Соседка по коммунальной квартире продала нам холодильник. Хороший холодильник. Мы оставили его стоять на кухне, только передвинули в другой угол. В это время сосед по этажу купил семье стиральную машину. Дом был ветхий, проводка ветхая, ванны разделяла одна стена, и где-то стало замыкать, поэтому, когда в работу включалась стиральная машина соседа, счетчик в нашей квартире начинал быстро вертеться, так что стали набегать значительные суммы денег. Соседка Катя решила, что это мы что-то сделали с холодильником, и теперь они должны за нас много платить. Мы проверяли холодильник - все было нормально, но деньги летели и летели, а сосед все стирал и стирал. Его дочь была балериной Большого театра, и каждый день принимала ванну. А у нас в квартире стали разгораться нешуточные скандалы. Мы передвинули холодильник в комнату, чтобы он был подключен на другой счетчик, но деньги на общем счетчике продолжали лететь. Тогда соседи реквизировали у нас холодильник, пока нас не было дома. Обнаружив в комнате пустое пространство вместо холодильника, мы спросили Екатерину Сергеевну, а вернет ли она нам деньги? Соседка, бывшая хозяйка холодильника, ответила что вернет, но после, и по частям. Дернуло меня спросить ее: «А если вы умрете, кто же нам будет выплачивать?»
- Ты сам скорее подохнешь, - возразила соседка.
Стараниями ее младшей дочери конфликт разгорелся. Кончилось тем, что через несколько дней на кухне стояло семь человек, которые орали друг на друга, стенка на стенку. В ожидании рукопашной схватки, я пригласил на помощь очень интеллигентных людей, но и они потеряли голову от сыпавшихся на них оскорблений. Я же эту жаркую баталию, тайно записывал на магнитофон, хотя и сам принимал в ней яростное участие. Но все-таки до прямого побоища не дошло. Отдельными армиями мы пришли в отделение милиции, напугав начальника отделения. Были составлены заявления, и мои сторонники отправились во свояси. Я же продемонстрировал соседям запись баталии с матерной канонадой, чем привел их в некоторое оцепенение. Затихло. Но, к сожалению, после нескольких дней паузы, на Рождество, после праздничной ночной службы нашу квартиру опять сотрясла вражда. Я был после причастия, и почувствовал, что что-то нехорошее произойдет в праздник. Вечером Екатерину Сергеевну выносили из дому на носилках скорой помощи.
Матушка встретила меня возвращающегося с вечерней службы, и сообщила, что в дом приехала скорая. Как мы ни старались не пересечься с носилками, и довольно долго вместе гуляли, по возвращении в дом, нам навстречу выносили бледную Екатерину Сергеевну. Скорая уехала, а я исступленно стал молиться о здравии рабы Екатерины. Екатерина Сергеевна вернулась месяца через полтора, и умоляла дочь, поставившую себе целью выжить нас из квартиры, не трогать нас. Ради примирения я сжег магнитофонную запись кухонного сражения, чего матушка не могла мне простить, говоря, что я сжег свидетельство эпохи, эра коммунальных квартир уходит, и этот кусок реальной жизни не повторится. Я же не хотел держать камень за пазухой, хотя потом пожалел, драку на кухне так натурально не поставишь.
Но младшая дочь соседки Галина нашла способ изводить нас, она стала вымещать на своем четырехлетнем ребенке весь негатив. Во всех бедах и несчастьях был виноват ребенок, Настеньке здорово доставалось, а мы ничего не могли сделать. Соседка заприметила наши переживания и с еще большим пристрастием стала наказывать ребенка, за то, что папа мало денег принес, или исчез на рыбалке. Ребенок не понимал, за что его бьют, а мать входила в еще больший раж. «К собаке так не относятся, как она относится к родной дочери» – возмущалась матушка. На празднике иконы Божией Матери «Взыскание погибших» 18 февраля в храме Воскресения Словущего я передал в алтарь записку о здравии, на которой крупными буквами написал: «О здравии и заступлении истязаемого младенца Анастасии матерью своею Галиной» Через Царские врата я видел как о.Владимир Ригин, кажется сам отец десяти детей, отложил эту записку отдельно. Я просил и нищих на паперти помолиться за Настю. «Отдайте ее нам» – говорили старушки, думая, что я отец ребенка. На праздник Божией Матери в церкви молились к Пресвятой Богородице о младенце Анастасии.
Они переругались со страшной силой. Муж, жена, теща Это произошло чуть ли не на следующий день. Но пострадала и девочка. Она бросилась за папой, когда он, уходя разъяренным, изо всей силы хлопнул дверью, так что удар пришелся Насте в голову. Она потеряла сознание. Теща навалилась на зятя и стала кричать, что он убил Настю и надо вызывать милицию и вязать его. Зять орал, что он никуда не убежит, надо вызывать скорую. Обезумевшая мать пыталась привести ребенка в чувсво. Приехала и милиция и скорая. Ребенка вернули к жизни и оставили дома, а папу забрали в милицию, где он пробыл ночь. Через несколько дней он вернулся в квартиру. Настенька подробно расспрашивала его как он был в милиции, жена молчала, теща еще больше молчала и была как грозовая туча, и хотя Саша ласково разговаривал с дочкой, было ясно, что семейный союз дал трещину. Вскоре у него появилась другая женщина, начались переговоры с родственниками о разводе, а потом они съехали с квартиры получив новую. Правда Галина оставила мать за бортом, не взяв ее в свою семью. Ее приютила у себя старшая дочь, а через год Екатерина Сергеевна умерла.
