Пегас был хорош, ой как хорош! Мельком подумалось, что конезаводчики всех стран и народов голову бы прозакладывали, лишь бы раздобыть такого вот красавца. Литые мускулы играют под бархатистой, без единого тёмного пятнышка, шкурой, грива ниспадает шёлковой волной, ноги стройные, быстрые, хоть сейчас готов сорваться с места в карьер! И ведь точно знает, какое впечатление производит – ишь красуется, глазом карим подмигивает с эдакой лукавинкой… Вот чего ж ты, шельмец ты эдакий, так редко пиитов-то наших доморощенных посещаешь, что они такую лажу беззастенчиво ваяют? Где ж тебя носит-то, на каких лугах заливных? Или травку позеленее ищешь?
Пегас, будто подслушав мысли архимага, фыркнул, как будто хихикнул тихонько.
- Но-но, я попросил бы! – голос у чудо-коня был приятный, тоже бархатный, вкрадчивый такой. Наверняка дамы… тьфу! – то есть кобылы просто млеют от эдакого тембра. – Должностные обязанности, к вашему сведению, выполняю, и, судя по отзывам, на высоком уровне! Не моя вина, что у вас там, на Земле, народишко больше насчёт звонкой монеты беспокоится, а не звонкого стиха. Так вот наведаешься к какому-нибудь: сидит, по клавиатуре барабанит, старается…А заглянешь через плечо: мама моя Медуза Горгона!!! И зачем только было буквы учить, чтоб их так бездарно складывать! Так и с музыкантами… Послушаешь, поглядишь на потуги творчества – плюнешь да улетишь… Уши-то жалко, они ж у меня чуткие, музыкальные, когда ещё из них мусор-то набившийся, какофонический, простите за выражение, вытрясешь… Я-то ничего, натренированный, а вот музы уже отказываются со мной летать. Они ж чувствительные, чуть что – и в обморок, а мне возись потом…
- Понимаю… Несладко вам приходится! – искренне посочувствовал Стас. Пегас фыркнул (то ли привычка такая, то ли характер смешливый):
- Можно на «ты», чего уж.. Тем более – заочно-то хорошо знакомы. Посещал неоднократно, да-с… И супруга умениями радует, ишь как сказки выплетать наловчилась – сам иногда зачитываюсь. Ах, да, я же по делу! – спохватился несколько заболтавшийся любимец муз. – Меня же Возничий послал тебе на выручку… Да и этот, мелкий, за тебя просил… Как родне откажешь? Короче говоря, садись уже, время не ждёт!
Дважды повторять не пришлось. Едва Пегас успел закончить тираду, Стас одним прыжком взлетел к нему на спину. Рисуясь, чудесный конь сделал «свечку», перебирая в воздухе копытами. Заливистое ржание растревожило пугливую тишину этого странного места, затерянного где-то в самом центре мироздания. Действительно, Сердце Сказки... Альфа и Омега, существующие единовременно, в тесном, гармоничном союзе. Как же мы неосторожны порой со своими мечтами и желаниями… Такую Силу не каждому в руки давать можно… Да, тогда он принял верное решение, отказавшись от неё. Вот только она от него, похоже, не отказалась!
- Сейчас! – произнёс архимаг, и будто стрела с туго натянутой тетивы, Пегас сорвался с поросшей одуванчиками лужайки в протестующе пузырящуюся пустоту. Радужные щупальца пра-протоплазмы попытались ухватить ускользающую добычу, но конь не зря получил своё имя. Бурным горным потоком мчался он среди мельтешения взбесившихся красок, ловко уворачиваясь от нагромождений конусов, шаров и пирамид, будто брошенных им вдогонку чьей-то недоброй рукой.
«НЕ УЙДЁШЬ… ТЫ НАШ. НАШ-Ш-Ш…» - еле слышно прошелестело в сознании. Искусственный разум планеты-ловушки, космической темницы, побеждённый, но не смирившийся с поражением, пробуждался: терпеливый, готовый к долгому ожиданию неизбежной встречи. Стас вспомнил тех несчастных, что стали жертвами планеты в результате неудачного эксперимента… Люцифера, мнившего себя богом, но по сути явившегося такой же мухой, запутавшейся в ловчих сетях… И это только те, о ком он знал точно… Будущее уже написано, ничего нельзя менять, иначе кто может предугадать, не обернётся ли его решение катастрофой межгалактического масштаба… И так – каждый раз… Дар? Или проклятье?! Нет ответа…
- «МЫ ЕЩЁ ВСТРЕТИМСЯ, АРХИМАГ!» - скорее догадался, чем услышал. Да знаю я… И буду готов, так и знай! Потягаемся ещё!
Видимо, планета тоже догадалась, о чём он только что подумал. В последней яростной попытке удержать их пространство вокруг вскипело супом, оставленным на слишком сильном огне. Они словно очутились в центре безумного фейерверка, гигантская воронка бешено закручивалась вокруг, так что даже у тренированного архимага комок тошноты подступил к горлу, и только сознание не подводило, оставалось холодным, чётким, будто скальпель хирурга… или резец скульптора!
Решение озарило, как вспышка сверхновой, настолько неожиданное, что поверил сразу. Когда послышались первые звуки рождающейся мелодии, Пегас чуть повёл ухом и ликующе заржал! Космическая музыка словно увеличила его силы в миллионы раз, он рванулся – и враждебное притяжение в бессилии отпустило пленников! Архимаг почувствовал себя как утопающий, в последней, отчаянной попытке сумевший чудом вынырнуть на поверхность гибельного омута. Шумно вздохнул Пегас – ему тоже досталось, не смотри, что волшебный… Мир вокруг звучал, исполняя на незримых инструментах песнь торжествующей любви, созидающей Жизнь из Смерти, Гармонию из Хаоса… А где-то там, на едва угадываемом сейчас Млечном пути, махал им вслед Возничий, поглаживая верного коня… И на одной тоскливой ноте выли мохнатые Стражи Вселенной, впервые за вечность упустившие свою добычу.
- Кто они? – спросил архимаг у Пегаса. Догадки у него, конечно, были, но лучше знать наверняка.
- Сторожевые псы, - отозвался конь. В голосе слышалась усталость, но силы он восстанавливал быстро – сказочное же создание. – Не стоит держать на них зла, они свою работу выполняют. Хотя вы, маги да учёные, всему норовите название понаучнее дать… Думаю, наименование Automatic safety time continuum вполне подойдёт. Ну, или ASTC, так короче.
Конь заржал, явно довольный своей выдумкой.
«А что? Автоматическая система по обеспечению безопасности временного континуума – вполне отражает суть», - одобрил Стас. С этой аббревиатурой что-то такое было связано, уже там, на Земле… «Вот интересно, случайность или закономерность? – сам себя спросил он, склоняя в пользу второго варианта. Есть о чём поразмыслить… Но это уже потом, когда будет время. А сейчас его внимание привлекло чудесное видение: голубая бусинка, живая, трепетная, постепенно вырастала, приближаясь, и тёплая волна ответно рождалась в сердце от этого зрелища… Стас почувствовал себя усталым путником, заприметившим свет в окне оставленного когда-то дома. Угадав его настроение, Пегас прибавил скорость.