Авторs: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Слэш (яой), Ангст, Юмор, Фэнтези, Мифические существа
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Миди
_______________________________________________
Примечание к части
Кровник - человек, находящийся в отношениях кровной мести с другим родом, семьей.
___________________________________
1. Степи
Торонну нравился цветущий Аят. Нравилось обозревать долину с самой высокой башни замка-на-холме, пожалуй, даже больше, чем с балкона родного замка. Терик и Аят отличались разительно, вампирские владения, как Эрик и говорил еще два года назад, были спокойным местом, где жизнь текла неспешно. А куда торопиться тем, кто живет вровень с эльфами? Хотя те куда суматошнее, уж не понять, почему. Впрочем, нельзя было назвать Аят сонным болотом. Как и любая столица, городок был многорасовым, жили там и гномы, и оседлые орки, и дриады, и драконы, и люди. Но вампиров все же было больше.
— Так хорошо, спокойно. Даже немножко скучно, — единорог вздохнул.
— Ничего, скоро будет не скучно, — смешливо фыркнул вампир, выходя на открытую всем ветрам площадку башни. — Завтра уезжаем.
— Куда уезжаем? — встрепенулся Тор.
— В степи, мой хороший. Близится возраст выбора не только у тебя, но и у Анты, а я обещал им с Далиэном орочьи обручья на свадьбу.
— Да, точно, надо еще и для Тиса найти что-то похожее.
— И родню их с сестрой. Сэй сказала, что есть орочье племя, которое может опознать их с братом по шрамам. Я и не знал о таком обычае.
— Я тоже. Странная традиция.
— Не хуже других. Дети, особенно, младенцы почти не чувствуют боли, потому и родовые татуировки накалывают во младенчестве, и такие вот обряды проводят.
Эрик подошел к парапету, глубоко вдохнул напоенный ароматом цветов воздух. Ветер взметнул черным руном отросшие за два года до пояса волосы. Вампир ругался, порывался обрезать, но баронесса, а следом за ней и Торонн запрещали. Одна — из-за традиций, второй — потому что нравились.
— Давай, я заплету тебе косу? — предложил единорог и привычно поскреб рог.
Эрик столь же привычно отвел его руки от несчастной «гордости единорога», согласно кивнул:
— Заплети, мой хороший. Надоели они мне, сил нет.
Торонн обрадованно повлек его за собой — возиться с волосами Эрика он любил. Это было взаимно, правда, если у вампира его локоны укладывались и лились черным шелком после гребня, то у Торонна его грива что до расчесывания, что после была одинаковой, словно ветром встрепанной.
— А когда я буду единорогом, ты мне будешь ее в косички заплетать, — заверял Торонн и яростно чесал рог.
— Обязательно буду. Знаешь, после оборота грива станет шелковой и послушной.
Торонн вздыхал и думал, что уже хочет обернуться, чтобы перестало чесаться все. Это состояние, хвала всем богам, случалось редко, но уж когда начинали чесаться и самые кости внутри, он готов был выть и кататься по полу. Помогало отвлечься немногое, например, купание в местном крохотном озерце. Пока Торонн пытался его расплескать под видом купания, зуд притуплялся. Или занятие любовью с Эриком. Правда, сейчас тот был явно настроен не на любовную игру, в глазах горел знакомый авантюрный огонек, когда вампир рассказывал, что проверил честность поверенного, который будет заниматься делами рода Аят в его отсутствие.
— Отлично, думаю, что развеяться нам просто необходимо. А то Сэй уже в свою старую куртку не влезает.
— Два года тихой жизни, мой хороший, всем нам нужно встряхнуться.
Торонн быстро расчесал ему волосы, заплел в тугую косу.
— Я — собираться.
— Тор, мы едем завтра! — рассмеялся вампир, но останавливать не стал.
Остальная команда тоже металась, подготавливая оружие, проверяя и перепроверяя дорожные мешки. Всем хотелось поскорее на волю, в степи.
— Я разжирел, как вепрь по осени, — бурчал Фиор.
— Не заметно.
— Это сейчас. А вот как обернусь и взлететь не смогу — увидишь.
— Покажи.
Дракон обернулся. Жира не прибавилось, но Фиор бурчать продолжал, уверяя, что это им с земли не видно, а он чувствует.
Вся команда была в том радостном возбуждении и предвкушении, которое охватывает перед хорошей дракой или дальним походом с интересной целью. В деньгах наемники не нуждались, так что поездка в степи была именно что познавательно-поисковой. Торонну казалось, что он всю ночь не уснет, но куда там — свалился на кровать, сгреб Эрика и сразу же задремал.
Утром, попрощавшись с обитателями замка-на-холме, команда села в седла и выехала из ворот. Под копыта ложилась дорога, манила вперед. Спустя пару часов им всем упорно казалось, что эти два года были сном, приснившимся на привале.
— А как мы вообще будем искать кочевые племена? — задался вопросом Валент.
— Сейчас весна, все кочевые племена собираются у Шести Братьев над Шарагат-озером. Туда и поедем. Главное, успеть до откочевки.
— Подгоним лошадей, может, успеем.
И дорога понеслась под копыта еще быстрее.
Степь весной — прекрасна, словно невеста под богато расшитым покрывалом. Есть, на что полюбоваться, если только не торопишься успеть куда-то к назначенному сроку. Но и если торопишься, глаз выхватывает из чересполосицы сливающихся в пестрые ленты обочин то куст, покрытый алыми цветами, то ярко-зеленую плешинку редкого здесь клевера, то рябь серебристых метелок ковыля, похожую на потревоженную ветром гладь озерца.
— Как же тут хорошо, все-таки, — вздохнула Сэй. — Прямо что-то внутри такое… Не знаю…
— Кровь, Сэй, ее память остается навеки, как бы разбавлена она ни была.
— Да, ты прав.
На ночь им пришлось остановиться у небольшого озерца, отпустить уставших лошадей на отдых.
— Отвык, боги милосердные, отвык я от ночевок на голой земле, — бурчал Фиор. — Вот что мирная-то жизнь делает!
Хотя экипирована команда была так, что другим наемникам оставалось только позавидовать.
— Я постараюсь смягчить твою горькую участь, — пообещал Валент.
Фиор сразу же умолк. Эрик, посмеиваясь, выставил защитный купол: как бы мирно ни выглядела весенняя степь, а водятся в ней и весьма опасные твари.
— А что мы скажем? Здравствуйте, мы ищем родственников? — ворчала Сэй.
— А что в этом такого? Что знает один орк, знает все племя, что знает шаман — знает вся степь, как говорят орки. Если гномы не знали о браке ваших родителей, это не значит, что о нем не знали орки. А орки могут думать, что вы счастливо живете у гномов, потому и не искать вас.
— Ладно, посмотрим. Мы еще не знаем, что там за племя.
— Тор, как думаешь, тот ваш полуорк, с которым вы нити мерили до меня, тебя еще помнит?
— Меня попробуй забудь, — заржал единорог.
— Вот и отлично. В какое племя он хоть женился? У Шести Братьев этих племен будет столько, что как бы глаза не разбежались.
— Ну, если жену у него зовут Айгис Белый Клевер…
— Ага, — протянул вампир. — Будем искать. У меня масса знакомцев среди гномов и людей, даже эльфы встречаются, а вот с орками я прежде особой дружбы не водил.
— А зря, командир веселый был. Как от лиски отбивался, так хохотал, так хохотал.
— Угу, то-то она, бедная, без мужской ласки у вас чуть не зачахла.
— Ничего, мы ей одного вампира вовремя подсунули…
Эрик рассмеялся, вспомнив, как едва не окочурился после весело проведенного времени с морайей.
— Да уж. Вы меня с ней потом поделили?
— Поделили, ага. А потом она Оши шантажом вынудила на ней жениться.
— Не думаю, что он был так уж и против, — покачал головой Эрик. — Их друг к другу тянуло, это ж было видно невооруженным глазом.
— Да уж, надо будет к ним заглянуть как-нибудь. Посмотреть, как там детишки кувыркаются. И в Айгонстэр неплохо б заехать… Посмотреть на одуревшего от счастья Владыку.
Владыка в самом деле должен был радоваться — Тала родила ему крепкого, здорового мальчишку, похожего на отца всем, кроме длины ушей. Они у полуэльфа были аккуратными и не такими длинными. А вот золотые волосы и сапфировые глазищи за полтора года так и не перелиняли, что радовало Талу. Подданные сперва поворчали, затем смирились — ребенок был точной копией отца, а что северная кровь в нем, так крепче будет. Вон, леди-консорт среди эльфиек, как сосна среди тонких берез. Да и что беды, если будущий Владыка наполовину не эльф, лишь бы правил мудро и справедливо да был в законном браке рожден.
У Адалин и Тиса детей все не было, не даровали горы колдунье пока счастья. Зато Грег остепенился, справившись с грузом ответственности за новые торговые пути, перестал сорить деньгами, даже принялся подыскивать невесту. Поговаривал, может, ему тоже отправиться на Юг за оной? Но пока не торопился. И без того слишком уж много было пересудов и недовольства при дворе теми изменениями, что проводили брат и сестра эрд Айдэст.
"- Платить рабам за их работу?
— Что за странная блажь — поселок наемных работников, если это те же самые рабы?
— Торгует с южанами…».
Правители Севера молчали, перебирая в шкатулках камни, поглаживая легкие цветные шелка и чудесную тонкую шерсть. Тала была права — кое-где деньги решали все. Ее немного циничный девиз «Что не куплю — куплю задорого» оправдал себя. Самую большую волну негодования, правда, в основном, среди дам, вызвало известие о рождении у Талы ребенка — полукровки.
— Какой ужас…
— Если она посмеет его сюда привезти!
— Зачем ей, королеве эльфов, везти принца сюда, к вам, курицам? — вызверилась неделикатная Риен.
Тала, которой передали эти разговоры, только посмеялась: возвращаться на Север она не хотела, а уж везти туда сына? Да ни за что. Может быть, когда-нибудь они и поплывут туда, когда Раэлдан подрастет, чтобы узнать, достался ли ему материнский дар камнезнатца. Хотя в этом Тала сомневалась. Дар передавался обычно по женской линии. Да и здесь тоже горы есть, сводить сына в шахту, послушать, что скажет камень. Но это потом. А сейчас надо отговорить мужа от эпопеи с походом. Ну, куда он вообще собирается? Начитался книжек и мнит себя исследователем. И вампирюга не помогает, засел в своем Аяте и носу не кажет оттуда. Баро-о-он, видите ли! Зараза клыкастая. Но с другой стороны, если б этот авантюрист откликнулся и согласился на путешествие к неведомым землям, еще неизвестно, вернулись бы они из него живыми? Нет-нет, отпускать мужа Тала совсем не хотела. А без Эрика он никуда и шагу не сделает.
Иногда женщина думала, что если бы Великая подарила ей еще одно дитя, Ланмаэл бы точно уже никуда не уехал. Владыка и сам вился вокруг жены и намекал, что вот бы дочку еще. Да и не только намекал, но и активно принимал участие в зачатии.
«Может быть, после сегодняшней ночи?» — думала Тала, мечтательно прищуривая глаза, как сытая кошка. Думала ли она три года назад, что ей так повезет? Нет, даже не загадывала. Но пока что была весна, Владыка эльфов с супругой развлекались, играя с сыном и пытаясь зачать еще ребенка, сады цвели.
А доблестная команда наемников под предводительством Эрика Аята все-таки добралась до места сходки орочьих кланов. Шесть Братьев были останцами, возвышавшимися посреди живописной долины, окруженной невысокими холмами. Выстроившись полукругом, они, словно часовые, охраняли удивительно чистое озеро Шарагат, считавшееся священным и целебным. Сейчас все вокруг кишело орками, вроде бы передвигавшимися безо всякой логики. Но если присмотреться, было видно, что четкая клановая разделенность соблюдалась хотя б в установке шатров. А найти нужный клан и род было легко по разноцветным бунчукам, вывешенным на длинных шестах. Надо только знать, какому клану и роду какие цвета соответствовали.
Торонн поступил проще, приподнялся в седле, огляделся и рявкнул так, что степь примолкла:
— Ралис!
Через пять минут из толпы возобновивших движение орков пробился полуорк, высокий, мускулистый, со шрамом на всю правую щеку, сразу же сгреб спешившегося единорога:
— Ах ты, тварь рогатая, все-таки не забыл.
— Тебя забудешь!
После взаимных попыток сломать друг другу кости, Торонн, наконец, соизволил оторваться от полуорка и представить остальных:
— Ралис, знакомься, моя нынешняя команда. Эрик Аят, командир наш.
Вампир спешился, протянул по наемничьему обычаю руку. Ее крепко пожали:
— Рад. Значит, это вы прибрали моих неугомонных? А где остальные?
— Женились и детей выращивают, — хохотнул Торонн.
— Так и есть, — усмехнулся вампир. — Оши и Алмара уже второй выводок наплодили и растят. Пятеро у них, три девки и два пацана. Все — моравинты-драконы. Мир содрогнется, когда подрастут.
— Ну, идемте пока, в нашем клане вас и приютим.
По дороге перезнакомились с остальными. Ралис внимательно посмотрел на Сэй, поскреб в затылке:
— Значит, говоришь, близнецы часто рождаются? И родовой след есть? Поспрашиваю у жены.
— А кто у тебя жена-то?
— Внучка шамана.
Торонн уважительно покивал.
Орки жили не то, чтобы дружно… Весной, на общем сборе все распри забывались, замирялись племена и рода. Чтобы в следующем году снова кто-то у кого-то угнал стадо тонкорунных овец, кто-то украл невесту, кто-то в случайной стычке у водопоя выбил клык или сломал пару костей. В целом, словно одна большая семья, в которой чего только не происходит.
— Какая красивая, — к Сэй подошел какой-то орк. — Красавица, скажи мне, кто твой жених — и я тебя у него сразу уведу.
— Только старший брат есть, — повела та плечом, нахмурила брови.
— Выкуплю. Дам все, что запросит…
Орк был молод, смешлив, хорош собой, увивался вокруг Сэй, так и норовя потрогать.
— И что ж мне за тебя запросить, сестричка? — оскалился в усмешке неслышно возникший за спиной полуорки вампир.
— Не знаю, — честно ответила Сэй.
— Ну и братец у тебя, красотка, — присвистнул орк. — Так что на выкуп?
— Пять сороков степных серебряных куниц добудешь ли, охотник? — Эрик внимательно рассматривал узоры покрывающей лицо и руки орка татуировки. — Да янтаря, чтоб ожерелье из него закрывало мою сестру от шеи до пояса. И красного жемчуга, чтоб вышить ей свадебное покрывало.
— Да хоть сейчас принесу, старший братец, только что сама невеста скажет, я пока и слова не услышал.
— Помоги найти моих родичей, — сказала Сэй. — А там посмотрим.
Эрик кивнул, обнимая девушку. Как бы она ни радовалась за брата, какой бы семьей ей ни стала команда, а иногда Сэй бывало одиноко.
— Расскажи, что ты о них знаешь. Меня зовут Ангур, я из клана Серой Лисы.
— Ничего не знаю, кроме того, что у них часто рождались близнецы. И что матери клана использовали амулеты-«пятнышки».
— Клан Двух Ручьев… — Ангур слегка утратил веселье, видимо, клан ему лично был неприятен либо чем-то таким «славился» среди орков. — Ладно, раз уж обещал, пойдем. Не скажу, что впустят к ним, клан у тебя тот еще…
— А ты расскажи сначала, что за клан, чем славен, — придержал его вампир, да и Сэй тоже. Рвануть очертя голову-то можно, только как бы не нарваться.
— Да ничем, странные они, вечно по проклятым местам кочуют. Из их клана даже невесту никто не возьмет, такую возьмешь, а она тебе ночью шею перекусит по старинному обычаю. У них традиции там… страшненькие, говорят — древние: ушами убитых обвешиваются, головы сушат… — Ангура передернуло.
— Не вяжется у тебя нитка, дружочек. То тихие, то головы сушат. С кем же воюют-то?
— А кто попадется. Люди, в основном. Мало ли кто в степи приблудится, люди на всякие подземелья падки.
— Ну, что, Сэй, пойдем смотреть? — Эрик приобнял полуорку за плечи, заглянул в глаза. — Только не в одиночку и не вдвоем. Всей командой пойдем.
— Да что-то, знаешь, мне как-то не очень хочется.
— Не стоит верить первым же словам. Вспомни, как злилась на брата, что выбрал не свободу, а свою Адалин. А в итоге оказалось, что девчонка-то недурна.
— Ладно, поглядим… Но от меня далеко не отходите.
Эрик оглушительно свистнул, и команда собралась к ним, как будто выросла из-под земли.
— Что случилось?
— Командир, что такое?
— Идем смотреть на предполагаемую родню Сэй. Веди, Ангур из клана Серой Лисы.
Орк зашагал вперед, отдаляясь от празднующих, болтающих, обменивающихся мнениями сородичей.
— Ты только не бойся, невеста, — он подмигнул Сэй, обернувшись. — Украду хоть у всего клана.
— Рано разговоры разговариваешь, — хмуро буркнула та, — да и нет у меня никого, кроме близнеца и старшего.
— А чем я тебе не по сердцу так сразу? Или по обычаям клана надо было — украсть, силой взять, а на следующий год женой представить? Так я ж к тебе от всего сердца, и о выкупе не шучу.
— Что говоришь такое? Молчи уж лучше, — заторопилась Сэй, глянув, как посмурнел Эрик, недобро засверкал вишневыми глазами. — Не знаешь ни ты меня, ни я тебя. Да и потом, я из «раскатившихся бусин», нужна тебе жена-наемница?
— Снижем пару да покатимся по нити, — беззаботно отозвался Ангур. — А то и шкатулку себе найдем. Так, — он вскинул руку со сжатым кулаком. — Стоим и улыбаемся, сами уже идут.
Эрик про себя загадал: если сладится у Сэй с этим орком, они с Торонном подарят им дом в Больших Мехах. Ту самую «шкатулку», о которой, казалось бы, мечтает каждый наемник. А впереди двигалась процессия, и чем ближе, тем меньше она нравилась вампиру.
— Оружие далеко не убирайте… — сквозь зубы сказал Ангур. — Этим и общий сход нипочем.
Убирать мечи и сабли никто и не подумал, команда привычно встала так, чтоб ни Торонну с его двумечным боем, ни Фиору-длиннорукому не мешать. Сам Ангур снял с шеи мешочек, высыпал немного земли на ладонь, растер. Под ногами степь ровно загудела.
