1
Смерть всегда не к месту. Смерть всегда не вовремя. Тем более, такая. Такая глупая, нелепая и трагичная, как смерть в авиакатастрофе. И, вроде, нет войны. И, вроде, всё хорошо и спокойно. Ну, возвращались люди из отпусков. С тёплого моря. Семьями. С детьми. У них были запланированы какие-то дела. Они готовились к выходу на работу. Они созвонились с друзьями и родственниками с просьбой встретить в «Пулково» («а то аэропорт в таких гребенатах, что пол-дня добираться будем»). И – всё. Хлоп, и нету. Остались только счастливые лица на фотографиях в «Контакте» и воспоминания.
И ведь, вроде, ничто не предвещало. И никаких предпосылок не было. Или, всё-таки, были?
2
Не сочтите меня жестокосердным циником, но я не имею желания голосить вместе со всеми. Ну не было у меня на том борту ни друзей, ни родных, ни знакомых. К счастью. Поэтому, смешно слышать по «новостям», что «эта трагедия объединила весь Санкт-Петербург». Никого она не объединила. Зато заставила задуматься. Ведь на месте погибших мог быть я. Могли быть вы. Могли быть наши общие знакомые. И именно нас бы сейчас выскребали из-под обломков фюзеляжа. Так что, это не «объединение», это – страх. Страх того, что ты можешь быть следующим.
Случайность ли это? Конкретно применительно к данному борту – скорее, да. Но не было бы того злополучного аэробуса, случилось бы ещё что-нибудь такое-эдакое. Привыкли мы уже: то пароход потопнет на виду у тысяч зевак на Волге, то дом престарелых полыхнёт где-нибудь в Сибири, то посёлок смоет вместе со всеми местными жителями, то самолёт рухнет… В нашем возлюбленном Отечестве даже министерство специальное создано по борьбе с подобными отдельными нехорошестями. И мы совершенно справедливо гордимся эффективностью и оперативностью детища Сергея Кужугетовича. А что случаев таких много – так страна у нас большая, мало ли где и что может случиться. Вот только случается всё чаще и чаще, уж больно статистика угнетающая.
Что именно произошло с бортом, пока непонятно. Хотя, похоже, эксперты в основном склоняются к версии о технической неисправности. Самолёт просто начал разваливаться в воздухе. 23 минуты полёта, и – здравствуй, земля! Хвост находится в пяти километрах от кабины пилота, значит, оторвался первым. Крылья и кабина перевёрнуты, значит, самолёт падал перевернувшись и плашмя. Как такое могло случиться?
3
А очень просто. Если Вы, уважаемый читатель, являетесь предпринимателем, полагаю, Вы меня поддержите. Раз в год в вашу фирму обязательно должны нагрянуть проверяющие. Их много: пожарники, электрики, санэпидемстанция… Ой, много их, много. А у вас, например, курилка без вытяжки. Или огнетушители не заряжены. Или проводочка электрическая не менялась со времён царя Гороха. Или таракашки по углам ползают. И проверяющие вам на эти обстоятельства абсолютно чётко указывают. Да ещё, стервецы, подписи в актах ставить отказываются.
Далее, вариантов – два. Первый: вы начинаете заниматься устранением замечаний. Второй: вы приглашаете инспектора на рюмку чая, в процессе потребления коего одариваете его денежкой в конвертике.
Скажите, какой вариант лично для вас будет более предпочтительным и менее затратным?
И ведь железная отговорка есть: ну ведь за два десятка лет ничего не сгорело-утонуло-взорвалось, так, глядишь, и дальше всё ОК будет. Три кита русского национального сознания: «авось», «небось» и «накося выкуси».
А теперь задумаемся: чем в предлагаемых обстоятельствах авиаперевозчик отличается от владельца, например, ночного клуба?
4
Зато мы боремся с коррупцией. Мы сажаем губернаторов. Попавшихся на взятках ментов. Ужесточаем штрафы. Но вот парадокс: пьяных водителей на улицах почему-то меньше не становится. И дома престарелых всё так же горят. И ночные клубы. И самолёты падают.
А ведь это – натурально! – государственная политика. Давайте прикинем. Озаботились мы всей страной, например, поднять безопасность полётов до невиданных высот. Так ведь это же надо сеть училищ развернуть. Преподавателей в них набрать. Да инспекторов, которые будут периодически проводить переаттестацию и тех, и других. Самолётный парк обновить. И всё это – деньги, деньги, деньги. А, главное, результатов никто и не заметит. Как же так: нет аварий, и нет? Куда же тогда денежка выброшена? Не иначе, нецелевое использование.
Зато под катастрофу можно траур организовать. Продавцы цветов в восторге: месячный план перевыполняется. РПЦ клеймит позором Хэллоуин – разумеется, в первых рядах. Ай-яй-яй, Таня Буланова не отменила своё выступление! В Донецке скорбящие жители выпустили в небо белые шарики с именами погибших. Соотнесём: программа обеспечения безопасности полётов, или двести белых шариков? Да конечно шарики! Во-первых, эффектнее; во-вторых, дешевле!
