Он представил ее своим друзьям месяца через полтора после того, как они начали встречаться. Маленькая компания. Четыре неразлучных друга и их девушки. Все милые, доброжелательные. Приняли ее тепло. Кино, выставки, арт-кафешки, пикники за городом, уютные посиделки дома, коллективные походы в книжный, танцульки в приличных заведениях "для молодежи с достатком". С ними было здорово. Она была рада, что все-таки спросила у него тогда, как ей добраться на то дурацкое собеседование, а он вызвался ее проводить, дождался ее и повел пить кофе. Не сказать, чтобы он ей так уж понравился. Просто неплохой парень. Красиво ухаживал, не торопил, был ласковым. А еще они говорили. И ей надоело быть одной. У нее редко случались романы по взаимности. Кто-то нравился ей, кому-то нравилась она. С этим парнем получился второй вариант. Ну и ладно.
Трое из четверых, включая ее нового бойфренда, были вроде как компьютерными гениями. Чему-то где-то учились, неплохо зарабатывали, ездили по курортам, покупали своим девушкам приятности. Ее друга называли Леликом. Еще двое - просто Усатый и Шляпа. Про четвертого она ничего особо не помнила. Бог знает, рассказывал ли он вообще когда-нибудь о себе. Он был почти незаметным. Тихо приходил, тихо улыбался, тихо исчезал. Его девушка перестала у них появляться, а через пару недель Лелик сообщил, что "завяли помидоры" и попросил больше не упоминать неверную в присутствии четвертого.
Зимой Лелик предложил ей переехать к нему. Ей показалось, что он даже обрадовался, когда она отказалась. Он, видимо, все-таки догадывался, что она была из тех девушек, которые могут испортить что угодно... Из-за погоды они редко куда-то ходили. Пару раз в неделю они вваливались в Шляпину двухкомнатную квартиру, заказывали пиццу, суши или китайскую еду, чокались пивными бутылками и прожигали жизнь за старыми фильмами. Она ненавидела пиво. Иногда она ловила грустный взгляд четвертого и ей хотелось ему улыбнуться, но он почему-то сразу прятал глаза.
С Леликом они говорили все реже. Наверное, просто уже переговорили обо всем. И вообще, он очень уставал на работе. Его хватало на ужин и короткие ласки. Потом он засыпал, а она выскальзывала из его кровати и шла домой пешком.
Они встретились в книжном. Четвертый подошел к ней сзади, тихонько кашлянул, чтобы не испугать. Разулыбались, поздоровались. Он с удивлением рассматривал книгу в ее руках. "Не рановато ли тебе читать Конрада? Я в том смысле... Господи, только не обижайся, пожалуйста... Я имел ввиду... "Сердце тьмы" довольно жесткая повесть... для девушки... Извини, я просто идиот." Он стоял прямо перед ней, теребил пальцами пуговицу на куртке и краснел. Его робость показалась ей немного нелепой. Она улыбнулась, вынула книгу из его корзинки. "Последний поворот на Бруклин". Кто бы говорил. Распрощались.
Весной он огорошил их известием о том, что поступил в Лондонский Городской Университет, получил стипендию и уезжает в начале июня.
Лелик больше не предлагал переехать к нему, но купил им летнюю путевку в Грецию.
За неделю до отъезда четвертый позвонил в ее дверь и попросил разрешения с ней поговорить. Он долго не решался войти. Потом, наконец, согласился. Еще в прихожей, медленно и несмело ступая за ней в гостиную, он скользнул глазами по ее плечам и тихо заговорил. "Я люблю тебя. С той минуты, как впервые увидел. Я очень тебя люблю. Мне ничего от тебя не нужно. Но если бы ты позволила просто быть рядом... Если бы ты разрешила мне не уезжать..." Смущенная, она повернулась к нему. Погладила по руке. Сказала, что у нее есть парень. И что они совсем друг друга не знают. Сказала, что ничего не выйдет. Поцеловала в щеку. И не разрешила ему не уезжать.
Девушка Усатого шепнула ей, что знает, почему он уехал. Он был в кого-то безответно влюблен. Наверное, в свою бывшую. Как понять, откуда она знает? Из его блога, конечно. Как, она не читала его блог? Она вообще с этой планеты? Через мгновение смс со ссылкой на блог четвертого уже была в ее мобильнике.
В Греции она обгорела на солнце. Лелик приуныл, но обещал стойко ухаживать за ней. Получив от нее освобождение от этого тягостного обязательства, он на весь день удрал на пляж. Она обмазалась сметаной, включила компьютер и набрала в браузере адрес из смс. Достала из сумки кредитку и оплатила статус "Анонимный читатель".