Орки были красивы. Практически все кланы. Но эти были… странными, даже на неискушенный взгляд вампира. Оливково-пепельная, а не смуглая кожа, искривленные тела, тяжелые челюсти, выпирающие клыки. И неприятные тусклые глаза, словно невидящие.
— Повезло мне, что невеста красотка, — заявил Ангур. — Женщины у них еще уродливей, если до двадцати девяти не сбегут.
— Проклятое племя, — прозвучал сбоку ясный, чистый голос. Ралис привел жену и жениных братьев, а с ними и шаман припожаловал, статный старик, седой, но с такими глазами, что куда там молодым, и лицом, лишь чуть тронутым морщинками у глаз и внушительного носа.
— Отзови свою силу, — посоветовал шаман Ангуру. — Ни к чему проливать кровь на сходе, даже порченую. Что вам надо-то от них?
— Это мне… — пискнула Сэй, ее трясло. — Мама из их племени, вроде бы…
Один из подошедших оскалился:
— Так вот, какая ты, дочь моей сестры-предательницы. Она поплатилась жизнью за то, что пошла против семьи. А ты выжила… Любопытно.
Эрик оскалил клыки:
— Нет у тебя сестры, нет у тебя племянницы. Видит Ночная Мать, видит Пресветлый ее супруг, Сэй Огненная — моя сестра-по-крови. Я сказал, Эрик Аят!
В небе словно мелькнула молния — но не было ни облачка на густо-синем куполе. Орк же на это только хрипло захохотал:
— И зачем же вы пришли сюда, в таком случае, привели чужачку-полукровку?
— Не к вам пришли, идите мимо.
— Вы пришли на земли, занятые нашим племенем на этом сходе, значит, к нам.
Эрик пожал плечами:
— Искали родню да не нашли. Ошибочка вышла, бывает.
— Идемте отсюда, — кивнул Ангур.
Территорию клана Двух Ручьев — в самом деле словно бы обособленную от других кланов — все покинули очень быстро, но не так, чтобы орки сочли это бегством.
— Ну вот, невеста, познакомилась с родичами… — Ангур снова посмеивался, блестел зубами.
— Мой брат сказал тебе уже, женишок, что ошибочка вышла, эти орки мне не родня, — покачала головой Сэй.
Странно это было, но удивительно правильно говорить вместо «мой командир» — «мой брат».
— Ну, а раз не родня, пойдем, со своей родней познакомлю.
— Погоди, прыткий какой, — Эрик взял полуорку за руку, отвел в сторону. - Сэй, ты как вообще, согласна на эту авантюру? Ты ж его в глаза первый раз видишь, характер не знаешь.
Сэй смущенно развела руками:
— Согласна. Что-то такое… чую. Мой он.
— Что ж, будем отдавать тебя, — улыбнулся вампир. — И даже подарок у нас для тебя есть.
— Какой подарок? — удивилась Сэй.
— Дом, что в Больших Мехах.
Сэй округлила глаза:
— Да ты что? А вы где жить будете?
— В Аяте. Что б я там себе не воображал, а мне теперь туда возвращаться.
Сэй вздохнула:
— Распадаемся?
— Нет. Но у каждого должно быть место, куда возвращаться. Шкатулка для бус, помнишь? — рассмеялся вампир. — Ты с такой любовью сушила подпол, расставляла на полочках припасы на зиму, что я понял — тебе понравится там жить.
Сэй крепко обняла его:
— Спасибо.
Клан Серой Лисы команде понравился. Не один Ангур среди них был смешливым и веселым. Они, как и моравинты-лисы, числили в предках степную лисицу, разве что оборачиваться не умели.
Сэй сразу же закружили хохочущие девушки:
— А что ты умеешь? Готовить любишь?
— Ой, какая миленькая! Да с оружием, грозная какая!
— Красивая ты, а кто у тебя вторая кровь? У меня вот отец из людей.
— А у меня бабка — лисица.
— Гном. Мой отец был гномом, только я так и не узнала, какого клана, — вздохнула Сэй.
— Ничего, шаманка Ринх Роса-на-траве тебе поможет.
— Правда-правда! Она все знает, в дыму священных трав видит.
— Идем к шаманке, — ее сразу же и потянула за собой девушка, чертами лица похожая на Ангура.
Пока старшие мужчины неспешно курили трубки, причем, Эрику пришлось мужественно соглашаться на этот ритуал, не зная, что за смеси курят орки, потом столь же неспешно совещались о будущем «детей», о выкупе за невесту, девушки и дети гурьбой отправились в поставленный чуть в стороне шатер шаманки.
— Вижу-вижу, снова невесту ведете? — встретила их шаманка. — На что смотреть будем?
— На отцовскую кровь, уважаемая, — склонила голову Сэй перед старухой, которая казалась ровесницей степи и Шестерым Братьям.
— Давай взглянем, — согласилась шаманка. — А жалеть потом не станешь?
— Если что — у меня аж два брата теперь есть. Не стану, — тряхнула косичками девушка.
Шаманка выставила всех любопытных прочь, велев идти и заниматься подготовкой к ужину, кивнула Сэй:
— Садись.
Полуорка опустилась на пушистую шкуру. Судя по чистоте меха и тому, что у шаманки в шатре не было ни одного вытертого половичка, а все только новое и красивое, племя Серой Лисы ценило ее очень высоко.
— Дай мне руку, — велела Ринх. — Если тебе суждено узнать, кто твой отец, кровь укажет.
Сэй с внутренним трепетом протянула ей ладонь. Ритуальный нож был отточен на совесть, когда он рассек ладонь, Сэй даже ничего не успела понять. Кровь закапала на подставленный пучок трав. Затем шаманка дунула на порез, тот загладился, словно его и не было. Девушка смотрела во все глаза, это было так необычно — воочию видеть магию, что так отличалась от ее собственной, буйной и горячей огненной силы. Шаманка разожгла очаг, что-то пошептала над огнем, затем бросила туда пучок трав, окропленный кровью Сэй. Дым странным образом изогнулся, заволакивая собой весь шатер. Земля из-под ног ушла, однако испугаться Сэй не успела, оказалась на улице маленького городка в приграничье, возле ворот приюта.
— А что…
К дверям подходили двое, гном и орчанка. Женщина спотыкалась, всхлипывала, мужчина оглядывался, словно чего-то опасаясь. Они несли двух спеленатых меховыми пологами детей.
— Мы заберем их потом, милая, — гном поочередно поцеловал спящих малышей. — Подождем, пока твои братья уйдут, и заберем близнецов отсюда.
— Но как мы докажем, что это наши дети?
Гном снял с шеи тяжелый золотой клановый знак, дети сразу проснулись, ухватились за витую цепь крохотными пальчиками.
— Узнаем по этому знаку. А то и вырастут, придут в наш клан… Если сыщут…
От начала улицы раздалось ворчание. Побледневшая женщина торопливо целовала детей на руках мужа, затем гном уложил их в короб у дверей, подергал за шнур звонка. И пара спешно удалилась, на ходу вытаскивая оружие.
На знаке, насколько поняла Сэй, было изображение молота над наковальней, а между ними — звезды о семи лучах.
— Клан Небесного Молота! — воскликнула девушка и… очнулась. Дым давно рассеялся, остался только запах сгоревших трав, густой и горько-сладкий, оседающий на корне языка.
— Вижу, травы и кровь тебе ответили весьма внятно, — усмехнулась старуха-шаманка. — Значит, отыщешь свою родню. Ах, какого парня из степи уводишь! Но пусть идет. Силы в нем немеряно, но не одной степи на нее отзываться.
Ангур уже ждал у шатра, сразу же ухватил все еще не пришедшую в себя Сэй за руку и потащил к кострам:
— Долго ж ты не возвращалась, я уже волноваться начал.
— Узнала, кто отец… был. И что кровников у меня теперь целый орочий клан, — хмуро проговорила Сэй. — Эти… сволочи их убили!
— Дело долгое, клан у них малочисленный, но как суслики по степи, попробуй найди.
Сэй зашипела, с рук сорвались искры, безвредно погасли на вытоптанной земле. Огненный дар — это было отцовское, а вот сама сила, наверное, от матери-орчанки. Жаль, в видении не прозвучали их имена. А еще ей теперь нужно было вернуться в приют, найти, кто прибрал отцовский клановый знак. То, что не продал — ясно, как божий день: если б гномы узнали, что кто-то клановый знак продает, перевернули бы землю, но доискались, кто и почему. И давно б уже нашли Сэй и Тиса.
— Да ладно, у меня мама отца из другого клана взяла, дед бабку из третьего, а у сестры муж и вовсе дракон. Разберемся с твоими кровниками по-семейному. Только вот доказать бы сходу надо, а видения тут не помогут, их только ты и видела.
— У меня брат — лучший командир-наемник, что я в жизни видала, понял? Он свидетелей хоть из-под земли выроет, хоть с неба достанет. Докажем.
Ангур кивнул:
— А вот и муж сестры летит, с подарками.
Вверху величаво и гордо шел на снижение дракон со шкурой цвета свежей крови, груженый мешками, как осел торговца. Морда у него при этом была надменная — ну чисто повелитель всея драконов мира.
— Пойдем, твоих пока разыщем, надо размер выкупа уточнить, — Ангур слегка погрустнел.
— Боишься не потянуть? — ехидно усмехнулась девушка.
— Да нет, думаю, где столько янтаря насобирать.
— Так говорят же, что на реке Янтарной в степи берега сплошь им покрыты.
— Много что говорят, да все растащили на ожерелья невестам. Ничего, сейчас и узнаю, сколько лет мне песок на Янтарной мыть.
По традициям степи, чем больше просили за невесту, тем лучше. Это, вроде как, было свидетельством того, что она чем-то ценна для своей родни, что просто так отпустить ее в другой клан невозможно, потому как клан многое потеряет. Эрику ни шкурки серебристых степных лис, ни янтарь не были нужны, Сэй это знала точно, весь выкуп останется у нее, да и командир, который так внезапно стал ее братом, не преминет одарить и сам, а в его щедрости Сэй никогда не сомневалась.
— Так что попросишь за свою сестру? — Ангур посмотрел на вампира.
— Любить ее. Холить, лелеять, хвалить и беречь. Сэй, хоть и магичка не из последних, еще и умница, и красавица, и готовит так, что язык проглотишь — и не заметишь. Но ей семья нужна, большая семья. Чтоб было кого кормить. Такой вот выкуп сдюжишь? К тому, что я уже сказал.
— А что и не сдюжить, — усмехнулся Ангур. — Договорились, значит. Жди, красотка, смилостивится великий Манхар, через год вернусь с выкупом. Будет тебе и янтарь от шеи до пояса, будут тебе и серебристые шкуры, будет тебе и красный жемчуг на все покрывало.
Сэй вспыхнула, но не менять же Эрику свои слова теперь, когда он их перед старейшими членами клана подтвердил.
— Будем ждать тебя с выкупом, — кивнул вампир. — В это же время, у Шести Братьев и священного озера. Слово барона Аята.
В небе что-то громыхнуло, словно хохот. Потом на голову Эрику упала здоровенная связка серебристых шкурок, мех переливался, искрился.
— Вот тебе часть обещанного выкупа, я, Манхар, говорю. Остальное пускай шаман сам добудет.
Ангур, слегка поникший, видимо, от мысли, как ему наловить столько зверей, еще и шкуры потом не попортить, приободрился.
— Жди, красотка, сход не кончится, вернусь! Покрывало готовь, жемчуг привезу.
Столь явное благоволение орочьего покровителя принесло Эрику толику спокойствия. У него была сестра, которую не уберег, и он отчаянно боялся повторения той истории.
— Идем, сестренка, — обнял Сэй и повел к шатрам племени Ралиса, где им поставили один шатер на всех мужчин команды, а Сэй обещали забрать к себе незамужние орчанки. Эрик подозревал, что полночи эти девицы станут делиться с ней «секретами женского обаяния», а вторую половину — выспрашивать такие же у Сэй. А ему срочно требовалось найти кузнеца племени и заказать у него три пары обручий: для Далиэна с Антой, для Сэй с Ангуром и для Тиса с Адалин.
— Что на обручьях изобразить? — Кузнец с толикой гордости в голосе уточнил: — У меня сын может украсить.
Эрик задумался. У гномов ценились знаки мастерства, а Анта обещала пойти по стопам бабки и работать с драгоценными камнями, как Рона. Так что на ее обручье будет изображен герб Златоруких и золотой клен — родовой знак эльфийских Владык. У Далиэна — ювелирный тигель и щипцы, как знак его мастерства, и тот же клен. У Тиса и его избранницы рисунок будет одинаков — кирка в обрамлении горных пиков и языков пламени. У Сэй — то же пламя, только в венке из кровь-травы, как знак будущего кровного родства с Аятами.
— А что жениху изобразить — того и я не знаю. Может, сами подскажете, уважаемый?
— Ангуру-то? Подумать надо, то ли перечеркнутый очаг, то ли морду лисью.
— Тогда пусть уж бусы будут, — усмехнулся вампир. — Только на нити, что замкнута в кольцо без замка.
— Можно и бусы, — согласился мастер.
Не хотелось Эрику, чтоб свадебные обручья украшали не самые хорошие знаки, а перечеркнутый очаг он именно таким и считал.
— И уздечку. Раз уж сам Конегривый за него сотней куниц отдарился.
— Чудо чудное, — кивнул кузнец. — Хотя и понятно, почему. Ангур как-то в степи старика встретил, орка без клана, хлеб с ним разделил и плащ свой старый ему отдал. Вот, видать, старик взамен потрепанного меха новым и отдарил. Боги часто приходят к нам, проверить, как смертные поведут себя.
Эрик кивнул. Он крепко надеялся, что два года, которые прошли в Аяте, когда на каждом храмовом празднике он выходил в жреческий круг и возносил Богине благодарность за все, будут иметь вес через год, когда он будет молить ее оставить Торонну память. Боги помнят все. Не всегда только прислушиваются к мольбам.
Кузнец попросил его удалиться, чтобы не мешать работе.
Вампир отправился бродить по всему огромному орочьему стану, вспоминая прочитанные свитки о самом известном и самом кровавом орочьем вожде — когане Аш-Вале. Воистину это был великий вождь, раз сумел объединить столько кланов, каждый из которых в чем-то особенный. И ведь не распались же обратно, так и остаются единым народом. Кроме этих Двух Ручьев. Города только больше не строят, а руины Валайха и прочих степных твердынь считают проклятыми.
Начинало вечереть, костры разгорались все больше и больше, освещая степь, голоса звучали тише. Начиналось вечернее время, время историй, щелкающих в небо искр от костра, негромких разговоров. А еще — время песен. Если те же эльфы славились своими иллюзиями, вампиры — танцами, гномы — боевой силой своего хирда, орки славились никем доселе не повторенным искусством пения. Запела сперва словно бы сама степь, шелестяще, протяжно, затем от всех костров разом зазвучали голоса. Странная гортанная песня о доме, о привольной степи, о том, как славно вечером после долгого дня присесть у костра. Эрик не знал языка орков, а пели они далеко не на келанто, сохраняя свою самобытную культуру, раз уж чистую кровь сохранить не вышло. Но многоголосый напев рождал что-то странное, похожее на видения перед глазами услышавшего: разлет серебристых трав, похожих на море под ветром, стремительный бег табунов, тучные отары, руки женщин, прядущие мохнатую шерстяную нить. Был там и высверк острых клинков, и грохот копыт по степи, и смех детей. Когда песня закончилась, еще несколько минут стояла полная тишина, словно природа тоже заслушалась этим напевом. Потом, будто опомнившись, застрекотали кузнечики, засвиристели ночные птицы. И некоторое время спустя в их хор вклинился тонкий девичий голос. Это уже была другая песня, о том, как ждет невеста жениха в святилище у Старшего Брата, как выглядывает мужа супруга, готовя пряную просяную кашу и сытный чармак из сочной баранины, как обнимает своего старика старуха, сидя на войлоках у костра в окружении внуков и правнуков.
У костра, где пригрели команду, стали раздавать миски с ужином.
— Ешьте, нужно много сил, чтобы жить.
Эрик слышал краем уха, что затевается большая охота, а после нее будут скачки и другие состязания в силе, ловкости и смелости юных орков. Будут и женские состязания, но уже в ином мастерстве — шитья, прядения, вязания, танца и — куда ж без нее — готовки. Предложили поучаствовать и Сэй, та не отказалась.
— Глядишь, Ангур вернется, — посмеивались орчанки, — и как раз к столу.
— А мы набьем для тебя дичи, раз уж своих овец нет, — пообещал Валент. Он вместе с Фиором свел знакомство с тем драконом из клана Красных, отрицать свое родство с Белыми не стал, но имя не назвал, только подаренное вампиром прозвище.
Красному, впрочем, было и не до имени, его сразу же включили в работу — расставить шатры, разобрать подарки, разнести, принести.
— Никогда не женись на орчанке, — шутливо сказал Фиор.
— Я ни на ком не женюсь, — буркнул Валент.
— Вот и правильно. Без половины хвоста ты будешь не таким милым, как сейчас.
— Почему — без половины хвоста? — заморгал Лёд.
— Потому что я тебе его откушу перед свадьбой. А еще рога сверну, если внезапно решишь вернуться в свое княжество и найти себе милую драконицу.
— Я тебе сам хвост оторву — весь, целиком, если ты вздумаешь еще раз пропасть на чертову тучу лет! — Вал ухватил своего любовника за уши, пока тот не опомнился, и чувствительно дернул за них. — Нашел, чем пугать!
— Ах ты, мерзость мелкая, — нежно сказал Фиор, перекидываясь.
Валент отпрыгнул в сторону, благодаря всех богов, что Фиор затеял свои игры подальше от шатров. Лапа хлопнула землю в том месте, где он только что стоял. А через миг рядом с Фиором возник молодой льдисто-серый дракон.
— Ящерка, — умилился темно-синий гигант, мотнув острой короной, словно изваянной из чистейшего хрусталя. — Жабка моя, — и цапнул бронированную шею сородича. Попытался, вернее. Валент, хоть и был гораздо меньше по размеру, уворачивался и двигался вообще пошустрее, как раз в силу размера
Орки восторженно смотрели, как драконы гоняются друг за другом.
— А он его не загрызет? — опасливо спрашивали дети.
