Потихоньку женская половина России завоевала себе право быть не только колхозницами и рельсоукладчицами, но и учителями, врачами, депутатами Госдумы, министрами, и даже космонавтами. Некоторая недальновидная часть мужичков в этом их поддерживала и дождалась - на свою голову. Теперь бабы начальствуют не только дома, но и на работе. На ихнем жаргоне они называются бизнесвуменшами и спуску не дают нашему брату. Ну, не привыкли мы к тому, что баба - начальник. Да, смотрели чудный оскароносный фильм "Москва слезам не верит", наслаждались игрой замечательных артистов и вполне благосклонно воспринимали тот абстрактный факт, что директором завода была женщина. Зато, усмехались мы, он, мужик, таки ее обломал, заставил признать свое превосходство. От этого наши сердца теплели - есть на свете справедливость, есть! Да, на заводе ты - хозяйка, спрашиваешь со своих подчиненных и гонишь их и в хвост и в гриву, но дома - знай сверчок, свой шесток, - обхаживай мужика, готовь обеды и стирай вонючие носки. Но увы! - глобализация делает свое черное дело и сейчас более закономерным смотрелся бы иной финал - баба-директор и на заводе, и дома. Даже не знаешь, радоваться или плакать, когда узнаешь тот удивительный факт, что пока остались сугубо мужские профессии, такие, как сантехники и шахтеры, грузчики и водилы БелАЗов. И что хорошего в том, что сантехники все наповал - мужики? Скажем прямо - хорошего мало, особенно учитывая репутацию этих деятелей. И женщина-сантехник гораздо приятнее смотрелась бы на этом поприще, хотя бы по той простой причине, что после разных ассенизационных работ не требовала бы от хозяина фронтовых сто граммов.
Однако нет-нет, да встречаются дружные, спаянные мужские коллективы и речь пойдет как раз об одном из них. В старинном городе Новошацке все еще ходили трамваи. Те самые, дребезжащие, красного цвета и на рельсах, которые создают особый колорит и ощущение спокойствия за завтрашний день. Ну, а раз есть трамваи, то, естественно, должна существовать контора по их обслуживанию, которая, конечно же, называлась депо и располагалась на окраине города. На территорию депо каждый вечер стягивались все городские трамваи, в дополнение к простаивающим. Как и всякое транспортное предприятие, в состав депо входил и эксплуатационной участок, практически весь состоящий из женщин и вагоно-ремонтный, полностью представленный мужиками. Грубо говоря, мужики трамваи чинили, а женщины - водили. Сам вагоноремонтный участок, в свою очередь, подразделялся на два отдела - "тактический" и "стратегический". Конечно, названия отделов были другие, но суть работы сводилась к тому, что "тактический" отдел занимался текущим ремонтом подвижного состава, то есть трамваев, а "стратегический" - плановой заменой изношенных частей и механизмов. Соответственно, в стратегическом отделе люди были посолиднее и постарше, да и сам начальник участка Николай Иванович Погорелов раньше руководил одной из двух бригад в том отделе и к своим бывшим сослуживцам относился более мягко, с гораздо большим уважением, чем к "тактикам" - шустрым, молодым ребятам, о которых "стратеги" отзывались не иначе, как "мастера тяп-ляпа".
Первая бригада, которой раньше руководил начальник участка, являлась крепким, дружным коллективом, состоящим из десяти человек, во главе с мастером Романом Ильичом. Народ в бригаде был домовитый, трудолюбивый и обязательный. Особого распределения обязанностей не было - при необходимости всякий мог заменить заболевшего слесаря, электрика или механика. Сплочению коллектива способствовало также то обстоятельство, что бригада обедала всем коллективом - каждый что-нибудь да приносил из дома, а остаток времени до начала работы играли в домино. Но не всегда. С молчаливого согласия Погорелова в пятницу в положенное время не обедали, а заканчивали работу на час раньше, после чего устраивали дружескую пирушку. Более того, традиция эта сложилась еще при нем самом, отчего начальник нередко присоединялся к коллективу, выставляя в качестве отступного литр спирта. Конечно, зарядившись, трудовой народ продолжал выпивать и на выходные, а посему в понедельник с утра вид у бригады был довольно-таки помятый. Ну, и естественным образом в ходу были нехитрые рассказы о прошедших выходных.
