Это сегодня, когда почти «полтинник» стукнуло, меня с дачи не выгонишь. А когда тебе двадцать лет, одна мысль о том, что в выходные нужно ехать на дачу полоть, сажать, поливать, пилить и прибивать, вызывает не то что раздражение – острую ненависть, я бы сказал. Ведь мне хотелось тогда совсем другого – бродить с девчонками по набережной Невы, есть мороженое в садике у Спаса-на-Крови, посмотреть по телеку футбольный матч и просто съездить с друзьями в поход…
…В тот год на даче был отменный урожай клубники, и моя мать, которая вписалась в какую-то халтуру на выходные и не могла уехать из города, взяла с меня страшную клятву, что я поеду в субботу на наш дачный участок и соберу ягоды. «Иначе…» – начала мать грозным голосом перечислять все, что мне будет, если я не выполню ее просьбу.
Ну что, делать нечего. Я прихватил с собой своего закадычного друга Петруху и мы, с трудом втиснувшись в электричку, которая ходила до нашей станции Пупышево всего два раза в день, отправились за урожаем.
Когда приехали, время было уже обеденное, мы проголодались (но ничего взять с собой поесть из города почему-то не догадались).
– А давай, – сказал Петруха, посоревнуемся: кто больше ягод клубники съест?
– Давай, – беспечно согласился я.
Мы быстренько собрали клубнику, вымыли, сосчитав предварительно количество, разложили по тарелкам и начали есть.
Первые 30 ягод я съел легко – уж больно голодным был. Но потом дело пошло хуже. Однако я не мог спасовать перед другом и уже после 70-й ягоды буквально запихивал их себе в рот и, практически не жуя, глотал.
Петруха съел 84 штуки, а я – 87. Положив остатки урожая в пакет (в тот момент один только вид клубники вызывал у меня отвращение), мы побрели на станцию. До отхода нужной нам электрички было минут 20, и я забежал в магазинчик купить пару бутылочек «Полюстрова» в дорогу (кто не знает – знаменитая питерская минеральная вода, которая в огромных количествах в 1980-х годах продавалась в Ленинграде и области) и какой-нибудь сироп, чтобы отбить «железистый» вкус воды.
Сели в вагон, дремлем. Петруха просит:
– Дай водички!
Уточняю:
– С сиропом?
Петруха кивает, и я, открыв бутылку, вливаю туда немного сиропа. Взбалтываю и передаю Петрухе. Тот, хлебнув, делает большие глаза и, зажав рот руками, вылетает в тамбур.
Я сижу в недоумении, но, внимательнее присмотревшись к бутылке с сиропом, наконец, понимаю, в чем дело: сироп был клубничный!
Прошло почти 30 лет, а мы с Петром часто вспоминаем этот случай. И клубнику с тех пор не любим. А спорить стараемся на что-то стоящее.