Фиор и в самом деле Валента норовил то куснуть, то лягнуть, то приложить хвостом, то врезать крылом. Тот в долгу не оставался, норовя напрыгнуть на спину между крыльев, чтобы укусить за короной, в основания крыльев или под нижней челюстью. Но все это было лишь в шутку, и Эрик, на такие «игры» за два года насмотревшийся, успокоил малышню.
— Вот вернутся — потребуйте с каждого по чешуйке на память.
Наконец, драконы успокоились, улеглись рядышком, Фиор накрыл Валента крылом. И тут же обоих атаковали дети, требуя показать зубы, дать покататься со спины, потрогать хвост, посмотреть когти.
— В кои-то веки не я отдуваюсь, — насмешливо заметил Красный.
В каждом орочьем клане был кто-нибудь чужой: дракон, человек, гном, а еще — полукровки и квартероны всех мастей. Орки не делали различий между такими детьми.
— Скоро ночь, пора гасить костры, — провозгласил кто-то. — Будет утро, и будет день лучше сегодняшнего.
— Будет утро! — отозвались все.
Орки расходились, костры гасли один за другим. Сэй увели в девичий шатер, ушли спать и мужчины. Им поставили гостевой шатер, разгородили ширмой — вышло две спаленки. Принесли войлоков и изумительных орочьих шерстяных ковров, подушек, набитых овечьей шерстью и конским волосом.
— Мне нравится, — восторженно заявил Торонн. — Тут так здорово, еда, воздух. Фррр!
— Можем остаться до конца общего схода. Как раз и свадьбу Сэй сыграем, и в Большие Мехи молодоженов проводим. А там и свадьба Далиэна и Анты подоспеет. Еще и на Северный материк успеем до осени сплавать, вручим обручья Тису, — кивнул Эрик.
— А давайте, — беспечно согласился Тор.
На том и порешили. Зиму все равно проводить было целесообразнее в Аяте: Эрику следовало заниматься делами баронства, провести осенний объезд земель, побывать на ежегодном Совете, где на него все еще поглядывали косо, но уже принимали всерьез.
На следующее утро начали готовиться к охоте. Предвкушали ее все: мужчины — из-за возможности показать себя добытчиками, женщины поскорее хотели начать готовку и помериться кулинарными талантами. Кроме дичи — сайгаков, зайцев, перепелов, охотники били и степных куниц и несытов — единственных пушных зверей, чей летний мех ценился едва ли не больше зимнего из-за уникальной серебристой окраски под цвет ковыля. Некоторые из них преподнесут эти шкуры своим невестам. Умчавшийся раньше Ангур собирался охотиться только на куниц — ему полагалось добыть еще сотню шкурок и выделать их. А еще отыскать на берегах Янтарной реки столько янтаря, чтобы женщины клана могли сделать из него пластинчатое ожерелье, прикрывающее невесту от шеи до расшитого шелками пояса.
— Эй, чужаки, хотите принять участие? — предложил Красный.
— Не откажемся, — согласился Эрик.
— Тогда идемте, отправляемся в степь, будем искать добычу.
Лошади у команды были замечательные, но только не для степи. Поэтому им дали невысоких степных коней, широкогрудых, с длинными косматыми гривами и хвостами.
— Померяемся, кто сколько набьет. Только не увлекайтесь сильно, добыча ваша, вам ее и есть.
— Идет!
Азарт был присущ в команде Тору и Валу, старшие же мужчины смотрели на это снисходительно, между собой решив, что стоит охотиться больше не на съедобную дичь, а на пушную.
— Я не слишком хорош в стрельбе, — хмыкнул Эрик.
— Да ладно, это же для кланов добыча еды и меха, а нам так, поразвлечься, посмотреть, как молодняк, словно два сайгака, за третьим скачут.
— Ну, разве что.
Добычу, прежде чем добыть, следовало еще найти. На два дня пути вокруг стана ее уже распугали и выбили, так что охотники разъехались кто куда, стараясь не мешать друг другу. В итоге, вышло все, как и говорил Фиор: Валент и Торонн кинулись на метнувшегося зайца так, словно были голодными лисами. Скончалось несчастное животное больше от страха. Потом старшим повезло подстрелить по паре перепелов, так что ужин был обеспечен. Но для пира нужно было найти, загнать и убить хотя бы сайгака или архиса — дикого степного барана.
— Что-то я ни одного рогатого, кроме Тора, в округе не вижу.
— Молчал бы лучше, у меня один рог, а у тебя вообще три.
— Это не рога, а корона, — обиделся Валент.
— Не ругайтесь, — осадил спорщиков вампир. — А то всех покусаю. Едем дальше, пока светло, надо бы родник найти.
Родник нашелся достаточно быстро, свежая холодная вода мигом примирила единорога с драконом, ринувшихся умываться.
— Подерутся?
— Пусть, им надо спустить пар. У Тора играет кровь, осталось меньше года до его совершеннолетия.
— А у Валента скоро будет меняться корона, — вздохнул Фиор.
— Взрывная смесь, — посмеялся Эрик. — Не представляю, как мы переживем это времечко.
— Ничего, родник рядом, окунем обоих, охладятся.
— Это сейчас. Надеюсь, дорога и несколько свадеб их пыл поумерят. Кстати, Фиор, вы сами-то не хотите надеть обручья?
— Лет через двадцать наденем, как у княжеского сынка наследник появится. Все никак зачать не может, мол, кто-то проклял так, что стоит у него только… ваза на полке.
— И не будет стоять никогда. Так что вздевайте обручья, пока князь Каменный не решил, что ему и бунтовщик-Лёд в наследники годится, и не женил его силком.
— Не решит уже. Отрекся он от сына, шкура у Валента ввек не побелеет.
— Каменный за то и имя получил, что непредсказуем, как булыжник в полете — куда отскочит, в чей лоб — неведомо. Серьезно тебе говорю, Фиор, поверь моей интуиции, она меня пока не подводила.
Дракон усмехнулся и кивнул:
— Значит, быть свадьбе.
— Что бы вам подарить? — всерьез задумался вампир.
— А вот этого я не знаю. Все у нас есть, командир.
— Дом вам покупать смысла пока не вижу, ни ты, ни Вал на месте не усидите, все равно по ниточке побежите. Разве что Аят для вас всегда будет открыт, а место старшины — за тобой.
— Мне вот большего и не надо, разве что Валенту хочется чего-нибудь.
На прямой вопрос молодой дракон пожал плечами:
— Да ничего не надо, командир, все ж есть.
— Если что-то придумаем — скажем, — уверил Фиор.
— Вам тоже у орочьего кузнеца обручья заказывать? — усмехнулся Эрик.
— А что б и нет… Заказывай.
Вампир кивнул, с души потихоньку испарился еще один камень, невесть почему давивший, как неоконченное дело.
Эрик пока еще не отдавал себе отчета в том, что торопится раздать долги, накопленные в течение жизни, закрыть все нерешенные вопросы. Он даже переговоры с Роуфордами начал, потому что матушке очень уж приглянулся молодой наследник Кирт, да и тот через несколько месяцев снова появился на пороге замка-на-холме, чтоб нанести визит вдовой баронессе. Разумеется, все было очень чинно - чай, беседы, выпечка. И все старательно не замечали маленькой летучей мыши, лезущей баронессе в окно ночами. Бедняга мерз — стояла поздняя осень, но его настойчивость принесла свои плоды. Баронесса все же открыла окно — на пятую ночь. Днем баронет чихал в гостевых покоях, ночью… Эрик делал вид, что не слышит простуженного баритона из комнат матушки.
Так что дело сладилось ко всеобщему счастью: баронесса обрела любовь, баронет — грелку и чай с малиной. Но переговоры с родителями баронета это не ускорило, к великому сожалению барона Аята. Гленн был последним и поздним ребенком, оба родителя в нем души не чаяли и, конечно же, хотели бы для него иной невесты, породовитее и помоложе. Наконец, юноша сообщил, что осенью он женится, а сердечных приступов у вампирш не бывает, потому у матушки не выйдет изобразить оный.
Так что этой осенью в Аяте станет на одного обитателя больше: Эрик предложил Гленну обосноваться пока у них. Отправлять баронессу в чужой и явно не слишком расположенный к ней дом он не хотел. Тот согласился с радостью. Проводить дни в компании любимой, за разговорами, вышивкой, музицированием и рисованием ему хотелось больше, чем быть прекрасным образцом завидного аристократа, которого у жены и увести можно. Тихий, домашний мальчик. Эрик, узнавший его за это время довольно близко, просто диву дался, как у Гленна хватило смелости напялить латы и выйти против того, кто старше него в пять раз.
— Просто я очень люблю Стефанию, — смущаясь, объяснял Гленн.
Эрик кивал и посмеивался: парнишка, вместе со смелостью, обладал и скромностью.
— Командир, смотри, — из размышлений его вытащил веселый голос Торонна. — У нас княжич следы какого-то копытного нашел.
— А сам-то кто?
— Старший сын князя, — заржал единорог. — Как и некоторые тут присутствующие.
— Да у нас команда — сплошь аристократы, — фыркнул Фиор.
— Есть такое, — согласно наклонил голову Эрик. — Так что за следы? Свежие?
— Свежие, — кивнул Валент. — Можно по ним пойти…
— Так идите. А мы с Фиором пока лагерь обустроим. Ночь скоро.
Молодежь отправилась разыскивать животное, оставившее следы, заверив, что непременно притащат этого барана к костру.
— Как думаешь, поймают?
— Неа, — рассмеялся вампир. — В степи темнеет быстро. Они потеряют след и вернутся.
— Как пережить этот период, — вздохнул Фиор. — Два подростка разной степени злобности.
— Трахать, трахать и снова трахать. Хватит сил, старикашка?
— Да еще и поболе твоего, молодь зеленая.
— Вообще-то, мы ровесники, — захохотал Эрик.
— Ну и тем более, — гордо задрал нос Фиор.
Эрик по нему щелкнул тонким прутиком.
— Не зазнавайся, крылатый.
— Ай… совсем сдурел, кровососущее?
— О, не начинай опять! В людском облике твой нос не так чувствителен, как в драконьем! А в драконьем он вообще-то бронирован!
— Правильно, вам, двуногим, только что-нибудь, броней не покрытое, покажи.
— Ты это непокрытое своему Валенту показывай, мне до него дела нет.
— Я про язык, пошлая ты мышь.
— Ой, будто ты не знаешь, что можно им сделать! — закатил глаза Эрик.
— Ты о чем-то, кроме секса, думаешь?
— Иногда. Сейчас я просто хочу трахаться. Много и долго. Ловлю чувства Тора, если ты не понял, это его желание.
Вернулись единорог и дракон, слегка помятые, словно баран их сам поймал и долго волочил по степи.
— Ничего не нашли.
— Ничего, уже готовы перепелки, и заяц поспевает, — Эрик принюхался, безошибочно поймал Валента за левую руку, со сбитыми костяшками.
— Ну и в честь чего драка была?
— Не сошлись во мнениях по поводу аристократичности профиля.
— Ну-ну, и ты пытался его поправить Торонну. Ну, а ты что молчишь, рогатенькое мое?
— Я зайца нюхаю.
— Обормоты, оба. Идите мыть руки к ручью, сейчас будем есть.
После ужина Фиор куда-то уволок Валента за ухо. Как выразился — вправлять мозг. До чуткого слуха Эрика через считанные минуты донеслись приглушенные стоны, и он рассмеялся: кто бы знал, что вправить мозг молодому дракону можно через задние ворота? Впрочем, смеялся недолго, Торонн воспользовался моментом и завалил его на плащ, раздевая быстро и сноровисто. Единорог словно успел в степи найти и пожевать какой-то бодрящей травы, или просто решил проверить Эрика на выносливость методом Алмары — затрахать до смерти. Только то, что вокруг родника разрослись влаголюбивые ракитники, давало вампиру иллюзию защищенности от чужих взглядов. Будь они в открытой степи, он чувствовал бы себя распятым на игле насекомым на большом-большом ровном столе.
Угомонился единорог нескоро, только выдоив Эрика досуха, отвалился, сложил руки на груди и возлег с выражением искреннего счастья на лице. Вампир, вернувшись от ручья, рухнул лицом в плащ и немедленно уснул.
— Бедный командир, — посочувствовал Фиор, притащивший сонного и умиротворенного Валента на плече, сгружая его на подстилку.
Торонн сонно что-то проворчал, сгреб Эрика под бок.
Дежурили в эту ночь Фиор и проснувшийся ближе к часу волка вампир.
— Живой, — удивился дракон, ехидно ухмыляясь.
— Да куда ж я денусь. Мне еще кучу молодежи переженить надо, а потом уж помирать, — сонно потирая лицо, пробормотал вампир.
— Не шевелись, единорог уже уши навострил.
— Иди спать, чудовище чешуекрылое. Утром поговорим.
Ночь прошла тихо и спокойно, даже притом, что Эрик не ставил ни защитной сферы, ни даже простенького следящего контура — не счел необходимым здесь. Хотя с собой вез запас свернутых в разноцветные бусины заклятий. А утром Торонн добрался до него:
— А я уже говорил, что ты с утра очень соблазнительный?
— Кажется, я это слышал из уст одной милой лиски, и обращенное как раз к тебе, — хихикнул Эрик.
— Ага, — согласился Торонн, сгребая его в охапку.
Проснувшийся Фиор только закатил глаза и упал снова досыпать, проводив взглядом рослого единорога, утаскивающего вампира на плече к ближайшему дереву. Но доспать не дали — Валент подкатился под бок, не просыпаясь, сразу же облапал Фиора.
— Весна…
Молодь сходила с ума, и дракон чувствовал себя совсем старым. Утешало лишь то, что пока он Вала полностью удовлетворял. Ничего, когда-нибудь эта безумная весна закончится. Или это сама степь с ее цветением виновата? Он не сказал бы, что ему не нравится такое сумасшествие, но не постоянно ведь! И как только командир выдерживает?
Из-за деревьев донесся тихий вскрик, полный какого-то мучительного наслаждения или сладкой муки. Дракон не слишком хорошо разбирался в оттенках чужих эмоций, но такие звуки слышал не впервые и знал, что они значат. Валент сразу возгорелся, проснулся и затребовал немедленно предаться разврату. Фиора не покидало чувство, что он соревнуется с единорогом в количестве потрахушек. И в их качестве. Только вот Валент был не столь вынослив, как Эрик, да и глупо это — устраивать состязание из такого.
Еще синего дракона цепляло и зудело на грани понимания и восприятия что-то такое, что он никак не мог понять. И это что-то пряталось в командире, но явным стало только сейчас, в этот год. Когда уехали из Аята. Он словно бы рвался сделать все и сразу, успеть увидеть всех счастливыми. Он чем-то болен? Но, после того ранения серебряными болтами, вампир совершенно оправился, остались только шрамы, похожие на четырехлучевые звезды. И, если судить по его виду, Эрик не собирался умирать. Все это было очень странно, очень. Стоило вывести вампира на чистую воду. Фиору совсем не улыбалось потерять единственного командира, с которым он умудрился уживаться уже третий год без единого скандала. Вот вернутся они с единорогом, отослать молодежь ловить барана. И пообщаться.
Он так и сделал, когда Торонн и Валент натешились и пришли в более-менее вменяемое состояние, чтобы можно было не опасаться новой драки.
— Кто там находил следы? Еще не поздно по ним пройти. А мы с командиром соберем лагерь.
— Сейчас посмотрим, может, он вернуться решит к водопою.
Молодежь ринулась на поиски несчастного животного, а Фиор, сразу подобравшись, обернулся к вампиру.
— Ну? Рассказывай, каких неприятностей на твою многострадальную голову нам ждать в этом году?
— В следующем, — спокойно заметил Эрик.
— И каких же? — не отставал дракон.
— Совершеннолетие Тора. Тебе о чем-нибудь говорит выражение «Время Пары»?
— Да… Так вот, в чем дело.
— Прекрасно, мне можно не объяснять подробно. Я могу переженить и выдать замуж хоть весь Южный и половину Северного, но не могу быть уверен в собственном выборе.
— Почему? Я уверен, что все будет хорошо.
— Я на это надеюсь. В любом случае, мы или будем вместе, или он будет счастлив без меня. Третьего все равно не дано. Воля Ночной Матери.
Фиор похлопал командира по плечу:
— Соберем лагерь и пойдем искать все рогатое, что найдем.
— Одно рогатенькое мы точно найдем.
Добыть архиса — не старого, матерого самца, а довольно молодого, двухлетку, — им повезло через два дня. А потом Валент просто открыл портал к стану. Они оказались не первыми, но и не последними.
— Молодое мясо, готовить будет легко, — отметила Сэй.
Парни гордо приосанились, заставив Эрика и Фиора рассмеяться. Но заслуженно, ведь это именно они выследили архиса.
А уже к самому вечеру из степи явился отряд последних охотников, тащивших на наспех сделанной волокуше четыре туши сайгаков, десяток зайцев и пять перепелов. Возглавлял отряд… Ангур, груженый какими-то пузатыми мешками. Судя по его усталому, но чрезвычайно довольному виду, молодому охотнику и шаману повезло, или сам Манхар Конегривый благоволил ему.
— Принимай подарки, невеста, — у ног Сэй на разостланном полотне заблистал прозрачным медом янтарь, как частые капли крови, рассыпался красный жемчуг, а сверху легли и благородные серебряные шкуры. — Довольна ли?
Сэй молча кивнула. Ей не верилось, что все это взаправду. Но пришлось поверить, когда Эрик крепко взял за руку, прочертил кончиком ножа царапину поперек ладони, потом повторил то же со своей рукой, сцепил их ладони в крепком пожатии.
— Ну, что, сестренка, отдаю тебя в замуж.
Сэй закивала, обняла его, потом стиснула в объятиях и Ангура, расплылась в улыбке:
— Ну что, теперь никуда ты не денешься, женишок.
Свадьбу решено было играть после состязаний, как раз не пропадет наваренное-нажаренное женщинами. Кузнец же вручил явившемуся Эрику три пары брачных браслетов:
— Смотри, ладно ли?
Вампир восхитился: обручья были такими, как из той древней легенды: грубоватыми, крупными, створчатыми, отлитыми из тяжелого, с самой малой примесью меди, золота. Именно такие обручья должны украшать руки его друзей — вампир буквально осязал идущую от них волну благожелательной силы. И не поскупился одарить шамана, радуясь, что всегда таскает с собой свою шкатулку с лекарствами и притираниями. Было там кое-что, что орки ценили больше золота и даже лошадей и овец: маленькая бутылочка гномского эликсира, призванного облегчить родовые муки и страдания раненых. Благодарили его недолго и не очень витиевато — благословили, пообещав, что заступятся при случае перед Конегривым за вампира, если вдруг тому понадобится божественная помощь. Эрик серьезно попросил сделать это в следующем году на второе весеннее полнолуние.
