Глава двенадцатая.
Вместе с восходом сонного солнца, Элис заняла позицию на той хрупкой обзорной башенке. Ей нравилось всматриваться в дальнюю, глубокую пустыню, над которой мелькал призрачный мираж, а вялые пески перекидывал туда-сюда легкий, песчаный ветер. Элис казалось, что еще немного и бледно-оранжевая, бескрайняя земля окончательно сольется с тонкой линией горизонта. Когда то эта пустыня была домом для нее, теперь же остались лишь воспоминания, являвшиеся в пустых окнах миражей. Элис вспомнила, как впервые оказалось еще совсем юной, совсем одна в руках недружелюбной, коварной пустыни, с которой девочка сумела найти общий язык. Шла очередная, масштабная бойня, названная свободными операцией по освобождению из лап жадных демократов, националистов города «Фавор», город этот был очень важной стратегический точкой, которая веско меняла ход военной кампании. Конечно же, в ходе этих перестрелок и бомбёжек обеим сторонам конфликта было не людей, и многим пришлось, в дикой спешке покидать свои жилища чуть ли ни в чем мама родила.
Так девочка четырнадцати лет со своим больным астмой дядей оказались совсем одни на выжженной, раскалённой земле. Вскоре дядя Элис умер, как племянница не старалась дотащить его в отчаянном поиске любого городка, с крохотной надеждой найти нужные лекарства, ничего не вышло, болезнь развивалась с чудовищной скоростью, и он скончался у нее на руках. После, она скиталась в полном одиночестве по этой проклятой, безжалостной пустыне целых три нескончаемых года. Но теперь многое изменилось, Элис и сама ощущает, как эти изменения касаются и ее. А вдали все так неизменно возникают дивные, утренние миражи, сулящие полную неизвестность, которая снова вернула все на круги свое.
Тем часом на заднем дворе разворачивались такие события.
- Смотри, делаешь вот так – показывал Мистер Гомерик, как правильно сажать семена – а после аккуратно заворачиваешь лопатой.
Томми старался, как можно внимательно понять несмышлёную, но для него такую неизвестную схему сажания.
- Вот молодец, уже лучше, только вот лопату возьми чуть выше и крепче, чтобы с руки не выскользнула. Бодро объяснял агроном своему новому ученику. Томми эта должность понравилась, было заметно, как он старается. Вчера на собрании, когда речь пошла о работе на грядках, Мистер Гомерик мгновенно предложил взять себе под крыло Томми, как он бурно высказался «В данном деле необходима терпимость, спокойствие и трудолюбие, эти вот черты я прекрасно вижу в Томми», только вот самого паренька зажжённый своим предложением агроном не спросил. Да тот и сам неуверенным кивком согласился, ему кажись, было наплевать, куда его поставлять, лишь был бы покой. Но как только Томми выбрался на пышные грядки, ему это определённо пришлось по нутру. Мистеру Гомерику нравилось обучать нового, послушного ученика, который говорил крайне мало, а слушал все, что ему скажут. Из таких ребят выходят лучшие работяги, и они не станут перечить учителю, высказывать свое мнение и ставить собственные условия.
- А в технике ты разбираешься? Пристально спросил агроном, наблюдая за целеустремленным движением лопаты в неопытных руках.
- Ну – Томми немного приподнял голову и задумался, пытаясь припомнить – когда-то помогал отцу чинить машину.
- И как получалось? С заинтересованным, воспаленным выражением лица спросил Мистер Гомерик, ближе нагнувшись к парнишке.
- Не помню, но вроде выходило. Неуверенно, тихим голосом проговорил Томии.
Агроном выпрямился, от чего у него глухо хрустнул позвоночник и заманчивым, дружелюбным тоном произнес.
- Ну, это уже что-то, я вот тебя научу, будешь моим заступником, когда я окончательно состарюсь. Нужно же кому то передавать знания? По интонации было понятно, что вопрос риторический, но паренек все же ответил.
- Нужно.
- Умение обращаться с техникой, действительно изучать и понимать многие науки, целое искусство. На этом веками строилась наша цивилизация, прогресс было не остановить. Но сейчас, во время, когда прогресс покрывается пылью, мы с тобой должны его спасти, ведь нет развития – нет будущего. Со знанием дела, восхищенно поведал Мистер Гомерик, поднимая указательный палец к небу, показывая этим всю важность прогресса. Томми не пропускал ни слова, он пытался вникнуть в их суть, и вправду, речь профессора весьма впечатлила и озадачила малознающего, унылого парнишку.
Энди бродил по верхнему этажу, подробно рассматривая комнаты, в которых было на что посмотреть. Множество неплохо сохранившейся мебели, пошарпанные книги, давние, облезлые плакаты музыкальных групп, популярных того времени фильмов и даже видеоигр. Особенно привлек внимание Энди грубоватый плакат, на котором изображался человек в тяжелой, стальной броне и массивном, закрытом шлеме будущего, весь его облик сходил на этакого рыцаря новой эпохи, в руках была энергетическая винтовка, а за спиной виделся разрушенный, футуристический Вашингтон.
