докладывала, будто считала это своей обязанностью. Она знала обо всём и всех. Кто начудил, кто напился. Что Васька-Чирок загулял к Таньке, а сын Тиронихи точно собрался жениться на Нюрке.
- Это на какой такой Нюрке? – удивленно переспрашивали ее.
- С Пелечихи, соседней деревни! – гордо пуляла фактами баба Надя, - Дочка зоотехника, которая вернулась с учебы недавно!
Катерина с Еленой картинно пожимали плечами. Но это еще больше добавляло гордости уборщице за свою осведомленность.
Потом она убирала со стола и тихонько выскальзывала из конторы, а женщины приступали к работе.
Однажды Катерина, как обычно, пришла утром в контору. Там привычно хлопотала, накрывая стол, баба Надя. Елены не было. Подождали для порядка. Сели пить чай. Разговор не клеился.
- Может, случилось, что? – осторожно спросила уборщица.
- Не знаю, - Катерина пожала плечами. Повисла долгая пауза.
- Ну, я пойду, что ль.. – робко предложила баба Надя. Катя кивнула, и старушка тихо выпорхнула за дверь.
Катерина разложила аккуратно на столе бумаги. Просмотрела список поручений шефа. В голове крутилось только одно: «Странно, может и правда что-то случилось. Если бы понадобилось опоздать или куда-то съездить, Царевна могла бы предупредить. Тем более, Михалыч всегда относился к отлучкам лояльно».
Неожиданно скрипнула входная дверь. И в комнату тихо прошмыгнула Елена. Она быстро села за свой стол и положила на него голову, закрыв лицо ладонями.
- Что случилось? – с тревогой спросила Катерина.
Плечи Царевны затряслись мелкой дрожью. Катя рванула в волнении к коллеге:
- Да что? Что такое?
Несмеяна подняла голову и опустила руки на колени. Под ее левым глазом красовалась припухлость, густо замазанная тональным кремом, из-под которого предательски выступала фиолетовость.
- Господи! – только и успела всплеснуть руками Катя. – Это как? Кто?
- Кооотик! – протяжно взвыла коллега и заревела.
Она рыдала так отчаянно, что Катерина даже растерялась. Но все же метнулась к графину с водой, налила в стакан и протянула.
- Успокойся! Пей! А что такое котик?
Зубы Царевны отбивали мелкую чечетку по краю стакана. Немного успокоившись, она вытерла слезы и выдавила из себя с трудом:
- Не что, а кто. Котик – это муж!
- О, господи! - от неожиданности у Катерины подкосились коленки. Она присела рядом и обняла несчастную коллегу. – Да как же так? У вас же вроде любовь…За что?
- Тут без стакана не разберешься, - шмыгая носом, ответила Ленка и достала из сумки бутылку водки.
-Давай, вмажем? – предложила она, и, не дожидаясь ответа, скомандовала. – Тащи второй стакан!
Катерина окончательно растерялась, но послушно пошла к столу, где стояли чайник, стаканы и блинчики бабы Нади, заботливо прикрытые салфеткой.
Плеснули в стаканы водку, молча выпили. Катерина даже не знала, как утешить Царевну и главное, с чего начать расспрос. После третьего налива, видя, как Елена Прекрасная понемногу оттаивает, она осторожно спросила:
- А за что он тебя?
Коллега, слегка захмелев, хмыкнула и ответила:
- А просто так. Сцепились вечером, слово за слово. Ну и понеслось.
- Дааа.. уж…
Выпили еще по глотку. Катерина даже не успела задать вопрос «А зачем ты за него замуж пошла, если он такой?», как Елена, будто прочитав ее мысли, подхватила:
- Представляешь, так захотелось побыть в свадебном платье!
Она демонически расхохоталась. Да так заливисто и заразительно, что у Катерины это тоже вызвало улыбку.
- Как это побыть в платье? Ты с ума сошла?