— Любая помощь тогда мне пригодится.
— Хорошо, Эрик Аят, я запомню твои слова.
Весенние игры орков команда смотрела с азартом: Ангур решил в последний раз показать, как он хорош, рвался из кожи вон, но выигрывал. Проиграл он только в борьбе, не особенно и поспоришь с противником выше на голову и в два раза мощнее.
— Это Орах Каменный Дуб, — пояснил Ралис. — Он всегда выигрывает.
— Немудрено. Но жениху простительно, — рассмеялся вампир.
В конце, когда Ангур прискакал первым, выиграв последнее состязание — на полном скаку должен был сбить стрелами травяные венки с высоких шестов, да еще и подобрать успеть, Сэй собственными руками надела ему на голову сплетенный из красного и белого бессмертника венок. Ангур ее сгреб и поцеловал. Сэй сперва возмутилась, потом ответила, да так, что даже Орах покраснел и закашлялся.
За состязаниями женщин следили с замиранием сердца. Может, у Сэй выходила не такая тонкая и ровная нить, как у орчанок, может, вышивала она далеко не так умело, как это делала матушка Эрика, учившая полуорку два прошлых года, но уж кулинарное состязание она выиграла безоговорочно.
— Сам бы на такой женился, — признался Орах, — очень уж покушать люблю. Только жена против будет.
— Нет уж, — Ангур оттер борца от котла, зачерпнул на лепешку рассыпчатой каши вперемешку с истекающими жиром кусками мяса и золотистыми поджаристыми кореньями, смачно вгрызся в угощение, прикрыв глаза от удовольствия. — Нет уж, я мою жемчужину раньше всех увидел.
— Спать иди, — прикрикнули на него. — Завтра свадьба, а ты все жрешь.
К жениху перед свадьбой относились строго. Пришлось Ангуру быстро-быстро дожевывать лепешку и ретироваться в свой шатер.
Пока шли Весенние игры, женщины не сидели без дела. Расшивали покрывало из тончайшей шерсти жемчугом, бисером и шелком, низали на золотые колечки янтарные пластинки, да так, чтоб еще и узорчато вышло, красиво. Большой сбор — это еще и ярмарка, и Эрик не поскупился купить для сестры самый красивый наряд, самые удобные сапожки, самую богатую уздечку и седло для ее коня, на котором невеста поедет в святилище у Старшего Брата.
— Ночь невеста и жених проводят в одиночестве, — объяснили орчанки Сэй, — думают.
Полуорка покивала: ей тоже было о чем подумать. Но ночного бдения не вышло: вскоре после того, как погасли костры, ее сморил сон, в котором виделись смутные тени, их было много. Во сне она их всех узнавала и называла по именам: и орчанку с двумя толстыми косами, и кряжистого гнома с прищуренными глазами цвета синей стали, и незнакомую ей в жизни юную вампиршу, ласково назвавшую ее сестренкой, и вампира-наемника со скрипкой, усмехавшегося ей. И даже старого, полуседого и очень строгого вампира с баронской цепью на шее, кивнувшего и потрепавшего ее по волосам. Ее кровная родня, видимо, одобряла ее брак. Последней приковыляла страшноватая, перекошенная горбом старуха-орчанка с удивительно молодыми глазами, прошамкала беззубым ртом: «прости, внучка», сунула в руку простенькое колечко — золотой ободок с крупным янтарным полусолнцем, в котором застыла крохотная ящерка.
Проснувшись, Сэй долго не могла понять, почему у нее все лицо залито соленой водой. А когда разжала намертво стиснутый кулак, в полумраке кусочком солнца блеснул янтарь.
— Проснись, невеста, наряжаться пора, — весело звали Сэй девушки.
Она торопливо плеснула в лицо холодной водой, но заплаканные глаза все равно выдали. Ее тут же окружили и принялись расспрашивать, что случилось.
— Родня приснилась… Благословляли.
— Хороший знак. А Ангур всю ночь храпел…
— Жрать надо было меньше!
Орчанки зубоскалили, но это-то понятно, это как последняя проверка невесты: как отнесется к тому, что ее жениха охаивают.
— Значит, совесть чиста, вот и спал, — усмехнулась Сэй.
Девушки угомонились, и началась самая, на их взгляд, интересная часть подготовки к свадебному ритуалу. Положа руку на сердце, можно было бы сказать, что ритуал этот, как таковой, у всех рас был практически неизменен: омовение, одевание, смена прически, выход к Арке, клятвы. Другое дело, что каждый народ, иногда и каждый клан одного народа придумывал что-то свое, особенное, добавляя изюминку. И у Серой Лисы она тоже была. Наряд невесты состоял лишь из десятка искусно сшитых меж собой шкурок, прячущих все стратегически важные места, покрывала и пушистого лисьего хвоста. Это потом она переоденется в красивое платье, расшитое мелким речным жемчугом и шелковыми нитками. Сейчас ее крепкое, ладное тело прикрывал мех, а волосы и лицо, как полагалось по обычаю — покрывало из тонкой небеленой шерсти, расшитое кроваво-красным жемчугом и алыми шелковыми узорами.
— Красота…
— Идем, Ангур так удивится.
«Да я и сама удивляюсь, — думала Сэй, идя вместе с девушками, окружившими ее плотным кордоном. — Кто б мне четыре года назад сказал, что такое случится, если я соглашусь на предложение поработать в команде одного клыкастого, я б просто посмеялась ему в лицо».
Ангур в сопровождении мужской части своего клана и команды Сэй ждал, изнывая от нетерпения увидеть невесту. У подножия Старшего Брата уже стояла увитая серебристым ковылем и васильками, красным клевером и бессмертниками Арка, там же ждала Ринх Роса-на-траве, такая величественная в своем шаманском уборе.
При виде Сэй в мехах Ангур сразу же расплылся в счастливой улыбке.
— Какая красавица. Прямо розовая жемчужина.
Эрик улыбнулся ей, драконы вскинули ладони в жесте одобрения, Торонн прицокнул языком, словно впервые заметил, что она девушка, а не парень. Вампир одним властным жестом убрал со своего пути орчанок, протянул Сэй руки:
— Идем, сестренка.
Сэй подала ему руку, позволяя отвести себя к Арке, куда тычками в бок пригнали и Ангура.
— Ну вот, еще одну красавицу веду к брачным обетам, — улыбнулся Эрик. — Аж слезы на глаза наворачиваются.
— Можешь поплакать в мой хвост.
— Вот еще! Суровому командиру-наемнику, да и барону Аят не пристало рыдать в чей-то хвост, пусть даже он болтается на такой аппетитной круглой заднице. Тем более, на заднице кровной сестры.
Сэй только захихикала.
Сама церемония ничем не отличалась, даже слова, освященная веками брачная клятва звучала на любом языке одинаково и значила одно и то же. Да и гости ничем от прочих не отличались, радовались за молодых, смеялись, несли подарки. К вечеру Ангура и его жену проводили к праздничному шатру — из белых войлоков, расшитых алыми лентами. И оставили наедине, но вокруг шатра на страже встали кровные родичи жениха и невесты и друзья, чтобы всю ночь нести дозор и охранять покой молодоженов.
— Мне нравится твой хвост, — заявил Ангур. — особенно то место, куда он крепится.
— Да я уж вижу, охотничек, как тебе нравится моя шкурка, — хихикнула Сэй, разглядывая недвусмысленно топорщащуюся рубаху мужа.
Ангур увлек ее на постель, избавив попутно от меха. Безо всего жена была во сто крат прекраснее. От своей рубахи он тоже избавился — ему нечего было стыдиться и скрывать. Красивый был орк, смуглый, мускулистый, есть чем полюбоваться и что потрогать. Сэй сразу же и принялась трогать, уверившись, что это все принадлежит теперь ей. Да и не только трогать. Ангур удивленно и обрадовано заурчал, позволяя жене сначала вдоволь разохотиться, а потом опрокинул ее на мягкие овчины.
От звуков, летящих из шатра, ежились и смущались все — молодые супруги не собирались особенно таиться. А кое-кто, наоборот, не смущался и ежился по другой причине — штаны жали. Но уйти с этого поста было нельзя, приходилось терпеть и мучиться. До первого рассветного луча и Торонн, и Валент переминались с ноги на ногу и страдальчески вздыхали. А когда им сообщили, что уже все — с места сорвались, как стрелы с тетивы, ухватив Эрика и Фиора под руки.
— Весна, — понимающе кивнули орки.
Большой сбор закончился через два дня, пришло время каждому племени откочевывать туда, где испокон веков паслись летом их стада и табуны. Прощались все тепло, обнимались друг с другом. Только один клан уходил молча и быстро, ни с кем не прощаясь. Их было-то всего три десятка, этих орков. Искалеченные тела и темные души, отказывающиеся признавать свои ошибки. Но по ним никто и вздоха не проронил — пускай уходят.
Эрик обещал, что после того, как команда проводит молодоженов в Большие Мехи, они отправятся в тот приграничный городок и найдут клановый знак отца Сэй.
— А вам стоит остаться в городе, обжиться. Вам зимовать в этом доме, а там уже два года только девчата Буха появлялись.
— Да уж, наверняка опять подвал потек, — проворчала Сэй.
На том обсуждение и закончилось. От Шести Братьев уезжали вшестером, с целой телегой добра, надаренного кланом Серой Лисы молодой семье.
2. Горы
В Больших Мехах тоже весь город готовился к празднеству — свадьбе Далиэна и Анты. Юная гномка не изменила своего решения, а эльф понял, что ее любовь оказалась куда целебнее любых притираний и зелий, исцелив его душу. И потому обручья от Эрика принял с восторгом.
— Вы обязательно должны остаться на свадьбу.
— Я же не могу отказать моему сыну-по-крови, мой хороший, — улыбнулся вампир. — Отец приедет?
— Конечно, вместе с мамой и братом.
— Вот и замечательно.
— А еще обещали приехать Алмара и Оши со своим выводком, — рассмеялся эльф. — Эрик, ты не представляешь, как же я счастлив! Они все приедут потому, что я для них дорог! Это так… так…
Вампир просто обнял его. Он представлял. И отчасти немного завидовал.
— Мне кажется, что мне это вообще снится. А я не сплю?
— Нет, не спишь. Честное слово наемника. Или честное слово барона Аят — что весомее?
— Не знаю, — сказал Далиэн и зашмыгал носом.
Пришлось утешать, обнимать, как ребенка. Эрик думал, как же правильно он поступил, отвозя несколько лет назад совсем потерянного эльфеныша в дом старого друга. Потом пришла Анта, искать жениха, следом явился Бух, поговорить с вампиром. Тот передал жениха с рук на руки невесте и вышел вместе с гномом на крыльцо по старой традиции.
— Ну, рассказывай, что еще успел натворить, клыкастый.
— Я? Натворить? — Эрик изобразил на лице оскорбленную до глубины души невинность. — Ничего. Ну, почти. Угробил одну тварь, поднял баронство, осенью матушку вот замуж выдам. Сэй уже выдал, после свадьбы Анты и Лиэна на Север рванем, Тису свадьбу справим.
— Ох, ну и поднял же ты дел, Эрик. И куда так торопишься?
— Ты знаешь. Но я не тороплюсь, у нас еще почти год.
Бух покивал, затем принялся расписывать, как идут дела с торговлей, отвлекая Эрика от прочих мыслей. Вампир глубокомысленно кивал, угукал, ухмылялся и курил трубку, разумом пребывая явно где-то далеко.
— Бух, — наконец, он встрепенулся, — мне нужен подарок матушке на свадьбу. А я не знаю, что ей дарить.
— Веер подари. Духи там, шкатулку, вышивальные иглы хорошие. Что надо аристократке.
— Веер! Только не такой, как обычно носят дамы. Бух, идем, я тебе нарисую эскиз. Эта штука должна быть легкой, но прочной.
— Ладно, только я по дамским штукам не мастер.
— А это не совсем дамская штучка, — ухмыльнулся вампир. — Хотел бы я заказать украшение, пошел бы к Роне. Это, друг мой, оружие, которое будет выглядеть совершенно безобидно.
— Ах, оружие… Тогда чертеж!
С чертежом провозились несколько дней. Дотошный гном делал макеты, забраковывал, переделывал, снова рисовал чертежи, делал макеты. Наконец, удовлетворился результатом.
— Но ковать буду после свадьбы.
— Не к спеху, Бух. Вернемся с Севера — заеду.
— А шелк-то какой пустить? — спохватился гном.
— Я привезу, перед тем как уехать. Присмотрю на рынке какой-нибудь красивый. А в идеале, можно сделать в клинках небольшие прорези, через которые можно было бы крепить съемные полотнища, чтоб под цвет туалета был. Как считаешь?
— А вот это я обдумаю, — загорелся Бух.
Гномская свадьба, как и орочья, по ритуалу мало чем отличалась, разве что численностью гостей, количеством подарков и угощения. Особенно — угощения. В доме вся орава приглашенных не поместилась бы никак, поэтому столы выставили во дворе, огромным разомкнутым квадратом. У гномов было принято помогать хозяевам с угощением, поэтому толстые дубовые плахи, уложенные на козлы, прогибались под тяжестью блюд.
— Это ж можно дракона в истинном облике накормить, — ужаснулся Далиэн.
— А это мысль! — воодушевленно переглянулись три присутствующих дракона.
— Это вызов? — подбоченилась Рона. — Намекаете, что мы не накормим? Девочки!!!
Наверное, еще ни на одной гномской свадьбе не было такого, чтоб некоторых гостей кормили в истинном виде. И, наверное, прежде ни один дракон не мог сказать, что обожрался и сыто икал. Две круглые туши и одна длинная, похожая на фаршированную колбасу, лежали рядышком на солнце. Не остались голодными и остальные гости. В общем, чудесная вышла свадьба: наплясались, напелись, наелись. Особенно замечательными были гномские пляски, ничуть не похожие на плавные танцы вампиров, больше схожие с поединками орочьи или многолюдные и многофигурные драконьи.
Но счастливее всех были, конечно, молодые супруги, трогательно державшиеся за руки весь пир, так что под конец многие заподозрили, что Анта просто мужа держит, чтобы бедняга не удрал, забыв про хромоту. Эльф инсинуации отмел, мол, это он жену держит, хотя лучше уж он ее и вовсе уведет подальше. И гордо направился, прихрамывая совсем уж несильно, в дом, в убранную для молодых спальню. Двери в которую Бух, как глава семейства, вместе с Ланмаэлом и Эриком опутали красивыми цепями — оберегом от скверны.
— Красивая пара, — отметила Тала, отодвигая подальше кубок вина и придвигая к себе воду.
Эрик принюхался, нашел глазами Владыку и сцепил в жесте одобрения пальцы. Ланмаэл непонимающе на него посмотрел. Вампир махнул рукой — сама леди-консорт мужа пусть обрадует грядущим пополнением. Ланмаэл что-то тихо спросил у Талы, получил ответ и расцвел вместе со всей травой окрест. Да что там трава — выметнули ветки и зазеленели даже столбы воротные.
— Это что? — удивились гости. — Красота какая.
Немного смутившийся Владыка не стал пояснять, и большинство гостей приняли это как еще один подарок новобрачным.
— Завтра сходим, обручимся, — пообещал Фиор Валенту.
Тот аж засиял — серая шкура полыхнула чистым серебром, мелькнула радугой на сгибах. Темно-синий растрогался, лизнул младшего в морду, почесал когтем за короной.
В общем, хорошая вышла свадьба. Разошлись гости за полночь, нестройными рядами, оглашая воздух заздравными песнями. Эрика увел Тор:
— А какая у нас будет свадьба? — мечтательно спросил он.
— Какую ты захочешь. Могу только пообещать, что будет красиво.
Единорог всерьез задумался:
— Хочу, чтобы было много белых цветов.
— Значит, будет. Вплету в твою гриву самые красивые лилии и невяник.
— Хорошо, — Тор расплылся в улыбке. — Хочу! Очень хочу!
— Осталось совсем чуть-чуть. Меньше года. Мы ждали гораздо больше, мой хороший, — обнял его вампир.
Тор прижался к нему:
— А до весны еще так долго.
— Этот год пролетит быстро и незаметно, мое рогатенькое. Обещаю.
Тор тут же полез тренироваться в бодании партнера.
На следующий день прошло обручение Валента и Фиора. Это была очень простая церемония в храме Ночной Матери. Драконы пожелали не устраивать пышных торжеств, просто надели друг другу обручья и оставили на алтаре дары. А через два дня команда, сократившаяся до четверых, отправилась дальше. Правда, выехали они вместе с семейством Оши и Алмары, и расстались только на границе гномских и людских земель. Эрик собирался отыскать клановый знак отца Сэй.
— А где именно мы будем это делать? — уточнил Тор.
— Сэй сказала, что первые семь лет они с братом жили в Чеальви, человеческом городке, в приюте «Черный явор». Оттуда и начнем поиски.
— Хорошо, поехали.
На счастливых драконов Тор косился с неприкрытой завистью. Ему оставалось лишь ждать, ждать и надеяться, что через год он сам наденет на запястье Эрику изящное золотое обручье. Может, не орочье, а работы Далиэна, или вовсе из сокровищницы рода Катулл. Но обязательно наденет.
— Но так долго… Го-о-од, — проныл он.
Эрик только улыбнулся, уже не утешал, да и толку в этом не было. Торонн время от времени вспоминал, когда начинали чесаться кости и рог, снова превращался из взрослого мужчины в страдающего подростка.
— Скорей бы весна, я не могу-у-у, у меня все чешется, вот тут болит, там ломит, рог отваливается. И что смешного? Тебе не понять, у тебя и рогов-то нет.
Под Торонново нытье и подколки драконов доехали до Чеальви. Эрик презрительно сморщил породистый нос: люди не строили канализации, вдоль улиц текли помои и нечистоты, а проезжая мимо домов, стоило остерегаться — из окон верхних этажей вполне могли выплеснуть содержимое ночной вазы.
— Какая гадость, — пробурчал Тор, зажимая нос. — Быстренько ищем приют и сваливаем.
Приют нашли быстро, а дальше дело застопорилось. Из старых служителей там остался только полуглухой сторож, от которого удалось узнать лишь имя тогдашней директрисы приюта.
— Алана ее звали… Алана Скар. А? Что вы говорите?
