Соседка по купе внимательно посмотрела на Полину.
- Вам плохо? — спросила она.
— Нет-нет, — с усилием ответила Полина, — я просто устала.
— Давайте я вам помогу. Пересядьте на моё место.
Катерина послушно пересела, а женщина сняла с верхней полки матрас, постелила бельё.
В это время зашла проводница, взяла билет у Полины.
- До Москвы?
- Да.
Проводница вышла, а попутчица вновь внимательно посмотрела на Полину.
— Тебе нехорошо, девочка?
Полина закрыла лицо руками и стиснула зубы. Её знобило, и она боялась, что дрожь тела выдаст её, но она уже не могла с собой совладать.
Женщина постелила бельё. Опять посмотрела внимательно на Полину.
- Девочка, да у тебя ломка!
Полина только крепче закрыла голову руками.
— У тебя есть?
Полина кивнула.
- Тогда прими.
Она полезла в сумочку, достала пакетик, и когда всё внутри успокоилось, женщина сказала:
- А теперь, девочка, рассказывай мне всё.
- Что?
- Всё.
Полина вдруг поняла, что сейчас разревётся. Она уткнулась женщине в плечо и заплакала. От женщины отходило какое-то тепло, Полина чувствовала её доброту, и это внушало доверие. Полина плакала, а женщина обнимала её.
- Поплачь, девочка, поплачь. Нам, женщинам, полезно плакать, поплачь.
Она взяла салфетку, утёрла Полине слёзы, нос, и когда та успокоилась, женщина вновь попросила её рассказать всё.
И Полина стала рассказывать ей про маму, про отца, какой он был добрый, а потом... про Ангелину, которая учила её танцевать, а потом превратила её в проститутку и наркоманку, и теперь она не знает, что творится с её организмом. Рассказала, что она замужем то ли за бандитом, то ли бизнесменом, она даже не знает, кто он такой.
Она рассказала ей всё. Умолчала лишь о пакете, который передал ей Владимир. Она помнила его строгий наказ никому о нём не говорить, пока он с ней не свяжется. А вот пакет, переданный ей молодыми людьми перед отправкой она показала.
— Ну давай посмотрим, куда же ты всё-таки едешь.
Полина не возражала. Эта женщина хотела открыть, но оно было заклеено. Тогда она сходила за чаем, себе и Полине, подержала конверт над горячим чаем, открыла и стала читать записку.
«Эту наркоманку заприте, пусть посидит. Возможно, она знает, на кого переписал недвижимость Жук».
Услышав эти строки, Полина вновь заплакала.
— Да, девочка, в самом деле не очень хорошая история получилась, ну что ж, давай я тебе помогу?
— Как? — сквозь слёзы спросила Полина.
— А сейчас придумаем что-нибудь, но вначале давай поужинаем, я сегодня не ужинала.
— У меня там в пакете что-то, мне передали перед отъездом...
Они стали ужинать. Попутчица представилась Вероникой Викторовной — «ВВ», как она сказала. За ужином она расспрашивала Катю о том, кто такой Жук, кто такой Владимир, подробно расспрашивала об Ангелине, а потом сказала:
— Пусть они встречают поезд в Москве, а мы поедем в другое место.
Вероника Викторовна добавила, что через два часа будет большая станция, на которой они выйдут.
— Но нужно будет заранее пригласить проводника, и тебе придётся разыграть сцену, что тебе не очень хорошо, договорились?
— Договорились.
Они предварительно собрали вещи, через час Вероника Викторовна позвала проводника. Полина лежала на своей полке и сообщила проводнику, что она не очень хорошо себя чувствует. Вероника Викторовна сказала, что согласилась ей помочь, они решили сойти на ближайшей станции, и попросила принести их билеты. Проводница только обрадовалась, что лишних неприятностей не будет, предложила вызвать Скорую помощь. Но Вероника Викторовна и Полина отказались.
Они вышли на станции и прошли в зал ожидания. Полина села на диван, а женщина пошла к кассам. Через сорок минут должен был подходить поезд до Петербурга. Вероника Викторовна взяла два билета.
Этот поезд даже не заходил в Москву. Вероника Викторовна предложила отослать встречающим в Москву это письмо. Полина была не против. Вероника Викторовна приписала на нём «ищи ветер в поле» и опустила конверт в почтовый ящик...
