Билет в жизнь
Беспризорники были всегда, и власть пыталась бороться с этим явлением. До отмены крепостного права в России все проблемы, связанные с сиротами и незаконнорожденными детьми, отдавались на откуп помещикам. Всех родившихся детей огульно записывали в крепость и таким образом снимали проблему. Незаконнорожденных детей, в которых частично текла дворянская кровь, обычно усыновляли. Пример тому - литературный герой Л. Толстого Пьер Безухов, а в реальной жизни - редактор журнала «Колокол» - А. Герцен.
После проведения реформы 1861 года необходимо было создавать государственный механизм по социальной защите детства. Личная свобода, дарованная миллионам крестьян, в корне изменила общественно-экономическую ситуацию. Помещики устранялись от влияния на жизнь и быт бывших крепостных. Началось массовое обнищание крестьянства, возник слой босяков и бездомных. Для социальной защиты населения Александр II ввел механизм земства. Именно губернские и уездные земства стали снимать остроту общественных конфликтов с помощью специальных программ по защите населения от капиталистической стихии.
Земство взяло в свои руки решение задачи детской беспризорности. Цифры настораживали. Если в 1852 году в Самаре было обнаружено 7 подкинутых младенцев, в 1856 году - 14, то в 1860 году - уже 28. К 1862 году в губернском городе зафиксировали 151 подкидыша. Губернская земская управа совместно с городской Думой решала проблему двояким путем. С одной стороны формировалось общественное мнение, что богатые горожане должны брать подкидышей на усыновление или хотя бы просто на воспитание в семью. Газеты публиковали фамилии купцов, обнаруживших у себя на крыльце младенца в пеленках и сдавших дитя в полицию. В то же время морально поддерживались граждане, принявшие в семью такого ребенка. Так, Петр Семенович Аржанов, купец второй гильдии с женой Лидией Петровной удочерили девочку Елену и предоставили ей все права наследования. Купец Павел Федорович Жижин усыновил сироту Петю. Бугурусланский уездный предводитель дворянства Булгаков удочерил приемную девочку.
Вопрос об усыновлении часто решался в Самарском окружном суде. Читаем заявление: «Князь Дмитрий Георгиевич Туманов, проживающий в Самаре, I части по Панской ул., в номерах «России». Прошение. После умершей 16 декабря 1903 г. нарымской мещанки Марьи Васильевны Лосевой остались внебрачные дети Дмитрий, г. р. 11 октября 1902 г. и Федор, г. р. 20 сентября 1903 г., живут при мне. Я желаю их усыновить». Указ об усыновлении принят 14 февраля 1904 г. с согласия опекуна г-на Подбельского.
Статский советник Евгений Петрович Каржавин усыновил сирот Бориса и Софью и присвоил им свою фамилию. Механик Волжского пароходства Дмитрий Тютюков удочерил девочку Катю из семьи крестьян-погорельцев села Старый Буян. Екатерина Дмитриевна окончила с золотой медалью 1 Самарскую женскую гимназию и вышла замуж в 1906 году за художника и предпринимателя Константина Павловича Головкина. Купец Василий Ермолаевич Буслаев просил купеческое собрание походатайствовать перед властями об усыновлении его семьей мальчика. Объяснял он необходимость этого в том, что не имеет наследника. Приемный сын стал бы полноценным и законным наследником Буслаевского колокольного завода. Купеческое собрание пошло навстречу и выдало документ о том, что В. Е. Буслаев не проповедует вредного сектантства и обладает финансовым достатком.
А вот еще одна любопытная история. До наших дней дошли уникальные воспоминания удочеренной девочки Шуры:«Как рассказывали мои приемные родители, Александра Леонтьевна Толстая и Алексей Аполлонович Бостром, родилась я в земской больнице. Мать после родов умерла от водянки. У отца, кроме меня, осталось еще двое детей: сестра Настя, 8 лет, и брат Павел, 6 лет. Священник, отпевавший мою мать, был близко знаком с Александрой Леонтьевной. Он рассказал ей о том, что в земской больнице умерла от родов женщина, оставив младенца. На другой день Александра Леонтьевна поехала посмотреть на меня и, желая помочь, наняла кормилицу, которая оставила меня спустя три месяца. Ей нужно было возвращаться в деревню. А. Л. Толстая взяла меня к себе. Так я попала в семью Алексея Аполлоновича Бострома... Самое раннее мое воспоминание создает такую картину; «Мама сидит и печатает, печатает... А я играю в кубики и знаю, что мешать ей в это время нельзя. Мама предстает в моих воспоминаниях необыкновенно ласковой, немного полноватой для своих лет, с часто мигающими добрыми глазами. Папа в молодости был очень красив. Чуть выше среднего роста, с русыми вьющимися волосами, голубоглазый, он умел себя держать удивительно просто и в то же время с достоинством...» Можно проповедовать гуманизм, а можно жить по гуманным законам. К сожалению, это не одно и то же. Государственная политика по усыновлению не только снимала социальную проблему сирот, но и давала возможность наследовать капиталы. Это благотворно влияло на экономическую жизнь.