«Да уж, ребятки переборщили. Лазерные винтовки, мега навороченные доспехи, ага, сейчас, у нас даже радио не работает» Насмешливо подумал он и двинулся в коридор. Снизу, где располагалась кухня, донесся задорный хохот и грохот металлических кастрюль, перемешавшийся с сердитым женским голосом.
«А-ха, Аксель снова шалит»
Энди дошел к лихо наклоненной лестнице, при первом ее виде думаешь, что ступив на нее, мигом окажешься внизу с тучей синяков, а то и с парочкой переломов. Но вид ее на деле оказывался обманчив, а сама лестница с низкими ступенями вполне надежная. Недалеко от лестницы, в углу заднего крыла здания находилась комната Бена, сейчас дверь комнаты была закрытой, видимо Бен недавно вернулся с осмотра генераторов и проверки всего периметра и решил на время уединиться.
Спускаясь вниз, он куда лучше расслышал происходящее в кухне. Аксель, очевидно, только что затеял спор, что его голова непосредственно пролезет в кастрюлю, но разгневанная Ребекка спорить с ним явно не собиралась, гонялась за ним с криком «Отдай кастрюлю засранец!»
Энди с этого широко улыбнулся, немножко похихикал и вышел во двор.
Первое, что попалось ему в глаза, было сценой подробного, бурного с дивной жестикуляцией рассказа ученого своему новому ученику обо всех прелестях водоочистной установки. Томми стоял как вкопанный и только успевал водить глазами за жестами Мистера Гомерика указывающими составляющие элементами чудной установки. Но Энди это совершенно не интересовало, почти с самого утра его доставала одна, волнующая мысль «Подойти и поговорить с Элис», но Энди не хотел навязываться, не хотел тревожить ее на посту. И здесь снова повлияла невидимая сила, своеобразный человеческий магнит, он то и толкнул вчера его на разговор, который сложился весьма не плохо и теперь эта сила снова берет паренька на ковер самолет, под названием «влюбленность» и несет его пря к ней в ласковые руки.
Элис наблюдала за потоками южного, сеющего жару ветра, ветер казался крайне спокойным, даже немножко вялым, но иногда он внезапно превращался в спортивный самолет и выдавал занимательные номера. Тут то и послышалось, как кто-то усердно карабкается вверх по лестнице. Элис шустро повернулась и, подумав «Ну кто же еще» подошла к лестнице и увидела, что ее мысль совершенно подтвердилась, по лестнице, шустро перебирая руками и ногами, карабкался Энди. Элис будто бы ничего не слыша и ни о чем не знаю, вернулась на пост, безразлично повернувшись спиной к выходу лестницы.
Поднесенный пламенными волнами паренек шустро взобрался на башенку, его сердце колотило, а легкие никак не могли вдоволь надышаться. Энди смотрел на то, как медленно Элис оборачивается к нему.
«Что же ей такого сказать?» Многократно прокручивал он в своей голове. Но, не успев и выбрать, что же ей сказать, Элис мигом у него спросила.
- Твоя смена ведь после полудня?
Энди не растерялся и живо выдавал довольно не плохой, но крайне банальный ответ.
- Да так, решил узнать, как тут дела идут.
Элис поправила свою винтовку на плече, отбросила комок волос с румяной щеки и произнесла, каким то сонным голоском.
- Да все нормально, пустыня как пустыня.
Энди подошел к ней ближе и сам окинул взглядом гладкие, желтоватые ландшафты гигантской пустыни.
- Помню, как не так давно мучился в этой вот пустыни, сотни миль, сотни мыль по огненной земле, в поиске хорошей роботы. Но жизнь такая непредсказуемая штука, что я оказался здесь. Молвил Энди голосом некого усталого путника. Элис по всему видимому на этого особого внимания не обратила, стояла молча, Энди уже подумывал, что ляпнул, что зря, но вдруг девушка, повернув голову, изучающе посмотрела на него и не спеша спросила.
- А откуда ты родом?
И после этого вопроса, Энди весьма взбодрился и начал рассказывать сначала о паршивом городке Аделанто, а затем и о своей жизни и, конечно же, о старом вороне Гамлете, и все это действительно заинтересовало Элис, а Энди все говорил и говорил, замечая, как нравятся его истории милой девушке.
Под вечер, когда окончилась смена Энди, он собрался идти в дом, ожидать ужин, который все задерживался из-за криворукого Акселя, он умудрился напутать с кормом для свиней и толсторогов, Ребекке пришлось на время прервать приготовления ужина и идти разбираться с кормом, попутно в очередной раз ругая Акселя.
