Как было заведено еще с советских времен, каждый понедельник в девять утра руководство алебастрового завода заседало. Директору опаздывать дозволялось, прочим - ни в коем случае. Однажды начальник электроучастка Данила Фомич опоздал на десять минут и бочком попытался пробраться на свое место. Директор Роман Матвеич Верлюк был не в духе и нерадивого начальника пнул ногой. После этого все, как штык, без пяти девять занимали строго известные места за длинным столом. Впрочем, не все. Заведующая лабораторией анализа продукции Елена Павловна Рогожина могла позволить себе опоздать, а то и не придти. Как-то раз она опоздала на несколько минут и, покраснев, выслушала гневную нотацию Верлюка. Тем же днем смотрящий вызвал директора к себе.
- Ты, падла, знай, с кем базаришь. Еще раз мою тетку тронешь, я эту палку...
После этого Верлюк с Рогожиной был весьма предупредителен и вежлив, но с остальными по-прежнему груб и заносчив. Впрочем, на заводе мордобитие было делом обычным и широко практиковалось. Отношения строились по армейской системе, где приказы начальства не обсуждаются, а слепо выполняются, а невыполнение приказа чревато экзекуцией. Точно также действовал и сам Данила Фомич, и бригадир Петр Семеныч, да и многие другие, хотя и тут были свои исключения, например, в лице главного механика Сергея Гришина и главного инженера Кареяна. В отличие от остального начальства, и Гришин и Кареян имели высшее образование и являлись неплохими специалистами. Гришин до поступления на завод читал лекции по курсу электрических машин в институте железнодорожного транспорта, а Кареян возглавлял конструкторский отдел в Ростсельмаше.
На очередном утреннем совещании Верлюк был хмур и сосредочен. Рассеянно выслушав доклады руководителей подразделений, директор, как обычно, устроил разнос своему заместителю по снабжению Ваганову.
- Ты, подонок, почему не достал нужную шестерню?
- Я, товарищ Верлюк...
- Заткнись и не вякай, идиот. Если в течении двух дней шестерня не будет у Семеныча, пиши заявление и убирайся, понял?
- Понял, товарищ Верлюк, - отвечал Ваганов, радуясь, что легко отделался. Такие угрозы сыпались из уст директора ежедневно и Ваганов на них внимания не обращал. Что касалось нужной шестерни, то она уже третий день лежала в багажнике его жигуленка, и шустрый снабженец набивал цену, надеялся слупить за нее либо немалые деньги, либо натурой - несколькими мешками алебастра.
Закончив совещание, директор сотрудников не отпустил. Оглядев своих подчиненных тяжелым взглядом, Верлюк объявил, что завтра на завод приезжает брат губернатора, недавно назначенный управляющим треста, куда входил и завод.
- Чтоб завтра все выглядели, как огурчики, ясно? Особенно это относится к тебе, Семеныч. Побреешься и наденешь свежую рубашку. Да и остальные тоже. Всем к часу дня собраться в кабинете. И чтоб во время совещания никто не пикнул. Кто пикнет - лично удавлю, как вошь. Всем понятно?
Новость огорчила. По личному опыту народ знал, что Верлюк по пятницам после обеда едет к любовнице, и, стало быть, корпоративная пьянка отменяется.
Два года назад всенародным голосованием Балицкого избрали губернатором. Помимо того, что новоизбранный губернатор Валерий Ильич за время работы в бывшем, областном совете оброс многочисленными связями как в области, так и в Москве, большую роль в выборах сыграл "серый кардинал", Андрей Ильич, старший брат Валерия, личность темная и загадочная. По слухам Андрей Ильич, по кличке Шило, имел несколько ходок, пользовался в воровском мире немалым авторитетом и ворочал огромными суммами, происхождение которых было покрыто тайной. По области шли глухие разговоры, что главную роль в выборах сыграл именно он, запугав двух наиболее вероятных кандидатов, так, что те за две недели до выборов свои кандидатуры сняли, сославшись на слабое здоровье. Был у них и третий брат, чьи достоинства полностью выражались цитатой из сказки Ершова "Конёк-горбунок": "Младший вовсе был дурак". Действительно, Михаил Ильич Балицкий был редкий дурак. В свое время с грехом пополам окончив педучилище Миша стал преподавать русский язык и литературу в одном богом забытом селе, хорошо еще, что в той же области. По причине его убожества никакая женщина на него внимания не обращала, тем более, что помимо умственной отсталости Мишка был к тому же некрасив до уродства. Близко посаженные маленькие глаза, гангренозный нос и редкие, желтые от курения зубы делали его лицо, сплошь покрытое пигментными пятнами, настолько отталкивающим, что невольно хотелось отвернуться, уйти и забыть его раз и навсегда.