— Где живет-то эта Алана Скар?! — проорал Эрик ему прямо в ухо.
— Так напротив, вон шикарный дом стоит, на три этажа. И крыша краси-ивая.
Команда переглянулась, вампир сунул сторожу в ладонь серебрушку, и они отправились в «шикарный дом с красивой крышей». Дверь им открыл слуга, пристально изучил компанию и объявил, что хозяйка никого не принимает по болезни.
— Уважаемый, мы ненадолго побеспокоим вашу хозяйку, — вежливо улыбнулся Эрик во все клыки.
— Нельзя, говорю же…
Вампир вздохнул и снова полез в кошелек, в пальцах мелькнул уже золотой. Слуга покачал головой:
— Не пущу, господа хорошие, шли бы вы поздорову.
— Антен, кто там?
К ним спустилась высокая седовласая старуха в темно-синем шелковом платье, ее так и хотелось назвать дамой. Приветливо улыбнулась:
— Вы ведь хотите чаю, так ведь?
Пришлось соглашаться. Хотя наемники с радостью бы просто поговорили и отправились дальше по своим делам.
— Так что вас привело в наш город? — она мило улыбалась, разливая чай по чашкам.
— Мы ищем одну вещь, уважаемая. Тридцать лет назад в приюте оставили двух малышей-близнецов. В их пеленках был гномский клановый знак.
— Да, припоминаю таких. Но никакого знака не было.
— А кто забирал детей с крыльца?
— Кажется, Ирена. Но она умерла… Неумеренная страсть к употреблению вина. Все ее вещи были переданы приюту, она была сиротой. Но ничего такого, похожего на гномские знаки, я там не видела, кажется: какие-то стеклянные подвески, металлический медальон, какие-то деревянные палочки на шнурке.
— Медальон? — заинтересовался вампир. — А можно взглянуть на ее вещи?
— Да, конечно, скажите, что я разрешила их осмотреть, вас проводят.
— И еще один вопрос, уважаемая. В тот же день, как у вас появились в приюте близнецы, где-то рядом, в городе, были убиты гном и орчанка.
Старуха надолго задумалась, вспоминая дела давно минувшие. Команда ждала, затаив дыхание.
— Да, — наконец, сказала женщина, — кажется, что-то такое я слышала. Им отрезали головы в качестве трофеев… Городская стража пыталась выследить убийц, но не вышло.
— А свидетели?
Эрик подумал, если орки клана Двух Ручьев хранят головы тех, кого убили, это может стать доказательством куда лучшим всех свидетельств. Но если нет?
— Парочка бродяжек если только, они ж повсюду… И ночами не спят.
— Те бродяги давно упокоились, наверное, в придорожных канавах… М-да, что ж, а кто тогда был капитаном городской стражи?
— Капитан… Капитан… Вроде, Ирвин тогда уже был капитаном? Да, Ирвин. Помнится, был какой-то шум тогда, что орки с оружием по городу ходят… Или я путаю что-то.
— А этот капитан Ирвин еще жив? Как его найти?
— О, жив, конечно. Все еще капитаном городской стражи служит, что с ним сделается?
Эрик иронически кивнул. Действительно, что может случиться с капитаном городской стражи в мирное время, кроме случайного кирпича с крыши на голову, ножа от какого-нибудь беглого каторжника в темном переулке, да мало ли? Можно зимой на льду поскользнуться и шею свернуть.
— Благодарим вас, уважаемая, и за угощение, и за информацию, — вампир поднялся.
Слуга проводил их, закрыл дверь. И с облегчением выдохнул, разряжая верный арбалет и пряча его потихоньку в кладовке. Слава богам, обошлось.
— И где у них тут этот капитан сидит?
— Если он все еще глава городской стражи — то при ратуше должны быть казармы и управление. Фиор, Вал, вы идете в приют, требуете все безделушки той пьянчуги, как ее, Ирены. Мы с Тором — в управу, искать капитана.
— Принято, командир.
Отряд разошелся.
Драконы вещи Ирены заполучили без малейшего сопротивления, лишь сославшись на бывшую директрису.
— Этот? — Валент покачал за грязную цепочку перекореженный кусок металла.
Фиор потыкал в него пальцем, принюхался.
— Пахнет золотом. Но что-то не похоже ни разу оно на золото. Пойдем, выполощем у колодца? Надо будет какому гному показать, что ли?
— Если тут найдем гнома, покажем.
Отмывать покореженную пластинку пришлось долго и тщательно. Но зато драконы убедились, что это, в самом деле, золото, просто кто-то смял медальон и окунул его в расплавленное олово. Фиору хватило собственных сил, чтобы заставить олово стать жидким и стечь, и они сумели рассмотреть чеканку — наковальню, молот и звезду.
— Таки оно.
— Теперь мы… не знаем клан. Я впервые вижу такой.
Валент почесал в затылке:
— Надо у Эрика спрашивать. Идем, что ли, к ратуше?
— Идем, — решительно кивнул Фиор.
А у Эрика с капитаном стражи состоялся весьма занятный разговор. Но сначала их с Торонном чуть не приняли за «черные бусины» — наемных убийц, потом заставили сдать оружие, хотя рукояти клинков были перевязаны ремешками с бирками еще на воротах — команда старалась зазря закон не нарушать. И только потом грузный, совершенно седой старик-капитан, хмурясь и поминутно дергая себя за усы, согласился их выслушать.
— Спрашивайте, если смогу — отвечу.
Эрик изложил все, что удалось вытянуть из Сэй с ее видением.
— В общем, мы знаем, что тридцать лет назад в вашем городе банда орков убила двух мирных путников — орчанку и гнома. Они были супругами. Нужны свидетели того убийства или заверенный документ, доказывающий, что убили действительно орки.
— Помню я это убийство. Эти «мирные путники» тогда четверых орков положили. А после орки у меня трех парней в могилу…
— Значит, описать бандитов вы сможете? — Эрик вытащил из поясного кошеля кристалл, сосредоточился. Чтобы записать на такой кристалл сказанное и увиденное, требовалась определенная доля сноровки, он два года вспоминал, как это делается.
— А что их описывать? Орочьё, темное, кривое на морду.
— Поподробнее, пожалуйста, уважаемый капитан, — проникновенно попросил вампир. А когда он так просил, Торонн знал по себе и сокомандникам, устоять было невозможно.
Капитан вздохнул и принялся описывать, подробно, вплоть до шрамов и татуировок. Если уж это свидетельство орки не примут, то большего Эрик сделать просто не мог бы. Не капитана ж в степь тащить?
Драконы явились как раз к концу беседы. Их появление было не менее бурным, чем вампирско-единорожье.
— Капитан, тут еще двое!
Огрызающихся драконов, уже без оружия, втолкнули в просторное помещение, именуемое капитанским кабинетом.
— Нашли клановый знак, вот, — Фиор предъявил.
— Кто ж его так… Ого! И впрямь, из Звездокузнецов был гном! — изумился, правда, не слишком искренне, вампир.
— И где мы будем искать этот клан?
— У них единственное месторождение в Хайшере, — почесав в затылке, припомнил Эрик. — И клан не слишком большой, довольно закрытый. Я о нем знаю только потому, что в свое время меня Бух по всей геральдике и символике гномов натаскивал. Говорят, лучшее оружие делают именно у них.
— Как нам в закрытый гномский клан попасть-то? — Валент растерялся. — Это ж как эльфа в лесу искать — гнома в горах.
— Разве что камнезнатец поможет, — усмехнулся Фиор.
— Предлагаешь Тиса сюда волочь разом с его Адалин?
— Зачем же? Попросим королеву эльфов, она позовет — ей горы весь клан вытряхнут, еще и полные карманы изумрудов натолкают.
— Сэй уже к родному клану сводили, — вторил Валент.
— Вот не было печали… Не хотел я в Айгонстэр переться, но, видно, придется. Решено, едем.
Капитана поблагодарили за проявленное внимание бутылью вина и окороком, посланными из ближайшего к ратуше, считай, хорошего трактира. И команда уже к вечеру выехала из города — оставаться в нем не горели желанием даже ради ночевки в постелях.
— Тут, небось, клопы и тараканы строем маршируют, — передернулся Валент, и остальные согласно заугукали.
Лучше переночевать в чистом поле, чай, не зима.
— А стоит ли искать… Что-то мне после этих орков уже и боязно, — переживал Валент.
— Знаешь, — Эрик качнул головой и продолжил, подбирая слова, чтоб не обидеть его: — Сэй и Тис своей родни не знали, но хотели бы узнать. Даже в клане Двух Ручьев, как сказала наша полуорка, у нее была хорошая бабушка. Была бы, если б не померла.
— Попросим королеву Талу узнать, что за клан, вдруг что да и выяснит.
В общем, пришлось делать крюк, возвращаясь к эльфийским землям. Но Эрик не печалился: лето только-только началось, успеют и на Север, и в степь, и обратно в Большие Мехи, а оттуда — в Аят.
В Айгонстэре их встретили радостно, и Тала согласилась посмотреть:
— За результат не ручаюсь, — предупредила она. — Но поговорю с кланом.
— Погоди, — спохватился Фиор. — Как поговоришь?
— Так и поговорю, шагну в горы да поговорю, а вы что в виду имели?
— Не одна! — на пять голосов возопили все присутствующие мужчины: четверо наемников и один Владыка.
— Предлагаете взять с собой личную гвардию?
Ланмаэл неистово закивал.
— Одну не пущу! Кто их там знает, клан действительно очень обособленный.
— Хорошо, пойдете со мной все. Идемте.
Для королевы эльфов во дворце сотворили мраморную комнату, по стенам пустили необработанные камни и любимые ею светящиеся кристаллы. Здесь Тала отдыхала порой. И эта же комната облегчала ей разговоры с южными горами.
— Готовы? — она что-то отрывисто произнесла, одна из стен раскрылась, в лицо ударил ветер, горный, холодный.
Драконы шагнули вперед, настороженно оглядывая окрестности, где открылся портал. Следом вышли Торонн, Эрик и Ланмаэл, последней выпустили Талу. Небольшая долина, со всех сторон окруженная непроходимыми горами, скупо была одарена зеленью. Окрест виднелись зевы пещер. Вроде, и похоже на долину восточных драконов, но куда суровее. И безо всяких украшательств. Разве что металлические врата, врезанные в стены пещер, с коваными узорами.
— Они идут к нам, — произнесла Тала. — Хотят увидеть гостей, которых впустил камень. Здесь все так странно… Я слышу два голоса, камень и металл, они сливаются, вторят друг другу.
— Говорят, когда-то сюда рухнула звезда, — сказал Валент. — Драконы помнят это, правда, уже не помнят, когда это произошло, за давностью события. Звезда оказалась из железа, причем, куда лучше того, что добывается в иных местах материка.
— Возможно, это и так.
Гостей приветствовать вышли трое старейшин клана, кряжистые, седобородые, словно вырубленные из того же камня и выкованные из своего звездного железа. И у всех у них были глаза, словно ненастное небо или синеватая сталь. Они осмотрели прибывших:
— Двое детей небес, сын ночи, дочь камня и дитя леса… Что вы ищете здесь?
Эрик вышел вперед, протянул им клановый знак.
— Мы ищем знающих гнома, которому это принадлежало.
Один из старейшин взял знак, осмотрел его:
— Ардал… Да. Это принадлежало Ардалу, одному из наших кузнецов. Он ушел искать свою судьбу.
— Он погиб тридцать лет назад. Что мне сказать его детям, уважаемый?
— Что им всегда будет рад их клан.
С души вампира упал тяжелый камень: если гном сказал, что клан будет рад, то так оно и случится. Клановый знак у него не забрали, он должен был послужить полукровкам пропуском на земли клана.
— Вы можете разделить с нами обеденную трапезу, — пригласили старейшины.
Отказываться не стал никто. Было очень любопытно, как живут эти гномы, да и посмотреть поближе на их нравы стоило. Клан был не слишком-то разговорчивым, холодные словно сам камень, немногословные, но по-своему душевные. И гостеприимные — Тале принесли шкуру, застелили каменный табурет, поставили перед ней посуду поизящнее, гостям в первую очередь подали обед, мясо с кореньями.
— Небогато, но горы не слишком-то дарят нас пищей.
Эрик мысленно усмехнулся: горы-то горами, а причиной все же то, что клан отказывается продавать свое оружие абы кому, и от этого беднеет, хотя бедный гном — это нонсенс. А ведь оружейная сталь и клинки, выкованные кланом Небесного Молота, во все века считались лучшими на Южном материке.
— Что ж, надеюсь, что дети Ардала пошли по его стопам? — после обеда один из старейшин решил побеседовать с гостями.
— Скорее, его сын, — улыбнулся вампир. — Тис работает сейчас на Севере, вместе со своей женой, она, как и ваша уважаемая гостья — камнезнатец. А Сэй, дочь Ардала, входит в мою команду. Этой весной она вышла замуж.
— Приятно слышать, что род продолжается, Ардал был бы рад услышать это.
— Расскажите о нем, чтобы я знал, что говорить его детям. Они выросли в приюте и не знали ни матери, ни отца. Только благодаря орочьей шаманке мы узнали, кем они были.
— Он был решительным, смелым, мудрым. Отличный кузнец, все в его руках спорилось, его оружие — гордость нашего клана.
— Что же погнало его прочь из гор, да в такую даль? — удивленно вскинул брови вампир.
— Судьба. Ему приснилась его будущая жена, он пошел искать ее.
Эрик вздохнул: он нашел ее, и даже, наверное, был счастлив некоторое время, пока они с оркой не поняли, что по их следу идут ее сокланники.
— Я проведу их через камень. Я или другая дочь камня.
— Мы будем ждать детей Ардала, — заверили ее.
Гости отбыли, как и пришли — через каменную арку-портал, оставившую после себя рисунок из прожилок камня, похожий на строгий геометрический или рунный узор. А в трапезную, из которой они и ушли, вошел, торопясь, гном, похожий на одного из старейшин. Если б его увидела Сэй, мгновенно узнала бы как минимум близкого родича.
— Дедушка, мне сказали… Они уже ушли? Я опоздал!
— Увы, но детей твоего брата не было с ними, так что ты опоздал только к тому, чтобы послушать о них.
— Жаль… А он сам? Неужели, мой сон был правдив, и его больше нет в этом мире?
— Увы, это так, — с печалью отозвался старейшина.
— Тогда я назову его детей своими, — решительно рубанул сжатым кулаком воздух гном.
— Но-но, торопыга, ты сперва познакомься с ними.
— Я уверен, что дети Ардала не могут быть плохими!
Старейшина улыбнулся с толикой печали: его внуки обладали горячностью, словно магический огненный дар подогревал их кровь. Счастья в жизни им это не принесло, уж ему-то точно: он пережил сына и внука. Сын, Раден, погиб, выручая из ледяной западни невесть как оказавшуюся в их горах драконицу. Совсем еще девчонку. Она сломала крыло и провалилась в трещину на леднике. Раден ее вытолкал наверх, проплавив во льду ступени, но чело ледника, потревоженного жаром, сдвинулось, и трещина сомкнулась. Его сыновьям тогда было всего-то пятнадцать Ардалу и десять Айлару.
«Может быть, теперь все будет хорошо?» — думал старый гном, глядя на контур арки, оставшийся на стене.
Тала, вернув всех обратно, в изнеможении упала в кресло. Почему-то сейчас, во время второй беременности, она жутко уставала, стоило лишь ненадолго воззвать к камню. Ланмаэл тут же засуетился над ней, подкладывая под спину подушечку, под ноги — скамеечку, приказывая принести травяного отвара, возвращающего силы.
— Кто будет рассказывать им? Эрик? Принесешь радостную весть сам?
Вампир хохотнул:
— Мне, кажется, повезло, что эта весть, в самом деле, будет радостной. Но так и быть, и Сэй, и Тису расскажу сам.
— Хорошо, — кивнула Тала.
— А скажите мне, леди-консорт, можете ли вы открыть портал в свои родные горы, или нам по старинке, на своих двоих и заемных четырех добираться до побережья и там плыть на корабле? — поинтересовался вампир.
— Думаю, что для вас смогу.
Эрик раскланялся, благодаря за оказанную помощь. А в голове вертелась мысль: «Как удачно! Успеем. Стоп, куда успеем? Что ж у меня поездки на Север всегда сопрягаются с какой-то спешкой и странным чувством в заднице, не иначе как шилом?!»
— Приходите к вечеру, я как раз наберусь сил.
Команда отправилась в тренировочные залы, чтоб не терять время.
— Я почему-то так рад… — признался Валент. — Близнецы это заслужили.
Первую же мысль, пришедшую в голову, Эрик вышвырнул, не успев даже додумать до конца. И просто кивнул.
— У них все будет замечательно, я уверен.
— Еще бы… Семья, — вздохнул Валент.
Эрик похлопал его по плечу.
— У тебя она тоже есть. Ты, Фиор, да и мы все — разве не семья?
— Да, конечно.
И все же вампир понимал, что для Валента его команда пока еще не стала родной. Это с Торонном они уже настолько привыкли друг к другу, что понимают без слов, с полужеста. С Сэй и вовсе стали родней по крови, Оши и Алмара тоже почти кровные родичи, недаром они с Тором были теми, кто привел эту пару к Арке.
— Я… пойду, посмотрю на лес, — Валент побрел прочь.
Фиор бросился его догонять, и вампиру, смотрящему им вслед, было прекрасно видно, как расправляет плечи поникший, было, юный дракон, когда его обнимают и шепчут на ухо что-то ободряющее. Второй раз изгнать ту же мысль, такую вроде бы правильную, но непривычную для Эрика, ему удалось с большим трудом.
«Разве я такого не заслуживаю?» — вот что это была за мысль. Торонн, словно почуяв ее, снова принялся чесать рог о дерево, потом обернулся и подмигнул.
— Ну и что ты творишь? На волосах кора, на коре — царапины! Маэли нас прибьет, — рассмеялся Эрик. — Давай-ка, пробежимся.
— Давай, — Торонн сразу перестал чесаться.
День пролетел незаметно, вечером пришел слуга и передал, что госпожа очень извиняется, но просит отложить их дело до утра, так как ей нездоровится. А утром стало ясно, что команде придется отправляться на Северный материк своим ходом: Тала носила явно девчонку, и та обещала стать едва ли не сильнее матери по магическому дару, уже сейчас выдавая такие всплески силы, что после них Тале приходилось стремглав нестись в уборную, а потом отлеживаться и отпаиваться водой из местного магического источника.
