На обед ходили в столовую на Студенческом проезде: на прямую, через дворы - несколько минут ходьбы пешком. Приятно прогуляться на вольных просторах до и после трапезы, особенно после многочасовой напряжённой работы, хотя сопровождавший нас пейзаж во всей своей невзрачности был исключительно однообразен: обветшалые фасады резных деревянных домов, заброшенный, заросший пустырь улицы Колотилова, монотонное мелькание сетчатого ограждения наполовину пустующей автостоянки. Лишь насыщенное юмором общение в дороге приукрашивало наше путешествие туда и обратно.
Ребята вспоминали службу в армии, я травил местные байки, всё это перетиралось спецификой сервиса и свободным полётом планов, надежд и фантазий. Погонять на досуге мысли в голове - нет ничего лучшего для восстановления внутренних сил и духа. Тем более, чувство сытости к этому располагает. Не говоря уже о финансовой стороне дела: на изломе двух экономических эпох мы получали коммерческую зарплату, а питались в столовой по забытым госрасценкам. Из каких бы блюд в комплексе обед ни состоял, хоть как-то разорительно потратиться даже с тройными добавками было бы просто невозможно: всё удовольствие не превышало трёх процентов от нашего дневного заработка. Сравните, насколько сейчас ваш обед эквивалентен зарплате! Поэтому каждый раз после столовой нас ещё долго не покидало - куда блаженней! - состояние удовлетворения от совместной стабильно-удачной сделки, что даже несколько единило наши разобщённые души. Хотя где-то в глубине черепа советский червячок всёже грыз мозг из-за неприятного осадка, что мы кого-то мелочно обманули. Почему бы теперь, да на сытый желудок и не посудачить?!
На этой волне Петров,как надёжный собрат общества холостяков не упускавший никогда в свободную минуту затронуть бездонную тематику женской сущности, на этот раз неожиданно анонсировал новую тему.
- Лёха! - Возмущению его не было предела, когда идущий навстречу человек поздоровался со мной. - В городе несколько сотен, если не тысяч населения, а тебя в любом районе без исключения , где бы мы ни были вместе, приветствует каждый второй прохожий! Прямо депутат Городского Собрания! А может, наоборот, скрытый мафиозник?! Мы же ничего толком о тебе не знаем!
- Прикинулся простым слесарем. -Поддержал его Костенко. - А поди-разбери, кто скрывается под именем "Лёха"!
Никогда не думал об этом. В деревнях с каждым встречным здороваются - ни у кого язык не отсох! Я ещё молчу, что свой город мы любя Большой Деревней называем.
- Живу я здесь.
- Ну и что?! - Не унимался Петров. - Мы с Андрюхой тоже здесь сейчас живём, однако так часто с нами никто из встречных жителей не здоровается. С нами вообще никто не здоровается! Кроме клиентов, конечно же...
Не поведусь уточнять, что родился и вырос здесь. Ясли, детсад, четыре различных школы, местный политех, многочисленно разбросанная по городу родня - не полный список, но основополагающий костяк моего окружения. Кто-то гордится затворничеством, но только не я. Пусть даже на пальцах одной руки уместятся те, к кому можно "завалиться" в гости без предупреждения. А может, и не хватит. Может, и десятерых рук не хватит. Но это уже личная информация, без права "доступа".
- Вы думаете, количество моих знакомых во всём городе по мнению среднего обывателя чрезмерно зашкаливает?! - На мягких подушках славы я всегда начинал умничать. - Разве это нонсенс человеческого проживания? Скорее наоборот, естественная природа существования в рамках одних общих границ.
- Нам откуда знать?! Ты нам расскажи! - Жал Петров. - Я кроме тёщи почти никого не знаю.
За что люблю Петрова, так это - за хватку! Если вцепился - не отпустит. Сам он, будучи в разводе, не уехал после дембеля к родителям на Украину, а с далеко идущими планами обосновался в родном городе супруги, принимая непосредственное участие в воспитании общего сына. Отец-герой, ни дать - ни взять! Хотя сам никогда не затрагивал тему самопожертвования.
