Чарльзу Буковски
R.I.P. Don’t try
***
Долгие, зимние вечера идеально подходят для неторопливых размышлений. За окном свирепствует метель, валит снег, завывает ветер. А ты находишься в собственной квартире, в тепле центрального отопления. Ты спокоен и расслаблен. Лень растекается по телу, как горячая вода в душе до этого. Ты отдыхаешь после очередного напряжённого рабочего дня. Ты сыт и доволен жизнью. Тревоги отступают. Ты позволяешь мыслям отправиться в свободный полёт. Время течёт незаметно. В комнате слышен лишь ход настенных часов. Тебя никто не тревожит. Твоя женщина мирно спит в постели за стеной. Она вновь не дождалась тебя, снова легла одна. Ты любишь иногда посидеть в темноте без движения, отрешённо от действительности. Ты любишь пофантазировать. Бывает, ты вспоминаешь прошлое, погружаешься в пережитые времена, оставленные позади. Сегодняшний день не является исключением. Ты давно не думал о ней. К тому же, ты считаешь, что негоже воспроизводить в памяти образы бывших девушек, есть в этом невинном действии нечто неприличное. Но после позднего ужина ты позволил себе несколько бутылочек пива. И её лицо стоит перед взором. И тебе больно. Ты повзрослел, изменился. Она же навсегда останется неизменной: молодой, красивой и запутавшейся. Ты выходишь на балкон подышать морозным воздухом, в надежде остудить нахлынувший поток чувств, проветрить голову. Тогда тоже была зима. И тогда была она. Луна заливает обманчивым светом город, раскинувшийся под тобой, рождает множество коварных теней. Ты смотришь на небо. Ни одной звезды. Лишь чернота и пустота, как та, что она оставила после себя у тебя в душе. Возможно, ты плачешь.
***
Первым делом на ум приходят слова старика Хемингуэя: «Вино было плохое, но не скучное. Оно снимало с зубов эмаль и оставляло её на нёбе».* Совершенно верно. Подходящее определение.
Что правда – то правда. Вина в то время хватало с лихвой. Можно сказать, оно лилось рекой. Из различных ёмкостей оно перетекало в стаканчики, а после терпкой, сладкой волной стекало в желудок, даря тепло, лёгкость и забытье от тревожащих проблем, и временное всесилие и уверенность в завтрашнем дне. Мы были молодые, красивые, самоуверенные и ничего не боялись. Хотя по большей части мы все врали сами себе. Мы хотели казаться независимыми, сильными, чемпионами по жизни. Это была игра. И мы по полной вошли в роль. Она нам нравилась. Нас же не понимали, что веселило нас, и мы смеялись всем прочим в лицо. Вечный праздник тела и мятежной души. И уж точно такая мелочь, как погода, нас никогда не останавливала.
Тот самый день. Картину зимнего, тихого вечера в безлюдном дворике нарушает наша дружная, весёлая, шумная компания. Смех, суета, возня. Собрались тесным кругом возле ла-вочки со столиком, наплевав на неподходящие условия для посиделок на свежем воздухе. Снег, хмурые лица прохожих, возможные проблемы с милицией нас не волновали. Мы были вместе. Мы были живые. А винный градус согревал нас изнутри. И этого вполне хватало, чтобы продержаться ещё один день. А прожит день и уже хорошо. Их впереди ещё достаточно. Сегодня можно не загадывать наперёд, а веселиться и петь песни.
***
И именно тогда ворвалась она. Мы и не заметили, как к нам присоединились две девушки. Бутылка с вином стала дольше проходить общий круг, зазвучали новые, неизвестные голоса. И два женских лица выделялись на общем фоне. А мы продолжали, как ни в чём не бывало. Приняли новоиспечённых адептов нашей гулянки без расспросов. Ведь они не задавали вопросов, не выражали протеста. Они были с нами на одной волне, со схожим настроением.
Две девушки. Высокая, длинные светлые волосы, острый нос, маленькие глаза, тонкие губы, лицо канарейки в клетке, в жёлтом пальто, чёрных штанах и ботиночках с мехом. И маленькая - стрижка под каре рыжих волос, торчащие ушки из-под них, большие губы, маленький подборок, круглые глаза, крупный лоб, в белой шубке, синих джинсах и коричневых кожаных сапогах. В общем, странный контраст образов. Назвать их симпатичными я бы не решился. Просто в них чувствовалось одиночество в тот вечер. Значит, они были одними из нас.
Кристина и Лиля. Так их звали. Девушки звонки смеялись и вставляли свои короткие фразы в сумбур голосов. А глаза ярко сверкали, то ли от удовольствия, то ли от алкоголя. Мы быстро познакомились, назвались и продолжили без лишних слов лишённый смысла по большей части разговор. Тем более девушки не поскупились и скинулись в общаг, чтобы купить ещё вина, которое постепенно начинало подходить к концу. А подобного скорого фи-нала мы не могли допустить, всеми силами пытаясь его отсрочить. Ведь спустя прожитые годы, можно смело сказать, что алкоголь был одним из стержней, что соединял нас тогда. Как анестезия для неустроенной души.
