Десять лет назад я была самой счастливой на свете. Окончила университет с красным дипломом, нашла хорошую работу. А еще я собиралась выйти замуж за Павла, моего сокурсника. Мы познакомились на одном из университетских семинаров, и я влюбилась в него сразу и навсегда. С тех пор мы практически не расставались. Вместе готовились к экзаменам, вместе проходили практику, ездили в походы и на дачу, ходили в кино. Меня тепло приняли родители Павла, а он понравился моим… Такое, согласитесь, бывает редко.
Одно только омрачало наши отношения. На нашем потоке учился парень, который тоже любил меня. Но… какой-то болезненной любовью. Он старался предупредить каждый мой шаг, к месту и не к месту дарил цветы и подарки, доставал билеты на дефицитные концерты и кинопремьеры, постоянно пытался познакомить с мамой. Как тень, всюду бродил за нами, и, как молитву, повторял, что все равно, мол, я буду его женой.
И я, и мой Пашка много раз пытались объяснить ему, что мы любим друг друга и у нас совершенно другие планы на жизнь, но ничего не помогало. Игорь (так звали этого юношу) продолжал меня преследовать.
…В тот день мы объявили о нашей свадьбе и собрались с друзьями у меня дома на вечеринку. Пришел и Игорь, хотя мы его совершенно не ждали. Он ни с кем не вступал в разговоры, белый как мел, молча сидел в углу комнаты и рюмка за рюмкой пил водку. В конце концов, Игорек так надрался, что мы вызвали такси и отправили домой к его драгоценной мамочке.
А утром… утром, еще семи не было, в дверь позвонили. Спросонья мне показалось, что я ослышалась, но звонок продолжал разрываться, будто его заело.
Накинув халат, я подошла к двери и спросила, кто там.
– Это мама Игоря, – донесся из-за двери женский голос, – откройте, пожалуйста, Рита.
Я открыла и вопросительно взглянула на нее. Она выглядела ужасно: растрепанные волосы, лицо без косметики, заплаканные глаза.
– Риточка, Игоря ночью увезли в реанимацию, он пытался покончить с собой, – произнесла она сдавленно и зарыдала. – Уделите мне несколько минут, я хочу серьезно поговорить с вами.
Я пригласила ее на кухню и согрела чай.
– Видите ли, деточка, Игорь – мой единственный сын, поздний ребенок. Его отец умер, когда он пошел в первый класс, и все эти годы я пыталась дать ему все самое лучшее, старалась, чтобы он ни в чем не нуждался. Конечно, я разбаловала его, и мне не совсем понятно то болезненное чувство, которое он испытывает к вам. Я все понимаю, но… Потерять единственного сына я не могу. Зачем мне тоже тогда жить? Вы знаете, что Игорь хотел покончить с собой из-за вас. Ему никто из женщин не нужен, вы – его единственная любовь на всю жизнь, он мне сам так говорил, и я очень прошу вас выйти за него замуж. Павел умный, сильный мужчина, он еще будет счастлив. А вы, поверьте, ни в чем никогда нуждаться не будете. Стерпится – слюбится. Я для вас и Игорька сделаю все – у меня свой бизнес, я достаточно состоятельная женщина. Ну а если вы откажитесь, Игорь сказал, что все равно сведет счеты с жизнью, что без вас он жить не будет.
Я, потрясенная, молчала. Брать на себя ответственность за чужую жизнь мне не хотелось и, как только Кира Михайловна ушла, сразу же стала звонить Пашке. Он тут же примчался, и мы весь день прикидывали и так, и эдак, как нам выйти из этой щекотливой ситуации.
Наконец, Павел сказал: «Выходи за него, Марго. Если он действительно покончит жизнь самоубийством, и у нас счастья не будет».
Я не могла тогда понять, почему он отказывается от меня, но, в конце концов, приняла его решение. Были новогодние каникулы, и мы поехали на дачу моих родителей – прощаться.
А потом была моя шикарная свадьба с Игорем (платье от Кардена, лимузин, банкет в лучшем отеле города, бриллианты и множество еще других не нужных мне, в общем-то, вещей…). Свекровь была на седьмом небе от счастья, Игорь был необычайно горд, представляя меня гостям. А я не могла себя заставить даже улыбнуться. Мой бледный вид и неулыбчивость Кира Михайловна объясняла гостям просто: «Ну, вы же знаете, что бывает с женщинами в положении…». И, хотя ни в каком «положении» я тогда не была, было удобно, что она избавила меня от ненужных расспросов собравшихся.
Вот так и началась моя семейная жизнь. Мы жили в собственной квартире, у каждого была хорошая работа, мы действительно ни в чем не нуждались и могли, стоило захотеть, поехать отдыхать в любую точку мира. Но не нужна была шикарная сытая жизнь. Мне нужен был мой Пашка, я скучала по нему отчаянно и с трудом выносила ночные ласки мужа.
Но где Павел и что с ним, я не знала. Друзья, с которыми я теперь общалась крайне редко, сказали, что он уехал куда-то очень далеко, что он никому не пишет и не звонит. Можно было бы, конечно, зайти к его родителям, но мне было стыдно после всего случившегося их тревожить.
