Из кошмара я выплывала медленно и тяжело. В больнице пришлось пролежать почти неделю, и все эти дни Игорь молча сидел возле моей кровати, глядя на меня виноватыми глазами, и только вздыхал, как старый больной пес. Ему разрешили оставаться на ночь – палата была двухместная — и каждую ночь, когда моего мужа забирал крепкий сон, я слушала его спокойное дыхание и думала о Дине. Я все время думала о Дине. Я пыталась представить, как мы с ней будем теперь жить без папы, и представить этого никак не могла.
О Виолетте за эти безрадостные дни не было сказано ни слова.
Моим родителям сообщили только малую часть правды. Их дочь получила сильное отравление лекарствами. Да, так бывает. Могло быть хуже. Мама все порывалась начать разбирательство с аптекой, где были куплены препараты, но Игорь очень аккуратно и мягко свел это дело на нет. Когда вопрос касался человеческой психологии, ему не было равных.
Перед самой выпиской Ольга Святославовна, мой лечащий врач, выгнав Игоря из палаты, осталась со мной наедине. Я была уже одета в свои обычные вещи — платье с глухим воротом, которое дарил мне мой муж на прошлый день рождения, и легкий жакет. Меня слегка знобило, но причиной тому было не здоровье, а страх перед возвращением домой. Страх, в котором я не хотела признаваться никому.
– Сонечка, – твердо сказала Ольга, сев на стул напротив меня. – Вот что я хочу тебе сказать. Мужики — кобели. Все. Даже если ты со мной не согласишься, эта истина ложью не станет. Я выражаюсь понятно?
– Да, Ольга Святославовна.
– Я утверждаю это не голословно. Много лет назад я тоже поймала своего муженька на месте преступления. Но мне повезло — рядом со мной оказалась моя мудрая мама, которая сказала мне то, что я сейчас говорю тебе. Мужики — кобели. Все. А что из этого вытекает?
– Что?
– Смирись с аксиомой или воспитывай дочку одна. Потому что даже если ты подыщешь себе самого порядочного из них, он тоже окажется кобелем. Я нашла в себе мужество примириться, и теперь у меня двое детей и три внука. Как ты думаешь, стоит оно того?
– А вы.... – у меня перехватила дыхание. – Вы простили его?
– Честно сказать, не сразу. Но потом я....привыкла. Душевная боль уходит медленнее, чем физическая, но и она не вечна. Ты справишься, Сонечка!
– Я не знаю...
– Зато я знаю! – она крепко сжала мою ладонь. – В тебе столько силы, ого-го! Уж поверь мне, глаз у меня на это дело наметанный. Твой Игорь хороший человек, таким экземпляром бросаться не надо. И раскаивается искренне, ты ведь сама видишь.
– Наверное....
– Это же очевидно! Соня, я знаю, что выбор делать тебе и только тебе, но послушай совета старой опытной женщины, не лишай свою дочь любящего отца, а себя — сильного и умного мужчины. Цени то, что у тебя есть, не вступай в неравные игры с судьбой!
– Спасибо вам, Ольга Святославовна! – я выдавила из себя улыбку и поднялась. – Спасибо вам за все!
– И еще — если тебе понадобится моя помощь, обращайся в любое время дня и ночи, но только надеюсь, что с таким же диагнозом ты к нам больше не попадешь! Ты обещаешь?
– Я обещаю! – твердо сказала я.
– Ну вот и славно!
По дороге в такси мы не проронили ни слова. Игорь сидел рядом со мной и нежно гладил меня по руке. Я смотрела в окно. По стеклу скатывались мелкие капельки дождя....
А дома меня ждал сюрприз. Он стоял в гостиной на тумбочке, и я даже не сразу сообразила, что это такое, а потом, осознав всю грандиозность появления этой штуковины в нашем доме, остановилась, как вкопанная.
– Это что, Игорь?
– Телевизор! – гордо сказал мой муж и похлопал огромный плоский экран рукой. – Купил!
– Не может быть!
– Соня! – он внезапно рухнул передо мной на колени и обхватил мои ноги руками. – Сонечка, прости меня! Милая, родная моя, любимая, прости меня за все!
– Игорь....
– Я знаю, я негодяй, подлец и самая распоследняя сволочь, я совершил гнусное предательство, я обидел самого дорогого мне человека, но я жестоко раскаиваюсь, любовь моя! Только не уходи от меня, я умоляю тебя! Я клянусь, что больше никогда даже в мыслях своих не посмею обмануть тебя, Соня! Если бы ты только знала, что я пережил в тот момент, когда ломал эту чертову дверь! Мне казалось, что я потерял тебя навсегда, и я готов был лечь с тобой рядом, только бы ты не оставляла меня одного! О, Сонечка, солнце мое, радость моя! Прости!!...
Он с силой сжал мои ноги, плечи его затряслись. Этого выдержать я уже не смогла. Всхлипнув, я зарыдала громко, во весь голос, не задумываясь о том, что меня могут услышать соседи. Я даже не предполагала, что в моем организме помещается столько жгучих слез. Они выливались из меня бурными реками, стекая по щекам, по шее, и в одно мгновение воротничок моего платья оказался насквозь промокшим. Игорь дожидаться окончания истерики не стал. Он подхватил меня на руки — в его объятьях я уместилась вся, от кончиков пальцев до макушки — и долго ходил со мной по комнате, покачивая и успокаивая, как маленькую. Последний мой всхлип мы встретили на диване...
….Та ночь была самой пылкой из всех наших ночей. Правда, когда я закрывала глаза, мне почему-то виделась черная ажурная полоска на соблазнительных белых бедрах моей бывшей подруги, и легкий озноб касался моего затылка. Но я теперь знала, что даже душевные раны не бывают вечны. Вы говорите, нужно потерпеть? Я потерплю. Это делать я умею в совершенстве.
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/09/07/891