Я стал пристальнее приглядываться к новеньким. Кристина стояла напротив меня. Она непрестанно хихикала, словно любая фраза звучала для неё как шутка. Она показалась мне глупой и неинтересной. В спорах не участвовала. Когда произносили очередное заковыристое словечко, её лицо приобретало удивлённое, задумчивое выражение, стараясь уловить нить разговора. Из рук не выпускала телефон и периодически, видимо, набирала смс, отвечая на входящие сообщения. Она ощущалась простой. Дорогой внешний вид – одежда не с ближайшего базара. Не было глубины, которую я так ценю в противоположном поле. Может я и выделываюсь. Но тут дело вкуса, хотя, уж меня назвать любимцем женщин, сложно даже с большой натяжкой. А тут я пальцы гну и придираюсь к мелочам.
Лиля стояла рядом со мной. И она оказалась совершенно другой. Она оживлённо участвовала в общей беседе. Вставляла фразы, замечания, пусть и не всегда по теме. Хотя и несла, порой, откровенную чушь. Её иногда пошатывало, и она хваталась за мою руку, чтобы не упасть. Она явно выпила больше подруги, и это было лишним. Не скажу, что я был против. Я получал некоторое удовольствие от её прикосновений. А в пьяном состоянии я всегда джентльмен и готов поддержать девушку.
В двадцать три часа ровно послышался первый окрик из одного окна дома, во дворе которого мы организовали сборище. Нас предупреждали о позднем времени и возможном вызове сотрудников правоохранительных органов. И тут же поступили предположения о необходимости идти по домам. Мы бы так, скорее всего, и поступили, если бы не неожиданное вмешательство Лили.
- Я приглашаю вас к себе домой. – Она приковала всеобщее внимание заявлением. – Тем более, сейчас мы стоим у моего подъезда, так что далеко идти не придётся. – Тут уж удивление перешло в потрясение и общий дружный смех.
Затем мы проголосовали за её идею. Никто не воздержался, но голоса распределились. Лилю поддержало от силы человек шесть, включая меня. Остальные разбрелись по домам. Кто пешком, кто вызвал такси. Подруга Лили, Кристина, тоже оставила нас.
***
Так мы оказались у Лили дома. Однокомнатная квартира, на первом этаже, просторная кухня и приличных размеров зал, превращённый в спальню, совмещённый санузел крохотных размеров. Расположились на кухне вокруг стола. Часть гостей уместилась удобно на диване, что там стоял, остальным достались обыкновенные стулья без спинок. Сразу открыли вино. Лиля, как хозяйка, торопливо и неловко поспешила достать стаканы. Я не заметил в ней страх или подозрение от того, что её квартиру оккупировали совершенно незнакомые ей люди. И она радовалась удачно подвернувшейся компании. А может, этот вариант казался ей лучшим, чем провести остаток дня одной? А чувствовать себя одинокой ей уже не приходилось. Один наш знакомый – Олег, решился в скором времени покорить сердце Лили. Он делал всё, чтобы завоевать её внимание. Отвоевал место поближе к ней. Подливал при необходимости вино. Галантно помогал ей во всём. Выходил за компанию с ней покурить на лестницу. Заводил личные беседы и постоянно намекал о них, как о чём-то общем, совместном. Он был прилично пьян, говорил заплетаясь, и был всецело поглощён своей новой страстью. Затем, полностью набравшись смелости, без церемоний подошёл к Лиле сзади и обнял, когда она встала, чтобы достать что-то съестное из запасов в холодильнике. При этом он так чудно нёс ей на ушко разнообразную милую чепуху. Лиле либо было всё равно, либо она так устала, что не высказала сопротивления и позволила Олегу невинные шалости и флирт. Остальные присутствующие с улыбками и наслаждением наблюдали за нелепым ритуалом ухаживания.
Время шло. Градус повышался. В комнате было хорошо натоплено, отчего всех видимо разморило и захотелось спать. Голоса стихли. Остался редкий пустой трёп. Обстановка замедлилась, утратила остроту. Я тихо и скромно сидел на своём месте, почти не подавал голоса. Я впитывал происходящее. Весь этот сумбур. Я был сторонним наблюдателем. И незаметно для себя, не разбирая первопричины, я стал ревновать Лилю. Я первый раз её вижу, были сомнения, увижу ли снова. И тем не менее. Мне казалось, что эта пьяная, странная, некрасивая девушка не может быть ни с кем, кроме меня. Я не понимал, почему так думаю, так решил. И не мог не смотреть на неё, пожирать глазами. Я хотел её. И было плевать на всё. На последующие разговоры, на то, что она старше меня на пять лет. Я желал целовать жадно её большие губы, смотреть в её мутные глаза, вдыхать запах волос с никотином. Это не простое плотское желание. Мне нужно было нечто больше. Мне захотелось понять её. Кто она, зачем она так неприлично рискованно себя ведёт, и какого чёрта она появилась в моей жизни. И моим желаниям суждено было сбыться. Олег своей наглым поведением Лиле осточертел, она мягко его послала к чёрту. Он же не послушался и, не церемонясь, отправился спать в зал. Плюс у неё закончились сигареты, и она попросила лично меня сходить с ней в ближайший круглосуточный ларёк. Я моментально согласился, не раздумывая. Я помог хмельной Лиле одеться, так как она запуталась с рукавами, и мы вышли из квартиры в ночь.
***
Морозный воздух ударил в лицо, понижая эффект перебродившего винограда. Голове стало легче. Внутреннее возбуждение успокоилось. Мысли выровнялись. Лиля взяла меня под руку, и мы пошли, скользя на льду, пошатываясь. Мы до странности соблюдали молчание, будто боялись обидеть друг друга пророненным словом. А может, мы просто не знали, что можно или нужно говорить в сложившейся ситуации. Мы были первый раз знакомы, мы первый раз остались наедине, мы были неадекватны. Ей нужны были сигареты. А мне нужна была она. Или я в очередной раз ошибаюсь, я не знал.
