Из рукописи
ПАВЕЛ ЯНОВСКИЙ И ДРУГИЕ
2014
Л.К. Ивановский и В.Н. Глазов
В последнее десятилетие XIX в. в Доложске и округе работали археологи, деятельность которых привлекла всеобщее внимание. Исследователи базировались здесь же и контактировали с местной властью, к которой отчасти относился отец П.Я. Яновского. Павел Яновский, который в 1890- х гг. учился в С.-Петербурге, очевидно, как историк интересовался раскопками. – Он параллельно с обучением в Духовной академии поступил в Петербургский Археологический институт.
В 1891 г. археологом Л.К. Ивановским на Доложском мысу были найдены удила, копье и щитовой умбон позднеримского времени, эпохи великого переселения народов (IV – V вв. н.э.). Атрибуция этих находок на изломе веков не могла быть точной, но уже тогда произвела впечатление. П.Я. Яновский, знавший о находках из книг, допускает в одном из очерков досадный «промах». – Он, как и многие, разглядывая иллюстрации, посчитал щитовой умбон… шлемом:
«Л.К. Ивановский (покойный, небезызвестный археолог, раскопавший на своем веку в Петербургской губернии до 5000 курганов), в 1891 году в одном из курганов VIII века, близ погоста Долоцкого, Гдовского уезда, нашёл редкостный экземпляр умброна (железн. шлем)» .
Умбон, между тем, это важная деталь щита. – В сражении он фиксировал меч противника и не давал соскальзывать оружию в сторону. Умбон крепился в середине щита и делался в виде полой массивной накладки, которая выдерживала и гасила прямой удар. Опытный мечник, подставляя щит с умбоном под углом, фиксировал оружие противника в ловушку. – Это спасало от мощного рикошета, губительного для него и для коня. Доложский умбон дополнительно был снабжен острым шишаком, который многократно увеличивал функционал щита, превращая его в колющее оружие, которым можно было при случае нанести смертельный удар.
Л.К. Ивановский работал и в деревнях бл. д. Кологриво, где в ту пору учительствовал А.С. Черняев. Тамошние находки относились уже ко времени миграции словен на земли коренных финнов . После смерти археолога в 1896 г. вышло исследование А.А. Спицына «Курганы С.-Петербургской губернии в раскопках Л.К. Ивановского». Оно было богато иллюстрировано и включало в себя рисунки Н.К. Рериха. Это дало возможность впоследствии некоторым крестьянам утверждать, что Н.К. Рерих работал в Доложске и даже расписывал местный храм. Между тем, рисунки его изображали курганы Ижорского плато и к курганам Доложска отношения не имели.
Надо сказать, что Н.К. Рерих в молодости отдал дань археологии, которая стала тогда модным увлечением интеллигенции. Он был знаком с А.А. Спицыным, который курировал его деятельность по раскопкам в усадьбе «Извара». Она принадлежала семье Рерихов. Рисунки Н.К. Рериха вошли в золотой фонд археологии России и до сих пор используются как иллюстративный материал.
В альбоме А.А. Спицына хорошо известные П.Я. Яновскому и С.А. Черняеву места предстали в новом свете. В селе означенная книга произвела эффект разорвавшейся бомбы. Все были поражены фактом древности отчей земли, но основным стало то, что курганы, это не какие-то «кладбища литовские», как считали местные жители , а родные русские древности, имевшие отношение к словенам и кривичам, которые столетиями жили на этой земле. Мало того, сегодня известно, что удила и щитовой умбон, обнаруженные на Доложском мысу, имеют аналоги в Европе, что свидетельствует о том, что в IV – V вв. н.э. некие вооруженные группы, пришедшие с запада, пытались утвердиться здесь в смешанной славяно-финской среде.
