Приглашение на казнь посредством неприличных слов

Сагит Фаизов
Сагит Фаизов


Приглашение на казнь посредством неприличных слов


«Отравился Сириным. «Приглашение на казнь»! Что этт-о?!! Что этт-о?! Наелся тухлятины». Иван Шмелев. 1935*.

Восьмидесятилетнее существование романа Владимира Набокова «Приглашение на казнь» (1935) вызвало к жизни огромное количество книг и статей о его смысловой сверхзадаче и этическом концепте, межтекстовых связях, роли в развитии метапрозы и литературного постмодернизма в целом [1], но так же, как в других случаях, набоковский роман остался до сих пор «вещью в себе» - более или менее понятой в его межтекстовых рефлексиях, лексической структуре и стилевых особенностях. В сегодняшней статье рассматривается та часть скрытой лексики романа, которая была извлечена Набоковым из жаргона уголовной среды и которая послужила основным лексическим средством описания тоталитарного общества и противостояния художника репрессивному аппарату тоталитаризма. В этой же лексике закодирована основная составляющая поведенческих, соматических и предметных аномалий романного бытия - морфинизм. Жаргонная лексика, существующая вне литературы и, соответственно, вне романа В. Набокова, извлечена из электронного издания «Блатной словарь «воровского жаргона» и сленговых выражений» [2]. Вся статья состоит из расположенных в алфавитном порядке ячеек, в которых в первой позиции репрезентуется слово или выражение из упомянутого издания с его кратким толкованием - того же издания, а во второй позиции цитируется фрагмент, или фрагменты, текста романа, в котором (которых) скрыто или полускрыто присутствует приведенное в первой позиции слово или выражение, - с кратким комментарием автора статьи.

Слова, выражения, фрагменты текста, комментарии.

АМАРА – пpоститутка.
В тексте: «Нет, это было лишь подобие окна; скорее - витрина, а за ней - да, конечно, как не узнать! - вид на Тамарины Сады». «Т амарины Сады» - сады проституток, сады, где собираются проститутки. Буква «Т», имеющая числовое значение «три»**, подразумевает глагол «тереть»: «амара» - та, которую трут. В другом упоминании Тамариных Садов автор подчеркивает особую связь между Садами и числом 3: «…Блуждания в очень, очень просторных (так что даже случалось - холмы в отдалении были дымчаты от блаженства своего отдаления) Тамариных Садах, где в три ручья плачут без причины ивы, и тремя каскадами, с небольшой радугой над каждым, ручьи свергаются в  озеро, по которому плывет лебедь рука об руку со своим  отражением». Упоминаемая в первом цитируемом фрагменте «витрина» - грудь Эммы, вместе с которой Цинциннат обозревает декорацию, изображающую город («витрина» - женская грудь словаря жаргона); в пределах обзора Цинцинната – фальшивый пейзаж города и настоящая, только наметившаяся, вероятно, грудь двенадцатилетней девочки. Лебедь второго фрагмента – утонувший в озере пьяница (в словаре: «лебедей мочить – обворовывать пьяных», «лебежатник – вор, обкрадывающий пьяных»). Более чем вероятно происхождение слова «амара» от татарского «ам» (бранное обозначение влагалища) и татарского же «ара» («промежность», «расщелина»). У отдельных литературоведов Тамарины Сады – райское или заповедное место.

БАБКИ – деньги. См. ячейку «Дед».

ВАЛЯТЬ – пpитвоpяться.
В тексте: «Но ею овладел порыв детской буйности. Этот мускулистый ребенок валял Цинцинната, как щенка. «Перестань!» - крикнул Цинциннат». Валяет его Эмма – анонс ловушки, которую позже устроят Цинцинннату, выбравшемуся из крепости на свободу, Эмма и ее сообщники. Дружественное, в контексте романа, слово словаря: «свалехаться» («влюбиться»).

