Этот рассказ нужно читать последовательно. Если вы не прочитали Первую Часть или хотите освежить её в памяти, то начало здесь: http://www.proza.ru/2015/10/26/354
Часть Вторая – Командировка (Красный цвет)
"Да. Да я, слушаю! Кого разбомбили? Ну а мы-то здесь причём? Откуда я знаю, кто бомбил? Может и американцы. Нет, а что? – специально долбанули, чтобы на нас потом повесить. Нет, блин, это не официальное заявление! Да не буду я делать никаких заявлений. Почём я знаю, пусть кто хочет, тот и высказывается. Вон, пусть Захарова выкручивается. Нет, я занят! У меня ситуация "точка эль". Да плевать мне, что не знаете! Рано вам еще всё знать. Нет. И через три часа не приду. До завтра меня вообще на работе не будет. Да плевать! Без меня ядерная война не начнётся, а на остальное мне забить. Да. Да, спасибо. Вот только... Да нет, ничего. Ты случайно Митволя не видел? Да так разговор есть. Ну, короче, если его увидишь, пусть он ко мне звякнет. В любое время дня и ночи. Ладно, постараемся. Всё, пока! Да забей! Вот как ввязались, так и развяжемся. Ладно, всё говорю, у меня тут официальная делегация. Да, так поздно, блин! Ещё вопросы есть? Всё, счастливо!"
– Что, враги звонили? – ехидно поинтересовалась девушка.
– Да если бы! Наши не туда пульнули.
– Что-то пошло не так?
– Ну как обычно. Так на чём мы остановились?
– Я тебе объясняла, что против тебя образовался заговор, и это лишь те люди, что были на так называемой свадьбе. Вот там и ищи. Я там никого не знаю. Извне тебя только нейтральные, они опасность не представляют. И сплетники ещё, но это частный случай, они, в общем, тоже не опасны.
– Кстати, хотел тебя спросить, а почему у сплетников такое соотношение: три четверти чужого бреда и только четверть своего?
– Да это ещё хорошо, пап! Обычно бывает 90 на 10 процентов.
– Но почему?
– Да потому что креатива нет! Сочинять ничего не способны, приходится брать полуфабрикат, а сами только разогреть могут да специями посыпать. И то потом это есть невозможно.
– Фантазии не хватает.
– Дык! Сплетник по определению завистлив, а у завистника Господь постепенно отключает мозги. Не сразу, конечно, но если человек не понимает, то потихоньку, чик-чик, отключается всё: память, разум, хорошие привычки. Потом уже на физическом плане, сначала на тонком, но если он не одумывается, то и на физическом тоже – человек пить начинает, болеть, лицо становится хуже, глаза тускнеют – в общем, скатывается вниз по наклонной.
– Но зависть, она как бы... Вот у тебя есть зависть? Или ты святая?
– Нет, зависть есть у всех, но разумный человек это старается контролировать.
– Как это, контролировать?
– Так это. Ну, ты же не пукаешь в общественном месте, правильно?
– Слушай, ну у тебя примеры тоже!..
– Нормальный пример! Зато всё понятно, – и расхохотались оба.
– Да уж, – Дмитрий Сергеевич закурил ещё одну сигарету. – А здорово, что приехала! Может, чего закажем? Мне тут мигом поляну накроют.
– Нет-нет, только не это!
– Но можно и без алкоголя...
– Ты не понимаешь, отец! Этот наш разговор никто не должен слышать. Мы тут заговоры обсуждаем.
– Да никто и не будет слышать. Когда принесут, мы будем говорить о чём-нибудь светском.
– А тележка?
– Какая тележка?
– Или поднос, например. Да они жучок могут поставить куда угодно!
– А сейчас не слушают?
– Сейчас не слушают.
– Точно?
– Поверь мне. Стала бы я говорить такие вещи без гарантии безопасности места. Но если ты всем начнёшь рассказывать, где ты находишься, то я тогда ничего гарантировать не смогу.