- Ладно! Понимаю, - сдался я. - Побывал я однажды в вашей шкуре! Отдыхали мы в спортивном лагере "Политехник" под Марксом, в пятидесяти километрах вверх по Волге. Для годового зачёта по физкультуре необходимо было на две недели стать живым кормом на прибрежной ферме по взращиванию комаров-монстров или же комаров-людоедов - кому как нравится! Суть одна: сметая и давя одновременно ладонью руки три десятка кровожадных тварей на другой, вдруг понимаешь, что ладонь ещё не успела довершить свою карательную миссию, как на смену павшим в освобождённую территорию уже намертво впился новый десант до иступления дерзких живей-живых вампиров. Но человек ко всему привыкает! Держитесь ветренных участков или не вынимайте физиономию из костра! Но мы несколько отвлеклись.
И так, меня и моего друга-тёзку Дегтярёва поселили вместе с первокурсниками, тоже - корешами, Вадимом и Харисом, компанейскими и быстрыми на подъём ребятами. Оказалось, Харис прибыл на волне ревности: его подруга Лола всё последнее время игнорировала его существование, хотя в Политехник отправилась вместе со своей лучшей подругой исключительно за зачётом. Харис намеревался возобновить былые отношения. Вадим был группой поддержки. Ох уж эта молодёжь! У нас куда проще: секцию бокса, куда я ходил, в том году аннулировали, а от физкультуры я уже "принципиально" отвык. Дегтярёв почему поехал - уже не помню! На позыве романтики, наверное. И потекла размеренная жизнь отдыхающих: утренняя гимнастика, весь день - плавание и загар, вечером - дискотека. Лафа, а не жизнь!
Но так только с первого взгляда. На любой воде есть свои подводные камни! Мужская компания - это святое, но что касается лучшей составляющей: красавиц, чтобы душу вывернуло наизнанку, в лагере не было, а лукавить с собственными чувствами мы научились значительно позже. Мы уже начали с Дегтярёвым зевать.
- Лёха, о чём ты?! - Вмешался Петров. - Какая "лучшая составляющая"? Это же нераспутанный клубок корысти, зависти и бесконечного коварства! Называй всё своими именами!
- Андрюха, не перебивай! - Отрезал в свою очередь Костенко. - Дай людям дослушать!
- А разве я не прав?! Вот...
- ?!
- Ну, ладно! Пусть на сегодня это будет не худшая!.. часть земноводных всей Земли!
- Короче, - продолжил я, - мы начали скучать, бесцельно слоняясь по изученному к этому времени в доль и поперёк оазису божественного природного дара. Не хва...
- Ну ты загнул!
- А-то! Не хватало хоть ветерка цивилизации. Какой там телевизор?!. Хотя бы шума и гари городских дорог! До Маркса - вот, рукой подать. Но пешком, по бесконечному лесу - это такая лажа! Да и кто нас там ждёт с хлебом-караваем?! Вот если бы то был Саратов! Лучше уж шататься... И подшучивать над Харисом, который тщетно пытался на турнике сделать что-то похожее на подъём-переворотом. Но настырности ему не занимать - все претенденты на турник давно уже разбрелись. На все наши приколы отмахивался резонным девизом: девушки любят накаченный торс! И Лола - не исключение. При этом в нём было столько харизмы, что мог бы даже в образе высушенного кащея понравиться любой сногсшибательной блондинке.
Мимо проходили две студентки с парнями из местных. Один из них любезно предложил Харису продемонстрировать основополагающую технику упражнения, после чего с прыжка мёртво вцепился в несколько высокую для себя перекладину и, довольно лихо дважды с зазором пролетев над ней, провернулся в классике на третьем подъёме! Это был Сашка! С легендарной фамилией - Морозов. Я был сражён: человек моего роста с двойной силой рук! Мы познакомились. Оказалось, они искали место заселения. Мы им предложили свой домик, и после этого наш отдых круто изменился.