ВЗЯТЬ ПОД КРАСНЫЙ ГАЛСТУК - пеpеpезать гоpло.
В тексте: ««С любезного разрешения публики, вам наденут красный цилиндр», - выработанная законом подставная фраза, истинное значение коей знал всякий школьник». «Красный галстук» жаргона сменен на «красный цилиндр», замена маркируется упоминанием школьников (они в галстуках: важнейшая, но не единственная, проекция всего сюжета – репрессии в СССР в первой половине 1930-х гг.).

ДВА СБОКУ - 1) милиционеp, 2) замечена слежка, 3) тюpемный надзиpатель.
Удвоение ряда персонажей в тексте (Цинцинната, адвоката, директора тюрьмы) – метафорическая визуализация логического парадокса формулы «два сбоку», в которой подразумеваемые единичные объекты удваиваются (второй и основной источник удвоения – морфинизм, см. об этом ниже).

ДЕД - стоpублевая купюpа.
В тексте: «Дед и бабка (он - дрожащий, ощипанный, в заплатанных брючках; она - стриженая, с белым бобриком, и такая худенькая, что могла бы натянуть на  себя  шелковый  чехол зонтика) расположились рядышком на  двух  одинаковых стульях с  высокими спинками; дед не выпускал  из   маленьких  волосатых  рук громоздкого, в  золоченой  раме, портрета  своей  матери  - туманной молодой  женщины,  державшей в  свою  очередь какой-то портрет». Ощипанный «дед» – советские сторублевые купюры разных лет, поглощавшиеся инфляцией, портрет в его руках – сторублевая царская «катенька», или «екатериновка», с портретом Екатерины II, «какой-то портрет в ее руках» - намек автора на присутствие в романе феномена «текст в тексте», или «мизанабим». «Бабка» с белым бобриком (одна из «бабок») – «керенка», денежные знаки, выпускавшиеся в 1917-1922 гг. в России, «бобрик» - припоминание прически А. Ф. Керенского, «белый бобрик» - припоминание того, что «керенки» печатались на белой бумаге низкого качества. Зонтик с шелковым чехлом - вероятный намек на то, что Керенский в октябре 1917 г. бежал из Петрограда в женском платье (легенда).


ЖАЛО - 1) нож, 2) язык, 3) пpиспособление для нанесения татуиpовки.
«Что это ты сосешь? - спросил Цинциннат. Эммочка высунула язык; на его самостоятельно живом кончике лежал ярчайший барбарисовый леденец». «Самостоятельно живой кончик» - уподобление языка Эммочки змеиному жалу, «ярчайший барбарисовый леденец» - актуализация ярчайшего «аленького цветочка» из одноименной сказки С. Аксакова, сама Эммочка – антипод третьей дочери купца (ей двенадцать лет, дочь купца – двенадцатая в череде девушек, побывавших во дворце чудища-принца, Эмма притворяется, что любит Цинцинната, третья дочь по-настоящему полюбила чудище, у Эммы – леденец на змеином жале, у третьей дочери – «аленький цветочек»). Во второй проекции Эмма, дочь Родиона и Родрига, репрезентована как Арина Родионовна, няня А. С. Пушкина [3].

ЖУЙ - овсяная каша.
В тексте: «Там, когда Марфинька была невестой и боялась лягушек, майских жуков...  Там, где бывало, когда все становилось невтерпеж и можно было одному, с кашей во рту из разжеванной сирени, со слезами...» Фрагмент «с кашей во рту из разжеванной сирени» объединяет общеизвестную «овсяную кашу» и жаргонное словечко «жуй», английская лексема «porridge» поясняет, что каша именно овсяная и что она должна быть со слезами: второе значение «porridge» - «тюремное заключение». «Сирень», вероятно, восходит к «serenissimus» - «милостивейший» (в частности, титула Карла Великого; если псевдоним «В. Сирин», тоже восходит к «serenissimus», то, соответственно, «разжеванная сирень» - разгаданный текст В. Набокова).

ЖУК - 1) игpок на бильяpде, 2) пpеступник, 3) ловкий человек, плут. См. ячейку «Лягушка».

КАМУШКИ – конфеты. См. ячейку «Мать-кормилица».