В Петербурге они первым делом пошли в милицию.
— Во-первых, — объяснила Вероника Викторовна, — тебе надо изменить фамилию, имя можешь оставить, и место проживания. Сумочку у тебя украли, в ней были документы... Как твоя фамилия?
- Малышева...
- А теперь станешь Ершова.
- Не поняла.
- Ты моя племянница, едешь из Чечни, там сейчас та ещё заваруха... По дороге у тебя украли сумочку, документы, но только не Малышевой, а Ершовой, ты меня поняла?
- А где я жила?
- Не знаю... Ты в Грозном жила. Улица Ленина, номер любой, какой хочешь.
- 27-15.
- Вот и хорошо. Ленина, 27, квартира 15. Вот и пойдём в отделение.
Они пришли в отделение и разыграли всю сцену от начала до конца по сценарию Вероники Викторовны.
- Вот вас тут из этой Чечни! Только и едут! То воруют, то сами без документов.
- Примите заявление.
- Садись, пиши...
Полина написала, что ехала в поезде из Грозного, что у неё украли документы, указала свою новую фамилию и адрес, который они придумали с Вероникой Викторовной. От реального года своего рождения она отняла три с половиной, став, таким образом, двадцатилетней женщиной. Вероника Викторовна подтвердила, что это её племянница. Точно также они пришли в отделение милиции, где проживала Вероника Викторовна, Калининский район, 22-е отделение милиции, где они написали такое же заявление.
Через два месяца Полина получила новый паспорт на имя Ершовой Полины Викторовны. Через две недели после этого у неё родилась дочь...
Полина жила у Вероники Викторовны, она бывший врач, ныне на пенсии. Вероника Викторовна сказала Полине, что она может вылечить её от наркозависимости, но только в том случае, если Полина сама будет сильно этого хотеть.
Девочка Полины подрастала, принося маме только приятные заботы. Но Вероника Викторовна видела последствия наркозависимой матери и, очевидно, наркомана отца. Внешне это незаметно, но реакция девочки была несколько заторможенной...
Пришло время, когда Полина пошла на курсы ПК, персональных компьютеров, после которых устроилась на работу. Недалеко от дома открывался магазин, набирали продавцов. Когда хозяйка узнала, что она владеет ПК, то попросила Полину набирать заказы, с чем Полина легко справлялась, а затем выполнять первичную бухгалтерскую работу. Как заведующая, она заказывала товар, следила за ценами и сроками, имела связи с санэпидстанцией, налоговой, пожарниками, милицией... Все приходили, что-то требовали, Полина умела с ними договариваться и выходить практически из любых сложных ситуаций сама. Хозяйка была довольна ею. В коллективе к ней тоже было хорошее отношение. Полина уговорила хозяйку организовать сотрудникам питание, за что те её уважали. Работали без недостач, если же и происходили какие-то ошибки, то до хозяйки информация не доходила — всё решалось на уровне Полины.
Хуже дела обстояли дома. Вероника Викторовна стала чаще болеть, больше лежать. Дочка росла физически крепкой, но умственно развивалась очень медленно. Вероника Викторовна уделяла ей много внимания, но она говорила Полине, что её вытащить из этой бездны было проще: хорошие гены, здоровые родители, а она ещё до рождения была отравлена наркотиками. В школу она пошла не с семи лет, как все дети, а с восьми. Но в классе Таня всё равно была отстающей. Учителя жаловались, что никогда не понятно, где бродят её мысли.
— Тебе будет очень тяжело с ней, Полина, — говорила Вероника Викторовна. — Но ты сильная женщина... Ты справишься. Вот документы, — она протянула Полине какую-то папку, — они понадобятся тебе, когда меня не станет...
— Что вы, что вы! Куда вы собираетесь?
- У меня не хватит сил...
Через несколько дней Вероника Викторовна позвонила Полине на работу.
- Полина, пойди быстро домой.
Она пришла, ВВ лежала на кровати.
— Не уберегли мы девочку, она попробовала наркотики...
Полина помолчала.
— Когда?
— Я тебе не говорила, это случилось месяц назад: она пришла, и я заметила, что у неё глаза блестят, стала расспрашивать, и она призналась, что ей девчонки в туалете дали покурить... Вызови мне Скорую...