- С дядей Егором, соседом, сидели, - делился Николай Петрович, - отменную наливку готовит дед. Я ему, значит подсобляю с колодцом, ну а после сам Бог велел...
- А мы с тестем гудели, - вступал в разговор наладчик Гетманов, - уж наши бабы жужжали, жужжали, а нам...Тесть пригрозил, что, мол, если не уйметесь, уйдем на волю распивать.
- И как, притихли?
- А куда денутся, тут же заткнулись.
Все прекрасно знали, что тесть Гетманова каждый понедельник начинает ставить брагу из сахара и каким-то таинственным способом она у него уже к субботе подходит, хотя бывалые люди утверждали, что обычно для этого нужны недельки две. Правдой было и то, что подойти-то бражка подходила, да после нее у наладчика целый день трещала башка, а похмелиться в бригаде строго воспрещалось и поэтому приходилось молча страдать. Болела голова и у электрика Гены, который в выходные пил в гараже с друзьями-автомобилистами. Бригада отлично ведала, что попойка начиналась и кончалась пивом, а посередине пропускалась "беленькая". Ведали и о том, что к компании той время от времени присоединялся азербайджанец Рафик, и в таких случаях пьянка была грандиозной - азербайджанец любил гульнуть на широкую ногу и, как истинный южанин, обожал внешние эффекты, а потому вытаскивал крупные купюры и королевским жестом посылал того же Гену за хорошей водкой и закуской - без нее Рафик не пил. После таких застолий у Гены голова болела меньше, но разговоров было на порядок больше.
В конце зимы из бригады ушел на пенсию один из старожилов - механик Федор Нилыч, отличный работник и великолепный, свойский человек. Конечно же, бригада его с помпой проводила, а на прощание подарила ему миниатюрный, игрушечный трамвай с дарственной надписью - на память. Таким образом, в бригаде образовалось вакантное место, а свято место, как известно, пусто не бывает, и через две недели в бригаду был переведен один из "тактиков" - Юра Севрюков, из молодых, амбициозных, но весьма умелый. В бригаде нравы были, как уже говорилось, достаточно строгие, поэтому перед тем, как издать соответствующее распоряжение, начальник участка в присутствии мастера провел с Юркой профилактическую беседу, внятно объяснив, чего нельзя делать, а что можно, но не рекомендуется. Парень оказался понятливым и без проблем влился в коллектив, переняв даже привычку рассказывать, что и как на выходные принимали.
- Персиковый крюшон пили, едрить его в душу, - рассказывал Юрка, - одно слово - гадость, да девкам нравится.
- Так пусть они его и пьют, а вы, что, не можете нормальную водку выпить?
- Да, как-то привыкли пить всей компанией, вот и тащимся.
Надо сказать, что иностранное слово "крюшон" в бригаде никто не знал, а спросить у механика не то, что стеснялись, но как-то не хотели признаться, что не знают его значения, тем более, что произносил Юрка это слово по-особому, в нос. Через несколько недель постоянных жалоб на злосчастный крюшон, Гена не выдержал.
- Слышь, Юрка, а как вы этот крюшон готовите?
Откровением механика бригада была немало озадачена.
- Берешь, значит, четыре бутылки водки, две бутылки шампанского и две бутылки крепленого вина. Все это хорошенько смешиваешь - и крюшон готов.
- Ну, и почему же он называется персиковым?
- В сезон, когда есть персики, можно нарезать туда пару штук, вот почему.
После этого, когда Юрка жаловался на головную боль, в бригаде непременно шутили.
- Опять, небось, забыли персики добавить...
К следующему рассказу http://www.proza.ru/2015/11/04/2156