- Неа, не сошла, - успокоилась Царевна, - Меня просто маманя из города на лето отправила к бабке в деревню. А сама нацелилась лучшую работу искать или новую личную жизнь налаживать, не важно! А я только школу закончила. А тут лето, деревня, дискотеки, гулянки до утра. Бабка моя перепугалась и предложила: «Давай тебя замуж отдадим!» У меня жених есть хороший на примете. Между прочим, у него мать – депутат в сельсовете!
- И что? – глаза Катерины округлились.
- Ну, в общем, нас познакомили. Он тогда, придурок, в кормушке спал!
- В какой кормушке???
- Да в обычной, в сарае, в кормушке с сеном. Он тогда бухал сильно. Вот моя бабка с его матерью и сговорились. Его из пьянки вытащить. А меня уломали – мы вам такую свадьбу закатим! Ты в белом платье будешь, в фате!
- И ты согласилась?
- Да, - Ленка смешно икнула и глотнула еще из стакана, - Мне так захотелось побыть невестой. Ты не представляешь!!!
В контору неожиданно влетел Михалыч. Увидев странную сцену, вместо привычного громогласного: «Девки! Привет!», только охнул:
- Девки! Вы чего это?
- У нас вот… - Катерина взмахнула руками в сторону Царевниного фингала. – Беда и горе! Котик приклеил.
- Кто? – Михалыч изумленно выкатил и без того круглые глаза.
- Котик, - подтвердила Елена, - Муж мой.
- Едрен-батон, - выдохнул начальник. Но, моментально оценив ситуацию, добавил, - Я, пожалуй, вас тут запру, чтобы не увидел кто, смотаюсь еще в одно место, а потом развезу по домам. Сильно не напивайтесь!
Он схватил со стола какие-то бумаги, выскочил на улицу и в дверях повернул ключом снаружи.
- Ты теперь с ним разведешься? – тихо спросила Катерина.
- С кем? С Котиком? Ты что? У нас же сын растет! И потом, это же не в первый раз! Раньше надо было разводиться.
- Как не в первый? – изумилась Катерина.
- Да так. Котик-то у меня запойный. Уже кодировали два раза. У меня свекруха мировая, если что, я сразу к ней уезжаю. Она потом ему вваливает, и опять живем.
Царевна налила еще водки, махнула пару глотков единолично и продолжила:
- Первый раз у меня вообще картина маслом была. Свекруха, как депутат, выбила нам квартиру в соседнем поселке. Я после свадьбы забеременела почти сразу. А котик впал вдруг в запой. Я поехала к ней жаловаться. Да, как назло не успела на смежную электричку, пришлось вернуться.
- И что?
- Ну, возвращаюсь я в ночи почти, захожу домой, а там котик с соседкой спят голые в жопу пьяные. Да главное, на нашей кровати!!!
- И что ты сделала? – сдерживая смех от возникшей картинки из анекдотов про неожиданные возвращения, спросила Катерина.
- А, ничего! – хитро рассмеялась Несмеяна, - Собрала ее вещички в охапку, выкинула с балкона подальше, растолкала ее, стерву, и голой с лестницы спустила!
- Ничего себе! Вот это да!! – удивилась искренне Катерина, - Я бы растерялась. А потом?
- А потом проснулся котик и я в глаз получила, - грустно ответила Царевна. – Но зато я на следующий день все ж доехала до свекрухи. Он до дыр на коленках ползал, прощения просил.
И тут Царевна неожиданно снова расплакалась. Катерине пришлось ее утешать, прижав к груди, пока не вернулся начальник.
Катерина после этого случая часто потом размышляла ночами, разглядывая в постели своего сонного мужа, как бы она поступила в такой ситуации. Ей было невыносимо жаль коллегу. И каждый раз от таких мыслей сжималось сердце и комок подступал к горлу.