– Но меня по телефону нашли.
– Тебя никто не находил! Просто позвонили, и ты им не говорил где ты сейчас, я внимательно слушала. Кстати, выключи его.
– А ты?
– Давно уже, как только начали.
Дмитрий Сергеевич выключил свой смартфон и кинул на диван.
– Так ты мне не ответила насчёт врагов.
– Что ты хочешь услышать?
– Ты говорила, что извне только нейтральные и сплетники, но они не опасны, так?
– Да.
– Но ведь есть ещё враги! И они тоже извне.
– Нет никаких врагов извне.
– Как это нет?!
– Так это. Все враги только внутренние. Если у вас есть внешние враги, то у вас паранойя.
– Но я не про иностранцев даже, там понятно.
– И я не про иностранцев. Я имею ввиду, что вне Системы нет врагов. Если Система выстроена, разумеется. Ты Сунь-Цзы читал?
– Нет, но подожди...
– Ты Сунь-Цзы читал? – повторила девушка свой вопрос.
– Нет, а кто это?
– О Боже!.. Чем вы там занимаетесь в своём Кремле?
– А оппозиция?
– Что оппозиция? Они у вас сидят уже лет пять как. Или свалили.
– Но есть и кто не свалил, и не все сидят.
– Ну да, есть еще, кто по мосту ушёл прямо в Небо, – девушка едва заметно сложила ладошки вместе и посмотрела наверх.
– Не, ну это... Э-ээ... Нам всем очень жаль.
– Не ври, ничего вам не жаль.
– Ладно, я не о нём сейчас.
– Нет у вас никакой оппозиции. Зюганов и Жириновский – это не оппозиция.
– А Навальный? Он и оппозиция, и враг. И сплетник к тому же.
– Ну а сплетник-то он каким боком?! Ты меня удивляешь.
– Ну как же! Сочиняет про меня всякое.
– Например?
– Последнее про свадьбу было, про яхту, про часы опять же.
– Так. Во-первых, свадьбы не было!
– Да, я понял твою позицию.
– Это не моя, блин, позиция, это истина! Если потребуется, я могу через СМИ это озвучить. Уж мне-то поверят!
– Нет-нет, не надо!
– Что касается часов, то их... – тут девушка сделала многозначительную паузу, – тоже не было!
– Как не было?! – Дмитрий Сергеевич аж вскочил, едва не опрокинув стул. – Как это не было?
– Так это. Не было и всё. Всё ложь, так можешь и передать своему Навальному.
– Но послушай, я же не мог это всё придумать! Я ведь всё помню: как их получал, как их надевал первый раз, как носил – ещё до свадьбы.
– Свадьбы не было!
– Ну да. Но часы-то были. Я их даже ощущал, понимаешь ли ты это?
– Мало ли кто чего ощущал? Ощущения к делу не пришьёшь. Я вот тоже ощущала, что у меня есть... любящий отец, – на этих словах голос девушки чуть дрогнул, и она усилием воли закатила обратно уже начавшую было выкатываться из глаза слезинку.
(Тут читатель вправе нас спросить, а как это ей удалось? Но вы плохо знаете эту девушку – она и не такое умеет! Однако продолжим наше повествование)
Дмитрий Сергеевич потихоньку стал успокаиваться, и даже остановился. Немного лицо его стало проясняться, и умственную деятельность на оном уже не было необходимости имитировать – так всегда бывает, когда мудрый учитель подсказывает тебе простой выход из трудной жизненной ситуации, в которую ты сам себя загнал. А сам себе ты помочь не сможешь, это так же нереально как вытащить себя из болота за волосы. И поэтому каждый разумный человек должен найти себе учителя, слушать его, задавать ему вопросы и выполнять его наставления. Учитель может быть мужчиной или женщиной, может быть из твоей страны или из чужой, может быть старым или молодым, может иметь красивую внешность или безобразные черты лица, может быть зажиточным или нищим – это всё материальные определения и они не важны. А важно вот что: мудрость, опыт, терпение, сострадание, хорошая память, контроль своих чувств и желаний, ответственность за своих учеников и сосредоточенность. Если вам посчастливится встретить такого учителя, то он способен извлечь вас из самых укромных уголков Ада – помните об этом!