ЛИСТИКИ - игpальные каpты.
В тексте: «Вокруг левого соска была находчивая татуировка - два зеленых листика, - так что  самый сосок казался бутоном розы   (из   марципана   и   цуката)». Роза – атрибут дамы в картах. В другом месте: «И Цинциннат не нашел ничего лучше, как встать и удалиться, рассеянно срывая листики с придорожных кустов».

ЛЯГАВЫЙ, ЛЯГАШ, ЛЯПАШ - 1) сотpудник милиции, 2) доносчик. См. ячейку «Лягушка».

ЛЯГУШКА - беpеменная женщина. 
В тексте: «Там, когда Марфинька была невестой и боялась лягушек, майских жуков...» Скорее, Марфинька боится «лягашей»; упоминаемые после «лягушек» «майские жуки» - преступники (в словаре: «жук - 1) игpок на бильяpде, 2) пpеступник, 3) ловкий человек, плут»), Марфинька боится и преступников, и сотрудников милиции.

МАРЛИК - пятнадцатикопеечная монета.
В тексте: «У сгиба коридора стоял другой стражник, без имени, под ружьем, в песьей маске с марлевой пастью». В комментариях к роману отмечается: «Образ навеян, по-видимому, берлинскими стихами В. Ходасевича: "Нечеловеческий  дух, нечеловечья  речь и песьи   головы   поверх  сутулых  плеч"». «Марлевая», или «марликовая», пятнадцатикопеечная монета маркирует стражника как «шестерку»: число 15 в конечном выражении равно 6. В словаре: «пес - 1) стоpож, 2) инспектоp ОБХСС, 3) человек, подозpеваемый в общении с воpами».

 МАРФА, МАРФУША – моpфий.
В тексте, например: «Цинциннат встал, Родион и другой служитель взялись, глядя друг другу  в  глаза, за кушетку, на которой полулежала Марфинька, крякнули, подняли и понесли к выходу.       «До свиданья, до свиданья», -  по-детски кричала Марфинька, покачиваясь в лад с  шагом носильщиков, но вдруг зажмурилась и  закрыла лицо». Смысл этого эпизода, когда Марфинька не могла встать с кушетки, - в аллегорическом обозначении Марфиньки, псевдоморфинистки, как морфия или морфина; все вступащие с ней в интимный контакт мужчины, включая Цинцинната и Пьера, - морфинисты. О ней как о морфии (и морфине) в другом месте: «Ее мир состоит из простых частиц, просто соединенных; простейший рецепт поваренной книги сложнее, пожалуй, этого мира, который она, напевая, печет, - каждый день для себя, для меня, для всех». Морфинизм – второй источник автономного удвоения персонажей. Дружественное Марфиньке слово словаря «Марта» («женщина»). Обе – не бл…и (в основной проекции).

МАТЬ-КОРМИЛИЦА - двеpная фоpточка в камеpе изолятоpа.
В тексте: «Ну вот, -  сказала она прежним лепечущим говорком, - посидела и пойду.  Кушайте мои конфетки. Засиделась. Пойду, мне пора». Мать принесла сыну конфеты, она кормилица, попытка Цинцинната проводить мать, переступив порог камеры, дальше двери, не удалась (маркировка контаминации матери и двери), но дверь и дверная форточка – факультативная проекция матери. Тотчас после ее ухода в камере показался Пьер – так маркируется связь между «камешками» («Пьер», «Петр» - «камень», греч.) и «конфетами» словаря.

МЕБЕЛЬ - сообщники шулеpа, вовлек. в игpу и получ. опpеделенный пpоцент с выигpыша.
В тексте: «Между тем все продолжали прибывать мебель, утварь, даже отдельные части стен.  Сиял широкий зеркальный шкап, явившийся со своим личным отражением (а именно: уголок  супружеской спальни, - полоса солнца на полу, оброненная перчатка и открытая в глубине дверь). Вкатили невеселый, с ортопедическими ухищрениями, велосипедик. На столе с  инкрустациями лежал уже десять лет плоский гранатовый флакон и шпилька. Марфинька села на свою черную, вытканную розами, кушетку». «Шкап, явившийся со своим личным отражением», - маркировка галлюцинаций морфиниста – в первой проекции, во второй – телевизор; телевидение в середине 1930-х годов уже существовало (в словаре: «шкап - телевизор»). Напомню тем читателям, кто давно читал роман: мебель прибывает в камеру приговоренного к смертной казни (мебель он не заказывал).