Пытаясь внести лепту в археологию, П.Я. Яновский по-своему объясняет смысл местного названия «литовские м;гилы» (гдовск.), – «литовские курганы» . Он приводит в одном из очерков 1901 г. расхожее толкование небезызвестных грамот Макария и Феодосия о курганах и коломищах :
«Для нас важно одно упоминание в грамотах Макария и Феодосия, именно, заметка о курганах и «коломищах», в которых жители погребали своих мертвецов. Нам хочется разрушить здесь одно заблуждение относительно происхождения петербургских курганов, заблуждение, которое, даже среди так, называемой «сельской интеллигенции» Петербургской губернии, как нам лично неоднократно приходилось наблюдать, держится весьма прочно . Курганы и древние кладбища, которыми весьма обильна Петербургская губерния, публика, обычно, считает военными могилами, относя их происхождение ко времени «нашествия Литвы» (хотя эта дата весьма растяжима). Так, по словам г. М. Быстрова, около Передольского погоста, Лужского уезда, расположено много древних курганов и кладбищ, причем постройку всех насыпей народ приписывает «Литве»; «говорят, что в сопках и кладбищах похоронены литовцы и русские, убитые в сражениях» . Между тем, по точным научным исследованиям петербургских курганов оказывается, что они отнюдь не военного происхождения, а заключают в себе простые мирные погребения эпохи VIII – XV вв. по Р.X. Курганы более древнего периода (VIII – XI, XII вв.) содержат в ceбе языческие погребения – очень нередко даже в форме трупосожжения; человеческие костяки в них расположены на одном уровне с поверхностью земли (иногда даже в сидячем положении ) и окружены различными атрибутами домашнего быта погребенных: сосудами, топорами, копьями и проч.
В курганах, сопках и кладбищах XII – XV веков, судя по находимым там крестам – тельникам, так называемого херсонесского типа, медальонам с изображением Божией Матери и проч., находятся уже христианские погребения, хотя и в них имеются еще остатки прежнего язычества, напр., – сосуды от погребальных тризн. Как свидетельствуют указанные выше грамоты apxиепископов Макария (1534 г.) и Феодосия (1548 г.) «по курганом и по коломищем» хоронили в пределах нынешней С.-Петербургской епархии еще в XVI веке. В настоящее время народ уже окончательно утратил всякое воспоминание об этих памятниках седой старины; теперь самое название, напр., «коломищи» в некоторых местах С.-Петербургской губернии стало собственным именем. Так г. М. Быстров описывает кладбище «Коломищи» (имеющее 177 могил) на cеверо-востоке от Передольского погоста; «когда хоронили здесь мертвых», говорит он, «и какому народу принадлежало это кладбище – преданий нет; народ решительно ничего не знает о прошедших судьбах его и знает только, что это «Коломищи» и что здесь иногда но ночам чудится». Таким образом, потомки с недоумением взирают на могилы своих предков и – выходит, что «своя своих не познаша» .
В сер. XIX – нач. XX вв. археология увлеченно занялась полевыми исследованиями, которые широко освещались средствами массовой информации. Повсеместно создавались научно-исследовательские, археологические и исторические общества. Дабы поставить инициативу на научный фундамент, в губернских городах под эгидой столичного Археологического института стали учреждаться Губернские ученые архивные комиссии (ГУАК), которые были в финансовой зависимости от местной власти. Они консолидировали действия археологов и архивистов, любителей и профессионалов. К раскопкам в то время приступали ученые, землевладельцы, учителя, священники, любители наживы. Сложность была в отсутствии законодательства о древностях. Помещик мог запретить раскопки на своей земле. Он же мог рушить и «исследовать» курганы, отбирая находки без всякой методы. На волне «черного копательства» на рынок хлынул вал неатрибутированных древностей. Лидеры полевых исследований, такие как Л.К. Ивановский, работали на упреждение конкурентов, раскапывая курганы сотнями, не уделяя внимания должной описательности.
В то время метод раскопок был несовершенен. – Исследователи часто преследовали цели, далекие от науки. Тот же Л.К. Ивановский, который «раскопал» ок. 5 тыс. курганов, не мог присутствовать лично при вскрытии б;льшей части из них. – Работа велась ямным способом. В идеале рабочие рыли одну или две перекрестных траншеи. Археология часто отдавалась на откуп подрядчикам из крестьян, компетентность которых оставляла желать лучшего.
В этой ситуации Петербургский Археологический институт сыграл важнейшую роль в становлении отечественной науки. Подводя итоги 10-летней деятельности института и подотчетных ему ГУАК, некоторые исследователи подвергли их деятельность критике. Существовало и прямо противоположное мнение.
На изломе веков в Доложске неоднократно бывал по археологической части гдовский земский начальник В.Н. Глазов, так же занимавшийся раскопками. В архиве С.-Петербургского Института материальной культуры сохранились его документы и письма, писанные на мызе Гавриловское, бл. пог. Поля . Известно, что в 1898 г. он вел раскопки бл. оз. Долгого в дд. Хотило и Хрель, где преподавал отец П.Я. Яновского. Деревни расположены бл. старой усадьбы Преображенское, которой владели еще дед, а затем дядья поэта А.А. Блока по отцовской линии. О ее обитателях писал в своем «Дневнике» А.В. Дружинин . Возможно, что В.Н. Глазов останавливался в Преображенском на день-два в дни работ в Хотило и Хреле.