— Ничего, четыре дня — не так уж и много, — Тала развела руками.
— Может, привезти что-то для вас, леди-консорт?
— Да, привези мне поющий мрамор, — оживилась Тала.
Эрик пообещал, не совсем представляя себе, как они попрут глыбу мрамора через море и половину материка. Ну да ладно, как-нибудь справятся.
— Немного, одну плитку, — уточнила королева.
Видно, было что-то такое в глазах вампира, что потребовало этого уточнение. Тала попросту испугалась, что неистовый Аят припрет ей ни много — ни мало, половину, если не весь мраморный карьер.
— Кстати, мой милый супруг умудрился на совете высказать мысль, что ему хочется отправиться на освоение новых земель… — вспомнила Тала и рассмеялась. — И сказал, что собирается делать это только в вашей компании.
Эрик, что странно, не согласился немедленно, очень ее этим удивив. Вместо этого задумчиво потянул себя за косу, глядя куда-то в неопределимую точку в пространстве.
— Не могу гарантировать, что составлю ему компанию, леди-консорт. В этом году — точно нет, осенью у матушки свадьба, вы приглашены, кстати. Будет и официальное приглашение, но я ведь знаю, что леди требуется достаточно много времени, чтобы продумать туалет. А на следующий год… я не знаю, что будет.
Тала захлопала глазами, забыв оскорбиться на тонкий намек на женскую медлительность в сборах. Эрик Аят — и отказывается от авантюр? Что-то сдохло в пещерах Севера, вроде того же Триединого?
— А что же такое будет на следующий год?
— Совершеннолетие Торонна, — только и сказал вампир, и больше не стал говорить ничего. Если ей надо — найдет.
— Ах, вот в чем все дело… Значит, беспокоитесь за Ночь Выбора?
— Не вижу смысла беспокоиться, леди. Все будет так, как пожелает Ночная Мать.
— Я буду молиться за вас в эту ночь, Эрик.
Вампир поклонился с благодарностью.
Айгонстэр команда покинула на следующий же день.
— Плыть? — ужаснулся Торонн. — Плы-ыть…
— Ничего, как сказала леди Тала, «это всего четыре дня», — ухмыльнулся Эрик.
— Всего? Целых четыре…
Это было как и с этим чертовым годом — не всего год, а целый год. Хотя Эрик и сам затруднился бы выбрать, хочется ему, чтобы этот год тянулся еще долго, или чтобы пролетел поскорее. Торонн стал раздражительным и нервным, что с его габаритами было чревато, пусть и не для команды, а для врагов, но все же. И вампир, поразмыслив в пути, понял: будь у него выбор, пустить Тора на церемонию или нет, он выбрал бы не мучить любимого лишнюю минуту.
— Ладно кости, рог, но когда у меня настроение такое… И что мне делать, а?
— Терпи, мой хороший. Скоро все закончится.
Сказал — и испугался, что Тор не так поймет.
— Что значит — закончится?
— Ожидание закончится. Я тоже устал от него, — вампир улыбнулся. — Не люблю подвешенное состояние.
— Но до весны так долго… Еще лето, осень и зима.
— Лето пролетит в дороге, осенью сыграем матушкину свадьбу, зима… Зима, мое счастье, принадлежит нам всецело, помнишь? А весна не задержится.
— Да, свадьба… — Тор оживился. — Подумать только, у тебя будет отчим, который младше тебя.
Вампир покачал головой:
— Гленн мне не будет отчимом. У вампиров несколько иные родственные связи, все завязано на кровь и кровные чары.
— Да? То есть, он тебе вообще родственником не будет?
— Да. Он будет супругом моей матери. И все. Но не родичем.
— Понятно. А я не знаю, что мне делать. Мама больше не может рожать…
Эрик вздохнул. Он тоже не знал решения подобной задачи. Это же не вампирская семья, чтоб можно было принять любого чистокровного ребенка, дать ему родство по крови и провести через ритуал принятия в род.
— Ладно, что-нибудь придумаем, — оптимистично решил Тор. — Как думаешь, Тис обрадуется нашедшимся родственникам?
— О, вот уж чего я не умею — так это предсказывать реакции других разумных, — рассмеялся, разводя руками, вампир.
Порт Аклаш приближался, на горизонте вздымались стены новеньких крепостей на границе степи и побережья.
— Ничего себе, настроили, — Тор оглядывал укрепления.
Помимо охранной функции, крепости были перевалочными пунктами нового торгового пути «с Севера на Юг».
— Надеюсь, с кораблями сейчас получше, — заметил Валент.
Кораблей в порту, тоже весьма изменившемся и разросшемся, было достаточно много. И проезд теперь стоил дешевле, а пассажирам предоставлялись уютные покойчики под палубой. На Север ехали не только гномы, но и другие разумные — в Цепи можно было за пару лет хорошо заработать.
— Для вас есть самые уютные каюты, — капитан одного из кораблей узнал их. — Прошу…
Команда втихомолку порадовалась своей известности, не рад был только Торонн. Степень удобства каюты не прибавляла кораблю устойчивости. Однако четыре дня прошли быстрей, чем ожидал единорог. Хотя земля поначалу под ногами опасно покачивалась. А в порту их уже ждали, наверное, Тала дала знать Адалин и Тису какими-то своими путями о прибытии гостей.
— Опять вы?! — притворно ужаснулась камнезнатец. — Кого на этот раз красть приехали?
— А что, есть кого? — заинтересовался Торонн.
— Да кто ж его знает? Из южан в Цепи теперь только вольнонаемные. Но то в Цепи, а вдруг кто-то нашелся где-то еще?
Эрик покачал головой.
— Нет, мы не затем здесь. Тис, надо поговорить.
— Что случилось? — сразу напрягся тот. — Идемте, конечно. Что-то с Сэй?
— Можно и так сказать, — уклончиво ответил вампир.
Нехорошо поступал, да, что еще сказать. Но почему-то не хотел говорить о свадьбе сестры, найденных родичах и прочем при Адалин.
— Она в порядке? — Тис встревожился уже всерьез.
Адалин открыла им портал в хозяйские покои на седьмом руднике, а потом увела команду угощать, оставляя Эрика и Тиса наедине, то ли угадав желание вампира, то ли просто так было принято здесь.
— Сэй мы выдали замуж, — наконец, сказал Эрик. — А еще нашли вашу родню.
— Что? Выдали замуж? Без меня?
— Так уж вышло.
Тис кивнул:
— Понятно. Значит, вышло… И что, ради этого ты пересек море, вампир?
— Не только. Вот, — Эрик выложил завернутые в серебристый лисий мех обручья. — Это вам с Адалин подарок. Говорят, что они приносят счастье.
— Я отковал для нас обручья, но спасибо, что побеспокоился.
— Тала сказала, что Адалин хочет детей, но пока не выходит. Наденьте эти, хотя бы на время.
Тис кивнул:
— Хорошо, если это поможет. А что там за родня внезапно объявилась?
Вампир принялся обстоятельно рассказывать обо всем по порядку, как искали родных у орков, как выдали Сэй замуж. И о ее видении, и о поисках гномьего знака, и о том, как ходили в клан Небесного Молота.
— Значит, они будут рады нас повидать… Что ж, думаю, это можно назвать хорошей новостью.
— Так что думайте сами, ехать ли с нами сейчас. Потому как потом, когда будут дети, никуда вы не выберетесь толком.
Тис подумал немного:
— Надо бы съездить, жену клану представить, чтобы все по чести.
— Значит, собирайтесь. Мы вас проводим до Айгонстэра, съездим за Сэй и привезем ее к эльфам, а оттуда пусть Адалин ход к гномам открывает.
Тис кивнул, поднимаясь:
— Предупрежу ее о сборах.
Обручья упрямый полукровка все же забрал с собой. Эрик терялся в догадках, за что Тис так его не любит? Это было заметно по тому, как полуорк с ним говорил, как подрагивали уголки губ, словно он с трудом удерживался от гримасы неприятия.
— Жду не дождусь, когда увижу госпожу Талу, — обрадовано заявила Адалин. — И ее сына тоже… Такой красавец, наверное.
Эрик покивал и убрел в предоставленную им с Тором комнату. Здесь, так близко от места, где он едва не отдал богам душу, разом заныли виски, захотелось свернуться в клубок, уложить голову на колени любимому, и чтоб единорог волосы расчесывал.
Тор вошел в комнату быстрым шагом, на ходу дожевывая пирожок:
— Будешь? — протянул второй Эрику. — Фкуффно.
Вампир только головой качнул:
— Нет, мой хороший, не хочу. Сам ешь.
Распустил косу, лег носом в подушку. Усталость накатила, как морская волна, подмяла под себя. Он не заметил, как уснул. Тор уселся рядом, охранять сон любимого вампира. Было немного грустно — единорог тоже хотел свадьбу. Все вокруг были такими счастливыми со своими семьями, влюбленные, радостные. А что у них? Ночь Выбора, после которой полная неизвестность. Он понимал, что ожидание и состояние неопределенности выматывают, и Эрика, пожалуй, больше, чем его. Хотя бы потому, что для вампира это будет не в первый раз, и страх потерять возлюбленного сидит в нем куда глубже. Торонн улегся рядом, обнял Эрика. Они это все переживут вместе. В конце концов, впереди еще и радостное событие — свадьба матери Эрика.
Доверчиво прижавшийся к его груди спиной и откинувший голову на плечо, вампир заставил все мысли покинуть голову. Насколько Торонн успел узнать, подобная поза у Эрика означала безграничное доверие. Единорог понимал, что его возлюбленный устал, но инстинкты требовали свое: предаться любовным утехам. Сопротивляться не получалось. К тому же, Эрик был сонным и расслабленным, не проснулся даже от того, что его раздели и снова прижали к крупному и горячему телу. Торонну то, что любовник спит, ничуть не мешало. Пускай отдыхает, Тор сам все сделает. Эрик застонал, когда его аккуратно, но непреклонно вжали в постель, острые ногти скребнули по простыням, он приоткрыл мутные со сна глаза.
— Спи-спи, я аккуратно…
Так они еще не занимались любовью никогда, чтобы Эрик, еще не проснувшись толком, не понимая, снится ему это или нет, тихо и как-то беспомощно стонал, послушно выгнувшись в его руках. Это было необычно уже хотя бы тем, что вот таким вампир ничем себя-обычного не напоминал. Словно Торонн нечаянно сорвал с него все покровы, обнажив суть, мягкую, ласковую душу. И сам единорог тоже был ласковым, нежным, трогал осторожно, поминутно целовал Эрика.
— Я так тебя люблю… очень-очень. Как единорог — траву.
Эрик застонал-засмеялся, не открывая глаз.
— Так можешь сказать и сравнить только ты, мое рогатенькое счастье…
Наслаждение накатило, погребло под толщей теплой неги. Эрик так и не проснулся окончательно, Торонну пришлось обтирать его самому. А потом он снова улегся рядом и крепко обнял вампира. Можно подремать.
Собирались Тис с Адалин недолго, и команда этому порадовалась: очень уж странно выглядел их командир. Горы здесь, на Севере, словно давили на него. Такого не было дома, ни у драконов, ни в клане Звездокузнецов. Эрик недоумевал, но решать эту загадку не желал. Желал он только поскорее убраться с Северного материка.
Не забыли и поющий мрамор для Талы, и подарки. Попутный ветер донес корабль до Аклаша за трое суток, словно чуя нетерпение вампира и желание ощутить твердь под ногами Торонна. А оттуда до Айгонстэра они буквально летели. Тис хотел представить жену родне, Торонн — поесть сладкого, драконы — послушать, как этот мрамор поет. Чего хотел Эрик, не знал никто. Да и он сам тоже. По человеческим меркам он был еще молод, лет тридцати пяти. По вампирским — тоже, считался едва вступившим в возраст зрелости. Но чувствовал себя иногда просто стариком. Только объятия и любовь Торонна спасали от хандры.
— Розовые конфеты, — вслух мечтал единорог. — Они правда их из роз делают? А тебе нравятся розовые конфеты, Эрик?
Вампир вспомнил эту приторную пакость и чуть заметно скривился: заныли клыки.
— Нет, мой хороший, мне нравятся эльфьи сладости, которые не такие сладкие. Хотя розовые конфеты в самом деле делают из лепестков роз.
— А еще мне ты нравишься. Ты тоже как конфета.
Вампир с наигранным ужасом охлопал себя руками:
— Я такой же розовый? Сладкий?
Драконы ржали, услышав этот феерический диалог. Тис и Адалин ничего толком не понимали, поглядывали настороженно.
— Тебя так же приятно на вкус пробовать.
Эрик понимал, что этой зимой он из постели если и будет выбираться, то ползком и совершенно обессиленный. Торонн — это вам не Ланнин, тот, хоть и был столь же ненасытным перед оборотом, все же не имел столько сил.
Тала встретила их радостно, насколько могла в своем положении. Надо было видеть, с какой тоской и завистью смотрела на нее Адалин. Но, если Эрик еще не совсем выжил из ума, орочьи браслеты должны помочь. Будет и у девчонки-камнезнатца счастье у груди теплым комочком пищать.
— Так почему этот мрамор поет? — Валент вертелся около Талы.
Камнезнатец рассмеялась, провела ладонью над плиткой, та зазвенела как сотня серебряных струн, подчиняясь движениям пальцев.
Это было красиво, да. У Торонна разгорелись глаза. Сразу видно — единорог княжеского рода.
— А если выложить такой плиткой пол?
— Тогда пол будет петь при каждом шаге. Красиво звучит.
— Обязательно так и сделаем! Пол в бальном зале замка-на-холме вымостим, да? — Торонн умоляюще посмотрел на вампира. Тот представил себе какофонию звуков и покачал головой:
— Вымостим, только не в бальном зале, мой хороший. Я понял, для чего тебе. Есть на четвертом этаже в восточном крыле один зал, я тебе показывал - тот, что с мозаичными птицами на стенах.
— А его легко добывать, этот мрамор?
— Конечно, — Тала смеялась. — Это же чары, которые накладываются на камень, мрамор самый восприимчивый из всех.
Так и вышло, что вампир подписал заказ на поющий мрамор, не сходя с места. Ладно же, пусть будет любимому забава — глядеть, как он танцует на мраморном полу.
Долго рассиживаться не стали, команда выехала в Большие Мехи, а оттуда снова вернулась в Айгонстэр с Ангуром и Сэй.
— Не верится, неужели я увижу родных, — переживала Сэй.
Муж посмеивался и крепко держал ее за руку.
Встреча близнецов прошла штатно, как потом смеялся Эрик. Визг обрадованной Сэй, повесившейся на шею брату, его сдержанные восторги, настороженное «обнюхивание» с Ангуром, откровенное удивление выбором полуорки Адалин — ничего такого, из ряда вон выходящего.
Шаг через камень открывала Адалин под руководством Талы, раскрыла дверь, за которой уже толпился чуть ли не весь клан, все хотели взглянуть на нашедшихся близнецов. И первым перед ними предстал гном, которого Сэй приняла сперва за призрака.
— О-отец?
Гном покачал головой:
— Я брат Ардала, меня зовут Айлар.
— Дядя? — радости у Сэй все равно не убавилось.
Тис был сдержаннее. Но и он был рад хоть какой-то родне. Близнецы представили своих супругов, старейшины однозначно одобрили: что камнезнатец, что орк — «говорящий-с-землей» были хорошим выбором для тех, у кого в крови течет толика гномской. Тала не сдержала слез, в последнее время на слезоразлив она стала слишком уж легка, что ее расстраивало. Но сейчас можно было и поплакать, слава Всемогущей, пристроили Адалин в хорошие руки, со связями. А кстати, о связях! Леди-консорт решительно утерла слезы, взяла мужа за шкирку и отправилась к старейшинам клана, говорить о налаживании торговых отношений. Очень уж оружие у Звездокузнецов было хорошее, она видела в сокровищнице Ланмаэла.
Гномы согласились, что продать Владыке еще пару мечей и топор они вполне могут, этим пока Тала удовольствовалась. Пока они раскачаются, поймут, что мечами детей не накормишь, времени пройдет немного. Клан был бедный, но очень гордый. Эта-то гордость их и губила потихоньку. Не хотели мастера, чтоб оружие, заклятое подстраиваться под руку, беречь хозяина, быть продолжением его тела и души, попадало в дурные руки. А, продавая его массово, этого не избежать никак.
— Я прослежу, чтобы оружие не попало не в те руки, — пообещала Тала.
— Но как проследить? — гудели старейшины.
— Камню отдам, — расхохоталась камнезнатец. — Кто из камня то оружие вытащит — тому и владеть им во веки веков.
Идея была стоящей, гномы согласились, что если настроить чары, как следует, то можно и так сделать. Себе Тала намеревалась прибрать один топор. И показать после родов начальнику стражи дворца, может ли она поднять такое оружие. А то, ишь ты, не верит он! Ничего, придется поверить.
— Приходите еще, — Айлар племянников все никак не мог выпустить, пока те клятвенно не заверили, что навестят, совсем скоро.
У него не было ни жены, ни детей, поэтому Сэй и Тиса он воспринял, как дар богов. А коль скоро у племянника еще и дар обнаружился и к ковке, и к огненной магии, сам Улм-Молотобоец, покровитель гномов, велел усыновить обоих. Тис даже противиться не стал, отец так отец, раз уж боги решили одарить. Но это вампиры могли кровью обменяться и кровным родичем назвать. А гномам требовалась подготовка и строгий, древний ритуал. Пришлось отряду подзадержаться, пока все готовили. На свет была извлечена ритуальная чаша, не каменная, а железная, ее бережно хранили, так что ни пятнышка ржавчины на зачарованных боках чаши не появилось.
А еще только перед ритуалом Тис узнал, что Сэй именует своего командира «старшим братиком». Во взгляде, устремленном на Эрика, любви и приязни не было ни капли. Это требовалось обсудить. Эрик не имел ни малейшего понятия, чем заслужил такую нелюбовь. Однако Тис с ним не то что разговаривать — смотреть в его сторону отказывался. Вампир сжал клыки, жестами разогнал команду и прочих присутствующих, Адалин ушла сама, сообразив, что разговор намечается неприятный и на повышенных тонах, потому проем в ту часть зала, где остались вампир с полуорком, зарос камнем.
Тис с интересом рассматривал узор трещин, игнорируя Эрика.
— В чем дело, юноша? Я наступил тебе на хвост? — с нарочитым безразличием проговорил вампир.