- Я вам не скотовод! Подумаешь, раз перепутал. Все отмахивался Акс, не считая себя виновным.
- Да тебе что не доверь, напутаешь, навредишь. Непутевый! Вот кто ты. Громко возмущалась Ребекка, стукнув ногой об пол.
- А так не стоит выряжаться, я, между прочим, человек огонек, вы бы тут без меня совсем заскучали и окончательно приуныли. Умело оправдывался вредитель, и слегка протанцевал, показав свое мастерство.
- Бездельник и шут! Вот Бен узнает, будет тебе огонек. Гневно выразилась Ребекка. Аксель понял, что на сегодня он выполнил свою норму и даже немножко переборщил, поэтому сделал важный, прощальный поклон и мигом скрылся с-под негодующих глаз рассерженной женщины.
Элис сидела в соседней комнате, играя с малышом, малыш весело хихикал, подробно рассматривая любопытными глазками улыбающееся лицо девушки, ее руки, создающие причудливые фигуры, вроде птички и крокодила.
Тем часом Энди поднялся по дивной, кривоватой лестнице, ступив на верхний этаж, из комнаты Бена раздался искренний, бурный смех.
«Бен смеется? Это что-то новенькое» Удивленно подумал Энди и решил узнать причину этого вот странного смеха. Дверь была слегка приоткрыта, он предварительно постучался, на всякий случай. Но кроме веселого, громкого смеха ничего не последовало, видимо, Бен так увлекся, что ничего и не услышал, это еще больше усилило желание выяснить с какой стати, суровый предводитель устроил такие вот приливы чудного веселья. Энди не спеша наполовину открыл дверь, и увидел, как Бен чуть ли не подпрыгивал на кровати, держа в руках облезлую, старую книгу. На его лице играли все возможные краски, вроде чистой воды задорного потрясения и полного абсурда. Сама комната была небольшой, но весьма уютной. Под стеной находилась застеленная кровать, рядом с ней стоял массивный, кленовый шкаф с множеством книг и бумаг, в правом углу комнаты расположилась черная акустическая гитара на высеченной из дерева дивной формы подставке.
- Что стряслось? Волнующе спросил Энди стоя в дверном проеме. Бен не сразу услышал Энди, а через пару мгновений, словно ужаленный, юлой обернулся к ждущему ответу пареньку, и сквозь прерывистый смех воскликнул потрясенным, волнистым голосом.
- Ох, так засмеялся, что и не приметил тебя, ну уж извини, тут такое вычитал, мать меня береги – тут он немножко успокоился – вот, сколько не читал, а такое первый раз в жизни слышу! И здесь Бен не удержался и ударил округу новой волной красочного смеха.
- Не, ну представь – выдавливал он с трудом, держась рукой за живот – тут в книге есть, такой, ха-ха, эпизод, где некая ведьма украла что-то вроде хрена у коня, а-ха-ха, и конь послал главного героя с миссией вернуть член. Диковинная умора! Кто мог до такого додуматься?
Энди поразившись таким каламбуром, заулыбался и сам слегка захихикал, но такого потрясающего эффекта как у Бена он не испытал.
- Вот жаль, имя автора на обложке стерлось. Я бы хотел пожать ему руку и сказать «Парень, ты подарил мне незабываемый смех», эх. Проговаривал предводитель, более спокойным голосом отходя от прочитанного дива. Тут откуда не возьмись, явился Аксель, словно бы гром сред белого дня.
- Что я слышу, что я слышу! А то мне только и твердят, что я шут, ходящая клоунада. Командир наш знает, целебные и так необходимые свойства прекрасного смеха. Не так ли? Артистическим голосом разразился прилетевший, возбужденный парнишка. Но вот одобрительного ответа, увы, не последовало, Бен на него как то озадаченно уставился орлиными глазами, понимая, что впервые, за сколько лет дал слабину своим эмоциям.
Мистер Гомерик тем часом был в генераторном отсеке со своим послушником. В этой небольшой с виду пристройке находились три громоздких, монструозных генератора, основное питание для них исходило от тяжёлых, энергетических батарей, такие батареи налаживали в защитных, противоядерных бункерах, но даже таким источникам энергии со временем приходить конец и чтобы хоть немножко его оттянуть, на горном массиве была поставлена ветряная мельница. По подсчётам учёного, батареи проживут, как минимум пять лет, и после их истечения первой накроется водоочистная станция.
- Поэтому нам нужно усовершенствовать текущие источники энергии и наладить дополнительные, а для этого необходимо много материалов и ресурсов, мне бы только достать их, а дальше все пойдёт как по маслу. Волнующим тоном поговаривал учёный, оказывая этим некоторое влияние на юного паренька.