Купив пачку сигарет и дойдя до её дома, мы решили не сразу заходить в квартиру. Лиля ещё хотела побыть вне четырёх стен, сказав, что они ей совсем надоели. Я же только мог соглашаться с ней, ведь иначе мы перестанем быть только вдвоём. Но поднялся сильный ветер, и чтобы не замёрзнуть, мы зашли в подъезд и остались стоять на лестнице. Я смутно различал её силуэт в бледном свете ущербной луны сквозь заляпанное стекло окна. Высвечивался лишь огонёк её сигареты, на секунду освещая лицо Лили. И тут, среди грязи, плевков, в полумраке до меня дошло, что так тревожило меня весь вечер. Лиля самая обыкновенная девушка. Стандарт, крепкая середина. В ней есть всё, что нужно человека. Красота и уродство, ум и глупость, богатство и бедность. И она просто живёт, старается выжить в нашем мире, как все мы. И больше ничего не надо. И я думаю, это правильно.
Я подошёл к ней, положил руки ей на плечи и сказал:
- Всё будет хорошо. Не бойся.
Лиля откинула в сторону недокуренную сигарету. Прижалась ко мне. Её голова удобно была у меня на груди.
- Ты не прав. О, как же ты ошибаешься. – Ответила она. И подняла на меня глаза. В тот момент, я думаю, они были наполнены вселенской тоской.
Я склонил голову и нашёл её губы. Не нужны были больше слова. Они были бы слишком порочными, неуместными в тот момент. Мы сошлись в долгом, неотрывном поцелуе. Губы были обветрены, но сочные. Язык скольким. Зубы ровные, твёрдые. Слюна сладкой. И запах вина с сигаретами. Затем она снова поместила голову мне на грудь. Я гладил её волосы. Мы продолжали молчать. Остановкой времени, вечностью и прочей романтикой здесь не пахло. Простой, но нужный порыв. Лишь два тела и две души. Ей и мне хотелось тепла. Я был, она была просто в нужное время в нужном месте.
Даже столь романтичный момент как тогда не мог длиться бесконечно. Мы два разных, незнакомых человека. Мы ничего не должны друг другу. И ничего не обещали. Порыв. Мы были нужны, я - ей, а она - мне. По разным причинам. Так совпало. День, ночь, время, место. Мы использовали момент и лимит исчерпан.
- Пора возвращаться. – Тихо, но настойчиво проговорила Лиля.
- Ты права. – Согласился я с некоторой неохотой.
Мы ушли с лестницы и вернулись в её квартиру. По приходу мы словно попали в царство уныния. Вино допито. Пустые стаканы на столе. Гости грустят, им нечем заняться. Тем для разговоров не осталось. Все устали от общества вокруг. Видимо, ради некоторого приличия, они дождались нас, чтобы сказать, что они уходят. Ленивые, восторженные слова об отлично проведённом времени. Лживые заверения, что надо ещё как-нибудь собраться и повторить. Хотя в мыслях они уже давно были дома, в собственных кроватях и видели десятый сон.
Проводив и попрощавшись, закрыв дверь за последним уходящим человеком, я не спешил сам на выход. Я решил ещё немного остаться у Лили в гостях. Сказал ей, что, мол, по-могу с уборкой после нашествия незнакомцев на её квартиру. Но она решительно отказалась от моего предложения. А я хотел подольше времени провести с ней. Наедине, без свидетелей. Возможно, она снова бы оказалась в моих объятиях.
- Прости, но нет. – Лиля покачала головой. – Я своими силами наведу порядок, выброшу мусор. И рано утром возвращается мой жених. – Добавила она расстроено в довершении.
- Я понимаю. – Что мне оставалось после отнюдь не тонкого намёка. – Я рад, что познакомился с тобой. – Улыбнулся – искренне, не наигранно.
- Впереди много времени. – Таинственные слова. Лиля обняла меня. – Я тоже рада. До встречи.
И закрыла за мной дверь. На улице я долго стоял, курил и смотрел на свет в её окнах. Странный вечер. Кто она? Почему я не могу выбросить её из головы? К чему слова, поступки? Всё сложно. Вопросы без ответа.
***
Поиски нужных ответов заняли у меня с неделю, может две. И совершенно не дали результатов. Я остался с тем, с чем начинал. Я анализировал ситуацию. Прогонял в памяти события вечера. Пытался разглядеть в мелочах что-то важное, что мог по невнимательности упустить. Поступки, слова, мимолётные движения, намёки. Без результатов. Никаких предпосылок в прошлом. Ничего выдающегося. Ноль зацепок. Самый обыкновенный день. И обычная случайная встреча. Как обычно и происходит с людьми. Но образ Лили преследовал меня. Что такого я в ней нашёл, я не понимал. В обычной ситуации, я бы даже не взглянул на неё. Или прошёл мимо на улице. Но что-то ведь было? Я помню, что я нечто важное почувствовал в ней. В результате я сошёлся на том, что накручиваю сам себя. Пытаюсь найти несуществующую тайну в обыкновенной девушке. Нет волнующей загадки. Я был пьян. Мне было скучно. Я был одинок. Обычное плотское желание. Ничего более существенного. Хватит вспоминать. Хватит бросать взгляд на её окна, проходя мимо. Всё правильно. Есть более важные вещи и дела в твоей жизни. Я так решил.
