В 1958 году я ездил в город на плавание. В городе открылся Дворец спорта, там был великолепный плавательный бассейн с неожиданно прозрачной водой. После нашей мутной речки это было настоящее чудо! После второй школьной смены - в восемь вечера – мы с Толиком Горюновым бежали на автобус и через 20 минут самозабвенно ныряли «кто дальше»!
Возвращались в одиннадцать ночи, голодные, как волки. Я делал небольшой крюк, заходил к Толику на ул. Дзерджинского, он выносил мне кусок хлеба, и я шёл домой, с наслаждением жуя краюху.
Потом Толик застудил ухо и оставил плавание – ушёл в гимнастику.
Но речь не об этом.
В выходные «плавание» было с утра и я, наплававшись и приняв душ «до» и «после», шёл через город к автобусу на рыночной площади. По пути я выпивал стакан томатного сока и, если был лишний гривенник, стрелял в тире из «воздушки» по «мельнице» и по толстому «буржую». Три копейки выстрел. Я переламывал винтовку, стараясь не кряхтеть натягивал тугую пружину, вставлял в срез ствола крохотную свинцовую пульку-стаканчик и, держа ружьё одной рукой (навскидку (по киношному!), ловил на мушку самый большой «пятак». Конец ствола гулял, как камыш на ветру, лысый старик, хозяин тира, равнодушно замечал: «Не попадёте!».
Но я (о, сладость момента!) попадал, и, не менее равнодушно делал вид, что мне это – запросто!
Но я опять не об этом!
Тогда по городу разъезжали милицейские машины с «матюгальниками» (мегафонами) на крыше.
- Молодой человек! – гремело с небес, - вы переходите улицу в неположенном месте!
Я втягивал голову в плечи и, поджав хвост, возвращался на «положенный» тротуар.
Сначала пушечно-громкое, пугающее «пфф!-пфф!» - говорящий продувал микрофон, затем голос не допускающий даже намёка на неповиновение произносил:
- Водитель «Газ – 93»! Немедленно остановитесь!!!
По вылизанному центральному проспекту, мимо «Универмага», катился неопрятный самосвальчик, из-под плохо прикрытой задней крышки которого на асфальт сыпался мусор.
«Газончик» немедленно тормозил, из кабины с видом виноватого дворняги, получающего нагоняй от хозяина за потоптанную грядку, высовывался загорелый добрый молодец.
Мой сосед по парте Петька Дёмин на экскурсии в «стольный» город Ростов на-Дону отбился от класса и заблудился. Он не стал распускать нюни, обратился в дяденьке милиционеру и его в машине с мегафоном оперативно вернули в объятия (с подзатыльником!) испереживашегося классного руководителя-физрука.
К 1961 году «матюгальники» упразднили.
Здесь мы и подошли, пусть с намёками и экивоками, к теме дисциплины и порядка.
Поэтому уйдём от мемуарного стиля и изложим то же самое языком менее эмоциональным.
. . .
Жесткий сталинский период истории уходил в прошлое. После смерти Вождя прошло всего десять лет, затылками мы ещё чувствовали холодящее дыхание послевоенной дисциплины. Патрульные машины ГАИ были оснащены рупорными громкоговорителями и нарушитель, переходящий улицу в неположенном месте, получал резкий окрик, внушающий ощущение власти целому кварталу.
Потом рупоры убрали – многострадальный советский народ заслуживал уважительного к себе отношения. Страна достигла развитого социализма, забылись голодные годы, хлеб по карточкам и проживание в железнодорожных вагонах. Люди стали разборчивы - тесные «хрущёвки» со всеми удобствами вызывали ироническую гримасу у эстетов.
Демократизация общества медленно и неуклонно проникала в сознание масс. Народ почувствовал себя личностью, не нуждающейся в пастырях и, меньше чем через пятнадцать лет (1975 г.) заявил о себе волной чернушно-анархистского юмора:
Звёздочки, звёздочки, косточки в ряд –
Трамвай переехал отряд октябрят.
Наш героический народ не может жить без постоянной порции адреналина в крови. Революции и войны, разрухи и восстановительные периоды, электрификации, индустриализации, ускорения и достижения – наша суть.
История набирала обороты, общество менялось столь стремительно, что власть не успевала за его развитием. Тем более, власть корсервативная по сути. На Украине, к примеру (теперь уже бывшей советской), где секретари горкомов менялись «добровольно-принудительно» каждые пять лет, порядка было несравненно больше. Минимум дисциплины и активности руководящего аппарата и принципы социализма прекрасно срабатывали.
Экономика, политика, образование, идеология - идеология в особенности - требовали от власти постоянной мобильности и предельной гибкости. Чего нельзя было сказать о российских функционерах советского периода, правивших пожизненно.
Однообразие приедается - беспокойная кровь наших предков-кочевников - скифов, сарматов и прочих - требовала новизны. И Горбачёв явился.
Но мы опять ушли в строну.
Вернёмся к дисциплине.
«Анархия мать порядка!»??? Получается так, поскольку анархия требует себе на смену жёсткой диктатуры для наведения порядка.
А можно ли без анархии, без диктатуры, без воровства и беспредела?
Можно.
Достаточно не класть плохо – ни вещи, ни ситуации. Поскольку все знают, как поступают с тем, что плохо лежит!
===
Правильно присказка произносится так: "Без звездюли, как без пряника!" Что такое "получить звездюлей" на английский не переводится. )))
1960 – 2015 г.г.