В.Н. Глазов, как и его предшественник, Л.К. Ивановский, нанимал на копку и перевозку крестьян, возможно, в Доложске, где было волостное правление и квартира урядника. О его работе, безусловно, судачили все. Эти разговоры были хорошо известны П.Я. Яновскому, занимавшемуся в это время в Археологическом институте. В полной мере это относится и к товарищу Яновского – Н.Н. Кузнецову. В.Н. Глазов в том же 1898 г. производил раскопки и в пог. Поля на родине Кузнецова.
«Отчет
об археологических раскопках,
произведенных в 1898 году в С-Петербургской губернии, Гдовском уезде,
в районе Константиновской и Выскатской волостей В.Н. Глазовым .
I
Хрельский могильник.
1898 года мая 4-го дня был произведены осмотр и пробные раскопки в пустоши крестьян дер. Хреля (С.-Петербургской губернии, Гдовского уезда, Константиновской волости) могильника, находящегося в 1 версте от означенной деревни.
Могильник расположен на сухой песчаной плоской возвышенности отлого спускающейся к проселочной дороге, ведущей из дер. Хрель в мызу Преображенское (Малафьевка тож) и занимает в длину до 33 саженей и в ширину до 10 саженей (330 кв. саженей). Кругом могильника (кладбища?) находятся пахотные поля крестьян дер. Хреля.
Площадь могильника составляет группа из 42-х могил двух типов:
каменные могилы – числом 15 (жальничного типа), остальные же – курганы (сопки) от 1 ; до 2 ; аршин высотою, полушаровидной формы (см. черт. № 1).
Л. 20 об. Глазомерный чертеж Хрельского могильника.
Примечание. Курганные насыпи на чертеже затушеваны красным карандашом, грунтовые же могилы – синим.
1). Каменные могилы – почти плоские круглой и овальной формы, в основании обложены крупными булыжными камнями, некоторые в два ряда, т.е. второй ряд (более мелкий) скрыт под дерном могилы и составляет как бы сплошное кольцо, камень к камню. Явление это Л. 21. замечено лишь в круглых могилах, овальные же имеют один ряд камней с большими, сильно выдающимися (поставленными на ребро) камнями по краям могилы, в ногах и в головах костяка. На некоторых могилах сверху положены один, два или три камня средней величины. Одна из овальных могил оказалась вся выложенною камнями почти в три ряда, непосредственно один над другим, в виде свода, т. что по разборке оной – земли над костяком оказалось не более ; аршина. Все грунтовые могилы глубиною от 1 до 1 ; аршин, в диаметр около сажени и от 3 – 5 саженей в окружности.
Могилы этого типа расположена в беспорядке, в юго-восточной части группы, близ дороги, и большая часть из них поросла кустами и деревьями.
2). Курганные насыпи (сопки) расположены неправильными рядами от 7 – 8 в ряд, высотою, как сказано выше, от 1 ; до 2 ; аршин и окружностью от 5 – 8 саженей, при диаметре 1 ; – 2 сажени. Основание каждой курганной насыпи непосредственно под дерном обложено булыжными камнями средней величины в виде кольца. Около 10-ти насыпей оказались перекопанными в прежние годы хищниками.
Для пробы было раскопано круглым колодцем два кургана и одна каменная круглая грунтовая могила
…
27 мая 1898 г.
Раскопано 25 могил в том же Хрельском могильнике, из коих 11 курганов, все остальные 14 каменных грунтовых.
Работало 4 человека. Раскопки велись круглым колодцем, в более же крупных и массивных насыпях сквозною траншеей до материка в направлении с N на S шириною до 3 аршин, так что подходили к костяку сбоку, ибо все костяки лежали головами на запад (W).
Раскопки курганных насыпей дали мало находок
…
Из оставшихся нераскопанными насыпей часть их (до 10) оказались уже перекопанными ранее – хищнически, часть же осталась нетронутая за недостатком времени и трудностью работы, так как вся площадь могильника сильно заросла кустами и большими деревьями – преимущественно березой и осиной, отличающейся массой толстых корней. По словам местных крестьян, лет 10 тому назад в одном из крайних подпаханных курганов была будто бы найдена железная сабля, в настоящее время утраченная.
Хищнические раскопки в этом могильнике производились еще лет 7 – 8 назад одним крестьянином дер. Хреля, искавшим кладов. Никаких монет или ценных вещей им найдено не было, кроме 2 – 3 ножей и колец или браслетов, теперь тоже утраченных.