Затем время сделало то, зачем оно по идее и нужно. День за днём я стал забывать Лилю. И под конец бытовая рутина, повседневные дела затянули меня. Я ходил на учёбу днём. По ночам я работал. Встречался с друзьями. Проживал дни. Домашние дела. Всё по плану. Всё как у людей. Я не мог и знать, что будет дальше. Иллюзия спасения. Может даже, где-то на краешке сознания, я знал, что непременно мы снова увидимся. И она снова объявилась. Без предупреждения, внезапно. Несколько месяцев от неё ни слуху, ни духу. И вот она опять. Маленьким ураганом вторгается на мою территорию.
***
Ни следа от прошлого зимнего, безжизненного пейзажа не осталось. Вместо слоя сугробов – покрытая сочной травой земля. Голые, без листьев деревья – обзавелись пышной зелёной кроной. Тёплый, освежающий ветерок сменил своего пронизывающего холодного со-брата. И люди, что собрались на том же пятачке во дворе дома, скинули с себя бесконечные слои тёплой одежды. Цветные майки, лёгкая обувь, воздушные юбки, шорты, легкомысленные платья. Больше веселья. Цветение жизни. Царство улыбок.
И снова шум. Там где мы вновь вместе. Позабыли старые обиды. Общаемся. Веселимся. Наш общий друг уходит в армию. И, по традиции, мы стараемся устроить незабываемые проводы. Чтобы помнил. Чтобы знал, что его ждут и скучают. Спустя годы вспоминается наивно, с улыбкой и горечью. Ты и предполагать не мог тогда, что никого из людей, что сего-дня здесь собрались, не останется в твоей жизни. Связи оборвутся. Лица сотрутся из памяти. Номера телефонов пропадут. Останется ностальгия тяжёлым грузом и вопросы из разряда: «Как так получилось?» Но не будем говорить о грустном. Не стоит икать виновных. В своей жизни ты в ответе за каждый шаг.
Я был в окружении лиц. Глаза, рты, носы, уши, волосы. Я вижу их, слышу их, воспринимаю. Могу протянуть руку и коснуться каждого по отдельности. И вдруг мимический хоровод исчезает. Что-то легло мне на глаза и закрыло обзор. Что-то тёплое, мягкое, приятное. И слова. Кто-то незнакомый спросил над самым ухом:
- Угадай кто? – Игриво и задорно. Я почувствовал запах человека-вопрошающего. Женские духи, лёгкий оттенок. Но не мог распознать владельца по голосу.
- Я не знаю.- Честно ответил я.
- Даю ещё одну попытку. – Горячим дыханием обдал голос затылок. Приятно ощущать небольшое давление на глаза. Мой невидимый собеседник прижался ко мне вплотную. И округлые формы тела не оставили сомнений в их женском происхождении.
- Я не прочь остаться без ответа. Только не уходи. Не убирай темноты. И говори со мной. – Произнёс я странную просьбу.
- Я думаю, в конечном итоге так и будет. Темнота. Да и я вечно не смогу быть рядом. Перестаю тебя мучить. Не разочаруй меня. – С надеждой в голосе.
Руки плавно начали скольжение с глаз. По щекам, вдоль шеи, вниз по рукам. Схватили меня за ладони и развернули на 180 градусов.
- Вот и я. – Утвердительно, стеснительно, мягко.
- Лиля. – Теперь я видел её.
Лёгкое, летнее платье белого цвета. Оно позволяло мне лучше разглядеть её, чем зимний наряд. У Лили оказались симпатичные ноги. В босоножках умещались маленькие стопы с накрашенными красным пальчиками. Тонкие, длинные руки. Кожа уже не такая бледная. Солнце и тепло пошли ей на пользу. Лицо оставалось прежним. Странное, не отличалось красотой. Но она была здесь. Стояла и счастливо улыбалась, заложив замочком за спиной руки. Глаза хитро сверкали и ожидали моей ответной реакции.
- Я рад тебя видеть. – Признался я. Голосом, стараясь не выдать тревогу, возможные опасения в связи с её появлением.
- Взаимно. – С лёгким кивком головы. Стрижка сохранилась. Цвет волос не изменился.
Лиля подошла ко мне. Я обнял её. Сначала легко, будто не до конца верил в её реальность. Затем сильнее, крепче. Я хотел прочувствовать её всю, всем телом. Вдыхал запах. Чувствовал, как вздымается её грудь при дыхании. Прямая спина. Хлопок платья под пальцами.
- Я не призрак. – Заверила Лиля, словно вычитав мои мысли. Она положила голову мне на плечо.
- Иногда мне кажется, что наоборот. Ты надолго пропала. – Решил слегка пристыдить её. Пусть, наверное, знает, что мне нелегко было.
- Прости. Сейчас ты не поймёшь. Но я не могла иначе. Ты уже успел понять, что со мной отнюдь нелегко. Я не желаю многих вещей, что происходят со мной. И хуже, что ничего не могу исправить или предотвратить. – Начала исповедь Лиля. Впервые стала раскрываться передо мной.
- Мы второй раз подряд встречаемся при странных обстоятельствах. – Она снова находилась в лёгком алкогольном опьянении. Себя не обеляю. Я сам успел употребить. – Зачем ты здесь? – Решил я спросить в первую очередь, напрямую.