5
В наших школах на уроках литературы изучают Пушкина и Лермонтова, Тургенева и Куприна, Солженицына и Толстого (и одного, и другого, и третьего). Великую, так сказать, русскую литературу. Я в выпускном классе писал сочинение на тему: «Проблема лишнего человека». Что характерно, только наша литература и поставила такую проблему. Ну не хочет русский человек жить по правилам. По кодексам. По закону. Он хочет жить «по понятиям», «по справедливости», «по совести». И оправдание себе придумал: у него, дескать, «загадочная русская душа». Нет, ребята, это никакая не загадочная душа, а банальное раздолбайство. И нашим любимым национальным занятием является доведение этого раздолбайства до трагедии с последующими траурными мероприятиями и наказанием стрелочников. Ничего кроме омерзения у меня репортажи о «скорбящих жителях» не вызывают. Танцы на костях. Станцевали, и забыли. До следующего раза.
Поэтому предлагаю объявить великим русским писателем Мольера. И рекомендовать в качестве книги к прочтению его «Тартюфа». Наверное, именно «Тартюф», книга о непримиримом ханжестве с одной стороны и непроходимой тупости с другой, должна по праву занять место центрального произведения русской классической литературы.
Глупо, живя в ХХI веке, пытаться объяснять, что правила безопасности написаны кровью. Кровью пострадавших и погибших. Чернобыль, «Хромая лошадь», Саяно-Шушенская ГЭС – всё это события близкого порядка. Одни люди не хотят следовать правилам, другие предпочитают на том соблюдении не настаивать, имея личный интерес в виде набитого «зеленью» кошелька.
И дальнейшие действия отработаны до автоматизма: траур, панихиды, цветы с игрушками, медальки доблестным МЧС-овцам, пару «лямов» членам семей погибших. А потом – всё так же летать на самолётах, помнивших ещё времена Ельцина, так же не менять электропроводку в хосписах, так же загромождать запасные выходы в ночных клубах. Пока не случится очередная накладочка.
6
Есть у меня подозрение, что самолёт был неисправен. Нет, его, конечно, осмотрели, заполнили все необходимые бумажки, поставили подписи и отправили выруливать на старт. Другого объяснения у меня нет. Ну действительно, не отменять же рейс, за него ж деньги уплачены! Долетит как-нибудь. На честном слове и на одном крыле. Не долетел.
И сразу вспомнили о том, что компания-авиаперевозчик пользуется недоброй славой: то у самолётов шасси не убиралось, то в салоне керосином пахло, то пилот однажды отказался взлетать, так другого подписали (у нас же незаменимых нет)… Вот только вопрос: а нельзя было озаботиться проверкой деятельности означенной организации ДО, а не ПОСЛЕ? Глядишь, и люди бы живы были. И многие семьи не оказались бы вырублены под корень. И кучу народа избавили бы от необходимости переться в Пулково, чтобы выразить свою солидарность. И Хэллоуин спокойно бы отметили. Ночью бухнули, утром проснулись. И всё – в хорошем настроении.
7
Ещё раз повторю: правила безопасности написаны кровью. Когда проверка соответствия объекта нормам безопасности превращается в формальность (а того хуже, в рутину), трагедия неминуема. Авиационный техник, не проверивший условную контргайку на фюзеляже, ничем не лучше безответственного оператора АЭС, решившего провести эксперимент. Разница – только в количестве жертв и объёме последствий.
Катастрофа над Синаем – не Чернобыль. Порыдаем, и забудем. Кого-нибудь показательно накажем. Кого-нибудь не менее показательно наградим. Проще всего списать случившееся на ошибку экипажа: у нас, как известно, мёртвые сраму не имут. Люди? Да, людей жалко. Но ничего, народу у нас много, две сотни туда, две сотни сюда… Потратим миллионы на траурные мероприятия.
А дальше? – А ни-че-го! Ну кому, скажите, захочется производить коренную перестройку всей системы гражданской авиации? Не-е-ет, мы лучше в следующий раз с бОльшим размахом порыдаем. С чувством, с толком, с расстановкой. А деньги потратим на что-нибудь более ощутимое: на Крым, на Донбасс, на Сирию. Какая, на хрен, гражданская авиация, когда «Русский мир» в опасности?
8
Я не зря вспомнил «Тартюфа». Мы, к несчастью своему, живём в стране победившего ханжества. Мы готовы неделями оплакивать мёртвых, ничего не предпринимая для того, чтобы улучшить существование ещё живущих. Только в нашей стране могут совершенно безболезненно одновременно уживаться нищенские зарплаты бюджетников и прос.ранные миллиарды долларов на подготовку к ЧМ. Только мы можем защищать по всей Планете мифический «Русский мир», и ни в грош не ставить жизнь собственных граждан.
Но всё-таки, я очень хочу надеяться. Надеяться на то, что выводы из случившегося будут сделаны. Что виновные будут наказаны. Что такое больше не повторится.
Без надежды на всё это очень страшно жить.
9
МОИ ИСКРЕННИЕ СОБОЛЕЗНОВАНИЯ РОДНЫМ И БЛИЗКИМ ПОГИБШИХ… ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ…