Полина продолжала обучаться танцам, выступать на конкурсах, побеждать на соревнованиях. Но однажды Ангелина повезла её и ещё одну девочку танцевать не перед жюри, а перед посетителями ресторана. Танцевали они там не народные, а «современные» танцы. Танцевали хорошо, им аплодировали. После их выступления, к своему столу Полину пригласил какой-то обросший мужчина, как потом услышала Полина, его называли «Жук», его фамилия была Жуков. Это был один из криминальных авторитетов города. Вместе с Полиной к столу подошла и Ангелина, которая сказала, что ей, Полине, ещё ничего нельзя, поскольку ей всего пятнадцать лет. Жук страшно удивился и, кажется, разочаровался, и сказал, что был уверен, что Полине все восемнадцать...
Для Полины началась новая жизнь, которая теперь крутилась вокруг кафе и ресторанов. Полина понимала, что Ангелина получается деньги за их танцы, но она ничего не могла с этим поделать. Она была одной и никому не нужной. Через какое-то время Полина снова столкнулась с Жуком. Он взял после выступления её за руку и повёл к своему столу. Полина стала оглядываться вокруг, но ни Ангелины, ни других девочек, которые с ней выступали, она не увидела.
- А где Ангелина? — рассеянно спросила Полина.
- Ангелина поручила мне тебя, — ответил Жук.
Полина села за столик и стала ждать, когда за ней вернётся Ангелина. Она отказалась от вина, которое предложил ей Жук.
— Тогда принесите девушке лимонадик, — распорядился он.
Ей принесли лимонад, она выпила и вдруг... почувствовала небывалую лёгкость. Все вокруг неё вдруг превратились в интересных, хороших людей; Полине стало весело, она слушала Жука, хоть и не помнила, о чём он говорил, и ей казалось, что он, в общем-то, вполне симпатичный и добрый человек. Ей подливали лимонад, и она попивала его с удовольствием. Её даже попросили станцевать на бис, что она сделала, чем вызвала большой восторг сидящих за столиком Жука и самого Жука.
Вдруг Полина обернулась и увидела, что помещение внезапно опустело. Она осталась одна, наедине с Жуком. Он что-то говорил ей, но она не слышала, потом какая-то пелена, и дальше она ничего не помнит...
Она проснулась от того, что у неё болела голова. Она увидела, что лежит в постели неизвестно где. Она не помнила ничего из вчерашнего вечера. Внизу живота было больно, и голова раскалывалась...
Внезапно появилась Ангелина.
- Ну что, проснулась?
- Да, только мне плохо, животу больно, голова раскалывается.
- У всех женщин первый раз бывает больно. Иди в ванную, — ответила Ангелина.
Полина с трудом поднялась и пошла в ванную. Когда она вышла, то Ангелина сказала ей собраться, и они уехали домой.
Неделю Полина лежала, но потом жизнь снова закрутилась вокруг танцев и ресторанной публики. Она часто стала видеть Жука, он неизменно приглашал её за свой столик, где её угощали лимонадом, а на утро Полина, ничего не помня, просыпалась с головной болью и помятым телом, на котором она нередко замечала синяки.
В какой-то момент Полина начала осознавать, что каждое утро ей нестерпимо хочется этого лимонада. И она стала ждать, когда она вновь окажется в ресторане с Жуком, где её снова будут угощать. Она далеко не сразу начала отдавать себе отчёт в том, что в лимонаде этом растворены сильные наркотические средства, и что постепенно она впадает от них в зависимость.
Ещё через некоторое время Полина поняла, что заболела. Каждое утро её тошнило, а от пищи начинало мутить. Ангелина увезла её к себе и целый месяц никого к ней не пускала.
— Я заболела? — спрашивала Полина.
— Ты не заболела. Ты беременна.
Все следующие дни прошли в каком-то сне, она чувствовала себя хуже некуда. Однажды её разбудили какие-то люди, стали требовать у неё документы, включили какое-то видео. Полина всё никак не могла прийти в себя, а Ангелина стояла рядом и молчала. Внезапно она посмотрела на экран и увидела себя с Жуком... На плёнке она была абсолютно голой. У Полины застучало в висках, она совершенно этого не помнила и в ужасе смотрела страшные кадры. Они дали на подпись ей какие-то бумаги, Полина не могла понять, о чём они, но подписала. Подписала их и Ангелина. Эти люди ушли, а Полина осталась.