Ни в одном из погребений данной группы не было вовсе найдено монет, почему в точности определить время, к которому они относятся, не представляется возможности. Судя же по характеру находок могильник этот, полагаю, можно было бы отнести к погребениям смешанного типа не позднее XII – XIV веков.
II
Курганы при дер. Хотил.
1898 года 28 мая по просьбе крестьян дер. Хотил были раскопаны две конусообразные курганные насыпи, расположенные одиночно, среди пахотного поля, в расстоянии около 100 сажень друг от друга и отнимавших значительную площадь земли от пахоты».
…
Таким образом, производство археологических (работ) раскопок в отчетном году можно считать законченным.
Исследованы четыре могильника или старинных кладбища, – полностью и осмотрен пятый. Кроме того раскопаны два отдельных кургана новгородского типа (при дер. Хотил). Всего вскрыто 100 отдельных могил во многих из коих находилось по несколько погребений, так что осмотрено и измерено до 150 костяков.
Вещи, найденные при раскопках, образовали порядочную коллекцию, состоящую, как видно по описи, из 198-ми №№. Наиболее богатыми по количеству находок оказались могильники при деревнях Большие и Малые Поля. Затем шел Гостицкий могильник и уже после всех Хрельский.
Вещи, добытые из отдельных двух курганов (при дер. Хотил), являются более интересными в научном отношении, как относящиеся, несомненно, к более древней культуре, чем в вышеупомянутых могильниках, более или менее одновременных.
17 сентября 98 г. В. Глазов.
м. Гавриловское».
Альбом, составленный по результатам находок В.Н. Глазова в курганах Гдовщины, превосходил в методологической и иллюстративной части издание, посвященное работам Л.К. Ивановского. Этот альбом так же готовил А.А. Спицын, который сам в раскопках не участвовал . Он занимался общей работой, – систематизацией и анализом находок . В России того времени большой резонанс имели археологические съезды, которые проводились даже в Пскове.
В Отчетах Археологической комиссии регулярно появлялась аналитика по уже сделанным раскопкам, в т.ч. находкам в Гдовском уезде, в частности – на Долгом озере. В одном из сообщений комиссии, напр, описывался т.н. «Зажупанский талер», монета позднего времени, которую нашли в кургане. По мнению автора, ее, якобы, в годы шведской оккупации края, еще до Столбовского мира 1617 г., якобы, в каких-то сакральных целях закопали в курган… шведы .
В Известиях Археологической комиссии за 1899 г. сообщалось о находках русской монеты XVI в. в гдовской д. Рожки, а в Отчете Археологической комиссии за 1903 г. сообщалось о небольшом кладе (13монет) XI в., найденном в гдовской же д. Куклина Гора . Подобного рода сообщения, несомненно, подогревали интерес начинающего историка. Возможно, что П.Я. Яновский знал о находке в д. Нагинщина большого в 1018 монет клада монет XI в., т.н. «Нагинщина I». Об этом на немецком языке особо сообщалось в издании Тартунского университета .. – Об этом кладе уже в советское время писали много .
Сегодня положение в археологии – патовое. Ей противостоит армия черных копателей. Государство устранилось от проблемы, и не обеспечивает сохранность своих ценностей. Этому способствует либеральное законодательство, которое не предусматривает серьезных наказаний за самостийные раскопки. Страна, которая не заботится о своей истории, не имеет будущего.
П.Я. Яновский, которому в 1891 г. было 13 лет, а в 1898 г. уже 20, мог бывать на раскопках, и впоследствии неоднократно видел книги А.А. Спицына по отчей археологии. До сих пор они производят неизгладимое впечатление. В условиях ограниченной информации в небольшом селе это впечатление многократно усиливалось.
К сожалению, ни Л.К. Ивановский, ни В.Н. Глазов не имели намерения, да и возможности раскапывать Доложское городище. В то время средневековым строениям значения практически не придавали. Этого мнения придерживался и А.А. Спицын, а археологи-практики искали больше вещественный материал, нефрагментированные хорошо сохранившиеся предметы. При этом незначительные находки не фиксировались, часто выбрасывалась керамика, не срисовывалась внутренняя структура курганов, не исследовались их полы .
Сегодня, когда Крестный ход проходит к Пещере на р. Долгой Тропой Богородицы, слева по ходу остается раскопанный с ровиком курган. Основное же поле курганов находится на Доложском мысу, на котором был когда-то исторический Доложск. По имени его и был назван погост.