Ольга сестра: «Я заметила, что люди нас жестоко обидевшие, через год умирают»
А мы остались жить на девяносто пяти метрах в пустой квартире, рядом с нами соседка одна жила на девяноста двух метрах. Жили как господа, и так прожили тринадцать лет, пока нас не переселили в Коньково.
Но все - таки с Ектериной Сергеевной мы простились примиренными, она приходила в гости, матушка поцеловала ее. С Галиной же нет. Правда незадолго до их отъезда, когда Галина опять стала бить Настю я ворвался в их комнату, вырвал ребенка из ее рук, проорал соседке, что набью ей морду, и унес младенца к нам в комнату. Через некоторое время матушка была вынуждена отдать Настеньку, которая как эльф неожиданно слетела к ней на постель, это было утро и матушка еще не проснулась. Ранним утром Настю били за то, что она не собралась вовремя в детский сад.
Ранее мы жили в коммунальной квартире в доме на ул.Качалова, Малой Никитской. В квартире было прописано тридцать семь человек «на одну уборную и ванную». Поэтому когда один из жильцов, будучи пьяным, упал в туалете и закрыл собою дверь, так что ее нельзя было открыть, а он спал на полу, другим жильцам ничего не оставалось делать, как по надобности добираться скоренько к Никитским воротам, где за памятником Тимирязеву был открыт общественный туалет. Туалет сиял полированными мраморными стенами, поскольку его открыли к проведению Международного фестиваля молодежи. Посетив туалет, люди чувствовали себя приобщенными к цивилизации.
В середине шестидесятых годов в бакалейных магазинах стали устанавливать автоматы по продаже подсолнечного масла. Это тоже было веяние цивилизации. Надо было в кассе получить полтинник, и опустив его в щель, поднести бутылку к трубочке, и плотно прижимать ее, пока после нажатия кнопки масло не перельется в бутылку. За один раз на полтинник отпускалось пол-литра. В коммунальной квартире жили не только люди, засыпающие в туалете, но и профессора. Таким профессором был Мендель Павлович С-.н. Однажды жена послала его в бакалею, поручив купить помимо всего прочего и масло. Мендель Павлович захотел освоить новый аппарат, он тщательно следовал инструкции, написанной на корпусе. Опустил полтинник, прижал пустую бутылку, нажал кнопку, стал ждать, но масло не текло. Немного подождав, он отстранил бутылку, масло потекло. Он тут же подставил бутылку обратно, масло перестало течь. Отвел бутылку в сторону, масло опять потекло. Опять поднес бутылку, опять аппарат ничего не дал. Аппарат прекращал отпускать масло, как только Мендель Павлович подносил к нему пустую бутылку. Профессор был в недоумении, он внимательно рассматривал аппарат, проверял, правильно ли он исполняет инструкции, но разгадать действия аппарата не мог. Тогда он попросил позвать заведующую. Заведующая пришла. Мендель Павлович объяснил, в чем дело. Заведующая тоже стала изучать аппарат, потом посмотрела на бутылку и сказала: «Так вы же пробку не вытащили, как же он нальет вам масло в закрытую бутылку?!»
Пришлось Мендель Павловичу обменивать еще один полтинник, и тщательно соблюдая инструкцию набирать еще пол-литра масла. Даже интеллигенции за встречу с цивилизацией пришлось платить, не привыкшие к удобствам оказались.
Неведома душа. Свадьба
В году девяностом состоялась женитьба моего двоюродного братца Андрея. Свадьбу играли в золотом зале ресторана Россия. Когда начались танцы, я тоже присоединился к танцующим. Выпито было не мало, и танцы понеслись ударными ритмами. Народ веселился и дрыгал ногами. Я тоже подергивал ножкой. Неожиданно на меня взглянули из потусторонности. Я остановился. Ужас перед открывшейся реальностью, упрек, прошедшая ненависть, возмущение «несправедливостью» тем, что я веселюсь, дрыгаю ногами, а «она идет на суд» были во взгляде этой души. «Кто же это на меня так смотрит? - подумал я, - Вроде бы душа не знакомая, но она-то меня хорошо знает» Так каторжник может взглянуть на благополучных людей, сидящих за столиками, если вдруг его будут проводить по улице мимо ресторана. Впечатление было сильным, и состояние беззаботного веселья ушло. «Кто же это был?» - думал я.
Оказалось, что в эти дни умерла наша бывшая соседка по коммунальной квартире на Гранатном переулке Екатерина Сергеевна. Под конец нашего проживания в коммуналке отношения с соседями испортились. Они добивались, чтобы мы покинули квартиру, а в итоге им самим пришлось бежать из ее, так что мы с матушкой остались одни на девяносто пяти метрах. После отъезда соседей в этой четырехкомнатной квартире мы прожили еще тринадцать лет. Но мы примирились с Екатериной Сергеевной, она тяжело переживала, что ее младшая дочь, устроившая «бучу» из-за квартиры, после переезда оставила ее одну. Ее взяла к себе старшая дочь, добрая и чуткая. А через год Екатерина Сергеевна умерла, о чем нам поведала другая соседка по дому, которая дралась со своими соседями.