Ангелина по-прежнему никуда её не выпускала. А в суде, тем временем, шло слушание дела Жука, которого обвиняли в изнасиловании несовершеннолетней и в похищении её. К Полине постоянно кто-то приходил, давал какие-то инструкции, подготавливал её к даче показаний, давал на подпись какие-то документы... Приходил и адвокат Жука с молодым человеком, они тоже просили что-то подписать, Полина не вчитывалась в судебные документы и подписывала не глядя. Тем более, что её постоянно мучила тошнота, и дело было не только в беременности. Ей всё время хотелось лимонада.
Вдруг ей объявили, что будет свадьба. Она должна будет выйти замуж за Жука. Саму Полину особо никто не спрашивал. Адвокаты Жука порекомендовали ему жениться на ней, чтобы избежать наказания. После свадьбы Полина снова жила у Ангелины, и та никого к ней не пускала. Через несколько недель она узнала, что Жука не стало: его джип взорвался. К ней стал приходить помощник адвоката. Его звали Владимир. Ангелина пустила его, он сказал ей, что ему необходимо уточнить некоторые детали у Полины, связанные с Жуком. Он зашёл к ней в комнату и стал говорить о каких-то бумагах. Ангелина стояла у двери, но ей скоро наскучил этот бессмысленный разговор, и она ушла на кухню. Как только она ушла, Владимир вполголоса стал говорить:
— Тебе грозит большая опасность, держи конверт, спрячь его на себе так, чтобы никто не мог его найти, никому его не показывай и не рассказывай, отдашь мне, когда я тебя найду. А сейчас тебе нужно скрыться. Вот деньги и... немного наркотиков... С наркотиками будь осторожна... Я сейчас отвлеку Ангелину, а ты выходи. Справа от парадной стоит такси, шофёр с усами. Пакет никому никогда не показывай. В нём большая опасность: и для тебя, и для других. Отдашь мне, когда встретимся. Вот телефон, позвони по нему, когда будешь далеко.
Полина взяла в руки этот довольно объёмный пакет, но и её живот уже был достаточно большой, чтобы незаметно спрятать в свободной одежде этот пакет. Она осторожно встала, голова немного кружилась. Полина быстро собрала необходимые в дороге вещи, взяла свой паспорт и документы.
— Я на кухню, а ты выходи потихоньку, — сказал Владимир.
Он вышел на кухню, где пила чай Ангелина, стал с ней разговаривать, попросил сделать и ему чайку, и Полина беспрепятственно вышла из квартиры, спустилась по лестнице и вышла во двор. Справа от парадной стояла машина, и мужчина с усами, увидев Полину, взял у неё сумку и открыл перед ней заднюю дверь, затем бросил сумку на переднее сиденье, сел сам, и они поехали. В дороге он не проронил ни слова. Но спустя какое-то время он остановился.
— Приготовься, — сказал он, — сейчас ты пересядешь.
Он остановился за джипом с затемнёнными стёклами, откуда вышли двое молодых людей и помогли Полине пересесть. Они ехали долго, пару раз ещё раз приходилось пересаживаться, попутчики почти не разговаривали, лишь изредка интересовались, нужно ли что-нибудь Полине. Пару раз они останавливались у кафе, где заказывали обед.
Ближе к ночи они доехали до железнодорожной станции. Один из молодых людей вышел и куда-то ушёл. Вернувшись, он сказал:
— Удачно, поезд через десять минут. Вот твой билет, в Москве тебя встретят, передай им этот конверт. Если вдруг не встретят, на конверте написан адрес, придётся доехать самой на такси. Здесь деньги и ещё кое-что, что тебе необходимо...
Они проводили Полину до вагона, передали пакет с продуктами и ушли. Полина осталась одна. За всё это время она ни разу не подумала, что с ней будет дальше. За время всех этих судов она привыкла делать то, что ей скажут: подписывала бумаги, разучивала речи...
Полина зашла в купе. В нём сидела какая-то пожилая женщина. Езда на машине целый день утомила Полину, она опустилась на полку и прикрыла глаза. Она не принимала дозу уже достаточно давно и чувствовала, что её организм вот-вот перестанет справляться, и начнётся ломка. Ребёнок внутри начал буянить, и это было верным признаком, что сейчас её состояние ухудшится. Только наркотик помогал. Мальчик или девочка внутри неё успокаивался, и самой Полине становилось лучше.
Она думала об этом и вдруг с ужасом осознала, что ещё не родившийся ребёнок, находящийся в её утробе, уже наркоман. Что она делает... Что она делает!