Формант «ск» в слове Доложск свидетельствует о градообразующем характере топонима. Судя по количеству курганов на Доложском мысу, синхронное им поселение существовало на озере несколько сот лет с перерывом в 700 лет. Об этом свидетельствуют разновременные находки на мысу IV – V и XII – XIV вв. Примечательно, что здесь же, вблизи Доложского моста, существовал сведенный в послевоенную пору жальник, свидетельство того, что в Устье оз. Долгого встарь существовало поселение. Топонимическая привязка к месту сохранилась в названии мыса и раньше была написана на автобусной остановке при лагере отдыха «Салют». Он расположен на месте гипотетического поселения, неповторимый ландшафт которого несет несказанный колорит эпох. – Удивительный артефакт истории, дошедший к нам сквозь века.
Мистика места оказывала и оказывает воздействие на каждого, кто бывает на мысу и на Доложской Пещере, которые неизъяснимой нитью связаны между собой. Не случайно строительство храма в погосте инициировал С.Е. Лебедев, житель д. Лужок, ближайшей к Св.-Успенской Пещере. От деревни на Пещеру существует тропинка, на которой имелся камень с крестом. От Лужков до Пещеры ближе, чем до Доложскка. Не случайно, что итогом усилий на почве «доложской истории» стало появление в селе собственного историка-профессионала, – сына настоятеля .
Известно, что на р. Долгой имеются еще 2 пещеры, о которых предания весьма смутны. В д. Руско, напр., имеется «Божий камешек», снесенный сюда от той же Пещеры, дабы не было гонений со стороны священства. На камне том по сказу местников – следы олешек, ямочные углубления языческого толка.
Поклонение камням в присамрянской местности – повсеместно. Это древний финский обряд, который плавно перешел в славянство. Известно, что река, питающая оз. Долгое, встарь называлась Долгая-Словица, а напротив Доложского мыса, южнее д. Изборовье есть берег, который называется по-фински – Лахта. Откуда на озере название Китково? – Не от скита, не от С-Китково ли оно? – «Кит» по-старому, как раз – «Скит», а «Рель» – «Х-Рель». Достоверно, напр., известно, что и в д. Норнице когда-то существовал храм… Получается, на оз. Долгом было 3 храмовых места, не считая Пещеры. – Не чудно ли это?
Много тайн и легенд хранит Долгое озеро. Не случайно рождало и рождает оно историков. Ни один погост на Гдовщине не может похвастать таким количеством печатанных и устных материалов по истории, осмыслить которые – наша задача.
Велика загадка Долгого озера. Многие пытались решать ее. Сегодня, неразумный, пытаюсь решать я. А сколько тех, кто ни слова не положил на бумагу?..
Спицын А.А. Курганы Санкт-Петербургской губернии в раскопках Л.К. Ивановского // МАР. № 20. СПБ. 1896.
Яновский П.Я. Очерки церковно-общественной жизни в пределах нынешней С.-Петербургской епархии в XVI веке. VI. // С.-Петербургский Духовный вестник. № 24. СПБ. 1901. С. 287. Прим. 8.
С.А. Черняев впоследствии так же поступит вольнослушателем в Археологический институт.
Победы новгородцев над Литвой упоминаются Новгородскими летописями в 1226 и 1234 гг.
Мусин А.Е. Церковь и горожане средневекового Пскова. СПБ. 2010. С. 5.
Гдовское название «литовские м;гилы» в ХХ в. в народной традиции трансформировалось в «шведские м;гилы».
Вопрос о грамотах Макария до него поднимал Ефим Андреев:
«Предание говорит, что здесь, в древние времена, был небольшой монастырь, впоследствии разоренный неприятелем, и носятся темные сказания о сокрытом на кладбище церковном кладе и о «похождении» в здешних краях некоего пророка св. Илии. … Верится мне, что не инок ли это Илия, посланный новгородским архиепископом Макарием, в 1534 г., в Шелонскую и Вотскую пятины».
Андреев Е.А. Погост Черный. // Краткие историко-статистические сведения о церквях и приходах Гдовского уезда. Из записок крестьянина Ефима Андреева. // Историко-статистические сведения о С.-Петербургской епархии. Выпуск Х. СПБ. 1885.
П.Я. Яновский по происхождению относился к этой самой «сельской интеллигенции». Очевидно, что к ней относились лица, не платившие крестьянских податей, – неподатные сословия: дворяне, помещики, мещане, администрация крестьянских волостей, причты, врачи, фельдшеры, ветеринары, учителя, полицейские, отставные военные. Вопрос податей «интеллигенции» не касался, но был существенен для крестьян.