Женщины подружились. Рабочие будни потекли своим чередом. Елена стала часто рассказывать про своего котика. Пока он был в завязке - с гордостью. Но, как только срывался в запой и она, в очередной раз, приходила на работу с замазанным бланшем, кляла его последними словами.
В такие дни сочувствием проникались все. Михалыч недоуменно возмущался и чертыхался. Баба Надя горестно вздыхала. Катерина утешала подругу, как могла.
Однажды уборщица объявила, что больше не может работать, уходит на пенсию. К тому же у нее серьезно заболел дед и за ним требовался уход. Все, конечно, огорчились. Но ничего не поделаешь. Это жизнь.
В честь такого события баба Надя торжественно объявила, что накрывает поляну отпраздновать отступную. И велела всем отложить дела и непременно с ней отметить это событие.
В назначенный день она накрыла стол. Напекла, нажарила, наварила всяких вкусностей и принесла свою домашнюю самогонку, настоянную на чем-то секретном. Не пьющий Михалыч понимающе отнесся к пьянке, притащив для себя ягодный морс.
Сели, выпили по одной, второй и третьей за пенсионерку. Наговорили по очереди всего самого душевного. И как-то незаметно перешли на обсуждение свежего Царевниного фингала. Поначалу, как обычно, жалели несчастную и сочувствовали. А Несмеяна на чем свет кляла своего ненаглядного.
- Может быть, мне ему морду набить? – предложил Михалыч.
- Ну, конечно, - возразила секретарша, - Он меня потом вообще убьет, да еще и приревнует.
- Мой меня ни разу пальцем не тронул, - вздохнула раскрасневшаяся от наливочки баба Надя, - Да и попробовал бы только, я б ему сама харю расквасила.
- Я раз попробовала, - ответила Царевна, - Так потом еще больше огребла.
- Слушай, подруга, - не выдержала Катерина, - если он у тебя такой идиот, разводись и все! Сколько можно терпеть?!
- Да уж лучше развестись, - подтвердил Михалыч.
-Точно, - поддакнула уборщица.
- Ну, разве можно терпеть постоянные побои? – распалялась Катерина, - Он же рано или поздно тебя убьет, козел! Это не жизнь!
И тут неожиданно в распахнутых зеленых глазах только что рыдавшей Несмеяны сверкнул гнев.
- Мой котик козел? – взревела она. - Сами разводитесь! Что ты в жизни понимаешь?
Неожиданно она вскочила с места и влепила Катерине смачную пощечину. Потом яростно вцепилась ей в волосы, словно желая за что-то отомстить или окончательно уничтожить. Начальник с уборщицей стали отдирать разъяренную секретаршу от бухгалтерши. Но она яростно сопротивлялась и кричала:
– Мой котик лучше вас всех взятых! И он, между прочим, начальник!!!
За окном хлесткий осенний дождик прибивал к земле теряющую краски листву. Становилось зябко и промозгло. В воздухе запахло зимой…
Ноябрь 2015
Продолжение следует…
http://www.proza.ru/2015/11/10/323
Другие сборники моих рассказов представляют собой единую сюжетную линию. Прочитать их можно тут или заказать книгу:
"Записки театрального ребенка"
Сборник рассказов, объединенных единой линией. Главная героиня — маленькая девочка. Действие происходит в период с 1971 по 1987 годы. Это история девочки, родившейся и выросшей в провинциальном театре, которая описывает от первого лица яркие воспоминания о своей жизни: детстве, школе и театре. Дает свои оценки происходящему, рассказывает истории, веселые, удивительные, иногда грустные.
https://ridero.ru/books/zapiski_teatralnogo_rebenka/
"Кулёк"
Сборник рассказов, объединенных единой линией. О студенческой жизни и первых профессиональных шагах выпускницы непрестижных творческих учебных заведений. Действие разворачивается на сломе эпох в лихие 90-е. Это удивительные истории, иногда грустные, но чаще веселые! Продолжение «Записок театрального ребенка».
https://ridero.ru/books/kulyok/