День рождения - через полтора месяца после нее. Любимый композитор - Рахманинов. Любимый фильм - "Смерть среди айсбергов". Любимая писательница - Эмили Диккинсон. Любимый писатель - теперь Джозеф Конрад.
Днем она нехотя выбиралась с Леликом на пляж. Быстрее плавала, быстрее загорала, быстрее шла, быстрее ела, быстрее говорила, быстрее занималась с ним любовью. Нужно было быстрее попасть обратно в номер гостиницы и включить компьютер. Быстрее. Чтобы читать его блог дальше. Ночами на веранде под усыпанным звездами греческим небом она знакомилась с ним, привыкала к нему, слушала его теплый, обволакивающий, тягучий язык, впитывала через экран его душу. Он заставил ее влюбиться... в Нью-Йорк. Он был там уже три раза и писал о нем как о своем лучшем друге. Одинаково восторженно описывал уголки нетронутой дикой природы в Централ Парке, зеркальные высотки и блеклые квадратики асфальта. Он рассказал ей о своем бесчувственном отце. О том, как в одиннадцать лет он решил "взять судьбу в свои руки" и за полгода превратился из троечника и забияки в круглого отличника. О своей первой девушке. О том, как тяжело видеть как его мать угасает. О том, как подбирал бездомных животных и искал им новых хозяев. О своих мечтах. О книгах. О том, как его трогает дождь. Он писал об этом так, что она чувствовала капли дождя на своих руках и дрожала от волнения. Он писал о музыке, много, страстно. Он писал стихи. Он писал об их встрече в книжном. О том, что она пахла свежими персиками. О том, какого удивительного цвета ее глаза- цвета горячего шоколада в маленьких ручках улыбающегося кучерявого ребенка. О том волшебном мгновении, когда ее ресницы, сомкнувшись на миг, снова распахивались, и ее темные зрачки являлись ему как жемчужинки в раковинах. О том, как тепло становилось у него на душе, когда она улыбалась. Она редко улыбалась. Он боялся, что она услышит как быстро билось его сердце, когда она случайно оказывалась рядом с ним. Как сильно ему хотелось прикоснуться к ее волосам. Они казались ему песней Sade. Он написал стихотворение о тепле ее маленькой руки. И еще около ста строк о коротком прикосновении ее бархатных, похожих на цветок франджипани губ. И о том, что она его не любит.
Она спросила у Лелика, чем она пахнет, какие у нее глаза, волосы, губы. "Цитрусовыми духами". "Карие". "Длинные и красивые". "Сексуальные".
Они расстались через три недели после возвращения, но остались друзьями. Она делала безучастное лицо и, силясь унять дрожь в голосе, старалась разузнать у них как там он. Со временем она почти перестала бывать у них. Каждый день она спешила с работы домой, чтобы поскорее включить компьютер. Она хотела проводить с ним каждую свободную минуту.
Они справляли Новый год дома у Шляпиной девушки. Ее родители уехали на Мальдивы и оставили пентхауз в распоряжение дочери. Лелик крепко обнимал свою новую девушку и обещал всем сюрприз. Он не обманул. За полчаса до полуночи на пороге появился он. Новая прическа, хороший костюм, веселые чертики в глазах, уверенная походка, прямая осанка, спокойный, ровный тон, твердый голос. Теплая и светлая как букет ландышей улыбка. Ей. Она несмело подала ему руку, а он притянул ее к себе и крепко обнял. Она прижалась к нему сильнее. Господи, это ведь он. Это ее Сашенька. Двенадцать ударов. Шампанское. Его смех. Его осмелевшие глаза. Он рассказывал как ему нравится в Лондоне, как его курирующий профессор хвалит его и обещает блестящее будущее. Друзья искренне за него радовались.
Он проводил ее домой. Попросил прощения за ту свою слабость полгода назад у нее дома. За то, что так смутил ее. Она боялась расплакаться. Боялась, что он отпустит ее руку. Боялась, что теперь, когда она наконец нашла его, он уйдет. Она прижалась губами к его губам. На минуту все вокруг перестало существовать. Потом он мягко отстранился, обнял ее, поцеловал в лоб, сказал, что это все из-за шампанского. Сказал, что она не должна делать того, о чем потом будет жалеть. Только не с ним. Они попрощались. Ей хотелось умолять его остаться. Хотелось рассказать о том, о чем она не рассказывала еще никому. Он бы все понял. Он был бы первым, кто бы все понял. И ей никогда не надо было бы его бояться. Но его ждал Лондон. И он уедет. А ей останется его блог...