- А ты против? Я просто здесь. Здесь и сейчас. И ты рядом. Считай простой случайностью. – Она ловко ушла от ответа.
- Два человека, которым одиноко? – Внезапно проскочила вслух мысль.
- А тебе одиноко? – Всерьёз поинтересовалась она.
- Уже нет. Времени мало. Пойдём к остальным. Я тебя со всеми познакомлю – Взял я инициативу в свои руки.
- Времени мало. – С грустью согласилась Лиля. – Что же, веди меня. – И коротко рассмеялась.
***
Как я и обещал Лиле, я постарался её познакомить с каждым из тех, кто пришёл на про-воды. Например, указывал на человека и рассказывал о нём первое, что приходило в голову. Имя, как познакомились, где учится или работает. И прочее, порой незначительную информацию. Её заинтересовала моя «игра». Она внимательно слушала, задавала наводящие вопросы. В тот вечер я много говорил. Сам на себя был не похож. Алкоголь или стремление не дать Лиле заскучать? Не хотелось молчания между нами. Казалось, что если оно настанет – случится нечто плохое.
Общество Лили не всем пришлось по душе. Её нарастающее опьянение, нетрезвая речь, некоторая навязчивость. Ей было интересно узнать, о чём говорят люди, что-то глупое у них спросить. Она снова себя не контролировала. И под перекрёстные осуждающие взгляды попадал и я. Мне требовалось труда понять, о чём они думать. «Кого я к ним привёл. Она как он. Оба со странностями». Я с лёгкостью пренебрегал ими. Я привык. Я не душа компании. Лиля была в своих мыслях. Но находилась рядом. Я радовался. Прекрасный вечер.
***
Под ночь лишь несколько самых стойких человек осталось среди нас. В основном мужской состав. И я стал чаще замечать плотоядные, похотливые взгляды, что они бросали в сторону Лили. И не удивительно. Она приглашали их на танцы. Она откровенно разговаривала с ними. Она открыто себя вела. И с некоторыми в открытую заигрывала. Мы не были парой. Все знали её как одну из моих знакомых. И я ни слова не промолвил о своих «правах» на неё. Мне было неприятно. Душила изнутри непонятная ревность. Решил с особой жестокостью, а не уйти ли мне и оставить её здесь одну. Но я не мог. Я увёл Лилю от греха подальше на прогулку. На самом деле, я не мог представить её с чужим. Что она могла быть не со мной. Я не испытывал к ней особых, возвышенных чувств. Это не любовь. И не нахлынувшая страсть. Я желал заботиться о ней. Она не в ответе за свои поступки. Она не хочет. Она специально ведёт себя так, чтобы позлить меня. Она проверяет меня? Если оставить её здесь – в чей постели она окажется? Она не новичок во флирте, я догадался. Если бы не фальшь в красивых, соблазнительных словах. Её игра. Чтобы она смогла почувствовать? Но что? А вдруг я сам её настолько хочу, что защищаю и оправдываю? Хмельную, доступную. Не сумел разгадать душу – познаю тело?
А мы шли неторопливо. Лиля держалась за мой локоть. Мы молчали. Остальные события ночи я не могу вспомнить.
***
Проснулся от настойчивого ощущения чудовищной жажды. Во рту пустыня. Язык прилип к нижнему нёбу. Губы, казалось, высохли и потрескались. Я с трудом открыл рот в попытке зевнуть. И тут же обратил внимание на крайне неудобное положение. Давящее напряжение в паху, выпирающие трусы и эрегированный пенис затмили состояние похмелья. Окончательно проснулся. Свет из окна волной накатил по глазам. Веки свинцовые. С трудом смог перевернуться на бок от светящей угрозы. И заполучил новый сюрприз. Я был не один. Точнее, я был голый в постели, и рядом со мной лежала девушка в костюме Евы. Обнажённой оказалась Лиля. Она лежала на боку, лицом ко мне. Рот приоткрыт. Неприятный запах вчерашних возлияний. Растрёпанные, спутавшиеся волосы. Руки безвольно вдоль тела. Слегка разведённые ноги. Груди свисают вниз под своей тяжестью. Маленькие соски. Выпирают нижние рёбра. Бритый лобок.
Шок – значит намного преуменьшить моё изумление. Я стараюсь убрать взгляд. Смотреть на что угодно только не на неё. Уж точно я узнал её с новой стороны. До боли привычная обстановка в комнате. Мебель, стены, лампа на потолке. Постельное бельё разбросано. Одежда валяется горкой в углу. На столе полупустая бутылка вина. Висит тяжёлый воздух из перегара и потных тел. Окно закрыто и в него беспощадно светит солнце. Вдобавок абсолютная амнезия на прошедшую ночь. Ни намёка, ни подсказки.
Я легко мог пригласить Лилю в гости. Она сама могла сделать аналогичное предложение. Мы ушли от компании пьяных знакомых. Мы устали от продолжительной прогулки. Мы зашли за чем-то совсем необходимым ко мне и в итоге остались. На улице и летом холодно ночью и мы могли напросто замёрзнуть. Столько вариантов. Я точно не отпустил бы её одну домой. Лиля была не состоянии сделать и шаг без поддержки. Вполне вероятно. Но одно особое «но». Мы голые. И у меня стояк.