НА ПОЛШЕСТОГО – импотент.
В тексте: «Пробили часы - четыре или пять раз, и казематный отгул их, перегул и загулок вели себя подобающим образом». «Четыре или пять раз» - у Цинцинната еще сохраняется некоторый интерес к сексуальной жизни. Следующим утром часы пробьют «неизвестно к чему относившуюся половину». Утром в конце романа, перед приходом Марфиньки, которая готова была сделать «что нужно»: «Уже совсем прояснилось в камере, и по расположению света Цинциннат знал, что  сейчас  пробьет половина шестого».

ПАУК - 1) надзиpатель, 2) замок, 3) pостовщик.
В тексте, в частности: «Работая лапами, спустился на нитке паук с потолка, - официальный друг заключенных». Паук – двойник Родиона и чем-то напоминает Марфиньку (второе качество обозначено в открытом тексте).

ПАУТИНА - 1) цепочка от каpманных часов, 2) pешетка на окнах камеp.
В тексте: «Не заглядывайтесь, девица красная, - добродушно сказал Родион. - Домой, домой.  Убрано-то как у вас, а? Таперича и гостей принять не стыдно.  Особенно, казалось, был он горд тем, что паук сидел на чистой, безукоризненно правильной, очевидно только что созданной паутине». Шутка автора: выражение «разводить паутину» означает взлом pешетки на окнах камеpы (словарь). Родион, двойник паука, по поводу ожидаемого визита родственников заключенного вымыл решетку на окне (в открытом тексте). Вторая проекция паука и паутины – древнегреческая Арахна, мастерица вышивки, бросившая вызов самой Афине. Самостоятельная вторая проекция паутины – память.

ПЛАХА - 1) ШИЗО, ПКТ в колонии, 2) вахта.
В тексте: ««Вот так.  Примите рубашечку. Теперь я покажу, как нужно лечь». М-сье Пьер пал на плаху. В публике прошел гул». (ПКТ – помещение камерного типа, более мягкая, по режиму, разновидность изолятора, чем ШИЗО). Словосочетание «пал на плаху» пародирует выражение «встал на вахту».

 ПОТУРИТЬ – выгнать.
В тексте: «Спустя некоторое время тюремщик Родион вошел и ему предложил тур вальса.  Цинциннат согласился.  Они закружились», - ключевой абсурдный маячок скрытого текста (башня, в которой находится тюрьма, тоже «(le) tour», фр.). Дружественное, к «потурить», слово словаря: «танцуй» («беги»).

ПРИВЕТСТВОВАТЬ С ДОБРЫМ УТРОМ - кpажи на pассвете или утpом.
В тексте: «Утренние газеты, которые с чашкой тепловатого шоколада принес ему Родион, -  местный листок "Доброе Утречко" и более серьезный орган "Голос Публики", - как всегда кишели цветными снимками». Дружественное к «кражам» и к тексту романа слово словаря: «снимать»  («высматpивать»).

ПУХНАРЬ - молодой по возpасту осужденный.
В тексте: «В печали, в рассеянии, бесчувственно и невинно, - вместо того, чтобы спуститься в сад  по лестнице (галерея находилась в третьем этаже), - я, не думая о том, что делаю, но  в  сущности послушно, даже смиренно, прямо с подоконника сошел на пухлый воздух и - ничего не испытав особенного, кроме полуощущения босоты  (хотя был обут), - медленно двинулся…» Дружественное к «пухнарю» и цитируемому фрагменту текста романа слово словаря «босяк» («молодой вор»). Литературоведы в описываемом эпизоде видят аллюзию на эпизод из жизни Иисуса Христа.

СВЕТИТЬ - 1) нpавиться, 2) незаметно показывать каpты.
«Книжку читаете? - заметил Родион, светясь добротой. - Дело хорошее». Один из ряда намеков автора на присутствие карточной составляющей, в контаминации с общебумажной и кукольной, в природе персонажей романа. 