Придя к власти, старшие братья посовещались и решили потихоньку младшего продвигать наверх. Для начала Миша был назначен начальником арматурного цеха на заводе железобетонных конструкций, где за него всю работу делал мастер, а через полгода - главным инженером, доверив производственные обязанности своему заместителю. Еще через полгода директора завода отправили на пенсию, и Мишка был назначен на его должность. Действуя по налаженной схеме он переложил все дела на плечи главного инженера и сосредоточился на секретарше Верочке, пообещав на ней жениться и подарить все мыслимые блага. Две недели назад братья протолкнули его на повышение и назначили управлающим треста, в который входили несколько заводов, в том числе цементный и алебастровый. Новый начальник начал свою работу со знакомства со вверенными ему предприятиями. Естественно, Верочку Миша взял к себе в трест и назначил главой секретариата. Она-то и позвонила на завод Верлюку и сообщила о предстоящем визите.
Назавтра все пришли на завод раньше обычного, включая директора. Верлюк обошел все цеха и помещения, попутно придираясь и давая ценные указания руководителям служб. Территория завода блестела, полы в помещениях были удивительно чистыми, а работники - опрятными и выбритыми. Естественно, директор позаботился накрыть стол в смежной с кабинетом комнате отдыха и, слегка волнуясь, ждал высокого гостя.
Как водится, начальство задержалось и изволило подъехать лишь к трем. Через главные ворота въехали два черных лимузина, и как только руководители служб моментально собрались у директора, расселись и приняли умные лица, управляющий трестом собственной персоной заявился в кабинет директора вместе с двумя сопровождающими. Присутствующий актив опытным взглядом сразу подметил, что Михаил Ильич пьян. Начальника водило, так, что сопровождающие поддерживали его за локти. Не поздоровавшись ни с кем, брат губернатора прошел к месту директора и плюхнулся в кресло. Сопровождающие заняли места по обе стороны. Михаил Ильич одарил собрание мутным взглядом и икнул. Верлюк встал и подобострастно начал.
- От имени коллектива скажу, что мы все очень рады приветствовать вас, дорогой Михаил Ильич, на нашем заводе.
Тут директор сделал небольшую паузу, видимо, чтобы сделать следующую фразу более эффектной, однако ему это не удалось. Управляющий бесцеремонно его прервал.
- Ты, ты, да, я с тобой, - произнес Михаил Ильич, тыкая толстым пальцем в направлении Ваганова, - как тебя зовут?
Ваганов вскочил с места, но, помня наказ директора, геройски молчал.
- Ты что, язык проглотил? - возмутился управляющий.
Верлюк исподтишка сделал снабженцу рукой ободряющий жест.
- Ваганов моя фамилия, - глупо улыбаясь, пролепетал заместитель директора.
- А вот мы сейчас посмотрим, какой из тебя Ваганов. А ребята? - обратился босс к своим марионеткам.
Те дружно закивали.
Несколько секунд он как бы собирался с мыслями, затем неожиданно выдал.
- В каком году родился Александр Сергеевич Пушкин?
У снабженца округлились глаза, а язык прилип к гортани.
- Что молчишь, невежда. Не знаешь?
- Ззззнаю.
- Ну так отвечай! - грохнул кулаком по столу Михаил Ильич.
- В тысяча семьсот девяносто девятом.
- Прально. Млдец. А терь скажи Пушкина наузусть.
- Что сказать?
- Пуш - ки - на. На - у - зусть.
Директор продолжал Ваганова ободрять. Тот откашлялся и начал.
- У лукоморья дуб зеленый...
Управляющий, полузакрыв глаза, благодушно слушал, а Ваганов монотонно, оцепенев от страха, читал стихи. Когда он дошел до тридцати трех богатырей, раздался храп. Михаил Ильич, свесив голову на плечо, мирно храпел. Верлюк моментально сориентировался и жестами приказал своим людям уйти. Стулья отодвигать не стали, боясь шума, а просто из них выскользнули и на цыпочках, гуськом ушли. Оставшись наедине с начальством, директор и сопровождающие лица подошли к окну и вполголоса шептались. Через полчаса управляющий проснулся, недоуменно огляделся и подозвал своих сатрапов.
- Ну, как вам завод?
- Все в порядке, Михаил Ильич, - льстиво защебетали управленцы, Вот и директор, Роман Матвеич Верлюк.
- Закусить не желаете? - подскочил директор.
- А что, можно, - оживился управляющий.
Сатрапы помогли начальнику встать и компания прошествовала в соседнюю комнату.
Через полчаса таким же манером, под ручки, управляющего повели к лимузину, после чего директор спокойно вздохнул и велел всем собраться у него в кабинете. Секретарша споро и привычно накрыла на стол.
- Товарищи! - начал Верлюк, - я рад, что вы меня не подвели. Особо благодарю тебя Ваганов. Не ожидал, что ты такой образованный, не ожидал. В этом квартале выпишу тебе двойную премию. За образованность. Ну, будем здоровы.
Главный инженер Кареян наклонился к Гришину.
- А ведь управляющий-то похож был на свинью,а?
- Хуже, - отозвался Гришин, - на свинью в ермолке.
Нахичеванский армянин Кареян не знал, что такое ермолка, но сравнение ему понравилось.
К следующему рассказу http://www.proza.ru/2015/11/04/2176