Дмитрий Сергеевич держал голову, чуть наклонив вниз, подперев щеку правой рукой – той самой рукой, где были (или не были?) часы – едва сжав её в кулак, но не до конца, а указательный палец его был направлен вверх, так что находился между виском и правой бровью. Так он стоял довольно долго, и некий живописец мог бы писать картину с него, ибо он практически не шевелился. Но скорей всего, никакой картины не было бы, так как хотя Дмитрий Сергеевич и стоял неподвижно, но глаза его – знаменитые большие глаза – с течением времени меняли свой блеск от мутного невежества до ясного осознания.
Девушка сидела за столом и внимательно смотрела на Дмитрия Сергеевича, но также застыла, лишний раз стараясь даже не дышать – если б кто мог увидеть эту немую сцену, он тотчас бы подумал, что находится возле восковых скульптур в каком-то знаменитом музее, благо и мебель в этой гостинице весьма напоминала музейную. Девушка абсолютно не мешала духовному преображению своего подопечного, рискуя даже пропустить свой самолёт, но это было в данный момент не важно, а важно (и приятно!) ей было зафиксировать не только, что процесс пошёл, но и на каком этапе он закончится – с тем, чтобы подхватить его именно с этого состояния, подобно тому как опытный мастер намётанным взором по одному лишь своему эскизу определяет замысел всей картины и заканчивает её в совершенстве.
Дмитрий Сергеевич потихоньку начал возвращаться в реальность, но уже другим. Он даже улыбнулся, но не той пошлой ухмылкой, к которой все привыкли, и которую уже никто не мог выносить – нет, это была усмешка тонкого и проницательного человека. Даже удивительно как в нём всего за несколько минут произошёл такой существенный прогресс, занимающий обычно годы! Если б автор этих строк не видел такое своими глазами, то ни за что не сел бы за написание сего рассказа.
Девушка одобрительно едва заметно покивала головой – ей определённо нравилось то, что она увидела. Осталось лишь довершить начатое, нанести последние мазки, и она уже подготовила нужную палитру...
А Дмитрий Сергеевич был поражён как можно врать так нагло и беспардонно с одной стороны, но так тонко и изящно – с другой. Да ещё, что никто и не прискребётся при всём желании. Так, что он и сам в это поверил – он, профессионал своего дела многие годы.
– Так значит, не было часов? – улыбаясь, спросил Дмитрий Сергеевич девушку.
– Ну а где они? У тебя есть?
– Нет. Но у Митволя...
– У Митволя нет.
– Ты-то откуда знаешь? – недоверчиво, но с надеждой спросил Дмитрий Сергеевич.
– Я знаю.
– Но он не мог их... так сказать, – по старой уже изжитой на самом деле, но ещё привычке, начал было Дмитрий Сергеевич.
– Говори прямо!
– Он мог их украсть у меня, а потом сказать, что этого не делал, – выпалил Дмитрий Сергеевич, сам удивляясь своей собственной смелости.
– Нет! – твёрдо ответила девушка, а на вопросительный его взгляд пояснила: – Он не мог их украсть, потому что их у него не было.
После чего девушка встала из-за стола, подошла вплотную к Дмитрию Сергеевичу, посмотрела на его стопы, синхронизировала его дыхание со своим, подняла голову, и пристально глядя своими прекрасными большими зелёными глазами прямо в его глаза, громко, чётко и немного нараспев сказала:
–
Пока Дмитрий Сергеевич усваивал информацию, девушка подошла к окну. Несмотря на пасмурный вечер, внезапно из-за туч показалось Солнце, на несколько секунд озарив своими лучами всю комнату. Девушка, будто ждав это, подняла руки вверх, вроде как потягиваясь. После того, как Солнце скрылось за тучи столь же стремительно, как и появилось, девушка резко развернулась на 180 градусов и подошла к стоящему всё в той же позе Дмитрию Сергеевичу. Она едва слышно хлопнула в ладошки, и её пациент вышел из оцепенения.