Я переспал с Лилей? У нас был секс? Голова идёт кругом. Хотя более темная, древняя часть меня уверяла, что не стоит беспокоиться. Согрешили, оказались в одной постели. Твердила, что стоит расслабиться и порадоваться. Я, втайне от себя, её хотел, она, воз-можно, была не против. Мы оба пьяны. Классические предпосылки к страстной ночи.
Пребывая в состоянии шока, я встал и прошёлся по комнате из угла в угол. Попробовал добудиться до Лили. Бесполезно. Она продолжала пребывать в полной отключке. Ради приличия надел трусы. Плюнув на строжайшие запреты матери, раскрыл окно, уселся на подоконник и закурил. В мятой пачке нашёл сигареты. С удовольствием затянулся и пустил струйкой дым на свободу. Небо ближе. Я на двенадцатом этаже. Небо голубое. Смотрю на город. Прохожие, здания, машины. Суета. Переключаю взгляд на Лилю. Она лежит на животе, голова на бок. Выглядывает аппетитная попка. Снова с усилием устремляюсь к небу. Жажда не проходит, усиливается после выкуренной сигареты. Решил добить вино. Оно при покупке оказалось дешёвым и не вкусным. А после ночи, простояв с открытым горлышком, превратилось в тёплое выдохшееся пойло. Но иная ситуация, иные меры. И стало легче. Нервы успокоились. Дрожь прошла. Голова не так раскалывалась. Я смотрел на Лилю. Я подбирал слова.
***
Когда Лиля проснулась, она не стала прикрываться, скрывать наготу тела. Лишь попросила воды. Глухо, без сил. Я оделся, вышел на кухню. И под неодобрительным взором матери нашёл бутылку минеральной воды в холодильнике. На всякий случай поставил чайник закипать.
Лиля стояла у окна, спиной ко мне. В белых трусиках и лифчике. Она закурила, пока я ходил на поиски. С благодарностью приняла воду. Я налил ей в стакан из бутылки. Выпила медленными, жадными глотками. Попросила добавки. И пристально посмотрела на меня. Я не выдержал. Отвернулся. Присел на подоконник. Мы почти касались друг друга плечами.
- Слушай. Я тут… - Начал бессмысленный лепет я.
- Ничего не было. – Как отрезала. Твёрдо и кратко.
- Ты о чём? – Не понял я.
- А ты о чём? У нас не было секса. Ты не помнишь? – Удивилась она.
- В тот и проблема, что не помню. А между нами точно не было контакта? – Как-то обиженно спросил я.
- Милый, поверь мне, если бы мы переспали с тобой, то ты в подробностях запомнил каждый момент ночи. – В ней заговорила девушка, нет женщина, что старше меня, опытнее. Меня сильно задел её поучительный тон.
- Тогда расскажи подробно, что вчера произошло. – Попросил я. Мне необходимо узнать правду.
- В двух словах. Мы гуляли. Середина ночи. Нас шатало и мы смеялись. Ты меня поцеловал.- Я вскинул брови. – Я сказала, что не хочу возвращаться в пустую квартиру. Как обычно, каждый день. И ты предложил заночевать у тебя. – Ещё один взлёт переносицы. – Мы с шумом ввалились и получили нагоняй от матушки. Ты меня ей представил. – Я потерял дар речи, представляю мысленно картину. – Заперлись в комнате, выпили вина. Я освободилась от платья. Ты гладил мои руки, целовал их. И твердил, что не можешь. Только не так и толь-ко не со мной. Мы легли и молчали в темноте. После, видимо, уснули.
Лиля закончила пересказ.
- Ты расстроен? – Её вправду интересовало моё состояние душевное.
- Чем?
- Что мы не занимались сексом?
- Нет.
- А сейчас ты меня хочешь? – Вполне серьёзно спросила Лиля.
- Да. – Я посмотрел на неё. И добавил. – Очень. Но не могу.
- Тогда давай одеваться. Проводи меня, пожалуйста, до дома. – Она оторвалась от подоконника.
***
Стояли у подъезда. Лиля обняла меня. Поцеловала. На прощанье прошептала:
- Спасибо тебе. – У меня сразу же зародился глупый и несвоевременный вопрос. – Не перебивай меня, прошу. Спасибо за то, что не воспользовался возможностью. Не овладел мной. Я бы не отказала тебе. Но, то не настоящая я. Неправильная.
- А какая ты?
- Я сама не знаю. – Я почувствовал слёзы в голосе.
- Я с каждым разом убеждаюсь, что ты призрак.
- Не привыкай ко мне.
- Поздно.
Лиля ещё раз поцеловала меня и вошла в подъезд. Дверь закрылась. В тот день я был пьян.
***
В тот время я работал по ночам. Санитар скорой медицинской помощи. Неблагодарная, тяжёлая, изматывающая, малооплачиваемая работа бессонных ночей. Мне нравилась. После смены ты измотан, выжат, словно губка, физически и морально. И надо спешить на учёбу к первой паре. Но внутри сидит маленькое удовлетворение от чувства выполненного долга. И улыбка на лице. Возможно, ты помог кому-то. Даже спас чью-то жизнь.
Приходит новый вызов. Диспетчер принимает звонок. Бригада собирается в дорогу. По-вод: «Состояние после эпиприступа». Знакомый адрес. Мой дом. Машина выехала. Ожидайте. Подъезд. Этаж. Квартира. Дверь. Тебе не надо пытаться догадаться, кто там ждёт. Её имя ты успел прочитать на бланке вызова скорой. Ты волнуешься, на нервах, дышишь тяжело. Ты не знал, что у неё подобное заболевание. А что ты вообще про неё знаешь?