— У меня нет хвоста, если ты еще не заметил.
— Не заметил. Ведешь себя, как хвостатая химера в период линьки. Я спросил, что случилось?
— Случилось то, что МОЮ сестру выдал замуж какой-то вампир, называющий себя ее старшим братом… Вампир, который сует свой нос во все, что его касается и не касается, который лезет всюду, словно его просят туда лезть, не думает о последствиях…
Эрик пожал плечами:
— А, обычная подростковая ревность, ясно. Что ж, если б ты остался здесь, то и сестру бы выдавал замуж сам. А раз тебя не было, то и защищать ее, и брать на себя ответственность пришлось мне. И Сэй мне теперь сестра-по-крови, как бы ты ни шипел.
— Как будто она просила тебя, любитель соваться туда, куда не просят, — Тис холодно посмотрел на него.
— Ей было важно найти свои корни, свою семью. Если тебе не важно… это твои проблемы, малыш.
— Может, ей ты голову и задурил настолько, что она обменялась с тобой кровью, вампир, но для меня ты навсегда будешь врагом за то, что посмел вести ее к алтарю.
— Я тебе не враг. Не желаю им быть и не буду, клянусь именем Ночной Матери и пред лицом Улма-Молотобойца, — сурово сдвинул брови вампир, а по стенам прошел сдержанный гул: сами камни засвидетельствовали клятву. — А теперь послушай, когда мы искали родичей ваших среди орков, нашли клан, из которого была ваша мать. Нехороший клан, если одним словом. Если бы я не поклялся кровью, что Сэй моя сестра, было бы кровопролитие. Если бы Ангуру не покровительствовал сам Конегривый, ждали бы год, пока он соберет выкуп за сестру твою, ты ее сам вел бы к алтарю. Но тебя там не было, ты ж умчался, стоило только сказать, что наемническая стезя — это не твое. Разве я не прав был?
— Хм, ну если это спасло жизнь моей сестре, то благодарю, что оказался рядом в нужный час, — кивнул Тис.
— Тебе я никто, если знаешь вампирьи законы крови. Но твоей сестре я отныне и навсегда — кровный родич. Не будем ссориться, расстраивать ее я не хочу.
Тис кивнул и отвернулся от вампира, сочтя разговор законченным. Стена разомкнулась как раз вовремя, в проем заглянула встревоженная Адалин, рядом с ней обнаружились и Сей, и Торонн, и Ангур.
— Кого-то не хватает, — Тис оглядел их и хохотнул. — Точно, где драконов забыли, любопытствующие?
— Никто никого не забыл, — проворчал Фиор, скромно сидевший в углу и потому незаметный. — Странно, я думал — будет мордобитие.
— Тебе думать вообще вредно, — кивнул Тис. — В прошлый раз, когда ты подумал, что жареные крысы — это вкусно, мы провалились в пустоты под шахтой, сожгли тележку, и ты сожрал несчастных крыс в результате сырыми.
— Какой злой, а? — восхитился дракон. — Прям как мантикора с подожженным хвостом. Что ж ты так бесишься, умник?
— Кто бесится? — Тис непонимающе уставился на него.
— Да уж не я.
Айлар принес праздничные сорочки для будущих своих детей, так что неприятный дракону разговор увял на корню. До сих пор Фиор избегал любых напоминаний о своем рабстве. В котором винил только себя — никто ж не заставлял его ехать с подозрительным типом в катакомбы.
Сэй ушла в другую комнату переодеваться. Тис переоделся тоже, завертелся, разглядывая себя. Сорочка была полотняная, окрашенная в серый, вышитая алым и серебристым шелком клановыми знаками. И пришлась точно впору, что было удивительно, ведь ни старейшина, ни Айлар прежде полукровок и в глаза не видели.
Гостей, которым было позволено присутствовать во время ритуала, повели в огромную пещеру, частью рукотворную, частью — природную. Туда же вскоре пришли и остальные. Близнецы от волнения даже слегка светились пламенем, то и дело прорывавшимся на ладонях, светлым огнем костра у Сэй и темным подземным у Тиса. В руки себя взять пытались оба, но безуспешно. До этого момента в их жизни не было ничего, хотя б отдаленно напоминавшего по степени переживания обретение родителей.
В пещере сейчас собрался почти весь клан, немногочисленный, но дружный. Гости отошли к стене, полого поднимавшейся подобием подиума, откуда все было хорошо видно. У каменного постамента-алтаря, куда определили чашу, полную вина, собрались трое старейшин, Айлар и близнецы. Гномы торжественно затянули речитатив на родном языке, пока Айлар держал над чашей руки Сэй и Тиса, а его дед делал надрезы. Ранки затягивались в считанные мгновения.
— Я, Айлар из клана Небесного Молота, называю этих детей, Тиса и Сэй, своими по крови и своими по рождению.
Прогремело слаженное:
— Аррум! — под сводами пещеры, полыхнуло призрачным пламенем, обнимая всех четверых: старика-деда, Айлара, близнецов. После чего они разделили чашу вина, смешанного с кровью, отпивая по глотку и передавая из рук в руки по кругу.
— И теперь мы семья? — уточнил Тис.
— Да, — кивнул старейшина. - Дед, отец и двое близнецов, — и обнял Сэй и Тиса, сколько хватало длины рук.
Сэй всхлипывала, у Тиса глаза тоже были на мокром месте. Дед. И отец. А еще супруги, когда-нибудь будут дети.
После ритуала был пир, а потом уже всех отпустили назад, хотя близнецам и их супругам и предлагали остаться. Но над Сэй и Ангуром пока что сиял медовый месяц, а Адалин хотелось побыть с Талой. Тис же решил не оставлять пока супругу и осмыслить все произошедшее.
— Мы еще не раз придем, — пообещал он Айлару.
— Да я и сам к вам приеду, — усмехнулся гном. — Особенно, если дочь камня не шутила, и наше оружие снова станет продаваться, кому-то нужно будет и с поставщиками общаться, и в городах представительства открывать.
— Она шутить вообще не умеет, — кивнул Тис.
— Вот и чудно.
Гном на прощание еще раз крепко их обнял, пожал руки всем мужчинам, и Адалин открыла переход в каменную комнату в Айгонстэрском дворце.
— Ох, пойду отдыхать, — сразу же заявила Тала. — Если что еще интересного надумаете — зовите.
Разошлись отдыхать все, даже неутомимые драконы. Хотя эти-то, скорее всего, просто в постель с разбегу. Адалин ушла с Талой, посекретничать, Сэй уединилась с Ангуром. Торонн, оставив отказавшегося от похода на кухню дворца за сладостями Эрика, тоже ушел.
Вампир обернулся мышью и слетел в сад. В кои-то веки хотелось побыть одному. В саду вовсю цвели и радовались жизни пресловутые розы, неутомимо выпуская новые и новые бутоны. А под любимым деревом (ну, как — любимым… просто уже привычным для вампира) обнаружился Владыка. Протянул руку, предлагая ее вместо ветки. Мыш аж пискнул возмущенно.
— Да ладно тебе! Вовсе я не собирался тебя тискать.
Эрик пискнул еще раз.
— Ну, хорошо, собирался. Немного.
Улыбался при этом Ланмаэл так хитро, словно хотел под шумок несчастного мыша ощипать. Вампир аккуратно облетел его и повис на дереве. Через миг вместо мышки на ветке уже сидел хмурый Эрик в привычном виде.
— Побыл в тишине и покое, называется. Ну, что случилось, друг мой?
— Это как раз я спрашиваю: что случилось?
Вампир помолчал, потом все же спросил:
— Маэли, скажи честно: я выскочка и мудак?
— Да я бы не сказал, — призадумался эльф. — Насчет выскочки точно. А мудаком… Кто им из нас не бывает порой?
— То есть, иногда я таки мудак. Угу. А когда именно?
— Когда лезешь вперед всех, вершить великие дела на благо мира. И при этом о себе не думаешь. И о том, что, в случае твоей смерти, переживут другие — тоже.
— Пообещать, что буду жить вечно? Прости, не могу, — развел руками вампир и чуть не сверзился с ветки. — Лет двести еще поотравляю своим присутствием этот прекрасный мир.
— Думаю, мир это вытерпит, — кивнул Ланмаэл. - Ну, дай мыша погладить.
— Да ты фетишист! К тому же, если об этом узнает Тор, случится дипломатический конфуз.
— Он не узнает, — уверил Ланмаэл.
Эрик стукнулся лбом о гладкую серую кору, подождал пару минут и обернулся, свешиваясь вниз головой. Эльф тут же изловил мыша, принялся гладить брюшко:
— Такой мягкий, шерстяной. Какая морда, какие лапы.
Оба делали вид, что не слышали затаившегося в кустах полуорка, а потом его стратегического отступления в заросли сирени. Эрик догадывался, что Тис вовсе не их подслушивать сюда шел, а подумать в тишине, как и он сам.
— Чудо, а не мыш, — решил Ланмаэл. — Надо будет где-нибудь на чердаке завести таких колонию.
— Тебе обгадят все статуи в парке, — вернув себе привычный облик, попугал его вампир.
— Слуги есть, пускай чистят.
— Тиран.
— Конечно.
— Деспот и самодур.
— На том стоим, кровосос.
— Иди к черту, Владыка. Вот стырю у тебя еще куст роз — матушке подарить.
— Ага-ага, не приживутся они у вас, помрут.
— Почему это? У Катуллов же не померли.
Ланмаэл хмыкнул:
— А вот не благословлю розы — и помрут.
— Ты такого не сделаешь! — ужаснулся Эрик.
— Почему? Кто мне помешает? — задрал нос эльф. — К тому же, князь единорогов умеет ухаживать за цветами, а ты?
— А я, друг мой, умею только одно. И, к сожалению, это одно — вовсе не садоводство.
— А жаль, полезное занятие, умиротворяющее. Перекопаешь половину сада — и на душе так легко.
Эрик кивнул, улыбнулся, извиняясь, и побрел куда-то в гущу розовых кустов.
Тис в это время задумчиво таращился на буйное эльфийское цветение, размышляя о том, сколько всего произошло за последнее время. За один год случилось событий больше, чем за всю жизнь. Повороты судьбы напоминали горную реку, непредсказуемую, быструю. И куда она несет, только боги и знают. Сэй вышла замуж, надо же. Муж вроде хороший, смешливый такой, но чувствуется в нем эта надежность, от связи с землей. Обидно, что на свадьбу не позвала, ну да ладно, была бы счастлива. Свадьба… Адалин подарок надо придумать, что ж ей такого подарить. Обручья сковал, но это ж не подарок. И не забыть бы еще после свадьбы ей на руку тот браслет надеть, который вампир привез. Примета плохая, снимать обручье, менять другим, ну да ладно, что той приметы, лишь бы помогло любимой дитя понести. А на самой свадьбе надевать — попробуй разбери, с какими мыслями его ковали да везли, да и своими руками скованное, под запястья Адалин вымеренное роднее будет, чем невесть что, из степи притащенное.
Тис тяжело вздохнул. Подарок снова занял все мысли. Что дарить невесте? Ну не мех же… И не жемчуг. И не ожерелье. Да уж, как там герои в сказках умудрялись каждый раз невестам тащить украшения? Сказки… Точно, была же сказка про гнома и эльфийку, с этими самыми орочьими обручьями! Может, тогда и в самом деле их надеть, вдруг легенда правду говорит? Надо будет вампира поблагодарить, что привез. Да и вообще, за спасение тоже спасибо сказать.
А Сэй он, значит, спас. Надо будет у сестры спросить, что там вообще за клан такой, вроде у орков ничего страшного такого и не водится. Ну, разные кланы, но что ж там такого дикого? Тряхнув головой, он отправился искать сестру. Кто его знает, вдруг решит, что надо возвращаться в свои Большие Мехи. А почему, собственно, именно туда? Он ведь так и не спросил, где сестра сейчас живет. Что ж такое, а? Самое важное все время спросить забывает! Надо ее утащить и поговорить серьезно, а не урывками.
Ангур и Сэй как раз отдыхали, так что появление Тиса им не помешало.
— Поговорить бы, — кивнул Тис. — Пойдем в сад, сестрица. Расскажешь по порядку все, что за год было.
— За два. Совсем ты, братик, в своих горах заработался, времени не замечаешь, — ласково укорила его Сэй. Но в сад все же вышла.
Они выбрали уютную беседку, расположились на мраморных скамьях, и полуорка принялась рассказывать, начиная с момента, когда Тис отправился за море вместе с Адалин, ничего не упуская.
— Значит, они убили родителей? — Тис уставился на узор у входа, по рукам проползли багровые змеи пламени, лизнули щеку, погасли. — И хотели убить еще и тебя… — пламя снова полыхнуло, затем медленно и нехотя угасло. — Хорошо, что отряд был с тобой рядом.
— Да, хорошо. Теперь у нас есть семья, дед и отец, супруги, — почти слово в слово повторила Сэй мысли самого Тиса. — Будут и дети. Только не было бы этого ничего, если б не один человек, — тихо добавила она. — Не злись на него, ладно? Ты мне все равно дороже всех, мы же всю жизнь вместе. Были… А теперь ты далеко.
— Ладно. Злиться и впрямь глупо, все-таки он многое сделал для нас обоих. Лучше уж направлю всю злость на этот орочий клан… Найти бы их только.
— Ты думаешь, все так просто — нашел клан Двух Ручьев и вырезал? Нет. Сначала нужно найти и собрать доказательства. Половину уже собрали, в том городе, где мы в приюте росли. Половину придется еще добыть. Если орки впрямь головы всех убитых ими сушат и хранят… — она сглотнула. К горлу поднялась тошнота.
— Тише-тише, — Тис принялся поглаживать ее по спине. — Не думай об этом, а то от связи нашей магии меня тоже мутит с тобой за компанию. Так… А что это у нас так внезапно связь усилилась, словно нас тут не двое? — он посмотрел на живот сестры.
— А нас и не двое, — усмехнулась та. — Может, трое, а может, и четверо. Айлар… отец, то есть, сказал, что в их семье двойни тоже не редкость были.
— Вот бы близнецы… Сразу двое племянников, представляешь, какие красавцы родятся, все в тебя! — обрадовался парень.
— Тис, — Сэй сжала его руки, - а, давай, вы сюда переберетесь? Как подумаю, что ты так далеко — сердце замирает.
Тис кивнул:
— Переберемся. От Адалин только про Талу и слышно, может, поспокойней будет. А у меня ты поближе будешь, вся семья на одном материке. Мужа порадовала уже, что прибавления ожидаешь?
— Нет. Тебе первому сказала, и то потому, что сам понял.
— Еще б я не понял… А я вот как ни стараюсь… Не ладится что-то у нас с Адалин.
— Что ж ты хотел? Без благословения богов вместе живете, да еще и разные вы, пока твоя сила к ее силе притрется, это ж как будто огонь камень приплавит — долго и осторожно, а то камень и треснуть может.
Тис только вздохнул:
— Пойдем, холодно становится.
Прощаясь с ним до утра, Сэй потрогала свое золотое обручье и сказала:
— Хотите детей — на свадьбу надевайте наш подарок. Специально для вас ковалось, на счастье.
— Наденем, — согласно отозвался Тис.
Тис нашел Эрика на следующее утро, вернее, выловил в дворцовой библиотеке после завтрака, проследив, куда тот направляется.
— Ты хотел поговорить? — вампир отложил уже взятую книгу и внимательно посмотрел на полуорка.
— Я хотел поблагодарить. За все. За Сэй, в первую очередь. Ей повезло с командиром.
Эрик склонил голову, принимая благодарность.
— Сэй — замечательная девушка, — улыбнулся он. — Да и брат у нее тоже хорош.
— Надеюсь, дядей буду лучшим, чем был братом.
— Ага, так я не ошибся? — обрадовался вампир. — Чудно! Эх, надо было им дом побольше все же покупать!
— А ты-то как узнал?
— Запах. У всех он меняется, когда что-то происходит. А вампиры хорошо различают запахи.
— И ты можешь унюхать, будет ли ребенок у женщины?
— Неделе так на второй-третьей — могу. Если, конечно, знал, как она пахнет небеременной.
— Ага, — растерянно сказал Тис. — Ладно, я пойду.
Эрик пожал плечами: и чего спрашивал? Немного грела все же высказанная благодарность. Лучше уж поздно, чем никогда.
В библиотеку явился Торонн с розовыми конфетами, счастливый до неприличия. Вот уж кто вовсю наслаждался жизнью у эльфов, поедая сладости в несметных количествах. И, к счастью для него, без последствий. Сказывалась ускоренная перестройка организма к будущим изменениям. Эрика он поцеловал сходу, поцелуй вышел карамельно-липкий и сладкий.
— Так. Тор, хочешь после оборота щеголять розовыми хвостом и гривой? — вскинул бровь вампир, облизывая губы.
— Почему это розовыми? — единорог уселся в кресло, затащил Эрика к себе на колени. - Нет, я буду серебряный, как луна.
— Будешь есть столько эльфийских сладостей — еще и таким же круглым будешь, — пообещал Эрик.
— Не буду, я все еще тощий как жердь. Но могу вместо сладостей поесть тебя, — Тор лизнул его в шею.
Эрик с минуту сидел неподвижно, потом просиял и кивнул:
— Обязательно, мой хороший. Боги, барон Вильгельм был прав, я непроходимый дурак, в которого знания приходится забивать молотом.
Он дотянулся до колокольчика, стоящего на столике, беззвучно позвонил: колокольчик был магический, его звук слышали слуги и сразу понимали, откуда звонят. Лакей явился практически мгновенно.
— Вина, любезный, красного сладкого.
Слуга исчез, появился уже с бутылкой и двумя бокалами. Вино было из королевского личного погреба. Вампир кивком отпустил эльфа, вынул из набедренных ножен короткий кинжал, с которым не расставался даже здесь, во дворце.
— То, что я хочу сделать, называется «Обмен кровью», это малый кровный ритуал, так сказать, официальная помолвка. Согласен?
— Согласен, — просиял Торонн.
Вино было налито в бокалы до половины, потом Эрик резанул свою ладонь и подставил бокал под темно-красные капли.
— Кровью кровь заклинаю, как смешивается она с вином, так и желание мое смешивается с твоим. Торонн Катулл, я, Эрик Аят, барон Аят, желаю видеть тебя своим супругом по истечению года с сего дня. Кровь моя в том порукой и залогом.
— Я, Торонн Катулл, желаю видеть тебя, Эрик Аят, барон Аят, своим супругом по истечению года с сего дня. Кровь моя в том порукой и залогом, — кровь единорога закапала во второй бокал.