– Такие дела, – только и мог произнести он.
– Нет, ну сам посуди, – как ни в чём не бывало, продолжала девушка. – Нужны ведь материальные свидетельства, а их нет. Фотографии – это хрень собачья. Если уж вы целые полки на фотографиях опровергали, то какие-то сраные часы – да это яйца выеденного не стоит!
– Ну да, – в этот раз Дмитрий Сергеевич не возражал (да и не смог бы).
– Вот видишь? – девушка вытащила из своей сумочки бумаги. – Что это?
– Билет на самолёт.
– Откуда и куда?
– Из Парижа в Москву.
– И?
– Да, вот и обратно, из Москвы в Париж. О! Так ты сегодня улетаешь? Что-то быстро так, на один день всего. Раньше на неделю приезжала.
– Забей! Знаешь, что это? – девушка показала на рассыпанные на столе бумаги.
– Билеты.
– Какие билеты?
– На самолёт.
– Да нет же! Это материальные доказательства. У меня и отметки в паспорте есть. Хочешь, покажу?
– Нет.
– Это материальные доказательства! – ещё раз повторила девушка. – Это паспорт, документ. Это значит, что я там живу, у меня прописка есть в Париже. Дом свой.
– Да, дом, я хотел...
– Забей! Паспорт – это документ. И билет – это документ. А фотка – это не документ. Если я твоё удостоверение сфотографирую на свой айфон, я смогу по нему в Кремль попасть? Если я сфотаю билет на самолёт, я улечу куда-нибудь?
– Никуда ты не улетишь! – обрадовался такой железной логике Дмитрий Сергеевич.
– ВОТ! Можешь даже заказать своей братве демотиватор: сидишь значит в пиджаке за рабочим столом, на одной руке пять часов, на другой руке пять часов, и подпись: "Привет, Навальный!"
– Ха-ха-ха, – звонко засмеялся Дмитрий Сергеевич.
"У него не только взгляд исправился, но и голос", с удовлетворением отметила девушка, а вслух произнесла:
– Дык! Я ж говорю – оппозиция может идти в сад.
– Там ей самое место, ха-ха! Это ты здорово придумала. Дай я тебя обниму, – полез вдруг обниматься к девушке Дмитрий Сергеевич.
– Э! Э-э, стоп! Пока мне нельзя, я ещё не отошла.
– Чего? – не понял Дмитрий Сергеевич.
– Ничего, – безразлично ответила девушка и махнула кистью руки, как бы отгоняя назойливого комара. – Забей!
– Так что проблем больше нет?
– Кроме тех, что в твоей голове.
– Ну, с этим я как-нибудь справлюсь, – добродушно произнёс Дмитрий Сергеевич.
"Ага, справишься – как же!", подумала девушка, а вслух произнесла:
– Знаешь, кто твои друзья?
– У меня много друзей, всех перечислить?
– Пап, запомни: у тебя друзей внутри Системы нет. Там одни лишь завистники и подлецы.
– Ну, ты скажешь тоже! А Митволь кто, по-твоему?
– Сам подумай.
Добродушие её собеседника как-то быстро улетучилось. "Контрастный душ – это хорошо", – подумала девушка, но на этот раз вслух ничего не произнесла. Зато спросил сам Дмитрий Сергеевич:
– Так как мне теперь жить?
– Да так же как и раньше.
– Как раньше не получится.
– Ты так и не ответил, кто твои друзья? Подсказка: они должны быть извне.
– Вы.
– Кто мы?
– Ну, ты и Катерина.
– Да мы с мамой. И больше у тебя друзей в этом мире нет. Всегда об этом помни.
– Да, я запомнил.
– И никогда не забывай.
– Да.
– Повтори.