М. Быстров. «Остатки старины близ Передольского погоста, Лужского уезда, С.-Петербургской губернии» – в «Известиях Императ. Русск. Археологич. Общ.» т. IX, вып. IV (Спб. 1879 г.) стр. 363. Прим. П.Я. Яновского.
Капитальные исследования по данному вопросу напечатаны в «Материалах по apxeoлoгии России, издан. Императ. Археологич. Комис.», вып. XVIII: Н.Е. Бранденбург. «Курганы южного Приладожья», 1895 г. и вып. XX: А. Спицын. «Курганы С.-Петербургской губернии в раскопках Л.К. Ивановского», Спб. 1896. Прим. П.Я. Яновского.
Захоронение в сидячем положении на Ижорском плато не было типовым. Напротив – оно было уникальным. Н.К. Рерих изобразил его в книге А.А. Спицына о раскопках Л.К. Ивановского. Сенсационная иллюстрация стала широко известна, и потому породила «кривотолки» в прессе и некоторых публикациях. Яновский в данном отрывке допускает и «передергивание» дат. Возможно, в текст его вкралась ошибка редактора.
Л.К. Ивановский (покойный, небезызвестный археолог, раскопавший на своем веку в Петербургской губернии до 5,000 курганов), в 1891 году в одном из курганов XШ века, близ погоста Долоцкого, Гдовского уезда, нашел редкостный экземпляр умбона (железн. шлем). Прим. П.Я. Яновского.
Ю.Ю. Трусман. «Чудско-литовские элементы в новгородск. пятинах» (Ревель, 1898 года), указывает, для русского «коломищи» следующие археологические параллели: эстонск. = kalm – кладбище, могила; финск. =: kalma – дух, покровитель, смерть, трупный запах (цитир. соч. стр. 124). Но в корне этого слова не лежит-ли древне-славянск, – «коло» - «круг»? Прим. П.Я. Яновского.
Яновский П.Я. Было ли в пределах нынешней СПб. епархии в XVI в. язычество? Курганы и «коломищи». // Очерки церковно-общественной жизни в пределах нынешней. С.-Петербургской епархии в XVI веке. // C.-Петербургский Духовный Вестник. 1901. № 24. Сс. 286 – 287.
Территория совр. г. Сланцы, Ленинградская обл.
А.В. Дружинин. Повести. Дневник. М. 1986.
О раскопках Владимира Ниловича Глазова в Гдовском уезде, С.-Петербургской губ. Архив Института материальной культуры. С.-Петербург. Ф. 1. 1899. № 49. Лл. 16 – 27.
Спицын А.А. Гдовские курганы в раскопках В.Н. Глазова. СПБ. 1903.
А.А. Спицын издал многочисленные книги по археологии. Вклад его в отечественную науку трудно переоценить.
ОАК за 1891 г. СПБ. 1893. С. 95. Архив ГЭ. Оп. 5. 1901. Д. 31. Книга поступлений ОНГЭ. № 583. С. 67.
Находка в Рожках (русская монета XVI в.). ИАК. 1899 / 49. СПБ.
Клад в Куклиной Горе. ОАК. СПБ. 1903. № за 1966. С. 133.
Frey E. Nachtrag zum Bericht ;ber den M;nzfund von Naginschtschina bei Gdow im … 1907. SBBEG. 1911.
Клад «Нагинщина II», найденный уже в 1970-е гг, насчитывал 1707 монет. 5 монет находятся в собрании Сланцевского ИКМ, а основная часть – в ГЭ. Некоторые монеты разошлись по частным собраниям.
Русская нумизматика XI – XX вв. Литература и исследования. Л. 1979.
Трудности в развитии дореволюционной полевой археологии. http://archeolog.pp.ua/arxeologiya/polevaya-arxeologiya/17-
К истории Доложска с полным основанием можно отнести работы Е.А. Андреева, С.Е. Лебедева и Н.А. Скроботова (Ругодивцева) Они написаны в 1861*, 1863, 1865, 1873 гг., и хронологически «привязаны» к построению нового Св.-Успенского храма. Ассоциативно все работы можно связать с деятельностью на посту храмого старосты и волостного старшины – С.Е. Лебедева. Ни один из погостов Гдовского уезда не может похвастать стольким числом работ, посвященных его храмам и истории. (*Работа 1861 г. – анонимна).