- Скажу тебе по секрету друг мой – заманчивым тоном продолжил профессор, прикрывая ладонью рот, делая вид, будто бы здесь их кто-то подслушивает – моя давняя цель, построить гидроэлектростанцию, используя в роли мощнейшего двигателя водоочистную станцию! Только представь себе – здесь он непроизвольно отдался порыву бурных эмоций, а после перешел и к сокровенным фантазиям – мы бы забыли о проблеме электроэнергии на веки вечные! Это место будет процветать, здесь вырастет сильнейший технологический городок во всей Америке! Вот куда нам нужно стремиться. Вот куда! Извергая свою фантазию на волю, Мистер Гомерик сотрясал тяжелый воздух в генераторной своими морщинистыми руками, выписывая удивительные жесты. Такого рода бредовые, нереальные басни ученого не как не смутили и тем более не рассмешили Томми, наоборот, он выпятил косоватые глаза и с отвисшей челюстью сладко впитывал фантазии дружелюбного ученого. В своем несмышлёном сознании он пытался вырисовать эти технологические чудеса, пускай выходило это весьма скудно, но сотрясти юный разум все же смогло.
На ужин товарищи ученые порядком опоздали, Ребекка звала их раз пять, но Мистер Гомерик так воодушевился своими научными проповедями, что ее и не заметил, а словно загипнотизированный Томми тем более.
- Тьфу на вас! Холодное есть будете, никуда не денетесь. Разозлившись, проворчала Ребекка и сердитой походкой направилась обратно в дом.
У Акселя, после того самого орлиного взгляда вожака настроения как то ухудшилось, и он ворочался на мягком стуле лениво ковыряя недоеденную картофель. Такое поведения очень понравилось уставшей Ребекке «Наконец-то угомонился, давно пора» с облегчающим вздохом подумала она.
Энди решил составить компанию Элис с малышом, но малышу он явно не нравился, при попытках как то развеселить крошку Джонни, вместе веселья на детском лице являлась некая отстранённость, а то и бледность. Присутствие Энди в их близкой дружбе девушке тоже не особо понравилось, было ощутимо нарушение полной гармонии двоих сердец, одного большого, а другого совсем маленького. Поняв, что он третий лишний, Энди вскоре оставил их наедине, бросив объекту своей симпатии, практически незаметную, теплую улыбку.
Во время самого ужина Бен объявил, что завтра следует тщательно заняться уборкой во дворе и помещениях. Здесь-то Аксель и хотел выпустить шутку вроде «Субботник товарищи и коллеги!», но как только он собрался открыть рот, ему сразу же перехотелось, будто бы кто-то подошёл к нему сзади и вырубил рубильник юмора окончательно. Больше в этот день он не шутил, что показалась весьма странным для Энди, который, почему то весь ужин, то и дело ждал очередной порции неплохого юмора. Когда все разошлись по своим комнатам, а Бен отправился на вечерний осмотр, в кухню явились учитель и ученик, и вполне логичным было то, что и ученый на сегодня выплеснул все что мог, и теперь настало время отдохнуть. Они молча поели оставленную им картофель с салатом, даже не взирая на то, что она остыла и больше не казалась такой аппетитной.
В ночной пучине мелькал крохотный красноватый огонек, если бы кто-то находился во дворе, он бы только и заметил маленькую медленно движущеюся точку на верху затемненных горных покровов, напоминающих в таком оттенке глубоководные глыбы. Огонёк этот оказался кончиком тлеющей сигареты, а кто её курил, видно не было, курильщик, словно растворился, смешался с чернилами ночи. Он сидел неподвижно, его тело ничем не отличить от соседних, каменных наростов. И этим ночным хамелеоном был Бен, он любил выбираться в такое время, побыть здесь, наедине с тёмной, молчаливой госпожой. Бену нравилось наблюдать за звёздным небом, пускай сегодня сияющих небесных точек можно было посчитать на пальцах, но все равно это казалось чем-то волшебным, вечным. Ведь жизнь человека подобна колоску, колосок зреет, наливается злаками и в тот же час его так легко сорвать. А тихая, дивная ночь с мелькающими, отдаленными монетками – вечна, и уж она точно не куда не спешит. Сигарета медленно погасла, оставив за собой пару крохотных, быстроисчезающих искорок. Теперь Бен окончательно слился с непроглядным окружением. Внизу, во дворе тускло отсвечивала пара слабеньких фонарей, их свет создал небольшие округлые пятна вокруг них, хамелеон несколько раз переводил углубленный взгляд от потемневшего, темно-синего оттенка небес на эти на вид одинокие, бледноватые фонари, ему они виднелись далекими предалекими, словно из другой, чужой планеты. Так он сидел неведомо, сколько наблюдая за спящими окрестностями в полном покое, лишь песчаный ветер иногда завывал, будто бы просыпаясь от нехорошего сна. О чем думал Бен в эту ночь неизвестно.