Скорая увезла Веронику Викторовну, но она была уже очень слаба, и через три дня ушла... Полина осталась одна. Одна с дочерью... Дальше всё становилось только хуже: начались приводы в милицию, разборки, скандалы дома... Однажды её уже не выпустили из милиции. Осудили условно, факт распространения не был доказан. Второй раз, в семнадцать лет, приговор был отсрочен из-за её беременности.
От ребёнка она отказалась, он ей был не нужен, и Полина оформила опекунство на себя. В садике даже не знали, что она на самом деле бабушка Тане, а не мать.
Несколько раз в год она ездила к дочери, отправляла передачки, но отношения с ней были очень натянутые. Она не послушалась Полину, когда её выпустили условно-досрочно, и теперь Полина лишилась внучки...
Она надела сумку, в которой лежали две пятикилограммовые гантели, попробовала встать — идти, конечно, будет тяжело, но и всплыть ей с таким грузом не удастся. Полина достала папку с документами, которые лежали у неё в кладовке. Она хотела написать завещание, в котором бы оставила Тане квартиру без права обмена и продажи, как это сделала когда-то Вероника Викторовна. В папке она нашла свой старый паспорт — на имя Малышевой Полины Викторовны. Она решила взять с собой свой нынешний паспорт...
Вдруг она увидела пакет. Когда она поселилась у Вероники Викторовны, она как-то сама собой забыла прошлую жизнь и то, что от неё осталось. Этот пакет пролежал двадцать лет в кладовке.
Полина вспомнила о Владимире, который его передал, и вспомнила, что три месяца назад, когда Полина занималась ужином на кухне, она, кажется, увидела свою фотографию в передаче «Жди меня». Особо не прислушивалась, но, кажется, разыскивали Полину Малышеву, «которая вышла замуж за Жукова». Её фотографию держал мужчина, который чем-то был похож на Владимира, но Полина не была в этом уверена. Её отвлекла Танечка, и она забыла об этой передаче. Лишь позднее она пересмотрела её в интернете и поняла, что это действительно он, Владимир, и он зачем-то её разыскивает. Полина переписала номер, хотя звонить ему не собиралась. Кто знает, зачем она им понадобилась через столько лет.
Полина взяла в руки телефон и позвонила...
- Слушаю вас внимательно, — ответил в трубке мужской голос.
— Моя фамилия Ершова. Меня зовут Полина Ершова.
- По какому вопросу? Мы знакомы?
- Наверное, знакомы. Вы спрашивали на передаче про Полину Малышеву-Жукову?
- Да, да, - голос сразу изменился.
- Я знаю эту женщину.
- Подождите, подождите... Будьте любезны, вы откуда звоните? Я сейчас приеду.
- Я в Санкт-Петербурге.
- Я в Москве, я сейчас приеду, скажите, это ваш телефон?
- Да.
- Считайте, что я уже еду в аэропорт, мне очень нужно встретиться с Полиной. Не уходите никуда, будьте на месте.
- Хорошо, я буду ждать.
Она положила трубку и посмотрела на сумку с гантелями. Полина думала об этом Владимире. Когда-то он был помощником адвоката... Ей было шестнадцать, а ему, должно быть, лет двадцать шесть... Зачем она ему теперь понадобилась?
Часов через пять послышался звонок в дверь. Полина открыла и увидела мужчину лет пятидесяти с сединой в висках. Она узнала его.
- Полина! - у него широко раскрылись глаза, - это ты? Ты где пропадала?
— Проходите, - сказала Полина.
- Не может быть, не может быть!
Он прошёл.
- Хотите чаю? Кофе?
Они прошли на кухню, сели.
- Слушаю вас, зачем вы меня разыскивали?
- Скажи, ты где пропадала, что с тобой случилось? И почему? Ты не доехала до Москвы?
- Нет...
- Мы получили письмо, решили, что с тобой что-то случилось, что ты погибла. Бросились искать, в моргах не нашли, искала милиция, другие службы, ты очень нужна была! — спешно рассказывал Владимир. — Что случилось с тобой тогда?
Полина рассказала, что когда села в поезд, то в купе была женщина, которая ей очень помогла. Вместе они прочли письмо и решили, что ей не следует ехать в Москву. Они приехали сюда, в Петербург, и заявили о пропавших документах, так что она теперь Ершова, а не Малышева.
