***
Отрывок из 10-й Книги
***
Срочную службу сибирский казак Вадим Грязнов- прошел в Туркестане. О тех временах напоминал тонкий шрам, тянувшийся через левый висок в угол жесткого рта. Пять лет ходил в истребительном отряде по черным пескам, ловил в горах афганцев и рубился с уйгурами. К концу службы представили кавалериста к именному оружию, и совсем было хотели уговорить остаться в армии, а пришлось судить…
Дуролло-бек был очень удачливым человеком. Промышлял контрабандой, постепенно обрастая связями по обе стороны границы. Водил дружбу с британской разведкой. Умел понравиться и русским, сдавая жандармам конкурентов. Но обнаглев, стал возить из-за кордона оружие. А поставка винтовок внутренним врагам Империи, расценивалась властью как государственная измена. Банду стрелки по-граничной стражи загнали в ущелье и там кончили. А Думолло отправили рубить камень на Енисей. По военному времени могли и повесить, но спасла курбаши гуманность царизма и не менее глупая революция. Закрутила она удачливого контрабандиста и лишь в конце 20-х вернулся он на родину. Пришел в кишлак в кожаной тужурке, с мандатом Менжинского, облаченный доверием новой власти. Все было отлично, пока в руки «Кызыл аскеров» не попал его связник, шедший к англичанам. Но и тут Думолло хранил «аллах». Расстрелял предатель конвой и сумел уйти в горы. А через пару месяцев вернулся из Афганистана в окружении нукеров. Новый бек среди басмачей славился удачливостью и дикой жестокостью. Имел широкую сеть сторонников на советской стороне, щедро платил боевикам и мстил отступникам. Но некоторые его налеты настораживали своей «бескорыстностью». Уничтожил две партии геологов, что искали воду. Порубил группу картографов, совершал налеты на пограничные посты и даже обстрелял из миномета казармы особого полка НКВД. Надо сказать, что успокоенные серьезными успехами в борьбе с басмачеством, центральные органы власти Туркестана к началу 30-х годов оказались не готовы к ухудшению обстановки. Лишь когда осознали возможной внешней интервенции, из России пришел приказ использовать армейские части. За год беспощадной рубки тысячи басмачей не вернулись в свои кишлаки, десятки крупных банд сдались «зеленым фуражкам». А Думолло-бек опять ушел, как бешеная собака, кусая всех на своем пути. Но свела судьба контрабандиста со старшиной. Андрон Тузиков дома слыл человеком рациональным, здравым и даже скучным. С мужиками вечерами не пил, с парнями в драку не ходил и женским полом интересовался в самую меру. Бурных эмоций за ним не водилось, разве что улыбчив был. И любили за ту улыбку его сельские девки! До тихой истомы, до жарких снов. На службе вперед не лез, крайним не был. Через полковую школу быстро вышел в младшие командиры, но, не смотря на все уговоры, тянул лямку лишь до отмеренного срока. Он и банду гнал размеренно, как росомаха сохатых травит.
- Нужен он живым, - напутствовал перед рейдом оперативников командир истребительного отряда Степан Григорьевич Худяков. – Много за ним тянется, многих нужных нам людей он знает, уйдет – большая работа пропадет зря.Десяток групп ушли в свободный поиск, а вышел на банду полувзвод Вадима Грязнова. Шестнадцать опытных бойцов, насквозь прокаленных восточным солнцем рубак. Впрочем, в сабельный шелест на полусотню бандитов кавалеристы бросаться не спешили. При двух «льюисах», с парой федоровских автоматов, «Томпсоном» и серьезным запасом английских гранат, бойцы устроили на басмачей загонную охоту. Дважды курбаши оставлял заслон и оба раза «гончие» засаду обнаруживали и сбивали. Могли уже, и кончить дело, но берег старшина людей. Банда потеряла половину людей, 2-е сдались , 3-е ушли из банды.. Вдоль границы ходили эскадроны пограничников, а летчики авиаотряда наводили их на мелкие группы, идущие по пустыне. И жутко Думолло становилось от такой спокойной травли. И свирепел он. Потому пошел в Каракумы через кишлак…
Группа пришла на место дневки бандитов через час после их ухода. Понуро стояли бойцы над растерзанными телами. Окаменел лицом командир. Порубили басмачи людей прямо на школьном дворе. Пяток дехкан из сельского актива, ученики старшего класса. А учительницу,изнасиловали , потом- изрезав лицо и сняв скальп, оставили жить. Сухо «рванул» командирский «Томпсон», дернулось под очередью молодое истерзанное болью тело. Вылетели кавалеристы в погоню, оставив за спиной зудящий над мертвецами рой толстых зеленых мух. А басмач знал в этих местах каждую тропу и уверен был, что уйдет. Но и старшина был опытным «караванщиком», потому вышел к затерянным на краю пустыни развалинам раньше, чем беглецы. В этот день удача оставила курбаши. Она была на стороне «кзыл- аскеров» .Ходко шел по границе песков десяток самых удалых нукеров. Ахалтекинцы уносили банду все дальше и дальше от места страшной днёвки. Курбаши поглядывая на ближайших телохранителей, чуть успокоился, вокруг – верные люди, а погоня отстала. Часть бандитов зналась с Думолло еще с начала века. Были из дальней и ближней родни. Еще юношами охотились за чужими табунами, резали афганских пастухов, торговали уйгурскими женщинами. У каждого английская винтовка за спиной, маузер или «люгер» на поясе, бухарские сабли у бедра, нож в ножнах. Настоящие воины…
Неожиданный кинжальный огонь пулеметов выбил из седел первую тройку басмачей. Защелкали карабины с бархана, оставшегося в тылу банды. Завертелся в седле опытный нукер, ушел под коня и ужом, почти зарываясь в горячий песок, бросился к дувалу. Успел увидеть в провале глинобитной стены ненавистные светлые глаза неверного, завизжал в бессильной ярости и лег под автоматной очередью. В течение нескольких минут бойня закончилась. Отбросив «пустой» маузер, Дуролло встал из-за убитого коня и спокойно ожидал подходивших к нему оперативников. Он знал ценность сведений, которыми обладал и не боялся смерти. Он многое может дать «чекистам» и купит жизнь, любой ценой. Вадим Грязнов, остановился напротив врага, глянул в его спокойные глаза и… потянул клинок из ножен. За секунду до смерти басмач вдруг понял, что допрашивать его не будут. И успел испугаться…
Старшину судили и дали два года исправительных работ. Приговор он воспринял спокойно. Отработал на строительстве металлургического завода положенный срок и, освободившись, вернулся в село. И был он совсем как прежде. Но уже не улыбался как раньше. Зато жена досталась ему смешливая. И мягчел лицом бывший старшина, глядя на трех своих дочерей. Местный участковый, Саша Перов, особого интереса к старому товарищу не проявлял и приглядом не досаждал. Даже помог устроиться в лесничество егерем. Иногда, в село наведывались товарищи из города и, лесник на несколько дней, а то и недель пропадал. Возвращался всегда с гостинцами, родню одаривал, соседских детей не забывал. Ничем не примечательные отлучки. И лишь у жены замирало сердце, когда чуяла она на мужней одежде пороховую гарь. Несколько десятков старых солдат, в областном управлении НКВД числили на особом учете и держали в тонусе. Время от времени выпадали им и дальние командировки, все больше на восточный кордон. Однако, язык зубрили исключительно западный, и понимали мужики, что осталось им мирного времени совсем чуть. А в 39-м Вадима, вызвал томский военком и протянул серый конверт с углами, залитыми в сургуч. Через месяц старшина Грязнов гонял по полигонам бойцов разведроты новой механизированной дивизии им « Чапаева» в Западном округе, а к зиме «сорокового» рвал финские доты в саперном отряде...
Вадим лег животом на теплый бруствер, приложился к прикладу ППД и на секунду замер. Перед позициями взводов до самого берега обмелевшей реки простиралась поросшая ковылем степь. В тылу опорного пункта, на бугре чернел орешник, переходивший в небольшую рощу. Вытоптанный отступ-лением армии большак пересекал открытое пространство, делал неширокую петлю и через холм ухо-дил к станицам. Еще пятнадцать минут назад степь была нетронутым ковром, а сейчас в траве «бежа-ли» примятые дорожки, резко обрывались буграми мертвых тел. На самом тракте кучно дымила побитая техника, кричали раненые немцы, в мучительной судороге подгребая горячую пыль. Наметив маршрут, старшина рывком выбросил тело из траншеи, и слегка пригнувшись, куцыми шажками двинул к дороге. Широкая спина в линялой гимнастерке сразу ушла из сектора обстрела страхующего разведку пулеметчиков. Параллельно напарнику, левее метрах в десяти шел к «саше» старший лейтенант Волос. Шел легко, как на прогулке, опустив к бедру трофейный МП-40. Покусывая травинку и лениво поглядывая на тела убитых врагов. Впрочем, напускной отрешенный вид командира мог обмануть лишь случайного в армии человека. Такое расслабленное состояние воспитывается годами упорных тренировок и позволяет стрелку мгновенно реагировать на стремительно меняющуюся обстановку. Еще трое бойцов выпрыгнули из укрытия, обогнали командиров и последовательными рывками, цепко контролируя место боя, пошли к чужой технике. Засада сработала четко, и пришло время понять качество проделанной работы. Позицию у моста отряд занял прошлым вечером, всю ночь «кайлили» выжженную донскую землю, маскировали опорный пункт, а часам к десяти утра на них вышло три десятка немецких мотоциклистов при двух броневиках и легком танке. Не встретив на мосту русского охранения и наскоро убедившись, что подходы к реке не минированы, немцы уверенно двинули к хутору, уже не ожидая сопротивления. «Д-д-дон-н-н!» - звонко ударили «сорокопятки». Чешский «Рz», получив снаряд в «клепаный» лоб, крутанулся на оборванной вторым попаданием гусенице, активно запарил двигателем и мягко сполз в кювет. Проскочивших мост «цундаппов», советские пулеметчики умело «сбили» в кучу и в пару лент кончили экипажи. Опытные вояки передовых частей «вермахта» на неожиданный огонь среагировали быстро, но развернуться не успели. А спрятаться в голой степи от пулеметов – особое искусство. На двухстах метрах стрелки их били как дичь - на выбор. Винтовочные пули легко на-ходили еще живые тела тех, кто прикрылся мертвыми «геноссе». Оружие мотоциклистов на такой дистанции, против хладнокровного, укрытого в траншее врага было бесполезно. Чернявый, похожий на цыгана гауптман, пытался организовать подобие обороны, но кюветы русскими простреливались «насквозь». При очередной перебежке немецкий офицер получил очередь поперек живота и лег в пыль. Один из экипажей мотоциклистов занял позицию перед танком. Водителя стрелки сняли сразу, а вот долговязый ефрейтор, разместившийся в коляске, остался невредим. Прямо с центра шоссе, заработал в сторону «сорокапяток» его «MG». Пулеметчик поняв, что уйти ему не дадут, решил дать шанс «камрадам». Пяток «фрицев» пошустрее, попытались рывком выйти на бросок гранаты, на бегу метая «колотушки» в сторону русских окопов. Ефрейтор, отчаявшись достать истребителей танков, перенес огонь на траншею. В немца попали несколько раз, но он все стрелял и стрелял, пока тяжелая винтовочная пуля не вырвала бойцу затылок. Оставшихся без прикрытия гранатометчиков, добили тут же. Один из броневиков вяло дымил посреди шоссе, а вот второй почти сумел вернуться на «свой» берег. Мог и уйти, но пристрелявшиеся артиллеристы предоставленный шанс немцам использовать не дали. Теперь стрелки, шли по дороге к танку, осматривая разбросанные по большаку тела. Пару раз сухо ударил винтовочный выстрел, прерывая муки недобитого врага. У броневика бойцы подняли на ноги уцелевшего унтер-офицера и передали пленного Вадиму. Тройка насквозь прошла колонну и заняла оборону, давая подошедшему следом отделению собрать трофеи. Затворы винтовок, запасные обоймы к ним и пару покореженных «МG» с броневиков, бойцы ссыпали в реку. Пулеметы мотоциклистов и десяток МП-40 раздали по взводам. Волос и Грязнов собрали бумаги убитых и присев у борта подбитого танка, принялись изучать документы. Пленного они пока нарочито игнорировали, давали солдату трезво оценить обстановку и выбрать верный стиль поведения. Унтер по виду был битым парнем и должен был понять, что никакие конвенции в конце этой войны его не спасали. В зачет шла лишь польза. Он довольно спокойно смотрел на сидевших возле танка русских командиров и лишь судорожно ходивший по жилистой шее кадык, выдавал волнение немца. Это была не первая его война и серьезность положения для ветерана была очевидна.
Карта, извлеченная из планшета гауптмана, ничего интересного не содержала. Лишь маршрут движения и пройденные за день контрольные точки. Убитые танкисты «порадовали» чуть больше. Из доку-ментов следовало, что уничтоженное подразделение было разведывательным отрядом, находящимся в свободном поиске. Мотоциклисты не были боевым охранением крупной части, но и к Абверу отношения не имели.
- Не угадал полковник-то? – бросил старшина. Его крупное, седое от въевшейся пыли лицо, особых эмоций по этому, безусловно, важному поводу не содержало. Крепкий, прокаленный годами службы, он спокойно «в прищур» смотрел чуть за спину своему командиру, ведя беседу и одновременно «держа позицию».
Волос изучая трофейную карту, не сразу ответил старшине. Полковник, определяя район для засад, особых иллюзий в отношении возможных результатов не питал. Фронт в последней декаде марта трещал по швам, немецкая армия отошла за «Зеленские высоты» и за спиной оборудованных к обороне рубежей не имела. Огромные массы войск катились к Берлину, теряя людей, технику, способность к сопротивлению. А танковые клинья «вермахта» уже ни куда не рвались , и не рассекали наступающие дивизии. Русские , передовые части не останавливались, доверяя подавлять очаги сопротивления в своем тылу казакам и авиации. Назревала катастрофа сродни Харьковской, и лишь упорное сопротивление армейских соединений «Вермахта», пока отсрочило крах всей обороны. Основной проблемой командования было полное отсутствие сведений о противнике. Обстановка менялась стремительно и данные получаемые от пленных устаревали в течение нескольких часов. Авиация фиксировала быстрое продвижение ударных групп «вермахта», вероятное направление ударов, но это была именно фиксация, не дававшая особой пищи для качественного прогноза. Нужен был «язык» обладавший сведениями корпусного или даже армейского уровня. Потребность была понятной. Потребовался «француз» О.Морти, Грязнов и Волос.. Даже румыны, венгры и итальянцы пока чувствовали себя ещё уверенно и в русский плен не стремились. Однако задача была поставлена и решение нашлось. Замысел разведки был авантюрен. Предполагалось на флангах отступающей группировки захватить разведывательную группу Абвера, находящуюся в таком же сво-бодном поиске.
- В передовых частях им делать нечего, у них сейчас в тылу пленных невпроворот, - излагал начальник разведки армии, генерал Стрембицкий, в полосе которой предполагался поиск. – А вот пройтись по нашим тылам у противника соблазн есть. Есть ради чего рискнуть. Единого фронта - нет, а на марше находятся штабы частично утративших боеспособность соединений, со слабым охранением. Есть у них соблазн. А во главе такого отряда должен быть серьезный враг, с хорошим знанием не только оперативной обстановки, но и перспектив.
- Радиста бы его взять, - тягуче пробасил член Военного совета Хрущёв Н.С. Хоть и сидел он в «красном» углу под завешанными рушниками «образами», но неуловимо походил не на Николу Угодника, а на каменных скифских идолов, что разбросаны во множестве по донской степи. Крепко сбитый, кривоногий сподвижник Буденного, с иссеченной сабельными ударами лысой крупной головой.
- Ага, как Паулюса с его штабом, - не сказал, но подумал старший лейтенант Волос, скромно притулившийся на скамье у входной двери, где пристроились командиры групп захвата. Говорить ему без спроса на таком совещании было не по чину. Впрочем, этот седоусый рубака ему нравился. Лейтенант знал, что идея наглого рейда принадлежит именно этому деду и, что исполнителей операции на совещание пригласили по его настоянию.
- А с чем пойдут в рейд краскомы ? – адресовав вопрос к начальнику разведки, старый казак всем корпусом повернулся к Волосу.Кирилл под этим острым взглядом резко встал и непроизвольно вытянулся. Маневр повторили и его товарищи.
- Каждой группе, дадим стрелковую роту, отделение саперов и пару расчетов истребителей танков, - доложил начальник разведки. ( о спец. задании у О. Морти – умолчал, по тому – кто его ДАЛ..даж говорить было боязно).
Направления и приблизительные места поиска, группам «нарезали» исходя из наиболее неконтролируемых армией участков. Принимая во внимание, удобство подходов для разведки «вермахта» к переправам и их незначительность, с точки зрения крупных армейских частей. На подготовку к поиску у Волоса ушел остаток дня и вся ночь, большую долю которой опрашивали источников из местного населения. Важно было не только качественно организовать засаду, но и обеспечить отход группы. Для этого в армии формировали две конномеханизированные группы, численностью до 3-х полков. Они готовились в возможной полосе отхода осуществить прикрытие, тем, кому повезет выполнить задание и уйти от преследования. Утром колонна из нескольких трофейных грузовиков, возглавляемая Вадимом Грязновым ушла в сторону наступающих частей РККА. …
То, что они вытянули «пустышку» было обидно, но ожидаемо. Разгромленное подразделение «вермахта», было разведывательным отрядом, действовавшим на фланге своей дивизии. Серьезные, обстрелянные парни, но нужной армейским штабам информацией не обладающие. И пленный унтер неожиданных подарков не обещал. В обороне такому языку цена большая, а весной 1945 года – копейка. По документам, был он опытным воякой и знал о своей дивизии почти все, но об этом подразделении наступающих фашистов и советская разведка знала не меньше белобрысого представителя пролетариата Баварии. Дивизияквтилась от Волге, в серьезных боях не была .
- Встать! Смирно! – скомандовал Волос, пленному, легко перейдя на немецкий язык.
Унтер мгновенно вытянулся перед командиром, по привычке «оловянно» уставившись взглядом в точку расположенную чуть выше уровня бровей.
- Я не буду рассказывать опытному солдату о ваших возможных перспективах. Они ясны. Вы понимаете, что мне нужны сведения, которыми вы, скорее всего не обладаете. Вы сами должны определить, что может заинтересовать нас и спасти вам жизнь, - Волос демонстративно посмотрел на наручные часы и расстегнул клапан кобуры. – Вольно!
- Можно сигарету? – спокойно поинтересовался у советского офицера баварец. Через некоторое время он дымил крепким самосадом, облокотившись на стенку траншеи и спокойно наблюдал, как сгорающий табак формируется в устойчивый столбик пепла. Он понимал, что смерть неизбежна, вдруг осознал, что ее не боится и даже почувствовал некоторое удовольствие от этого неожиданного вывода. Потом вспомнил жену, детей, мать которую было жалко больше всех, вспомнил погибшего под Москвой младшего брата. Неожиданно понял, что сведениями нужными русским он обладает и тут, наконец, испугался того, что мог о них и не вспомнить.А Волос, секундой раньше, по неуловимо изменившемуся лицу спокойного немца, понял, что унтер умирать передумал.
- Абверовцев не видел. Но вчера, в станице прочно располагалась мобильная группа «эсэсовцев». Некоторые из ваших…из славян. Командир у них крупный чин - штурмбанфюрер СД. Им отвели несколько хат, уплотнив танкистов.
Андрей знал, что элиту вермахта, экипажи танковых войск можно «уплотнить» лишь обладая серьез-ными полномочиями. В зоне боев «панцер» плевали на любые погоны, если они не на плечах их командиров.
- Почему считаете, что контрразведка остановилась в станице надолго? – в разговор вступил Гуцул, один из ранее молчавших разведчиков. Он служил с Волосом второй военный год и игре в «вопрос-ответ» обучился давно. Такой допрос ведется в быстром темпе, не давая пленному сконцентрироваться и привыкнуть к манере «следователя» задавать вопросы.
- Начали оборудовать стационарные посты и… виселицу, - незамедлительно ответил унтер-офицер.
- Командир, - из ближайшего броневика выпрыгнул один из бойцов, - Их по рации вызывают, - солдат мотнул головой в сторону пленного.
Кирилл внимательно посмотрел на унтера. Пленный «уткнулся» взглядом в землю и заиграл желваками. Было понятно, что отвечать искавшим его «камрадам» он не будет. Волос уважал такой отказ и обещанную жизнь оставил. За рекой, у горизонта взвились в небо две ракеты. Там еще с вечера, на борту заросшего песчаного карьера, притаились два бойца. Теперь дозор сообщил группе, что на подходе крупная часть противника.
- По машинам!
Повинуясь команде, саперы двинулись совершенно в противоположную сторону – к мосту. Взрывчатка под опорами была установлена заранее, хорошо замаскирована и теперь осталось лишь активировать заряды. Через пять минут, по настилу пронесся мотоцикл наблюдателей. Несколько позже показался головной дозор фашистов. Место недавнего боя подходившей части было прекрасно видно, как и оставленные русскими позиции. Но никаких засад для немца более не предполагалось. Батальон «вермахта», был готов к бою, развернулся из походной колонны для атаки, выдвинув вперед шесть средних танков. Была у немцев и артиллерия. А вот противника не было, как и переправы, которую бойцы саперного отделения рванули у нацистов на глазах. Для пехоты такая речка препятствием не является, но для техники слабо проходима. Командир батальона, доложив командованию о том, что место гибели группы разведки обнаружено, преследование русских прекратил и занялся сбором убитых…
А меж тем, советские разведчики были от него всего в паре километров, и уходить к Висле пока не собирались. Группа укрылась в одном из многочисленных оврагов, что страшными язвами режут степь. Эти природные рвы, тянутся иногда верстами, соединяются друг с другом, образуя разветвленную, труднопроходимую сеть. Стенки изрыты глубокими ходами, из которых станичники веками берут глину или пилят известняк. Склоны, поросшие кустарником, высокой травой, со сползающими по краю рощами и многочисленными ручьями, позволяют спрятать куда более крупное подразделение. Особенно, если такую точку готовить. Над машинами была натянута маскировочная сеть, по гребню расположились «секреты».
Волос проводил взглядом, плывущую в высоте «раму» и вернулся к прерванному появлением воздушной разведки немцев разговору:
- Малой группой пойдем за реку?
Старшина продолжавший наблюдать за самолетом, понимающе «хмыкнул» и произнес совсем без связи с вопросом:
- Настырные. Наверняка, чтобы злость сорвать наведет «штуки» на первых попавшихся.
Вадим по оставшейся с польской компании привычке именовал «лапотников» (Ю-87) на «западный» манер. Этим летом, народные приметы говорили, что увидевший в небе «раму», скоро посмотрит и на пикирующие бомбардировщики люфтваффе. Он был согласен с командиром, что изучать группу «СД» надо небольшим отрядом и был рад тому, что начинается настоящая работа (как он ее понимал).
- Ну что Володя, придется тебе опять отступать, - пошутил Волос, обращаясь к капитану, командовав-шему стрелками.
Ротный, на «подначку» ответил спокойной усталой улыбкой. Призванный на войну из запаса агроном одного из украинских совхозов, получивший в 37-м при переаттестации «кубари» старшего лейтенанта, неожиданно для себя оказался очень серьезным командиром. Успел повоевать летом-осенью 41-го под Киевом и Смоленском. Был тяжело ранен и в строй вернулся как раз к весеннему неудачному наступлению. Получил пулю «на вылет», благодаря чему в окружение не попал. А попал в бесконечную полосу отступления армии к Волге. Полк, в котором он служил, раз за разом зарывался в сухую степь. Часто не сделав ни одного выстрела, они оставляли позиции. Танковые корпуса гитлеровцев рвали на флангах наскоро слепленную оборону и уходили в тыл закрепившимся частям советских войск. И когда удавалось столкнуться с врагом, бойцы испытывали даже некоторое облегчение. Держались стойко, останавливали «фрицев», отгоняли к горизонту и… уходили в ночь. А когда «зарывались» надолго, прилетали «юнкерсы» и к вечеру батальон сводился в роту. Однако Владимиру Коломийцу пока везло. И среди солдат он числился за «счастливчика». Агроном, ценил и берег шанцевый инструмент, заставляя бойцов окапываться при любой возможности и как можно глубже. Без жалости разбирал колхозные постройки на «накат» к землянкам, копал в нужном количестве щели и траншеи, а пулеметные гнезда при первой возможности, обязательно укреплял камнем или кирпичом. И минировал, минировал и минировал все удобные подходы к окопам, особенно на флангах. Большинство солдат в его роте были обстрелянными бойцами, из госпиталей. До половины стрелков призваны были из Сибири. Но не мало «пристало» и земляков, из-под Корсуня, Чигирина, Одессы. Коломиец не обрадовался неожиданному рейду. Человек обстоятельный, уже в годах, капитан не любил самостоятельных действий, предпочитая качественно выполнять приказы большого начальства и чувствовать себя важным «винтиком» огромного умного механизма (пусть и давшего сейчас сбой). Но коль выпала такая доля, то и службу тянул без послаблений. Сейчас приказы ему отдавал улыбчивый старлей с «острым» лицом и «агроном» открыл планшет…
Полтора десятка «германских» разведчиков ночью форсировала знакомую уже речку, в сотне метров ниже по течению от уничтоженного моста. Они долго изучали походы к берегу, высматривали воз-можные немецкие дозоры. Но о недавнем бое у дороги, напоминал лишь сгоревшие остовы подбитых утром машин. Было похоже на то, что «фрицы» специально спалили «чеха», не имея сейчас возможности эвакуировать серьезно поврежденную технику на «свой» берег. Восстанавливать переправу на второстепенном участке движения дивизии, нацисты не стали. Саперы «обшарили» на всякий случай место выхода группы из воды и «переход» через тракт – мин не было. Разведка пере-шла дорогу и двумя параллельными «цепочками» двинулась в сторону названной пленным станицы. За короткую ночь предстояло «отмотать» пару десятков километров. А далеко за спиной гудела артиллерийская канонада. И она заставляла невольно убыстрять темп движения группы (и без того не малый).
Граф Галицын советских русских ненавидел. Александр Сигизмундовичь происходил из старой, благородной фамилии, корнями уходившей еще в дохристианскую Русь. В нем переплелась вся отечественная история, где новгородские ушкуйники брали в жены дочерей норвежских Ярлов. Где отпрыски боярских союзов с агирянскими ханами, искали расположения у литовских магнатов. Его предки брали «на копье» Казань, жгли Тверь и входили в Париж. Он и сам был не чужд авантюрных традиций на службе Отечества. В 18 лет вольноопределяющийся Галицын получил свой первый солдатский «Егорий» за Мукден. Второй крест князь получил уже в Москве, за бои на Красной Пресне. Потом была Сорбонна, Берлинский университет и… служба в жандармском корпусе Российской Империи. Он считал себя выше норм «интеллигентного отребья» сторонящегося «мундиров голубых». Однако 1914 году, ротмистр подал в отставку и, через месяц командовал стрелковой ротой под Осовцом. Уже подполковником, кавалером пяти боевых орденов, молодой ветеран с головой окунулся в бойню Гражданской войны. И сам не заметил, как из былинного воина, любимого солдатами «отца-командира» превратился в изгоя, солдата удачи, ненавидимого своими бывшими соотечественниками …
С тех пор прошло два десятка лет, и теперь полковник Галицын, сидел на широкой скамье у окна станичного правления и с иронией рассматривал штурм-бан-фюрера СД Вальтера Рудера. А прожженный разведчик давил в себе все возрастающее раздражение в отношении своего собеседника. Он выбился в элиту нацистской партии из самых низов гамбургской портовой клоаки. Крепкий, хитрый, беспринципный апаш в 1930 году впервые услышал выступление фюрера. С двумя «шестерками» он приехал в Нюрнберг, готовить налет на контору средней руки ювелира. В пивном ресторане, где бандиты обедали, перед штурмовиками выступал Адольф Гитлер. Эти двадцать минут изменили для Вальтера существующую реальность и когда фюрер начал формировать охранные отряды СС, Рудер одел черный мундир. Через год сам Гиммлер отметил его. Он сделал блестящую карьеру, умудрившись не только успешно бороться с врагами рейха, но и закончить университет. Он рвался к боевой работе, и часть экзаменов сдавал экстерном, вырываясь в короткий отпуск из воюющей Испании. Потом была экспедиция в джунгли Латинской Америки, где «туристы» присматривали места оборудования секретных баз. В 1939 году он в числе первых переходил польскую границу, а зимой помогал финнам допрашивать советских пленных. Начальство безжалостно бросало его в боевые командировки, а врачи быстро ставили на ноги. Он был в отличной физической форме, его череп арийские ученые признали идеальным, он подчеркнуто призерал награды (которых было много) и ценил свое знание пяти языков. И между тем, часто тушевался в общении с этим русским «боярином». Теория о превосходстве арийской нации над азиатами трещала по швам. Рудер знал, что когда фюрер говорит о славянах, он говорит не о происхождении народов, а о территориях. Германии нужны земли, чтобы развиваться и ради будущих поколений стоит забыть о кровном родстве с врагом. А когда это нужно нации, можно дружить и с русским ренегатом. Впрочем: «Аристократы – вне наций», - когда-то пояснял один из его профессоров.
- Многие могут научиться управлять толпой, но только избранные родятся с таким правом, - довольно крамольно полемизировал он со студентами.
Хорошего роста сероглазый шатен, граф и на шестом десятке лет был отличным спортсменом, образ-чиком истинного нордического типа. Он с легкостью мог скрутить в узел железный прут, за одно прочтение выучить несколько листов машинописного текста и без видимой ярости резать пленному большевику уши и пальцы. Ему доверял сам Мартин Борман. Более того, гестапо считало его максимально полезным рейху, да и ненависть полковника к врагу доказывать уже не было нужды.
- Вы, Вальтер, готовы сделать неправильный прогноз ситуации, основываясь на самом факте сотруд-ничества с нами местного населения, - Александр Сигизмундовичь продолжал «лекцию», одновременно набивая трубку смесью местного тютюна и «Dunhill». В хате было все еще жарко, несмотря на вечерню прохладу и открытые окна. Полковник, избегал немецкой формы, довольствуясь серыми бриджами в паре с мягкими кавказскими сапогами. Он снял легкую кожаную куртку и остался в белоснежной рубашке с распахнутым воротом.
- Но с нами сотрудничают лишь те, кто по своим причинам не ушел с коммунистами и случайные люди, готовые помогать из-за страха перед наказанием. Это слишком широкое поле для возможных поведенческих вариантов. Днем они готовы даже пороть своих сограждан, а ночью режут ваших часовых. Следовательно, надежными можно считать лишь тех, кто вешал и расстреливал своих вчерашних товарищей. И желательно, чтобы испытуемые убивали не евреев или цыган, и даже не случайных русских, а именно знакомых им ранее людей, к которым испытывали симпатию.
Рудер слушал оппонента стоя посреди комнаты, широко расставив ноги, по армейской привычке скрестив руки за спиной. Он был согласен с большинством предлагаемых Графом тезисов, но в данном поручении командования, следовать им не мог.
- Вы забываете , что нам предстоит не карательный отряд формировать и натаскивать, а создать устойчивую зону лояльности в нашем тылу. Причем, эта территория должна постепенно расширяться. Мы должны сделать из донского казачества опору оккупационной власти. А после взятия Северного Кавказа, эти анклавы будут базовыми для вермахта. Они должны верить нам в том, что нужны будут Великой Германии здесь, а не за Уралом. Мы должны напомнить казакам о геноциде Троцкого и вполне нормальное сосуществование в период немецкой оккупации 1918 года кайзеровских войск и Войска Донского. Вы ведь были тогда в этих местах?
Произнося конец фразы, штурмбанфюрер резко повернулся к собеседнику и внимательно посмотрел князю в глаза. Из досье он знал, что полковник участвовал в формировании Белого движения в Новочеркасске, но сведения о том периоде жизни русского аристократа были весьма туманными. И разведчик захотел посмотреть на реакцию собеседника (просто так – без явных целей).
Граф не стал делать «каменное лицо», а… добродушно рассмеялся. Ему нравился его напарник. Полковнику импонировал бандит с университетским образованием, умевший прятать интеллект за жесткими манерами служаки-следователя. Впрочем, и откровенничать полковник не собирался. В 1918 году он действительно бывал здесь. Причем даже в этой станице. Он сколотил из пластунов и хохлов-колонистов небольшой отряд и остро нуждался в оружии и снаряжении. А получил искомое, совершая ночные налеты на склады, обозы и штабы кайзеровской армии, контролировавшей земли Войска Донского. Пленных его отряд тогда не брал и граф совершенно не собирался повествовать «визави» о судьбе его земляков.
- Казаки, Вальтер, о геноциде и без нас с тобой помнят. Но помнят и о восстановлении Сталиным казачьих войск. А это стало возможным в результате победы усатого грузина над Львом Давидовичем Бронштейном. Которого победитель не просто выбросил в Латинскую Америку, но и угостил ледорубом за неспокойное желание вредить бывшему Отечеству. Вполне по-казачьи. На чем ты собираешься купить их лояльность?
Рудер не стал возражать Галицыну. Эта долгая дискуссия, по его мнению, шла на пользу делу и не требовала мгновенных контраргументов. Сославшись на необходимость проверить посты, Вальтер вышел из хаты. А полковник, закинув руки за голову, лег спиной на широкую скамью и погрузился в невеселые размышления. Его буквально грызла черная тоска! Жестокая, неумолимая рука сжимала сердце и выворачивала нутро. Полковник… боялся.
Разведка подошла к станице в 05-00 и наскоро замаскировавшись, бойцы принялись изучать место предстоящего налета. Волос не стал прятать группу посреди поля, а выбрав брошенный овин.Начал усиленно изображать головное подразделение соседней дивизии (той, что потеряла сутки назад поис-ковый отряд у моста). Командир внес небольшую корректировку в легенду группы. Теперь они были в форме Waffen-SS. Нехитрая метаморфоза позволяла объяснить «плохой» язык большинства разведчиков. Частью они теперь были «чехами», частью украинцами,( бывшими Бандеровцами…) были и два вполне настоящих литовца, один «колонель»* из французских войск. Сборная банда коллаборационистов, под командованием трех «настоящих» арийцев, была прикомандирована к мотопехоте в качестве «охотников» за штабами советских частей. Такой план предусматривался еще на стадии подготовки, был задокументирован и мог легко корректироваться вместе с изменяющейся обстановкой. Волос предполагал, что сутки - двое, в «каше» немецкого отступления, его маскировка способна выдержать. Он выставил посты, наскоро соорудил настоящий шлагбаум и выдвинул на сто метров в сторону трассы парный наряд регулировщиков. В этом «треугольнике» скрытно был отрыт окоп для снайпера и бойца-наблюдателя, обладателя отличной оптики морского бинокля. Полевой стан, как и дорога, ведущая к нему, особого интереса у противника пока не вызывали. Впечатление несколько портило отсутствие у «головного отряда» техники, но обзавестись ею диверсанты затемно не сумели. До околицы станицы было около километра. Для разведки расстояние достойное, в то же время, не раздражающее боевое охранение частей, занявших казачьи хаты и дома. А проходившую армаду они и вовсе не интересовали. Населенный пункт «гудел» от огромного скопления войск, боевой техники и обозов. По «большаку» на запад бесконечным потоком шли моторизованные части вермахта. Смешливые парни скалились с открытых бортов на идущих румын (их дивизия, на гужевой тяге двигалась параллельно немцам). Солдаты довольно непристойно шутили над (бывшими)союзниками.
*- колонель - полковник
Впрочем, «мамалыжники» в долгу не оставались. Ревели моторы танков и броневиков, гудели на подъемах тяжелые грузовики, трещали в общем звуковом хаосе мотоциклы. Над армией висело огромное облако пыли. Над серым шлейфом проносились пары истребителей прикрытия. Вдоль колон сновали группы полевой жандармерии. Время от времени, от уходящего фронта гнали большие группы пленных красноармейцев. Большую часть вели видимо на смерть, некоторых выводили к противотанковому рву и расстреливали, а выхваченных из колонн командиров, как было видно разведчикам, парни в черной форме забирали в станицу.
- Их там уже не один десяток набралось, – отметил Грязнов. – Особый лагерь формируют?
- Скорее, на допросы к нашим «геноссе» таскают, - поделился версией Волос.- Или будут таскать…
- Нужно в этот «Швархоффен» сходить, - нейтральным тоном предложил старшина. Идти «к волку в пасть» ему не хотелось. Но вариантов иных и не было. Ст.лей, хмуро кивнул Вадиму на Гуцула. Оба диверсанта сносно говорили на немецком и вполне могли сойти за фольксдойче (кем они по документам и являлись). Третьим в разведку пошел серьезный боевик из литовцев Таурас. Он действительно был похож на лесного быка, вставшего на дыбы. Группа сразу к станице не пошла, а уйдя в противоположную от домов сторону и спустившись с холма, вышла на тракт в пяти километрах от околицы. Пропустив мимо очередную роту румын, «эсэсовцы» напросились к «своей» пехоте. Через минуту, они комфортно расположились среди камрадов, щедро одаривая хозяев местным табаком.
- Отстали от своих парни или из разведки возвращаетесь? – дородный ефрейтор, набивая трубку дар-мовым угощением, с искренним интересом опрашивал попутчиков. Подобранные его взводом эсэсовцы, своим видом вызывали у солдат уважение, и даже некий страх. Судя по нашивкам, боевым знакам и манере держаться – это были опытные вояки.
- Командир послал осмотреть мост, а точку встречи назначил у этот фольворк, - с легкой ленцой повествовал Таурас. – Мост русские взорвали, мотоцикл сломался, и нам целую ночь пришлось изображать путников бредущих в поисках правды. Как вы знаете, дорога на солдата навевает всего лишь три мысли – о жратве, бабах и выпивке.
Оглядев «вприщур» слушателей и мастерски выдержав паузу, литовец приступил к финальной части анекдота:
- И очень скоро меня посетила мысль, что наш фюрер… не прав в отношении большевиков. Вернее не всех коммунистов, а только их части… жен и дочерей, - солдаты в кузове с готовностью заулыбались, ожидая скабрезной замысловатой шутки. – Мы не должны избегать их ласк. А должны так жарко любить, чтобы письма наших фронтовых подруг, согрели души их мужей даже в далекой Сибири! Этого требует простая мужская солидарность.
Много ли солдату надо? Взвод с хохотом въехал в станицу и еще долго махал оставшимся в ней доб-рым попутчикам…
Пока Вадим «сунулся» к жандармам и в группу расквартирования (в поисках сведений о своей части), Таурас и Гуцул с усталым видом примостились недалеко от ворот развернутой немцами ремонтной мастерской. Два солдата в запыленных камуфлированных куртках, видимо ожидающие следующей команды, никому в глаза не бросались. У ремонтников день был и без того жаркий и своих забот хватало. Тень от растущих у ближайшей кирхи деревьев, постепенно и вовсе скрыла разведчиков от возможных наблюдателей. А они просматривали большую часть интересующей Волоса позиции. Цель, как и показал пленный, располагалась не в центре посёлка, а в ее южной части. Большой каменный дом, несколько отдельных хозяйственных построек, обнесенные полутораметровой кирпичной стеной. Из усадьбы хорошо просматривались подходы к объекту, да и вся станица была как на ладони…
Фельдфебель Генрих Неуманн смертельно хотел спать, еще больше желал есть и начинал уже ненави-деть этого назойливого шарфюрера СС. Грязнов, (он же Клаус) нависал над «канцелярской крысой» отдела расквартирования и, размахивая перед носом «писаря» солдатской книжкой настойчиво требо-вал сведений о своей части. Фельдфебель знающе утверждал, что товарищи шарфюрера на постой в станице не располагались и никакими сведениями о них он не обладает. И вообще – эсэсовцы здесь наблюдаются лишь в единственном числе и искомой герром… Вернером частью быть не могут:
- Это специальная команда СД, - понизив голос, сообщил Неуманн надоедливому боевику. – Если хотите, можете напрямую обратиться к ним, но… я бы вам не советовал.
- Фельдфебель прав, - вступил в беседу новый собеседник, появившийся неожиданно за спиной «шарфюрера СС Александра Вернера». – Спрашивать нужно у меня.
Побледневший писарь буквально взлетел над табуретом, резко вскинув подбородок, согнув руки в локтях и громыхнув каблуками сапог. Старшина спокойно развернулся к вошедшему (одновременно чуть сместившись в сторону) и принял строевую стойку, которую при хорошей фантазии можно было считать за положение «смирно». Однако, оценив погоны штурмбанфюрера, «старый вояка» мгновенно преобразился, продемонстрировав офицеру гренадерскую выправку. Рудер с удовольствием наблюдал за отличным образчиком военной машины. Крепкий ветеран с трофейным русским автоматом, нагловатый шатен с волевым лицом, мог украсить собой любое из боевых подразделений.
- Потеряли свою часть, - Рудер доброжелательно усмехнулся. – А если вас сочтут дезертиром?
- Тогда меня пошлют на восточный фронт, - в тон офицеру пошутил шар-фюрер «Вадим».
Он понимал, что перед ним стоит не простой эсэсовец. То как, почти бесшумно появился офицер в помещении, как умело он контролирует ситуацию и как свободен в манере общении с младшими по званию чужого подразделения, говорило старшине о многом. О том, что штурмбанфюрер отлично подготовлен и натаскан. Что он привык принимать самостоятельные решения. Что он и есть цель их налета.
- У вас отличный выговор, но вы… эльзасец, фольксдойче? – Рудер, задавая вопросы шарфюреру, осмотрел помещение, кивнул фельдфебелю разрешая продолжить работу, сел на свободный стул и только тогда вновь посмотрел на посетителя .
- Судеты, герр штурмбанфюрер! – отчеканил Вадим, одновременно принимая более свободную стойку. Старые служаки «унюхав» перед собой такого же ветерана, имеют право на некоторую вольность в общении. И настоящие командиры ценят принадлежность к такому солдатскому братству, где перед смертью и фюрером все равны (главное уметь соблюсти грань дозволенного). – Потом высаживался на Крит и воевал в Польше. Теперь гоняюсь за большевиками.
- Прыгал на остров!? Я был там, - Рудер даже встал перед старым боевым товарищем. Честно сказать, за последний месяц он устал от общения с графом Галициным, от постоянной необходимости «быть в тонусе» и неожиданная встреча с ветераном даже растрогала сентиментального гамбуржца.
- Мы пришли с моря, второй волной… 25 мая, - ответил, чертыхаясь про себя, мнимый шарфюрер. Про Крит он ляпнул, увидев у эсэсовца знак за десантную операцию в Нарвике. Предположить, что в течение года этот боевик поучаствовал в двух бойнях - было сложно, однако Рудер воевал и в Норвегии и в Греции. Повезло, что еще до войны на специальных курсах, старшине пришлось серьезно прорабатывать немецкий опыт, и он имел некоторое представление о боях на острове.
- Пришлось резать новозеландцев и подгонять «макаронников», - продолжил Вадим уходить от опас-ной «парашютной» темы. – Хотя… маори были – не подарок.
- А я прыгнул 22-го, а 25-го уже попал к «коновалам» на стол, - Рудер грустно вздохнул (было жаль расставаться с этим «своим парнем» в пыльном камуфляже), и, перейдя на официальный тон, начал сворачивать беседу. - Какая цель у вашей группы? Кто командир?
- Свободный поиск на старший и высший командный состав наступающих, чёрт бы их побрал, совет-ских частей, оберштурмфюрер Рихтер, - четко ответил старшина.
- Жандармерия докладывала, что рядом со станицей расположилась группа СС, ожидающая транспорт для дальнейшего движения. Советую, шарфюрер, искать там своих товарищей. Ступайте, - штурмбанфюрер СС встал и несколько небрежно отдал честь собеседнику.
- Хайль! – вскинулся Вадим, крутанулся на каблуках и выбежал из помещения…
Волос молча слушал вернувшуюся разведку. Было ясно, что на цель они вышли грамотно и вероят-ность удачного налета - была высокой. Однако, группа попала в поле зрения полевой жандармерии, а значит уже находилась под наблюдением. «Мордовороты» с нагрудными бляхами заявились на стан почти сразу после ухода «тройки» в станицу. Предъявленные разведкой документы их пока удовлетворили, однако и СД о появлении даже такой незначительной, мелкой группы они доложили. Следовательно, выходить на захват из точки настоящего базирования Волос не мог. До наступления сумерек оставалось не более трех часов, когда отделение диверсантов скрытно ушло к дороге, используя проверенный маршрут старшины.
Рядом с местом, где группу «подхватили» на грузовик, шоссе уходило в неглубокий распадок, где к большаку примыкала почти не видная в густой траве дорога. Видимо ей пользовались местные бюргеры, возившие от ручья воду. Дорогу разведчики заметили и запомнили. Насыщенность движущихся на восток войск постепенно спала, немецкие регулировщики уже снялись с места и группе Гуцула, подходящую колонну пришлось ждать больше получаса. За это время бойцы выставили ближе к распадку свой пост. Нацепив повязку, диверсант, игравший роль регулировщика дождался нужных машин и требовательно вскинул жезл.
- Возьмете группу до станицы, - тоном, не терпящим возражений, потребовал от водителя высокомерный «фельдфебель». – Высадите у поста жандармерии.
- Бах, трах ,ой-ё-ёй..Ахтунг! – Шнеллер !...........всё.
Через пару минут, два легких Mercedes-Benz повышенной проходимости и трехосная «Татра», дож-давшись паузы в движении по шоссе, нырнули в распадок. Потом свернули с большака к полевому стану. Водителей машин, охрану и сам груз( галеты, консервы,тушонка) диверсанты «прикопали» в ближайшей яме у ручья. Тут же, наскоро переправили «трафареты» вермахта на руны СС. Через полчаса (на виду у возможных наблюдателей) группа «эсэсовцев» была успешно эвакуирована и двинулась за своими частями…
- Здоровый цинизм, коньяк и хороший табак помогают найти общий язык с кем угодно, - штурмбан-фюрер только, что вернулся с допроса пленных и еще не отошел от агрессивной манеры вести дискуссию. – В отношениях настоящих солдат, а отобранные вами русские таковыми являются, цинизм помогает отбросить пропагандистскую шелуху и сразу перейти к главной теме. Они хотят жить, видят на виселице тех, кто принял неверное решение и я даю им шанс, - Рудер снял белоснежную сорочку и огорченно поцокал языком, вся грудь была в мелких каплях чужой крови.
- Цинизм, дорогой Вальтер, нравится женщинам определенного свойства, - ответил Граф. – Эти советские командиры не сдались в плен, причем они не были ранены и подняли руки исключительно из страха перед смертью. Да, страх сиюминутен, он уже прошел, осталось лишь презрение к себе. Если им дать возможность, теперь они пойдут на пулеметы с голыми руками.
Он, отложил небольшую книжицу, что читал до прихода напарника и с готовностью вступил в при-вычную беседу. Он сегодня в допросах не участвовал и прибывал в спокойном, расслабленном состоянии.Война –закончивается, а они всё ещё возятся с этими – русскими ?
- Их беда в том, что никаких пулеметов не будет, во всяком случае - пока. Будет либо виселица, либо присяга фюреру. И ту нужно еще заслужить. Наша задача, чтобы их презрение к себе лишь окрепло, породило ненависть к тем, кто бросил их подыхать без всякой возможности победить нас. Нужно посеять некоторую надежду, что нацистов они будут убивать потом, после победы над большевика-ми.
-План «НЕ МЫСЛИМОЕ «№- прямо говорит об ЭТОМ.
Конечно – это самообман, но на западных славян он действует отлично.
Граф специально отбирал в бредущих на запад колоннах( начиная с лета 1941г и много в сим - преуспел…отмечен, да..) военнопленных младших и средних командиров РККА, имевших награды и опыт успешных боев . Для них плен был наиболее позорен, произошла личная катастрофа, которой каждый из плененных советских офицеров не успел полностью понять, осознать. Тертые калачи, познавшие и горечь отступления, и эйфорию первых побед, умевшие стоять насмерть и ходить в безнадежные контратаки, эти лейтенанты и капитаны были потрясены результатом своей минутной слабости. Они были раздавлены пленом. А дьявол, скрывавшийся под маской русского дворянина, искал к их душам ключи…
Таурас присел в тени не вырубленных солдатами кустов роз и контролировал с МG подходы к дому. Рудеру очень понравились цветы, и он запретил подчиненным трогать палисадник. Теперь здесь от-личную позицию занял литовец.
Литовский патриот.
Аидас вел личную войну очень давно. Еще мальчишкой он убивал немцев, оккупировавших его края и повесивших отца и мать. Тот ударил солдата, пристававшего к жене. А потом литовская полиция помогала немцам, в которых стрелял Аидас ловить бешеного мальчишку. Позже пришли поляки и оказались еще хуже германцев. Они не позволили восстановить сожженный хутор отца, согнали семью с земли и там поселился немецкий колонист. И литовцы-полицейские помогали полякам ловить Аидаса. Он перешол в Эстонию. Но и тут Правительство Ульманиса - не давало ему покоя. У парня было два пути, в Россию и Америку.
К большевикам он был равнодушен и, запалив родовые места вместе с новым хозяином, подался в Ригу к латышским кораблям. Через полгода беглец уже работал на испанских фермах. Со временем обзавелся собственным хозяйством, завел семью. Все было так хорошо, что аж сердце щемило ночами.
Родители Лозетты, души не чаяли в работящем зяте. Всячески помогали им, а уж когда родилась моленькая Оливия , то …вообще…Переписали на них и свою (достаточно большую плантацию= 264 ар.земли).Живи и радуйся. Нет, генералисимус Франко стал мутить воду с Хитлером.
В Испании началась Гражданская война.Всё пошло – прахом.
Ему повезло отправить семью в Мадрид до прихода марокканцев, а навыки, полученные в юности, помогли спастись от последовавшей резни. Он отлично видел из своего укрытия, как солдаты в красных фесках хохотали, танцевали, тряслись в сладостной истоме, терзая тела своих жертв. Мароканцы, обвешанные оружием, насиливали всех подряд( даже мужчин), грабили и жгли. Снова грабили и снова- жгли и так без устали..
Он пришёл к ним ночью. 2-х зарезал, забрал продукты , оружие, лошадей (всех). Лошадей увёл в горы.Неделя ушла , что-бы сделать для них – загон.А то пока его нет , умрут с голоду , а они ещё – нужны ему.
Через неделю к командиру батальона республиканцев пришел новый боец, принес пулемет и документы 12-и африканских наемников.Так появился Айдарис – пулемётчик. В их отряде были и Русские патриоты. Поскольку он знал русский , то они стали ( если не друзьями , то приятелями …точно). Ходили в разведку, иногда просто – ходили к фашистам и брали – «языка».Он – оттачивал полученное умение.
Воевать.
Вскоре жена и дети Тауруса оказались ( вместе с Испанским золотом ) в Советском Союзе. А он – в интербригаде. После Испании был лагерь, для перемещённых лиц во Франции, побег удался только в пересыльном пункте города Шарлевиля . Побег организовали «Маки» ,потом он прятался у друзей.Где он и познакомился с семьёй Ольгерта Морти и его прекрастной женой Кветой Морти. (Антифашистами). Вот , кто – понимал его. Сами – эмигранты ( по моемому из Финляндии? Да так.)
Ненавидят Хитлера и помогают интербригадовцам в там числе и деньгами. А какие делают - документы…заглядение..Помогли, пора и «Честь» знать. Судьба забросила его ещё дальше.
Долгий путь в Китай. Служба в войсках Чан Кай Ши и вербовка советским советником , известным писателем и публицистом Валерим Павловичем Клименко. Потом возвращение на Родину( в Россию), семья, дети, только стало – налаживатся , недолгий отдых и …новая Война.
Всё возвращается – на круги своя.Когда Советские войска вошли в Германию…его нашёл тот самы Ольгерт Морти..
Он вдыхал запах роз, а чуял кровь убитого часового. Вместо него, вдоль стены ходил один из разведчиков. Группа вернулась к станице к полуночи. Заставу, перекрывшую дорогу к усадьбе трогать пока
не стали, а обошли. В тылу немецкого отделения расположилась тройка бойцов ожидающих условного времени. Остальные диверсанты плотно обложили усадьбу. Нацисты в очередной раз сменили посты. Подождав около получаса, пока новые часовые привыкнут к участкам патрулирования, утратят первоначальную бдительность, бойцы Волоса без шума сняли охрану и приступили к захвату намеченных целей. Одна группа блокировала казарму, где спали солдаты взвода охраны. Другая, Кирилл, старшина и Гуцул, должны были принять штурмбанфюрера.
Еще днем Вадим говорил с командиром о пленных. Разведчики видели, что их содержат прямо на территории усадьбы.
- Ну куда я их дену , куда ? Перед собой погоню? – Кирилл недобро прищурился на старшину. Ему было жаль захваченных немцами командиров, но и обременять себя таким «левым» грузом он не хотел.
Вадим понимал, что пленные усложняют задачу, но и бросать своих было обидно.
- Их, после нашего рейда, нацисты точно кончат, - продолжил уговаривать Грязнов. – А заберем, так глядишь еще и сгодятся…оружие дадим у нас его вон сколько..
Диверсанты, используя промасленную ветошь, хорошо смазали петли ставен, после чего бесшумно закрыли окна длинного одноэтажного здания, превращенного немцами в казарму. Четверо бойцов вошли в расположение, прошли мимо дежурного, проверили плотность светомаскировки и заняли позиции по углам спального помещения. Пятый боевик, предварительно разбудил дежурного унтера (чтобы тот не вскрикнул спросонья) и воткнул десантный нож ефрейтору под лопатку.( мнгновенно его автомат на плечо, портупею – долой). Еще двое диверсантов отсекли спящую охрану от оружейной пирамиды. Тихо опустив тело немца в угол, прикрытый канцелярским столом, старший группы зажег верхний свет и спокойно подал команду:
- Внимание, взво-о-од подъем! ( по немецки..)
Разбуженные немцы начали вскакивать с кроватей и испуганно жаться к стенам. Черные (вымазанные смесью жира и сажи) лица и руки нападавших, оружие, направленное на раздетых солдат, торчащие из-за стола ноги убитого дежурного - повода для иллюзий не оставляли.
Не дожидаясь команды, один из разведчиков откинул крышку подпола и быстро проверил цокольное помещение.
- Пусто, слуховое окно забрано решеткой, второй выход закрыт и нами контролируется снаружи.
Услышав русскую речь, пленные эсэсовцы начали разбираться в ситуации и постепенно приходить в себя. Но Таурас такого шанса им давать не собирался:
- Всем сесть! На пол, на пол! –Швайне , ферфлюхт !
Саша Перов, из разведчиков, взял из пирамиды немецкую винтовку и без лишних разговоров опустил кованый приклад на голову ближайшего солдата. Могло показаться, что он убил первого попавшегося нациста. Но на самом деле диверсант выбрал среди плённых, солдата по виду авторитетного (видавшего виды ветерана), гибель которого должна дезориентировать остальных немцев. И враги буквально рухнули на колени, сбиваясь в кучу и неосознанно стараясь спрятаться за телами своих товарищей.
- Сейчас вы все спуститесь вниз. Мы установим на крышке люка мину. Второй ход уже заминирован. Утром вас освободят свои. Надеюсь все из вас хотят жить. Первый – пошел!
Таурас повернулся к выходу, оставляя за спиной мягкий топот бросившихся к люку испуганных лю-дей…
- Герр штурмбанфюрер, вам срочный пакет!
Рудер, услышав стук денщика в дверь, резко сел на кровати и почти мгновенно пришел в себя. Чертыхнувшись, автоматически отметил время на светящемся циферблате швейцарских часов. В такое время его разбудить могли только по очень важному поводу. Натянув бриджи и сапоги, он открыл дверь. За спиной заспанного вестового, угадывалась крепкая фигура в десантной куртке и кепи с длинным козырьком.
- Где пакет? – немец требовательно протянул руку.
- Айн момент, герр… - резкий удар в печень согнул Рудера в болевом шоке. Пришедшее снизу в че-люсть колено Волоса он уже и не ощутил. Мягко «всхлипнул» и опустился по стене убитый Гуцулом солдат. Диверсанты подхватили безвольное тело, накинули «вязку» на сведенные у лопаток руки и поволокли «языка» к выходу…( здесь был и его давишний ветеран СС с Крита, ветера- это точно , но РККА)
Движение за спиной старшина почувствовал, что называется – кожей. Опытный боец не стал оборачиваться, а «сложившись» перекатился к центру комнаты и мгновенно вышел в стойку. Однако и противник не провалился за уходящей целью, а сделав несколько скользящих шагов, встретил поднимающегося Вадима коротким ударом ножа, снизу под ребра. Старшине повезло. Клинок, вместо того, чтобы
легко пробить тело, наткнулся на запасной магазин к ППД и уже по касательной, разрезал борт куртки
и слегка полоснул бок. Второго удара сделать «фриц» не успел. Прихватив левой рукой вооруженную кисть противника, Вадим резко ударил стопой ботинка нападающего в голень и мощно ударил в висок, «потерявшегося» от неожиданной боли врага. Перехватив нож, он добил нациста. Один из диверсантов, страхуя старшину, ворвался в комнату, быстро оценил ситуацию и …молча начал собирать в рюкзак бумаги, разбросанные на столе:- карты , приказы, схемы, почта, списки, нашлась и запаянна каробочка»из под шоколада», печати, штампы, русские деньги( в толстых пачках, немецкие марки в 7-и коробках), личное оружие, именной «Вальтер», кинжал»За службу Рейху»и всякие мелочи ..
В руки бойца попалась фотография:
- Похоже, ты нашего… русского (поправился разведчик) завалил.
На обороте фотографии с изображением молодой медицинской сестры и видного лейб- штабс-капитана, красивым почерком было написано: «Милому от любящей Марии, 1916 год». В офицере на фото угадывался человек, лежавший на полу станичного дома. В вороте его распахнутой рубахи был виден красивый золотой крестик на тонкой цепочке.
- Учуял нас, курва, - ругнулся тот и принялся помогать напарнику обыскивать комнату. Бок болел, но рана Вадима не пугала, скоро кровь свернется, и рубашка крепко присохнет к ребрам. Старшине было обидно за свой невольный промах. Он понимал, что убил не простую птицу и жалел об упущенном «языке».
А в это время Волос стоял в дверях большого каменного сарая и рассматривал молчаливую толпу пленных. Бывшие командиры РККА как и немецкие солдаты десять минут назад, испуганно жались друг к другу и не знали чего ждать от ночного визита этого неизвестного им эсэсовца. Старший лейтенант понимал, что между пленными могут быть те, кто перешел на сторону врага, однако уже принял решение вести командиров на свою сторону. А уж там сортировкой займутся те, кому это делать положено. Риск был дичайший, с пленными нужно было добраться до машин, но и бросать своих людей Кирилл просто, не мог. Он кивнул Гуцулу:
- Слушать команду! Становись, равняйсь… отставить, - разведчик отдавал команды негромко, но словно искра пронеслась по полутемному сараю, освещенному лишь нагрудными фонарями диверсантов. Допросы велись на русском языке, но звериным чутьем пленные поняли, что говорят с ними уже совсем другие РУССКИЕ :
- Наши?! – как бы не веря, радостно прошелестело в толпе.
- Равняйсь, смир-р-на! Слушать командира…Суки..
Волос вышел вперед…
Сержант Тубольцев был старшим в тройке, оставленной у немецкого поста. Он ждал времени, когда немцы станут менять часового. Солдат, почти отстоявший смену, приткнулся в нише пулеметного гнезда, сооруженного из набитых землей мешков. Он не спал, но и наблюдение за местностью вел «в пол глаза», больше поглядывая на дверь блиндажа, чем на округу.
А всего в нескольких метрах от окопа, лежала его короткая судьба. За свои двадцать с небольшим лет, Володя ничем примечательным не отметился. Работал сучкорубом, вальщиком в леспромхозе. Разве что семилетку с грехом пополам закончил. Потом к сплавщикам прибился. В армию его забрали как раз перед войной и услали на южные рубежи Родины. И пока его сверстники отступали от границ, умирали под Киевом и держали Москву, он как горный баран скакал по окрестным скалам в горно-стрелковой дивизии. Очень быстро выяснилось, что высоты боец не боится, цепок и тягуч, а еще имеет отличный глазомер.Стреляет хорошо. Часть на фронт попала уже в декабре, когда вермахт советское наступление остановил, и войска плотно сели в оборону. И началась война другая - на нейтральной полосе. Вот уже более полугода он таскает «языков», режет часовых и ходит в разведку боем. И такая работа ему нравилась больше чем «пахота» в родном леспромхозе.
Дверь в землянке распахнулась почти неслышно и по вкопанным в землю ящикам глухо застучали подкованные сапоги смены. Крупный немец, позевывая, на ходу застегивая амуницию, заступал на пост. Часовой, шагнул навстречу камраду, радуясь скорому отдыху. Без лишних формальностей солдаты поменялись местами. Разводящий к посту не пошел, а убедившись в состоявшейся смене, нырнул в дверь ДЗОТа. А в это время за спинами его бойцов появились два призрака. Часовой, отстоявший свои два часа, умер мгновенно. А вот его сменщик почти успел среагировать на бросок диверсанта и обернулся. Однако, ефрейтор не успел еще отойти от недавнего сна, а Володя на рефлексе ощутив изменившуюся ситуацию, сменил направление удара. Он полоснул ножом по кадыку врага, перерубив тому голосовые связки. Вместо крика из горла часового с легким свистом вылетел фонтан крови, обливший
русского бойца. В это время, третий разведчик не спеша спустился в землянку. Немецкий «унтер» даже не обернулся на шаги за спиной, прикрутив до минимума фитиль карбидной лампы и сев на складную койку. Нож вошел точно под лопатку, и разведчик мягко опустил труп на одеяло. Тем временем к нему присоединились его напарники, на ходу достав пистолеты и надев на вооруженную руку, снятые с убитых часовых сапоги( походный глушитель). Прикрыв плотно двери и добавив света, диверсанты открыли огонь…с 2-х рук.
Через несколько минут из темноты у блиндажа вынырнула пара разведчиков головного дозора группы Волоса. Убедившись в том, что тропа свободна, один из бойцов вернулся к командиру, а второй двинулся в сторону спрятанных в ближайшей балке машин. К этому времени, техника должна уже была выйти навстречу возвращающейся разведке. Вскоре мимо уничтоженного поста охраны, «мягко» прошла колонна бывших пленных, конвоируемых разведчиками. Все освобождённые командиры шли босиком и тащили внутри колонны трофейные «Фольксваген» и «Хорьх», с пленным штандартенфюрером СД и захваченными документами и 2-я сотрудницами , женского полу ( которые были согластные – помочь…тем , что знают и вообще..). Туда же было сложено оружие обезвреженной охраны. Волос торопился по темноте уйти как можно дальше от станицы и соединиться с ротой прикрытия до появления вражеской авиации…
-О. Морти , просил (С Р О Ч Н О ) выйти на связь с «Центром», но ему мягко – отказали..
«Комбат три» 146-го стрелкового полка, майор Глеб Твёрдохлебов с диверсантами на восток не ушел.Он спрятался в темноте сарая и выжидал, пока двор усадьбы опустеет. За несколько часов до неожиданного освобождения, командир дал согласие на вербовку. Причем, пошел на сотрудничество с врагом осознано и практически добровольно. Он был опытным солдатом и еще рядовым бойцом воевал с китайцами. Был направлен в Москву на учебу. За войну с японцами удостоился медали «За отвагу», прошел Польскую компанию, Монголию. Майор храбро воевал весь первый год войны и уже в сентябре 1941 года был награжден «Красной звездой», а в мае получил вторую «звездочку». Умелый командир, храбрый боец, он неожиданно сломался во время боев на Дону. Выдержав летнее наступление, сокрушив врага под Москвой, после весенних катастроф и нового отступления Глеб утратил веру в победу, впал в апатию и втихую заливал ночной страх самогоном и водкой. В очередном бою батальон был частью разбит, частью оставил позиции и отошел. НП Твёрдохлебова накрыло во время артиллерийского налета. Контуженого комбата подняли из разбитого блиндажа немецкие автоматчики и погнали на запад. В станице его из общей толпы отобрал Барятинский, каким-то верховым чутьем углядев сломленную душу. Налет разведчиков дал командирам второй шанс, но Твёрдохлебов этого шанса не хотел. После совершенного предательства майор не собирался возвращаться в «ту» жизнь. Разведчики действительно установили на крышку подвала, в котором закрыли разоруженную охрану, импровизированную мину. Заминировали и второй вход, ведший во двор. Глеб еще ночью осознал всю невозможность существования после совершенной с князем сделки. Он как будто пришел в себя после неожиданного забытья. Он слышал разговор о пленных немцах и скорый суд над собой и врагом, который он решил учинить был жесток. Бывший комбат, собрал во дворе и казарме весь найденный запас гранат и взрывчатки. Через 3-и часа, дав своим бывшим товарищам время уйти как можно дальше, Глеб –привязав к ноге верёвку( от чеки противотанковой гранаты)...Открыл огонь из пулемёта ( с вышки) по приближающимся фрицам. Отвёл душу – на пол-ленты..заулыбался, першёл на МП-40, потм – опять за пулемёт. Вот красота-то, стреляй и стреляй и ….ни чего уже не будет и боятся не чего..
Те вообще не поняли , по чему в них стреляют свои , из «SS” команды… Попрятались и стали кричать …,что – они свои. И только когда рассвело и они , увидели,что ЭТО пленный и только тогда – открыли огонь..через час боя , тяжело раненный майор… привел мину в действие…Положил он много, не даром отдал свою «грешную» душу.
Ночной разгром айнзатцкоманды оказался для немецкой группировки нацистов очень неприятным сюрпризом. Куда списывать – удитых? На смерть в бою с пленным мойором ?
-Господин гауптман , так он был пленный или прям так ( с пулемётом и ходил к ВАМ на допросы ?) –А?- Вы , что там себе позволяете , гер гауптман ? –Или ВАМ не ндравится на Восточном Фронте, есть ещё « Лагеря»..Не изволите ? –А то мы – енто мигом !
На фоне победных реляций, наглые действия большого отряда русских диверсантов в ближних тылах вермахта, оказались своеобразной пощечиной командующему войсками. Брошенный вызов требовал немедленного ответа. Для начала, генерал-майор Виктор Фельдманн, на дивизию которого лег позор ночного налета, приказал расстрелять каждого десятого из имевшихся в его распоряжении русских пленных. Тут же повесили и начальника местной полиции. Расследование, проведенное следователем полевой жандармерии, показало, что русская разведка действовала большой группой и абсолютно открыто. Более того, диверсанты, не скрываясь, провели разведку дислокации айнзатцкоманды и встречались с ее командиром. Срочно поднятая в воздух авиаразведка, в мешанине отступающих и наступающих войск, обнаружить русских не смогла.
Генерал понимал, что реабилитироваться перед Берлином можно лишь найдя и уничтожив диверсан-тов. Захваченный командир группы Вальтер Рудер интересовал его в меньшей степени (Фельдманн понимал, что такого языка советские живым не отдадут). Убитый графа особой жалости не вызывал, и проблем больших не сулил. Гиммлеру, безусловно, будет жаль потерять такого специалиста, но голова русского набитая множеством секретов осталась на полу станичной хаты (и это устраивало всех). Командование не очень волновалось даже о тех сведениях, которые предоставит противнику плененный Рудер.
– Его волновало судьба секретного «Ящика», содержание которого –ОН знал о
-« НЕ МЫСЛИМОМ !» -если русские поймут код и шифр ..? – то его вначале повесят, потом снимут – расстреляют и снова повесят и его и его семью..- Догнать, схватить, расстрелять ..-ВСЕХ !
Война близится к концу и возможный частный контрудар советских войск может оказать серьезно-го воздействия на отступление вермахта. Важным поводом для беспокойства была именно пощечина, полученная прилюдно. Командование «потеряло лицо», а такой позор можно смыть лишь кровью. Иначе, командованию корпуса придется подавать в отставку накануне победы. А за такие сюрпризы и перспективы, могут поставить к стенке не только генерал-майора. Того же мнения придерживался и его старый товарищ Курт Таннеманн, вызванный к командиру дивизии сразу, как только обстановка прояснилась. Гауптман Таннеманн начинал службу простым солдатом во взводе лейтенанта Фельманна еще в 1915 году. Вернее, это мальчишка Виктор, попал под опеку старого солдата Курта. Он несколько раз выводил взвод Фельманна из газовых котлов. Несколько раз спасал лейтенанта в штыковом бою во французских окопах. Приняв роту, будущий генерал сделал своего товарища фельдфебелем. Потом был штурмовой батальон и авантюрные прорывы британской обороны, потом он принял гренадерский полк и дрался с русскими под Ригой. Войну они закончили в Ростове и пережили весь позор эвакуации из Донских степей. Майор Фельдманн и лейтенант Таннеманн, вместо победы оказались выброшены революцией на самые задворки бывшей Германской Империи в… Британскую Родезию. Англичане широко использовали старых противников для подавления негритянских мятежей и контроля над приисками. В 28-м году бывшего полкового командира нашли сослуживцы, искавшие проверенные кадры для новой армии Германии. О майоре вспомнил, вернувшийся из Дании Герман Геринг. Они вместе лежали в госпитале и успели подружиться. Виктор, не раздумывая принял предложение Германа вернуться на родину и вскоре принял… учебный взвод школы механиков. Впоследствии такие взводы и школы были развернуты в полноценные полки вермахта. И уже в 38-м, полковник Фельдманн вел свой механизированный полк по дорогам Судет, а чуть позже входил в Варшаву и Париж. Нужно ли гово-рить, что старый фронтовой друг вернулся в Германию уже в 29-м? А через два года бывший лейте-нант Таннемман натаскивал на полигонах бойцов из отрядов СС, причем отказался вступить в эту организацию. Когда пришло время, его броневик шел в голове колонны полка камрада Виктора. Вот и теперь, командир второго батальона механизированного полка из дивизии Фельманна был готов к броску на восток.
Не смотря на сложившуюся не совсем благоприятную обстановку на Фронте в Германии .
-Подождите..мы вам ещё покажем и Секретное Оружие, и Новую Швабию, и погоним коммунистов опять на Восток…в Сибирь и дальше..подождите..Ваши Союзники, будут – НАШИМИ !
Но куда? Результаты проведенного широкого поиска - не радовали. Он сидел, в дальнем углу комнаты за журнальным столиком и читал показания выживших солдат. По всему выходило, что группа русских диверсантов были не просто полковой разведкой одной из стрелковых частей. И это не были пробивавшиеся , какого ни будь серьезного спецподразделения русских. Они пришли именно туда, куда хотели. Сделали работу и ушли. Куда?
- Герр генерал, - обратившись к командиру дивизии гауптман, тем не менее, из кресла не поднялся. Оставаясь наедине, они избегали формальностей, дорожа временем, и ценя дружбу. – А не было ли подобных поисков у наших соседей?
Генерал, до этого вопроса расхаживающий из угла в угол, остановился и резко обернулся к приятелю. Комдиву не было нужды долго объяснять ход мыслей Таннеманна. Виктор неожиданно понял, что в поиске нужно исходить не из собственных победных ожиданий, а из настроя русских на сопротивление и веру в способность остановить вермахт. И тогда цель диверсантов становится ясной и очень важной для его советского оппонента. Русский генерал устроил свободный поиск, пытаясь определить место максимального напряжения и приложения сил. И скорее всего, групп было несколько. Рука Фельманна потянулась к телефонной трубке…
Через полчаса они уже знали, что в полосе отхода румынского корпуса в результате нескольких бое-столкновений была уничтожена крупная группа советской разведки. Диверсанты успешно разгро-мили штаб кавалерийского полка, взяли пленных и документы, но наткнулись на сбившийся с дороги эсэсовский батальон. В ходе скоротечного боя, в спину немцам ударила рота поддержки русских, а на направление выхода была обнаружена механизированная часть усиленного состава. Ее пришлось блокировать случайными частями и вызывать авиацию. В результате, диверсанты погибли, пленных спасти не удалось, батальон потерял до половины своего состава. Пленные советские солдаты из роты поддержки на допросе показали, что этому поиску советское командование уделяло большое внимание. Серьезными данными они не обладали, но уже сам факт такой операции и качество личного состава ее участников, говорили о необходимости немедленного реагирования на возникшую угрозу. К сожалению, командование группировки не разделяло озабоченности своего комдива.
Они больше заботились о том, что б планомерно – откатываясь, сдерживая Русских..дождатся Амери-канцев и сдатся им в плен ( есть договорённости, но уздечку – ослаблять нельзя…все должны дратся и как можно больше – умереть . Во Славу «Возраждения 3-го Рейха», Румыны – вообщё ВСЕ –должны умереть, иначе не получится
-«НЕ МЫСЛИМОЕ !»
- У вас достаточно сил, генерал, чтобы самостоятельно покончить с русскими, - собеседник на другом конце провода был несколько раздражен на...
Продолжение..........http://www.stihi.ru/2013/09/23/2868