Второго из местных звали Вадиком. Просто Вадик! В распоряжении которого находились мотоцикл "Чезет" и катер "Прогресс-4" - шикарнейший парк техники, особенно в глазах студентов. Теперь мы летали в Маркс за мороженым для девочек и пивом для себя. Харис пригласил Лолу на романтическую прогулку по Волге. В наступающих сумерках мы часто спасались от вечерней духоты и комаров на волнах омывающей лагерь протоки, брынча аккордами на гитаре и в удовольствие попивая нефильтрованное пиво. Лола здорово под перебор исполняла песню "Колокола", мы, заслушиваясь, всегда успешно уговаривали её спеть на бис. Если нас не задействовали в ночной охране, бросали якорь ближе к дискотеке и наслаждались отражённым от воды бесподобным звучанием композиций до полной темноты.
Ребята из местных постоянно притягивали к себе всеобщее внимание: мобильностью действий, физической уверенностью и, конечно же, бьющим фонтаном дерзким юмором. Поздним утром, я бы сказал, ближе к обеду мы с Дегтярёвым загорали на лавочке, на другом конце которой одиноко ловила солнечный свет не знакомая нам барышня. Подошёл сонный Морозов, сел рядом.
- Привет! - Повернулся он к незнакомке. - Как дела?
- Нормально, - не смутилась та. - А у тебя?!
- Не очень. Одинокому мужчине трудно найти чью-то ласку и заботу. Вот! - Он показал вопиющие сухие мозоли на своих истерзанных от турника ладонях. - Что делает одиночество с мужчиной?!.
- Мне в этом месте изойтись слезами?! А попросить кого-нибудь - так сложно? Или рук не жалко?!.
Мы вспрыснули вслух: кто-о-чём!.. И тут я не заметил, как поддержал Сашку угостить незнакомку в городе мороженым! С ещё более неизвестной подругой. Но тогда я ещё не подозревал, на что именно подписался!
Нам как-то до этого не выпадало быть в Марксе вместе. Как только вошли в центральную часть города, с Морозовым за руку стал здороваться поголовно каждый встречный: от мелких пацанов до солидных лет коренастых мужиков! Это не передать словами, это просто надо видеть!
- Вот это мы с Адрюхой и видим! - Ожил Петров. - Каково нам?! Теперь ты и сам понимаешь!
- В нашем с вами случае - семечки и только! - Подчёркнуто спокойней продолжил я. - Каждый встречный! Жара, даже под просторной рубашкой тело течёт ручьём, скорей бы в тень кафешки - остудиться мороженым, а мы застряли в рукопожатиях! Харис провожал нас с улыбкой. Знал, чертяга! Это как идти с кинозвездой по красной дорожке! По бесконечной красной дорожке!
Петров, Костенко и я, обходя болотистый после дождя участок тропинки, вышли на обочину дороги - водитель проезжавшего такси сигналом поприветствовал нас.
- Ну вот, опять! - Всплыл голос Петрова сзади. - Да, не-ет! Это мой первый клиент!
На что Костенко:
-Вот и мы, Андрюха, как бы стали малоизвестными актёрами кинематографа! Ступившими на красную дорожку.
Остаток пути до сервиса шли молча. Через год после летних приключений встретил Вадика в нашем институте - приехал с поступающим другом. Вспомнили, как нашли на мотоцикле единственную лужу по лесной дороге в город. Как вызвались на сцену к выступавшему гипнотизёру. Ещё через два летал в Минск к Шурику, двоюродному брату, на свадьбу - в соседнем кресле летела Лола. Немного поболтали. Она вышла замуж за военного, перевелась на заочное обучение.
Года через три после этого похода в столовую, когда меня в Марксе остановил инспектор ДПС, я вспомнил слова Петрова и спросил:
- Сашка Морозов в городе?
- Да нет. На учёбе в Саратове. - Ответил тот. И посмотрел на меня совершенно другими глазами.