- А у тебя паспорт сохранился Малышевой? — серьёзно спросил Владимир.
- Да, сохранился...
- Ты собралась куда-то? — спросил он, видя, что она одета.
Она бросила взгляд на сумку и рассказала о своей дочери и о том, что у неё есть внучка, которую у неё отбирают.
— В полиции просят сто тысяч или эту квартиру, но я не знаю, где мне достать такие деньги. Если я не достану их до завтра, до шести часов вечера, то.., — она прервалась, потому что Владимир широко улыбался. — Чему вы улыбаетесь?
- А я улыбаюсь, Полина, потому что вы даже не представляете, какой вы богатый человек.
- Единственное, что у меня есть, моя внучка, и её у меня отнимают...
- Нет, это не всё, что у вас есть. У вас есть виллы в Италии и гостиницы в Германии.
- Вы шутите надо мной?
- В банке счёт, — продолжал Владимир, — а в России у вас рестораны и кафе...
- Что за глупости вы говорите?
- У вас сохранился тот пакет, который я вам тогда отдал?
- Сохранился.
- А вы можете его сейчас достать?
Полина принесла, и он вскрыл. Внутри лежали дискеты и документы.
— Эти дискеты содержат информацию о вашем богатстве. Бумаги заверены и подписаны вашим мужем. Всё недвижимое имущество — ваше.
- Какое недвижимое имущество?
- Вот список, — он протянул ей один из документов. — Когда вы исчезли, мы вас везде искали, но не нашли, и был созван совет, который постановил создать управляющую фирму, которая бы следила за вашим имуществом. За двадцать лет они не полностью разворовали ваше имущество, поэтому хоть завтра можете вступить в законные права.
- Мне до шести часов нужно отдать взятку майору полиции, чтобы он не сообщал в опеку о том, что моя досрочно освобождённая дочь нарушила режим... Иначе у меня отберут ребёнка.
— Это не вопрос, это решим элементарно. Захотите, посадим, захотите, накажем. Я всё решу. Мне нужны его данные, координаты, а завтра во сколько вы сказали? В восемнадцать? Есть телефон его?
- Есть.
- Позвоните, скажите, что привезёте ему деньги.
-А где я их возьму?
- Это не ваша забота. Это теперь моя забота.
На следующий день Владимир привёз деньги, ровно сто тысяч.
— Мне нужно прикрепить к вам маленький микрофон. Когда будете передавать деньги, попросите у него расписку, он вас обзовёт дурой, но скажите, что вам нужны гарантии, чтобы он не сообщал в опеку о нарушении.
К шести часам Полина пришла в отделение.
- Ну что, квартиру продала?
- Нет, я нашла деньги.
- Ты что, украла? Откуда у тебя они?
- Это была моя проблема, но я нашла.
- И сколько ты нашла?
- Столько сколько вы просили. Вы же сто тысяч просили?
- Да, ишь ты, хитрая какая, нашла, говоришь? На дороге, что ли, нашла?
- Да, почти на дороге валялись.
- Ну давай сюда.
- Нет, напишите расписку.
- Ты что, сумасшедшая дура? Какую ещё расписку?
- Расписку о том, что вы не сообщите в опеку о нарушении моей дочери условий...
- Не получишь ты, слова офицера достаточно.
- Какого офицера?
- Моего слова.
- Простите, я не помню вашу фамилию.
Он назвался.
- Извините. Деньги будете пересчитывать?
Полина достала деньги и положила перед ним.
- Буду я у наркоманки деньги пересчитывать, поверю тебе, чёрт с тобой.
Он взял пачку в руки... В это время открылась дверь, зашли люди.
— Кого там чёрт несёт? — гаркнул майор.
***
Полина теперь стала богатой женщиной, но это не радовала её. Она сожалела, что до этого дня не дожила ВВ. Она помнила, что перед смертью та очень хотела, чтобы Полина встретила кого-нибудь, и ей действительно многие оказывали на работе знаки внимания, но после всего случившегося, после юношеской травмы, она боялась мужчин...
Владимир всё время был рядом, он теперь, можно сказать, опекал её, пока она опекала внучку. Хотя Полина видела, что он смотрит на неё влюблёнными глазами.
Через некоторое время они направили дочь в одну из лучших наркологических клиник, а девочка Таня осталась жить с Полиной...