Она открывает дверь. Она в домашнем запахнутом халате и тапочках. Она бледная, как мел. Приглашает вас зайти. Мы в комнате-зале. Лиля сидит на кровати. Себе и фельдшеру я принёс стулья из кухни. Ориентируюсь как у себя дома. Хорошо помню обстановку. Лиля отвечает на вопросы фельдшера. Сколько лет эпилепсия. Что из препаратов принимает. Когда случился приступ. Она заторможена, вялая.
Опрос закончен. Фельдшер даёт мне указания. Я открываю чемоданчик с лекарствами. Достаю шприц. Вскрываю ампулу. Успокаивающее. Перчатки. Всё по инструкции. Прошу Лилю лечь на живот и подготовить ягодицу для инъекции. Она выполняет чётко мои указания. Предположение, что она не узнаёт. Чужой человек в белом халате. С некой осторожностью протираю место инъекции спиртом. На себе ощущаю, как вздрогнула и на секунду напряглась Лиля, когда игла вошла в мышцу. Аккуратно ввожу препарат. Всего пару кубиков. И нежно кладу ватный шарик, смоченный в спирте, на место укало. Прижимаю его краешком трусиков.
Собираю чемоданчик. Сохраняю ампулу. Фельдшер даёт последние предписания Лиле. На выходе я, не вдаваясь в подробности, объясняю, что знаком с вызвавшей нас девушкой. И прошу остаться. Последний вызов за смену. Мой дом. Вещи свои я собрал, и они ждут меня в машине. Так и так собирался не возвращаться на базу. Меня выслушали и понимающе кивнули. Заметила мою манеру обращения с пациенткой или то, как сбивчиво я ей объяснял ситуацию, как влюблённый первоклашка. Фельдшер ждёт, пока я сбегаю в машину за сумкой. Попрощался с водителем и с ним. Я закрываю дверь.
Больше года прошло с тех пор, как я видел Лилю в последний раз.
***
Когда я вернулся в комнату, Лиля не исчезла. Всё могло быть. У неё вошло в привычку и отлично получалось. Лежит как маленький ребёнок. Колени поджаты к груди, обхвачены руками. На издаваемый мной шум она открыла глаза. Усталые, сонные, красные. Я сел у её ног, положил на них руку. Она слегка дёрнулась от прикосновения.
- Это ты. – Тихо констатировала Лиля.
- Ты узнала меня. – Мне стало приятно.
- Ты ангел-хранитель. Приходишь, когда мне плохо. – Подытожила она.
- Судьба? – Попытался пошутить.
- Не могу отрицать. Но в собственную судьбу я отказываюсь верить. – Со злостью, обидой в голосе.
- Поэтому ты пьёшь при эпилепсии? – Категорично, строго, сильнее, чем хотел, отчитал я её.
Лиля разочаровано посмотрела на меня и отвернулась. Я пожалел в ту же секунду о произнесённых словах.
- Ты не имеешь права меня осуждать. Я думала, ты понимаешь. – Потекли слёзы.
- Лиля… Казалось, что я знаю. Я стараюсь установить понимание. Но ты сложная.
- В чём причина? Что мешает? – Слова медленно, но уверенно растягиваются. Лекарство начинает действовать.
- Ширма. Невидимая для большинства. Ты спряталась за ней. И не разглядеть истинную Лилю. – Снова обвиняю её.
- А вдруг на самом деле нет никакой дурацкой ширмы. Ты не учёл подобную возможность? Вдруг, я до сих пор осталась глупой девчонкой. Мне нравится дразниться. Мне нравится внимание. Мне нравится ходить по краю. – На время к ней вернулись силы. Иронично, с расстановкой и улыбкой произнесла слова Лиля.
- Я запутался. – Сдался я.
- Будет время. Ты поймёшь. – Загадочно предсказала она. – Не уходи от меня сегодня. Проведи день со мной. Рядом. – Силы окончательно покинули её. Глаза закрылись. Она распрямилась на кровати. Голова на подушке. Дышит ровно. Я попробовал дозваться до неё. Глубоко заснула. Так лучше. Так надо, для неё самой. Она повторила трюк с исчезновением. Оставила меня думать над её последними словами.
Ничуть не стесняясь, я снял с Лили халат. Я видел её голой и действовал на автоматизме, как медработник. Укрыл одеялом. Сходил покурить на кухню в окно. Вернулся. Она не по-шевелилась. Сам не раздевался, а лёг с краю кровати, рядом с ней. И смотрел на неё, гладил по волосам, пока не провалился незаметно в сновидения. Усталость после работы, переживания за Лилю, плюс я ужасно голоден. Сны отказались приходить.
***
Период сравнительного спокойствия. Ровного времени. Без исчезновений. Возможного «счастья».
Я продолжал ходить на учёбу. Вечера я проводил с Лилей. Я приходил к ней домой. Мы шли гулять. Бродили без цели по городу. Могли зайти в кино. Или перекусить в кафе. Если совсем жарко на улице и лениво оставались дома. Находили компании общих знакомых. Веселились, общались. Каждую ночь я оставался у неё. С ней. Лежал рядом и «охранял». Мог обнять во сне. Мог поцеловать. Целомудренно, скромно. В те моменты, когда по долгу службы не находился на работе. Дни, вечера, ночи в обществе Лили. Без слов. Точнее без разговоров на острые, волнующие темы. Я не спрашивал. Не настаивал. Она не лезла в мою жизнь. И нам обоим нравился установленный распорядок.