Через два года у нас с Игорем родился сын, и жизнь обрела для меня хоть какой-то смысл. Я ушла с работы и полностью подчинила свою жизнь Антошке. А с Игорем мы все больше отдалялись друг от друга. Никаких восторгов по поводу рождения сына он не испытывал, дома появлялся только под вечер, в выходные тоже исчезал, объясняя свое отсутствие деловыми встречами, которые, мол, крайне необходимы ему как руководителю фирмы.
Шло время, и я стала все острее осознавать, какую чудовищную, непростительную ошибку совершила.
…В тот день в фирме мужа была предновогодняя вечеринка. Я прождала его до двух ночи, то и дело набирая номер мобильного, и он, после довольно продолжительных гудков все-таки отвечая мне, обещал, что вот-вот будет.
Наконец, я уснула, а когда открыла утром глаза, увидела, что Игоря рядом нет. Не зная, что и думать (в голове пронеслись страшные картины аварии, ограбления, даже заказного убийства), бросилась звонить свекрови…
И тут в дверях заскрежетал ключ. В прихожую ввалился Игорь с улыбкой до ушей, и на меня пахнуло дорогими женскими духами…
– Понимаешь, мы с ребятами, – начал, было, он объяснять… Но, проследив мой взгляд, который остановился на рубашке, перепачканной губной помадой, замолчал.
– Да, так бывает, не устоял, я же мужчина… выпил лишнего… – продолжал что-то лепетать в свое оправдание муж, – но я люблю только тебя, ты же знаешь…
Я его уже не слушала. Наскоро собрав сына и одевшись, выбежала с ним из квартиры. «Любовь на всю жизнь…», «Без тебя я умру…» – неслись в голове фразы, сказанные мне Игорем десять лет назад. Какая же я дура, дура!
Я завезла Антошку родителям, а сама, как загнанный зверь, стала метаться по городу, пересаживаясь с одного автобуса на другой. Какой-то номер подвез меня к вокзалу, я вышла… и вдруг поняла, чего хочу. Я хочу поехать на родительскую дачу – туда, где в последний раз была так счастлива с Пашкой.
Купила билет и села в вагон. Час дороги показался мне мигом! В памяти возникали самые светлые, самые счастливые моменты нашей с ним любви, и на станции я вышла, даже улыбаясь. Куда-то отодвинулись страшные годы моего внутреннего одиночества. Я шла по заснеженному поселку, сиявшему огнями (многие уже приехали за город справлять Новый год), и немного завидовала тем, кто сегодня сядет за стол, скажет добрые пожелания и загадает, пока бьют куранты, что-то очень важное.
В конце поворота, как раз перед нашим домиком, я заметила мужскую фигуру. «Наверное, вор», – почему-то подумала я, и сердце гулко заколотилось. Я наклонилась, взяла кирпич, лежавший у чьей-то калитки, и медленно пошла вперед. Однако с каждым шагом фигура «вора» казалась мне все более знакомой, а когда он, услышав скрип снега под моими ногами, обернулся, сомнений у меня уже не было: это был мой Павел.
Мы стояли, остолбенев, и я не знала, что ему сказать.
– Привет, – наконец прошептала я замерзшими губами.
Он молча обнял меня, и я снова вспомнила, что же это такое – таять от счастья.
Мы открыли дом – ключ лежал, где и положено, в секретном месте, – натопили, согрели чай, и я наконец-то смогла рассказать ему все.
– Бедная ты моя девочка… Если бы ты знала, сколько раз я ругал себя за то, что решил поиграть в героя, быть великодушным! Я специально уехал на Камчатку, чтобы быть как можно дальше от тебя, думал, смогу примириться, забыть. Но не смог! На днях мне стало совсем уж невмоготу, и я решил приехать, хотя бы издали на тебя посмотреть. К родителям и друзьям идти не хотелось, вот я и приехал сюда справлять Новый год. А тут ты… с кирпичом. Я очень хочу забрать тебя с сыном с собой, но там не очень-то хорошие условия. Ты же привыкла жить с комфортом…
Последние слова Пашки я пропустила мимо ушей. Он любит меня! Он ждал меня все эти годы! И выходит, что наша с ним жертва по отношению к Игорю была напрасной…
Через два дня мы вернулись в город, и я сразу же решилась объясниться с мужем и его мамой. Меня больше здесь ничего не держало. Похоже, Игорь наконец-то повзрослел и умирать совершенно не собирался. На его слабые попытки оправдаться передо мной и помириться я отвечала решительным «нет», и, когда стала собрать вещи, он уже не слишком меня отговаривал.
Я взяла только самое необходимое для себя и сына и отправилась к родителям. Там меня уже ждал моей Пашка, и на коленях у него сидел счастливый Антошка. Увидев меня, Павел полез в карман брюк и молча выложил на стол три авиабилета.
– Ты поедешь со мной? – спросил он с надеждой.
– Конечно, – качнув веками вниз в знак согласия, молча ответила ему я.