– Что повторить?
– То, что я только что сказала.
– Ты издеваешься?
– Повтори! – тоном, не терпящим возражений, произнесла девушка.
– Значит так: ты, Лиза и твоя мама Катерина – мои лучшие друзья.
– Не лучшие, а единственные, – поправила девушка.
– Да, единственные.
– Заново!
– Но...
– Заново!
– Ты, Лиза и твоя мама Катерина – мои единственные друзья.
– В этом мире.
– В этом мире, – послушно повторил Дмитрий Сергеевич.
– И?
– А! И я об этом всегда буду помнить.
Девушка вопросительно и весьма выразительно посмотрела на Дмитрия Сергеевича. Тот не мог уже выдерживать долго таких взглядов, его энергия была почти на нуле:
– Что? Зачем ты так смотришь? Я всё сказал.
– Нет не всё. "И никогда не забывать!"
– Да что это такое? – из последних сил попытался возмутиться Дмитрий Сергеевич. – Одно и то же ведь: что помнить, что не забывать!
– Нет! – тоном, не терпящим возражений, сказала девушка. – Это не одно и то же! Это разные вещи. Даже по-русски. И на... – тут она немного осеклась, – ну, в общем, и по не русски тоже. Это разная терминология.
– Я не понимаю.
– Тебе не обязательно понимать! Главное, что я это хорошо понимаю. Память и Забвение – это разные функции души, хоть и управляются из одного центра. Их всего три, но это слишком сложно для тебя сейчас. Просто повтори правильно, ладно?
– Ладно.
– Тебе на бумажке написать?
– Нет, я сам, – уже мало чего понимающий Дмитрий Сергеевич произнёс как бы на автопилоте, но зато без запинок: "Лиза и Катерина – мои единственные друзья в этом мире. Я всегда буду помнить об этом, и никогда не буду забывать"
– Джай! – воскликнула девушка.
– Что?
– Выучи это как Отче Наш, и повторяй каждый вечер.
– Но я не знаю Отче Наш!
– Я знаю, что ты не знаешь, но ты выучи эту формулу как Отче Наш, и повторяй каждый вечер. Понял?
– Понял.
– Ладно. Мне надо собираться. А то пока доеду! У вас в Москве вечно пробки. Не то, что у нас в Париже.
– Зато у вас в Париже сирийские беженцы!
– Это потому что кое-кто решил побомбить.
– Вовсе нет! Обама начал первым.
– Да мы начали поддерживать Асада-старшего ещё со времён Брежнева! Хотите поговорить об этом?
– Нет-нет. Политики мне на работе хватает!
– Ну что, прощаемся?
– Погоди, я ещё... У меня ещё два вопроса.
– Ну, давай, пап, только быстро.
– У тебя какая-то странная причёска, волосы собраны в плотный пучок на макушке. Я такого у тебя никогда не видел. Раньше ты ходила с распущенными волосами.
– Раньше я была маленькая. Задавай свой вопрос.
– Но почему?
– Что почему?
– Почему такая причёска необычная? И почему тебя нельзя обнять? Раньше мы обнимались.
– Следующий вопрос, пожалуйста, – с холодным безразличием произнесла девушка.
– Следующий вопрос я уже задавал, но ты мне не ответила: как мне дальше жить?
– Я тебе ответила – так же как и раньше.
– Но я тебе возразил, что так, как раньше не получится.
– Да ты хоть сто восемь раз мне возражай! А ты попробуй так же.
– Но я не смогу!
– Почему?
– Потому что я стал другим.
"Ну, ты ещё не стал другим, до этого нам как до звезды", подумала девушка, а вслух произнесла:
– Что конкретно тебя не устраивает?
– Как я смогу жить с этой... ну она... если она...
– Говори прямо!
– Как я смогу жить с ней, если она ненастоящая жена?
– Ты смотрел "Вспомнить всё"?
– Нет.
– Ну, посмотри, там как раз ответ на твой вопрос.