***
В ту ночь она плохо спала. Долго, в начале, не могла уснуть. Ворочалась. Успокаивалась на короткий промежуток. Бредила в забытье. Бросало в пот. Я находился рядом и волновался за неё.
- Лиля. – Я растормошил её. Привёл в чувства. – Проснись. Начинается приступ? – Я опасался худшего.
- Нет. Обыкновенные кошмары. Лето и невыносимая жара. Я всегда страдала особо три месяца подряд. Зимой легче. – Она прижалась ко мне.
- Я принесу тебе воды. – Она кивнула.
Я вернулся со стаканом воды из-под крана. Лиля сидела на краю кровати. Выпила освежающей жидкости.
- Спасибо. Знаешь, а у меня скоро день рождения. – Внезапно начала она. Я поставил опустевший стакан рядом с кроватью.
- Хорошо. Отлично. – Я ухватился за идею. Закатим тебе праздник. Ты повеселишься. Тебе необходимо больше положительных эмоций. Я сам надую шарики. – Я глупо улыбался. Надеюсь, в темноте она не различила во мне клоуна.
- Ты считаешь меня настолько грустной? – Как у неё хорошо получаются вопросительные взгляды.
- Нет. Ты что. Ты не грустная. Ты – это ты. Я не знаю. – Полная чушь, а не осмысленное предложение.
- Не знаешь что? – Она решила прижать меня сегодня?
- Я до сих пор не разгадал тебя. – Вновь касаемся запретных тем. Мигает красный предупреждающий огонёк.
- Какой ты милый! – Воскликнула Лиля. Не разбудила ли она соседей? Я состроил обиженную мину. – Не играй со мной. Ты прекрасно знаешь, о чём я. Ты боишься сам себе при-знаться. – То ли вопрос, то ли утверждение.
- В чём?
- Ты хочешь меня? – Она смотрит на меня. Самый прямой, честный, осмысленный взгляд, каким Лиля награждала меня. Она на сто процентов реальна. Настоящая. И я не имею права врать. Себе и ей.
- Я безумно хочу тебя. – Слова выходят и приносят облегчение. И страх ожидания её ре-акции. – Довольно давно. – Карты на стол.
- Чего ты ждал? – Она выбирает правильные вопросы. Она старается стереть грань между нами.
- Я ждал момента. Нужного. Подходящего. Для тебя и меня. Нас. Не при удобной воз-можно. А когда мы окажемся готовы.
- А ширмы твои? – Подколола Лиля.
- Именно мои. Или чёрные очки. Необходимо снять и увидеть иной мир. Другую тебя. – Тяжело признаваться в собственных ошибках. И находить собственные изъяны. – Время так быстротечно.
- Ты не прав. – Её рука легла мне на шею. – Сегодня не прав. – Вторая рука коснулась моего лица. – Время есть. У нас есть. – Становится горячо от прикосновений. – До утра. – Лиля села мне на колени, лицом ко мне. – Мы долго ждали. - Обвила ногами. Я ощутил приятную тяжесть её тела. – Не торопись, не спеши со мной сегодня. – Её губы нашли мои. – Я никуда не исчезну. – Я обхватил её за талию и опрокинул нас на кровать.
Много тепла. Много движений. Неразборчивое бормотание. Никто не торопится. Вздохи и нежные стоны. Упругие тела. Слияние одиночеств. Мы любили друг друга.
А на утро я наскоро собрался и ушёл. Лиля ещё спала. Она отдалась мне без остатка. Я подарил ей необходимое время. Она подарила мне любовь. И она заранее знала. Между нами не осталось промежутков. Мы слились духовно и физически. Познали себя. Мои мысли. Моё оправдание, когда я закрывал вслед за собой тихо дверь.
***
Последним в истории с Лилей идёт эпизод, когда я прижимаю к стене одного незнакомого мне парня и равномерно, с бешенством разбиваю ему лицо. Нос уже сломан. Левый глаз ближайшее время не сможет видеть. Разбил губы после его слов.
Он решил сообщить, поделиться новостью. Слышал он об одной аварии. Разбились на-смерть парень с девушкой в машине на трассе. Они были помолвлены. А девушка та ещё потаскушка. Вертела задом перед каждым встречным. И жила в этом самом доме. И пьяницей заядлой слыла.
Я что-то кричал.
ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! СУКА! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА ТАК ГОВОРИТЬ!
Затем меня оттащили от поверженного парня, истекающего кровью. Я отошёл в сторону и сел на асфальт. Попросил налить мне выпить. Дикое желание напиться и умереть. Подходящий порядок. Знающие причину срыва – предпочтительно молчали. Несведущие – наперебой обвиняли. Мечтал напиться. Алкоголь лился как вода. Получилось в итоге. И после умереть. Не смог. Из-за неё. Она хотела, чтобы я жил. Она дала мне время. И я в долгу перед ней. И память о ней не должна умереть. Истинная, не выкрашенная лживыми досугами. Без чужих ширм на глазах. И чтобы я мучился, что не остался. Что ушёл.
Лиля.
Самая красивая девушка в городе.
* - Эрнест Хемингуэй «Прощай оружие»
(10.06.15)