СИНЕНЬКИЙ - спиpт-денатуpат.
Цитируемая лексическая связка словаря – один из смысловых формантов имени Цинциннат, которое своей формой, и вне формы, актуализирует известное древнеримское имя Луций Квинкций Цинциннат (лат. Lucius Quinctius Cincinnatus), принадлежавшее патрицию, консулу и диктатору, жившему в VI-V вв. до н. э. Родственность словарной пары и древнеримского имени обеспечивается формантом «син» жаргонного слова и формантом «нат» названия субстанции, к которому относится жаргонное слово. Дружественное «синенькому» и Цинциннату слово словаря - «цинта» («тюрьма»). Есть и другие проекции имени Цинциннат, о них, и различных сквозных смыслах романа, – в следующей статье.

ТАРАКАНИТЬ – скpываться.
В тексте: ««Вы, значит, хотели меня спасти...», - задумчиво произнес Цинциннат.  «Хотел я или не  хотел - мое дело, друг сердечный, таракан запечный».

Из немецкого жаргона.

«Грянул железный гром засова, и Цинциннат мгновенно оброс всем тем, что сбросил, вплоть до  ермолки. Тюремщик Родион принес в круглой корзиночке, выложенной виноградными листьями, дюжину палевых слив - подарок супруги директора». «Слива» немецкого языка – «die Pflaume», в немецком просторечии «Pflaume» – «п…да», у супруги директора тюрьмы немецкий акцент.

Из русского жаргона.

ПРОСТАЯ ЧИТАЛА – веник.


Сноски и примечания.

* http://www.svoboda.mobi/a/25035915.html
**2. О числовых значениях букв см. в Википедии, ст-и «Кириллица», «Греческий алфавит». В текстах мистификационного происхождения буквы функционируют как носители чисел, но ряд букв древнерусского и современного русского алфавита не имеют числового значения. Сумма числовых значений букв слова, задействованного в поле кодировок, составляет первичное числовое значение этого слова (например, 5, 2 и 1 вместе составят 8, в имени Ева, в частности). Последовательное суммирование чисел осуществляется, в большинстве случаев, до получения показателя из одного числа. Сумма чисел первичного значения, если она больше десяти, составляет промежуточное числовое значение слова, если она двузначная (например, 11 или 99), сумма двух чисел промежуточного значения является конечным числовым значением слова, если она не больше десяти (например, 11-2, но 99-18, следующее преобразование приводит к конечному числовому значению, равному 9). Числовые значения словосочетаний, предложений и дат учитываются точно таким же образом. Нули в вербально-числовой энигматике имеют факультативное значение и учитываются только по предписанию контекста. В отдельных случаях числовой ряд букв слова не требует суммирования, как правило, при кодировке числовых данных самостоятельного значения. Например, слово «арка» с числовым рядом 1121 может подразумевать дату 1121-й год. Написание одного и того же слова в старинных текстах или текстах «под старину» может варьироваться в зависимости от того, какое числовое значение следует получить, за счет применения той или иной графемы (графем) одной и той фонемы («и» или «i», «о» или «омега», «е» или «ять», «ф» или «ферт», «кс» или «кси», «пс» или «пси») или нарочитых ошибок.


1. См. библиографию романа в издании: Радько, Е.В. Роман В. Набокова «Приглашение к казни»: поэтика мнимости // (автореферат диссертации, 2005)
2. aprioru.narod.ru/slovar.html
3. См.: Сагит Фаизов Пушкин и его ня ня до и после Элизы // http://www.proza.ru/2015/10/27/2334

Иллюстрация-заставка: визуализация скульптуры Дени Фуатье «Сиеста» Николая Эндегора, 2016 г. Адрес источника копирования:  (иллюстрация к статье Марии Дубинской).
Разрешение на копирование заявлено сайтом ОКНО В МОСКВУ.

Опубликована 1 ноября 2015 г. Илл.-заставка опубликована 18.12.2016.