И чья же это рожа? Не единожды задавался вопросом, оттопыривая губу перед зеркалом, пытаясь изобразить тапира. Читал где-то: носат или… ушаст? Какая разница, если здесь три в одном? А всё же не осёл!
Ну, и чудище, прямо… Люсинда-Люська. Сначала на «люську» не отзывалась, хохлилась. Уста у неё, точно, тапировы! И целовальщица редкостная. Войдёт в раж, не отбрыкаешься.
В группе все на животных прозвищах. Это еврею не надо выдумывать. Там по умолчанию. Вообще, я их люблю. Животных, конечно. А виною всему Гайдай с его кавказской невольницей.
– Тебе сколько лет, а всё... Ося!? Будешь теперь...
– это она ехидничает. А я, как увидел белобрысого верхом на… Сразу заинтересовался, ну, не безымянное же копытное? И в кино его никак не кличут, и в титрах нет. Даже ворона – Гамлет, а здесь что-то нечисто. И выяснил!
Актёра, играющего ишака, точнее, не совсем ишака, зовут… Люсей. По жизни – ослица. Вот почему она мало, а то и вовсе непредсказуема.
Когда же закадрился с той, губошлёпенькой, не ожидая, что так она и представится, офигел! И спешно суффикс добавил, а то всё бы заржать тянуло. А виды на девицу возымел серьёзные необыкновенно. Надо же когда-то определяться?
– Я тебе что, лялька с песочницы? Назвать нормально не можешь? Я – Люся! Запомни.
А голос противный. Наверное, так они, ослицы, и разговаривают…
Кстати, о видах нешуточных. Люська, говорили, и в соседней школе была зубрилой – будь здоров, потому как: чуть выбьешь её с колеи – теряется, все знания по верхним полочкам, а корешочки квёлые… Но сбить-то надо суметь? Агрегат! Как у «Любэ» в песне про Дусю, а, значит, предстоит мне жить- кувыркаться житухой плацкартной, а то и в жёстком... Но оказалось, не всё так уж и безрадостно. Моя заслуга.
Второй курс мехмата – не хухры. Если пережил первый, познав печали, ожидай альтернативы полосе чёрной. Вероятности никто не отменял?! Эка, я завернул? Надо записать… В общем, ознакомились.
И повёл подругу в Дом кино, на встречу с вдовой Леонида Йовича и показом вечно зелёной комедии, предвкушая по окончании нечто. Кто же знал, что один из додельных киноманов уделит внимание животному, нахально намекнув, что осла и… утят, переходящих дорогу, переиграть сложно… Хам!
И случилось, то, о чём я буду благодарить... зеркало. Спала завеса тайны. Рассекретили: ишак – не осёл, ослица по имени… Мне бы не поверила!
– Какой же ты клёвый, что не стал больше называть меня Люсей...
И было потом всё так необычно. Пробило её на творчество: андеграунд, классика, микст. Нега!
Мехмат стоял дыбом. – Люська сама за ним ухлёстывает! Лабы ему шарашит, место в столовке держит. – А он, прямо… Остап! Шею бы прикрыл платочком, что ли? – А губы-то, губы? Чистые тапиры!
Что им сказать? Так себе… ни о чём личности. Шли бы они к... Паниковскому? А у нас отношения. Не киношные.