– Мне сейчас кино смотреть? Да и потом, лучше тебя мне никто не объяснит.
– Короче, там мужик жил с красавицей, – девушка вытянула ладошки впереди себя, показывая грудь примерно четырёх с половинного размера, – да, тоже с фигуристкой. Жил хорошо, никого не трогал, и как-то приспичило ему диагностику сделать в местной поликлинике. А после этого ему внезапно стали сниться кошмары, будто бы он на Марсе, да и тётенька у него типа другая – не фигуристка. Да не просто сниться, а наяву прям – глюки как бы, хоть он и не накуривался. Так вот, оказалось, что таки да: он не клерк, а бывший космонавт, его кинули, подставили, переписали память (поэтому я и просила тебя, никогда нас не забывать, а то вспомнишь чего-нибудь не то!), а эта "фигуристка" – вообще не его жена. Ну, просто совсем левая тётка! Прикинь? Более того, у неё и муж есть настоящий. А у Шварца (в главной роли Шварценеггер молодой, забыла тебе сказать – ну просто душка!), так вот у Шварца ни своей жены, ни своей работы, ни даже, блин, своей памяти нет! Прикинь, какой пипец!
– Да уж.
– Да уж, прям как у тебя. Посмотри, интересный фильм!
– Посмотрю обязательно. Так чем там дело кончилось?
– Слушай, я не зритель Первого канала, меня обманывать не надо! Я сейчас тебе всё расскажу, а ты потом смотреть не станешь!
– Посмотрю, я тебе обещаю! Расскажи, как он – жил с этой... э-ээ, с фигуристкой?
– Ещё как жил!
– Зная всё это?
– Да, блин, зная всё это. И ты так же живи!
– Ну, попробую.
– А куда тебе деваться? Жену – пусть даже и не настоящую – никуда не денешь, это тебе не часы!.. Да и с часами пришлось повозиться, – еле слышно добавила девушка.
– Чего?
– Ничего.
– Так были часы или нет?
– Не было, говорю же! А ты что думаешь, ты узнал правду и весь мир должен перевернуться ради тебя одного? Это эгоцентризм, батенька! Ни фига, все живут в невежестве, а тебе повезло – твой учитель факелом знания рассеял тьму, окружавшую тебя, так чтобы ты увидел вещи такими, как они есть. Ты увидел, ужаснулся, а теперь живи с этим!
– Ладно, буду жить! Тем более есть, где жить.
– Ну, вот и славно!
И тут Дмитрий Сергеевич побледнел и схватился за сердце. Девушка первый раз за весь вечер испугалась по-настоящему.
– Эй-эй, только не падай! Что с тобой? – она аккуратно положила его на диван. "Переборщила я что ли? Да вроде всё правильно делала, по методике".
– Уф! Ты давай тоже садись. До.
– Папа, с тобой всё в порядке? Может врача вызвать?
– Нет, не надо никого. До.
– Что ты говоришь? До... Что?
– Присаживайся, говорю. Ты ещё не включала телефон?
– Не включала ещё.
– И не надо. Мне нужно кое-что тебе сказать.
– Слушаю внимательно.
– Помнишь, ты говорила, что нет никаких материальных свидетельств нашей свадьбы, кроме поддельных фотографий, внедрённых воспоминаний и лжесвидетельств заговорщиков?
– Конечно, помню! "Я с этим сюда и приехала"
– Так вот, у нас есть материальное свидетельство. Да какое!
– Я чего-то не знаю?
– Да! "Ты чего-то не знаешь", "Хьюстон, у нас проблемы" и "Что-то пошло не так" в одном флаконе.
Дмитрий Сергеевич подался чуть вперёд с дивана, выдержал эффектную паузу и произнёс:
так заканчивается Вторая часть – "Командировка" – этой удивительной истории, которая называется "Моим Богом клянусь".
Третью – самую объёмную – часть, в которой даны ответы на все вопросы можно прочитать здесь: http://www.proza.ru/2015/11/09/90