ВЫХОД. Близкий, как мать и далекий, как горы на горизонте. Я поворачиваю и иду назад по длинному коридору от запертой двери, магнитом притягивающий мой дух. Мысли о доме шагают за мной. Огонь зажигалки, и дым летит в форточку. Мы стоим и курим в обшарпанных стенах туалета. Мы выращиваем цветы из узоров линолеума первой палаты. Покачиваясь, стоим в очереди за веществами. В каждом ящике с лекарствами спрятаны целые фантастические миры! Я проглатываю таблетки, которые убивают эмоции, удовольствие, рождая в голове манящий мираж о том удивительном мире, который мы все покинули. Обязательно получится. У меня получится это сделать – верю я.
Дни летят галопом. Дни тянутся, как годы. Время непостоянно, искажено, отравлено нейролептиками. Горящая игла входит в кожу, снова и снова, а ты привязан – тебе не убежать. Размытый силуэт девушки, ехидно улыбающийся, перед моей койкой. Раздевающий донага взгляд врачей на обходе раз в неделю. Злая ухмылка врача, над всеми глупостями наших жизней. Режим связывает еще крепче, чем туго затянутые вязки. Хочется забыться, уснуть! Во снах я вижу его, великого дракона, кусающего свой хвост. Змей шепчет мне волшебные слова, готовые мне помочь, спасти, но с приходом нового дня они утрачивают всю магическую силу. О них напоминает первый снег, кружась за окном, застывая в памяти. Безликая девушка протягивает мне нож, и растворяется в воздухе.
Нож падает в бездну. Щелчок зажигалки, и окурок догорает в другом рту. Индеец раскашлялся, губя вторую сигарету. Пророк, как и все, кроме Индейца, рассмеялся над одной из многих историей Бороды, болтающего ногами на подоконнике. Я справил нужду. Окурки прижимаются друг к другу, мертвые, родные дети дыма – нашего верного помощника. Возвращаясь в немой коридор, хочется наложить на себя руки. Ложками черпаем жижу. Едим красный хлеб. Жуем червей и тараканов, смакуя вкус глинистого бульона. Пищеблок сгорел, поэтому теперь у нас особый рацион: три раза в день в нас вливают черное масло, обжигающие внутренности. Око Уробороса приоткрылось, и змей выпустил из ноздрей струйки дыма. Туалет. Табак сгорает, дарую кроткую надежду на будущее. Силуэт девушки появляется около кровати, когда я проваливаюсь в краткий сон. Просыпаюсь в 7:00 и иду за сигаретами. Первая сигарета – последний вдох этого мира, как однажды сказал Индеец.
Пророк замахал руками в палате. Тысячи рук пронзили облака, космос, сорвали звезды, и поднесли мне. Я выбил их, рассыпав на пол, и вышел. С безумными глазами, на светила набросился Вскрытый, жадно закидывая их в рот. Молния прорезала небо. Белый дождь пропитал молоком мерзлую землю. Борода предложил сигаретку в неурочное время, и мы покурили. Вечер пронесся за осторожными глотками крепкого чая. Незаметно наступил день посещения, и нож вернулся ко мне в руки. Переместился в руки матери. Принял облик ключа, скрипящего в замочной скважине колокола. Дракон пустил струю зеленого пламени, руша стены замка. Рыцари на стенах разлетелись, как щепки от удара топора. Флаги с гербами покрылись пятнами крови. Выпущенный из женской руки, нож упал в потаенное подземное озеро.
- Когда придет время, ты достанешь его, милый, - сказала безликая девушка. – Это твоя судьба, дарованная богом. Ты будешь следовать ей, ведь ты игрушка в его руках, как и все твои родные и близкие.
- Кто ты?! – воскликнул я, морщась от яркого света.
- Бог в свою очередь моя игрушка. Ага! Малыш, я не хочу огорчать тебя, но ты должен найти это озеро в сердце подземелья. В своем сердце.
- Уйди! Покинь меня. Уйди.
Она улыбнулась и промолвила, перед тем как исчезнуть:
- Ты мой суженный. Я пойду за тобой хоть на край света, пересекая моря и океаны… Ничто не встанет преградой между нами, даже твоя мать. Я убью ее, а потом ты найдешь то озеро. До встречи, милый!
Ночник осветил помещение в приглушенный красный свет. Мать, с криком, рассталась с жизнью. Тени людей поднялись с пола, потянули острые пальцы ко мне. Я вскочил с койки и ударил их ножом, вырванным из сердца. Взмахивая им, раз за разом, понял, что мне не победить прошлое. Тени змеями ползли ко мне. Тени шагали по потолку, зовя меня по имени. Тени влезали в мое тело, через рот. Я поднял нож над головой, и в меня вонзились тысячи игл.
Неделя в первой палате вернула меня в чувства. Сидел за столом, общаясь без голоса с другим пациентом. Пятна на дереве принимали странные очертания, и я дотрагивался до них, как до ног Иисуса касаются губы верующих. Спутник на орбите поймал радиосигнал от внеземной цивилизации. Из песчинок образовались высокие красные скалы, на которых чья-то умелая рука изобразила духов, окружающих наш мир. Мать выкрикнула с кровью последнее слово. Уроборос зевнул, укусил хвост, и погрузился в тысячелетний сон, оплетая корни пылающего мирового древа. Безликая девушка прижалась ко мне теплым телом на койке. Этой ночью я задушил ее, и зло покинуло меня. Но как я мог в действительности задушить кого-то, кто выше Бога? Ее холодная, надменная, посмертная улыбка осквернила мою душу. Я повернул голову, чтобы увидеть великий белый свет. Неспособный долго смотреть на него, закрыл глаза.
Через месяц с того времени меня выпустили. На кладбище я обронил цветы, над которыми кружили мотыльки. Сорванные порывом ветра, лепестки унеслись к небу. Я пел, ломая нож. Его частицы сияют на небе в эту ночь.