25 февраля 2007 года на сцене драмтеатра имени Ивана Франко состоялась премьера балета ВЕРОНСКИЙ МИФ: ШЕКСПИРИМЕНТЫ. Это фантазийная хореографическая драма по мотивам "Ромео и Джульетты" и сонетов Шекспира на музыку эпохи Ренессанса, Генделя и Чайковского. Исполнители: труппа театра Киев модерн-балет. Либретто и хореография Раду Поклитару. Сценография Андрея Злобина, костюмы Анны Ипатьевой. Первый состав солистов: Ромео - Алексей Бусько, Джульетта - Елена Долгих, Меркуцио - Алексей Бубнив, Тибальд - Сергей Клименко.
Здесь Поклитару взял за основу классические произведения, отталкиваясь от всемирно известных музыки и текстов, перенес историю в свою плоскость. Базой спектакля являются движение, пластический акт, танец и даже акробатика.
Поклитару
- Мне хотелось пофантазировать на тему "человек-актер", "человек-театр", "театр в театре", насколько театр влияет на человека, насколько мы сами становимся героями тех спектаклей, которые играем.
Интрига представления – история молодых людей, вообразивших себя веронскими влюбленными. Они не заметили, как на самом деле оказались на месте героев трагедии Шекспира и действующими лицами современного мифа о Ромео и Джульетте.
Молодые актеры театра "Киев модерн-балет" стали своеобразным мостиком между современностью и Возрождением, исполняя свои роли вначале в современных костюмах, потом в смешанной стилизации одежды сегодняшней и эпохи Ренессанса с явным доминированием последней.
Временная двойственность спектакля заметна и в двойном экспонировании, когда действие начинается дважды. Дважды срывается скотч, снимающий временную условность спектакля. Здесь две кульминации, два убийства Меркуцио, многоликость любвеобильных персонажей: Тибальд не только дважды пронзает ножом Меркуцио, он также дважды домогается его любви. И как это часто бывает у Поклитару, все любят всех: Ромео влюблен в Джульетту, в Меркуцио и еще в кого-то.
В форме балета есть фатальная повторяемость эпизодов, схожая с рондо. Двойственность форм объяснима, когда один уровень действия дублируется другим в другом времени, что усиливает главную идею: театр в театре. Спектакль повествует о непостоянной природе театра, его многоликости и разнообразии.Танцовщики движутся, читают стихи и постоянно "путают карты" действия, пытаясь вновь и вновь что-то начать. Они играют себя, свои роли, и, в то же время они - зрители, весёлые, злые, разные. не случайно они надевают маски, не случайны ширмочки и театр теней на заднем плане - это лишь марионетки в руках режиссера, он постоянно управляет ими, как куклами. Танцовщики "оживляют" разные части и уровни сцены, разные времена, стили и варианты одного и того же эпизода, который может окончиться, как угодно. Они8 то играют со стульями во время исполнения некоторых танцевальных этюдов, то очерчивают сцену, разделяя ее на отдельные территориальные картинки. Они все по очереди заявляют "Я - Джульетта", затем "Я - Ромео", пока не находят свое истинное лицо.
"Веронский миф. Шекспирименты" - самый экзальтированный и сложный балет Раду Поклитару. Этот спектакль - действительно, большой эксперимент, своего рода попурри из шекспировских текстов, где мы видим картины убийства и соревнования, любвии измены.8 Спецификой спектакля стали и текстовые вкрапления, приближающие балет к драматическому действию. Актеры то кричат, то плачут и смеются, то читают строки из сонетов. Они работают с маской как с символом театра и это тоже двойственность: маска, как символ раздвоения личности, игры, а также сценографический элемент - лейтмотив куклы, марионетки, подтверждающий афористичную шекспировскую истину о том, что наша жизнь - театр, а люди - не просто актеры, но и игрушки в руках всесильной Судьбы.
Многозначна и музыкальная комбинация спектакля с доминантой увертюры-фантазии Чайковского и массой других музыкальных вкраплений времен ренессанса и барокко. Музыкальное разностилье подчеркивает полифоническую сущность спектакля, говорящую с разными сущностями и временами, и, пожалуй, самыми точными являются разработочные фрагменты из Чайковского, передающие противоречивую природу подсознания, когда сражаются не только кланы, но самые яркие любовники в истории человечества:их любовь столь сильна и многозначна, что скорее разъединяет, чем сближает главных героев. И это великая правда и великий миф. В хореографии Поклитару весьма сильна не только театральная природа, но и музыкально-инструментальная: его танцоры говорят и танцуют, но это чаще напоминает инструментальные пассажи, настолько они демонстративно виртуозны.
Важный момент хореографического действия - это четкая ансамблевость, несмотря на то, что каждый из актеров ведет свою пластическую линию. И даже "хореографический хаос" воспринимается как четкий ансамбль, где играет все: каждое движение, жест, взгляд, время от времени замирающий в "стоп- кадре"...
Действие все время начинается и прерывается, как на репетиции, над ширмочками истерически взвиваются актеры в масках, словно кто-то дергает их за веревочки. И это самый точный символ не только природы театра, но и нашей жизни, по сути непредсказуемой и экспериментальной.
И еще одна любопытная деталь - внешнее сходство Поклитару и исполнителя роли Меркуцио Алексея Бубнива. Меркуцио, по сути, центр постановки - он легкий и такой же дьявольски разный, как все в Шекспириментах. После самой проникновенно любовной сцены он способен засмеяться. Такое не раз было в судьбе самого Поклитару - ему не раз приходилось отказываться от того, что он сильно любил: пришлось расстаться с Родиной и любимой музыкой Прокофьева. Но завтра наступает новый день, новая репетиция жизни и надо экспериментировать с улыбкой на губах, так и спасемся!
Из моей книги "Раду Поклитару. Свободный танец"