Они обменялись бокалами, медленно, словно пытаясь отделить вкус крови от вина, выпили. Торонну показалось, что в его бокале что-то горячее и остро-пряное, а никак не вино. Кровь самого Торонна была словно трава, смешанная с медом.
— Странное ощущение, — признался единорог, слизывая с губ привкус. — И приятное. Я теперь вампиром не стану?
Эрик рассмеялся, прильнул к его плечу.
— Нет, мой хороший, не станешь.
— И это поможет, да?
— Если ты меня забудешь, я позову свою кровь, — вампир забрал из его руки бокал, посмотрел на оставшуюся от пореза ниточку шрама. Никакая регенерация не сумеет стереть этот след. — Я буду звать тебя снова и снова, и однажды ты вспомнишь. Или я просто влюблю тебя опять.
— А я в тебя опять влюблюсь. И буду тебя катать.
— Черт, — хрипло пробормотал вампир, — идем в спальню. Там и покатаешь… верхом на серебряном единороге.
Его перекинули через плечо и бесцеремонно оттащили в указанные покои. Что Эрика безусловно радовало в них — это наличие вплетенной в стены при строительстве магии, которая дарила полное уединение, не пропуская наружу и внутрь ни звука, если были закрыты окна и двери. И вампир мог кричать сколько угодно, сходя с ума под своим любовником-возлюбленным, над ним, рядом с ним.
3. Аят
Однако пришла пора разъезжаться. В Аяте без барона никак не могли организовать празднество. Сэй и Ангура ждали дом и хозяйство. Разъехались все, кроме Адалин и Тиса, полуорк решил, что наладить безбедную жизнь своего теперь уже клана просто обязан. У Адалин в Цепи были грамотные помощницы и преемницы, а Тала убедила ее, что свадьба, сыгранная здесь, ничуть не хуже свадьбы, сыгранной там.
Вместе с единорогом и вампиром увязались и драконы, которым идти было некуда. Эрик этому был даже рад — кроме Фиора, как он считал, «построить» молодых вампиров из замковой стражи никому не под силу. У дракона это получалось просто замечательно — разок рявкнул, разок дохнул. И готово.
— Место старшины — твое по праву, Фиор. — Вампир хихикнул и добавил: — А еще Аят может стать поставщиком магического хрусталя.
— Магического? Обычный хрусталь…
— Это будет уже зависеть от того, как подать, — еще больше развеселился вампир. — Реклама, друг мой, двигатель торговли.
— Попробуй, хрусталь я производить могу во множестве. Людям продадим, люстры делать.
Повальное увлечение людской знати сверкающими и звенящими украшениями началось недавно, но уже заполонило все людские земли и потихоньку стало переползать и к гномам, и к вампирам, и к эльфам. Та самая вопиющая роскошь, а, на взгляд Эрика — дурновкусие и мишура.
— В Аяте не будет этой ерунды! — постановил барон.
В самом деле, зачем навешивать массу хрустальных граненых шариков, «сосулек» и «капелек» на строгие и изящные формы бронзовых и позолоченных держателей магических светильников? Чтоб однажды оборвались крюки, а от радужного сияния рябило в глазах?
Хрусталь Фиора переливался ничуть не хуже, а убирался магически и возникал там, где указывали. А то, что земли Аята граничили с людским королевством Анкора, давало шанс на хорошую прибыль.
— Тебя, Фиор, нужно делом занимать, иначе ты будешь беситься и сходить с ума от скуки.
— Что поделать, драконам вообще спокойствие не свойственно.
— Не всем, я бы уточнил.
Спокойствия в Аяте не было: баронство, особенно, его столица, гудело и бурлило, обсуждая грядущую свадьбу Стефании. Ей не забыли наемных убийц, почти разоренного (за два года!) баронства, запущенного замка и смерти барона Вильгельма. Эрик жестко пресекал все нелицеприятные разговоры и слухи, но на чужой роток, как говорится, не накинешь платок. Хотя он охотно накинул и затянул бы намордник. Сама баронесса эти слухи игнорировала напрочь, ее занимали иные хлопоты, более приятные.
Гленн тоже отстранялся от всей нелицеприятной болтовни, вежливо скалил клыки и сворачивал разговор, если проскальзывал хоть намек на то, что баронесса — та еще змея. Его занимало больше то, как сказать сыну баронессы, что они со Стефани поторопились, и поэтому свадьбу следует сыграть как можно скорее. Эрик, уже унюхавший эту «новость», смотрел на наследника Кирт с гастрономическим интересом и молчал, ожидая, когда тот созреет.
Наконец, Гленн решился, долго созерцал стены, затем все же изрек:
— У нас со Стефани будет ребенок.
— Угу, — не отрываясь от договора, который проверял, кивнул барон. — Будет.
— А… Собственно говоря, это я и хотел сообщить.
— Угу. И давно?
— Месяц как.
— Хвала Ночной Матери, что не больше, — искренне произнес барон. - Так.
Это его «Так» могло значить все, что угодно, Гленн уже понял. В основном, значило оно, что вампир принял какое-то решение, озвучивание которого может понравиться, а может и не понравиться окружающим. Юноша внимательно смотрел на него, ожидая следующей реплики.
— Свадьба — через неделю.
— Хорошо, — это Гленна устраивало вполне.
— Родителей пригласишь сам.
— Они отказались.
Эрик поднял голову, жестко припечатал:
— Уговори. Тебе известно, как относятся у нас к свадьбе без благословения. Стефания уже однажды вышла замуж против воли родителей жениха.
— Хорошо, приложу все усилия, — кивнул Гленн.
Он уплелся к себе в комнаты и тяжело задумался. Эрик, чтоб ему, прав, но задачку задал нетривиальную. Уговорить упершихся, как единорог рогом, родителей? Однако отступать Гленн не привык, он снова взялся за письмо, уговаривая их приехать. Потом подумал и решительно принялся собираться. Письмом делу не поможешь, придется явиться лично. А, хм, что, если попросить у барона одного из его драконов? На нем всяко быстрее, и аргумент весомый… Правда, больше не для уговаривания, а для запугивания.
— Я полечу, — вызвался скучающий Валент.
Фиор, загруженный по самую макушку, вскинулся, было, но вынужден был согласиться. Его бы никто не отправил.
— Мы быстро, — уверил Валент.
— И будьте осторожны, — напутствовал их дракон.
Валент кивнул, прыгнул вверх, взмыл под самые облака, унося Гленна в земли родителей.
Замок готовился принять гостей, снова намывались полы, чистилось столовое золото, вытряхивались и проветривались перины и ковры, гардины и пологи. В поварской день и ночь что-то жарилось-парилось-пеклось, из погребов извлекали бочонки и бутылки, окороки и колбасы, сыры и прочие вкусности. Приглашенные портные пытались выловить барона, чтобы загнать его на примерку нового платья, но тщетно.
— Да что ж это такое? — негодовал старший портной. — Ловушки расставлять, что ли?
Баронесса мило хихикала, прикрываясь веером, и советовала попросить одного единорога добыть им барана, ой, точнее, барона. Портной так и поступил.
Торонн Эрика добыл почти сразу:
— Нужно примерить.
Привел за руку и встал в дверях, посмеиваясь над мученическим выражением на лице любимого. На третьей примерке оно медленно сменилось желанием удрать, на пятой — жаждой крови.
— А ты в этом костюме такой красивый… — протянул единорог.
Барон жестом и рычанием разогнал портных и запер дверь.
— Почему ты так странно относишься к примеркам?
— Терпеть не могу чужие руки, — пожал плечами вампир. — Да и одежда эта… Не самое удобное, что есть в моем гардеробе.
— Но правила приличия, — вздохнул Торонн.
— Именно поэтому я все же соглашаюсь. Значит, говоришь, этот костюм мне к лицу? — фыркнул вампир.
— Очень даже. Освежает.
— Как покойника в гробу, тьфу. Ладно, в нем и буду на свадьбе. А тебе уже сшили наряд?
— Конечно, я ж не сопротивлялся. Быстро сняли мерки, быстро пошили. Я буду похож на серебристую сосну.
— Почему это?
— Потому что высокий и в серебряном наряде.
Эрик посмотрел на свой костюм, в родовых багрово-стальных тонах, хмыкнул.
— Ага, а ты будешь как раскаленная печка.
— Жуть, какая кромешная жуть. Впрочем, я и на нашей свадьбе буду примерно так же одет. Разве что побольше серого и поменьше красного.
— Но мне нравится, правда. Красивый цвет.
Эрик вместо ответа просто подошел к нему и ласково провел по щеке, соскучившись за полдня.
— Побудь со мной, мой хороший. Надо закончить с договорами на чертов хрусталь. А еще проверить работу каменщиков, что они уже успели в том зале с поющим мрамором.
— Хорошо, идем, буду заплетать тебе волосы, тебя это обычно расслабляет.
Эрик благодарно улыбнулся.
Неделя пролетела, как один бесконечный и очень насыщенный день. За сутки до свадьбы явились все-таки барон Ансельм и баронесса Кристина, родители Гленна. И сами Гленн — с синяками под глазами и томной бледностью, но таким упрямством в глазах, что Эрик диву дался, и Валент — не менее измученный, видно, помогал уговаривать.
— Ведро воды… — прохрипел Валент. — И тазик еды.
Дракона кинулись кормить и поить, жениха — тоже, его родителям отвели лучшие гостевые покои, чтобы, не приведи Ночная Мать, не оскорбились, что их встречают плохо. К свадьбе все пришли в порядок, отдохнули, отъелись, вид имели цветущий и здоровый.
— Посмотришь на то, как это делают у нас. Ритуал, правда, немного сложнее, чем обычно, ведь матушка — вдова. Но это красиво.
Освящали брак бароны Аят обычно в храме Ночной Матери, и там все было, как обычно — увитая цветами арка, золотые обручья, хвалебные молитвы и танец у алтаря во славу покровительницы. А вот затем приходил черед кровных ритуалов в ритуальном зале замка-на-холме. Торонн во все глаза смотрел, как творятся эти вампирские чары, связывающие брачующихся. Было немного страшно — это сколько ж на своей свадьбе крови отдать придется! Пролитая кровь не падала на алтарь — она мерцающей драгоценными гранатами и рубинами завесой окружала супругов, смешивалась и возвращалась в их жилы, и лишь часть ее, похожая на очень темные лалы, осыпалась на темную глыбу алтаря и словно впиталась в него.
— Это кровь барона Вильгельма,* — шепотом пояснил взмокший — проводить ритуал пришлось ему лично — Эрик.
— Понятно. А теперь все? Они супруги? — также шепотом уточнил Тор.
— Да, теперь они супруги, — сказал вампир и пошатнулся. Кровная магия выпила из него столько сил, будто он в одиночку зарубил псевдодракона размером с истинную тушу Фиора.
Единорог поддержал его, обнимая за пояс:
— Вина?
Те, кто имел право присутствовать при ритуале, покинули зал следом за новобрачными, и Эрик, дождавшись, когда за ними закрылась дверь, сказал:
— Потом. Положи меня на алтарь.
Он никогда не был провидцем, просто обладал хорошей интуицией. И она властно требовала сейчас продолжить ритуал. Торонн помог ему улечься, недоумевая — это еще зачем? Вампир распластался на камне, уверившись, что лежит правильно, прикрыл глаза, ожидая мгновенной вспышки боли, и все равно не сдержал сдавленный стон, когда выметнувшиеся из незаметных пазов остро заточенные лезвия вспороли запястья и шею по бокам, отворяя крупные сосуды. Кровь хлынула на камень, взметнулась покрывалом, смешиваясь с той, что, казалось бы, впиталась в алтарь минутами ранее. И окутала барона, словно рубиновая сеть или странный и страшный вьюн, произрастающий из его жил. Эрик хрипло закричал, когда она начала возвращаться, делая его еще чуть больше Аятом.
— И что, на нашей свадьбе оно так же будет? — Торонн слегка побледнел.
Отдышавшись, Эрик мотнул головой.
— Нет, это, видимо, должно было случиться. Я ведь правопреемник Вильгельма.
— И ты связал себя с замком?
— Скорей, он меня. У-у-у, каменюка, — Эрик стукнул бы по алтарю, но запястья еще болели, да и шею ломило. Хотя следов ритуала уже не осталось. — Идем? Надо все-таки присутствовать на банкете.
— Идем, конечно. А то невежливо.
Они поднялись по лестнице, дошли до главного пиршественного зала замка, где только их и ждали. Никто не садился за массивные столы, ломившиеся от угощения, никто не наливал вино в золотые чаши, специально к этому дню вынутые из сокровищницы и начищенные до солнечного сияния. И лишь когда барон занял свое место во главе стола, зазвучали заздравные речи. Эрику принесли кувшин с вином, и он, стараясь не морщиться от боли в запястьях, налил первыми чаши новобрачных и свою. Прошел вдоль стола и наполнил чаши барона и баронессы Кирт.
— Да будет счастлив этот союз.
— Да будет! — воодушевленно пожелали все, хоть некоторые и не вполне искренне.
Главное — высказанное пожелание, гласила мудрость вампиров, а невысказанное отравит кровь того, кто промолчал. Поэтому так важно было услышать слова одобрения из уст кровных родичей.
Торонн веселился — праздник же, свадьба, все красивые, все нарядные. Вино рекой, тосты хором. И такое лето за окнами, как будто его зеленым шелком вышили. К концу застолья — ближе к полуночи — даже старый хрен Ансельм и кривящаяся, словно от уксуса в вине, Кристина смотрели на жену младшего сына более благосклонно. Стефания в золотисто-алом наряде, в венке из пышных алых роз, была просто безупречна, блистала улыбкой и манерами.
— Может быть, все будет не так уж и плохо, — решила Кристина.
Эрик еще перед свадьбой поставил их с Ансельмом в известность, что новобрачные останутся жить в Аяте.
— За неимением у меня пока наследников, в завещательное распоряжение вписана Стефания Аят.
— Надеетесь, что у них будет ребенок?
— Надеюсь, — усмехнулся Эрик. — А вы - нет?
— И мы тоже надеемся, — согласилась Кристина.
Рождение детей у вампиров считалось благословением богини. То, что матушка понесла от Гленна, Эрика несказанно порадовало —, но и огорчило тоже. Детей у вампирш за всю их жизнь могло быть только трое, и в любви и согласии Стефанией был зачат только этот ребенок. Последний. Оставалось надеяться, что судьба ему уготована более счастливая, чем старшим братьям. «По крайней мере, я приложу для этого все усилия», — думал Эрик.
— Мне надо прогуляться, — заявил Торонн. — Кажется, я слишком много съел.
— Ночью? Если хочешь, пройдемся пешком по Лунной радуге, — предложил вампир. Лунной радугой называлась широкая улица, в которую вливалась дорога от замка, ведущая к Храму на другой стороне долины. В ночи полнолуния над ней можно было рассмотреть узкий бледный луч, переливающийся перламутром.
— Давай. Тишина, темнота, только мы двое… И ночь. Красиво же.
Эрик был бы не против тишины и темноты спальни с роскошным ложем и мягкими перинами на нем, он устал за день, но только улыбнулся, накинув легкий шелковый плащ.
— Когда-нибудь я буду катать тебя по этому мосту на спине, стуча копытами.
— И назовут меня бароном-девственником, — хохотнул вампир.
— Ага, после свадьбы-то…
— Но легенды!
— А что легенды? Подданные уважать будут… Сказочный барон.
— И сказочный его супруг, — Эрик потянул его за прядь волос, вынуждая наклониться. — Я люблю тебя, Торонн. Надеюсь, это ты не забудешь никогда.
— Обещаю, — единорог поцеловал его.
Мог ли он в самом деле обещать такое? Он не имел ни малейшего понятия. Но всем сердцем надеялся, что боги смилостивятся и не позволят ему причинить боль любимому вампиру.
Примечание к части
* авторы в курсе, что кровь - это легкоразрушаемая и возобновляемая субстанция, и что не может один и тот же объем крови оставаться в кровеносных сосудах годами, тем более - столетиями. Здесь, скорее, кровь выступает проводником магии и наглядным ее подобием.
Бонус. Мудак и выскочка
__________________________
Музыка к этому бонусу:
http://pleer.com/tracks/13124259P1Q8
Послушайте обязательно!
__________________________
POV Эрика:
Иногда я думаю - какого хера ты, Эрик Аят, нынче барон, лезешь и лезешь не в свои дела? Что тебе нужно-то, дурья ты башка, в чужих проблемах? Своего дерьма мало, что ли? Благодарности-то все равно не дождешься, еще и макнут в отхожее место головой, мол, не лезь, без тебя разберемся. Потом вспоминаю - не жду я благодарности, к чертям ее. Просто сердце ж кровью обливается, смотреть, как кто-то пьет напропалую, а кто-то плачет ночами в подушку. Просто я не могу позволить кому-то юному и еще пока неопытному, или просто не обладающему должной силой и навыками, сунуться в пасть страшной твари. Просто я так воспитан Калебом: видишь беду - помоги, может, когда ты сам попадешь в беду, кто-то неравнодушный поможет тебе! Добро всегда возвращается сторицей, говорил он. Не знаю... Я был плохим сыном-по-крови, очень редко вспоминал то добро, что сделал для меня Ветер.
Мудак я, мудак и выскочка, что тут отпираться? Может, и хорошо, что тыкают меня носом в это. Хоть кто-то тыкает. Только меня-то уже не переделать, как ни старайся. Буду лезть не в свои дела, пока есть возможность, буду. Вот когда руки мне на груди сложат, да глаза закроют - тогда и перестану. А пока я вижу Сэй, глаза которой светятся от счастья. Я вижу Валента, который по утрам зевает, потому что не выспался, обормот, на пару с Фиором. Я вижу Тиса без ошейника. Маэли, который держит на руках сына и обнимает беременную жену. Далиэна, целующего Анту в макушку. Стефанию, которая счастливо смеется, пытаясь увернуться от поцелуя Гленна. Алмару и Оши с их выводком драконят-моравинтов. Я видел тысячу разумных, с которых сняли цепи.
Простите, но я все равно буду лезть в то, что меня не касается напрямую, если мое бездействие покажется мне преступлением. Я буду лезть туда, где можно запросто лишиться головы, если за моей спиной будут те, кто ее гарантированно лишится, если не полезу я. Я, Эрик Аят, клянусь быть и дальше выскочкой и мудаком, если это может сделать счастливее хотя бы кого-то.