Сироты, от которых отказывались, поступали на попечение земства и думы. 25 марта 1864 г. открылся приют для подкидышей при земской больнице. Поначалу он рассчитывался на 12 детей, от грудничков до десятилетнего возраста. Горожане собрали 3661 рублей на содержание заведения. Приют открылся благодаря содействию жены губернатора С. В. Мансуровой, а также уездного предводителя дворянства В. И. Чарыкова и его супруги. Потребность в приюте оказалась столь велика, что в 1865 году он принял 87 детей. Ощущая нехватку жилых помещений, городские власти заложили фундамент Николаевского сиротского дома на углу Дворянской и Алексеевской. Губернатор бросил клич к горожанам по сбору пожертвований. Поступило 2498 рублей. Крупный землевладелец Ф. К. Алашеев, потомок первых служилых людей Самарской крепости, передал в дар 40 тысяч кирпичей. К августу 1865 года граждане собрали еще 9567 рублей на продолжение строительства. 8 сентября 1866 года часть здания была сдана в эксплуатацию и приняла первых 25 сирот. С 1869 года приют заработал в полной мере. Вот как описывает это заведение городской голова П. В. Алабин: «Оно состоит из большого одноэтажного каменного здания, с церковью посередине, со службами и большим садом, простирающимся до берега Волги. Помещение призреваемых детей во всех отношениях хорошо и удобно». На содержание приюта городская Дума изыскивала ежегодно до 5 тысяч рублей. Шефство над сиротами взял общественный Банк, отчислявший проценты с прибыли.
Николаевский детский приют стал специализированным учреждением для содержания девочек от 3 лет до 15. Девочки получали образование, а также трудовые навыки в собственной швейной мастерской. Воспитательницы учили вести домашнее хозяйство - стирать, гладить, проводить уборку жилых помещений, готовить пишу. Руководил приютом попечительский совет, избиравшийся городской Думой. Почетными попечителями являлись жена губернатора С. А. Аксакова, супруга бывшего городского Головы У. П. Гладкова, вдова коллежского асессора Н. И. Шахларева. Попечительский совет обеспечивал молодых девушек одеждой, бельем, денежными средствами, помогал найти рабочее место или содействовал продолжению в получении образования. Выходившим замуж выделялось приданое.
Для сирот мальчиков в Самаре с 12 января 1869года действовал Алексиевский детский приют. Свое название он получил в честь митрополита Алексия, небесного покровителя города.( Самарец. Справочник и Календарь на 1889год. Самара, 1888г.,с.330). К моменту открытия на его счету находилось 15100 рублей добровольных пожертвований граждан. Поначалу приют располагался то в одном, то в другом временных помещениях, выделявшихся городскими меценатами.
В 1871 году городская Управа приобрела земельный участок с садом на Николаевской под строительство непосредственно Алексеевского детского приюта. Дом получил адрес – Николаевская, 210. Собственный дом на 60 мальчиков стал реальностью благодаря пожертвованию купца Плешанова Ивана Михайловича огромной суммы в 18 тысяч рублей. Этот факт благотворительности стал известен при Дворе и вызвал восхищение самого Императора Александра II. При Алексеевском детском приюте было открыто самарское ремесленное училище имени Александра Благословенного, которое обеспечивало мальчиков высокой рабочей квалификацией. Выпускников приюта с удовольствием брали на самарские заводы. Бывших подкидышей можно было встретить и в механических мастерских Бенке, и на мельнице Соколова, и на фабрике Кеницера. Получая зарплату в 30-40 рублей в месяц, они могли снять квартиру, обзавестись семьей и стать полноценными гражданами губернского города. Таким образом, земством и думой выполнялась задача по социализации брошенных детей.
Иногда сиротами дети становились в связи с различными жизненными обстоятельствами. В 1892году после вспышки холеры управе пришлось открыть приют-училище для детей, чьи родители оказались жертвами эпидемии. В 1895году по распоряжению тюремного ведомства при губернском остроге , угол Алексеевской и Ильинской площади начал действовать приют для детей от 6 лет до 12 , родители которых отбывали срок..( ГАСО,Ф.3,оп.233,д.1409,с.12).
С 1878 года в доме почетного гражданина Петра Ковригина на Саратовской или Николаевской, 164 открылся Мариинский приют для детей-сирот воинов, отдавших жизнь за Отечество.( Адрес-календарь и памятная книжка Самарской губернии на 1879г. Самара, 1878, с.135). Этот дом находился под особым попечительством городских и губернских властей, а также царского Двора. Россия при Александре II вела много кровопролитных войн, поэтому правительство создало специальное ведомство по защите детей, потерявших кормильцев, погибших при исполнении служебного долга. Институт Мариинских приютов создавался по всей державе и находился под управлением Императрицы Марии Федоровны. Предпринимателей, оказывавших благотворительную помощь Мариинским учреждениям, царский Двор награждал почетными грамотами, а также орденами и знаками отличия. Так, коллежский секретарь Михаил Дмитриевич Мордвинов по распоряжению Государыни Императрицы Марии Федоровны 30 января 1897 года получил право ношения золоченого знака, учрежденного для служащих по ведомству детских приютов. Подобный же знак и диплом получил самарский бакалейщик Алексей Ильич Егоров за гуманитарную помощь сиротам героев-воинов. Представители царской фамилии, прибыв в Самару, считали своим долгом посетить дом на Николаевской. Воспитанники приюта по окончании заведения пользовались государственной поддержкой и могли продолжить образование в средних и высших учебных заведениях Империи. Из них формировался привилегированный слой чиновников, офицеров и инженеров. 15 ноября 1898 года на средства Надежды Илларионовны Шахларевой при Мариинском приюте была построена церковь во имя св. Николая и св. мучениц Софии, Веры, Надежды и Любови. Храм стал символом Самары. Вера, Надежда, Любовь - вот те напутственные слова, которые говорил город своим детям с трудной судьбой.