Злюка
Стояла осень. Дни были по-летнему теплые, солнечные, но в природе уже ощущалось дыхание близкой зимы. О ней говорили подернутые желтизной деревья, клочковатый туман в низине и заметно удлиненные ночи. Едва солнце скатывалось за горизонт и на землю неслышно опускались узловатые сумерки, откуда-то из невидимых щелей выползал холод. Он уверенно садился на пожухлой траве, застилал дворовые площадки, зависал на деревьях, кустах. Держался цепко и прочно до самого утра, пока блестящее солнце не поднималось в прозрачной синеве.
В это время года темнеет рано. Люди только возвращаются с работы, а вдоль дороги уже горят уличные фонари, сливаясь с неоновыми огнями магазинных витрин; окна многоэтажек брызжут домашним светом, и медленно - до утра - замирает жизнь маленького городка. Порой одинокие прохожие, вынырнув из мрака, спешно скрываются в магазине, что-то покупают и, выйдя на улицу, снова растворяются в темноте. Там, скрытая от людского ока, пробуждается ночная жизнь четвероногих бродяг...
Большой двор нового микрорайона, прилегающий одним боком к оживленной трассе, вмещает в себя десятка два многоэтажек, школу и детский сад. Самое оживленное здесь место - торговый павильон, где с раннего утра до обеда снуют продающие и покупающие, суетятся грузчики и попрошайки. После обеда со своей тележкой появляется дворничиха: шаркает метлой, убирается, долго ворчит, недовольствуясь: поругивает всех на свете, а больше всего - бездомных собак. К вечеру павильон закрывают, только груда картонок возле мусорной площадки говорит о недавней толчее. Эта площадка, скромно притаившаяся за трехстенным забором, давно стала обиталищем для бездомных собак, которые подтягиваются сюда, едва на город опускается ночь.
Жизнь бездомных тварей, прозванная «собачьей», исподволь пересекается с жизнью тех, которые когда-то их «приручили». Никто не скажет, на какой стадии извечных отношений людей и животных произошел сбой, но однажды все переменилось, и вместо заботы собаки сполна ощущают человеческую жестокость. Бездомные животные в городе выживают наперекор всему: коммунальной живодерне и ставшим обычными отравлениям, людскому равнодушию и злобе. Из предосторожности собаки хозяйничают только ночью, мусорные площадки – это их территория. Чужаков, тем более новичков, к себе не пускают - с ними ведется война.
Хозяйкой двора по праву считается злющая собака с изувеченной задней лапой. Жители окрестных домов прозвали ее Злюкой - за неимоверно злобный нрав. Большая, черной масти, с длинной косматой шерстью, агрессивная и воинственная, она смогла выжить в самых трудных условиях… В разгар прошлого лета мэрия решила навести порядок в городе - выкосить заросшие пустыри. Ответственность за работу легла на коммунальщиков, те подключили центр занятости. Среди «учтенных безработных», привлеченных к благому делу, были и отпетые пьяницы. Озлобленные на весь мир, такие «безработные с косой» бывают почище агрессора. Два отморозка случайно наткнулись на собачье логово: в яме, под бетонной плитой, Злюка прятала слепых щенков. Она отчаянно лаяла, изо всех сил защищалась, но не помогло – щенков убили, а ее покалечили... Долгое время во сне собаку преследовали страх и ужас, она металась и жалобно скулила. Раненая лапа болела, постепенно усыхая, но мучительнее всего было искать запахи потерянных малышей. Злюка смирилась с увечьем и со временем научилась бегать на трех - на то она и жизнь, тем более, собачья! А глубокой ночью выливала на человечество ненависть и злобу; когда во дворе случайно появлялся чужой, Злюка заливалась звонким лаем, созывая собратьев, и первой бросалась в бой. Даже когда враг отступал, она не отставала - долго преследовала беглеца, передвигаясь на трех, ощетинившись и зло рыча...
Этим вечером Злюка вышла на промысел раньше, чем обычно. Прошедшая ночь была бесплодной, кормежки никакой, голод с утра донимал противным урчаньем. Голодная и злая, она пряталась в кустах, терпеливо дожидаясь сумерек. Наконец скользнула в темноту, миновала дом, другой. Всегда придерживалась правила: держаться подальше от людей - собака их ненавидела. Добравшись до мусорной площадки, нырнула в тень бетонного забора, подняла морду кверху, втягивая ноздрями поток воздуха. Кисловато-острый дух слежавшихся отходов разбередил ей аппетит, из пасти потекла слюна, и Злюка всецело забралась в мусорный бак.
Землю постепенно окутывала ночь, набросив на город звездное покрывало. Один за другим гасли во мраке дома; где-то слышались пьяные крики, вдали – шум проезжавших автомобилей. Злюка была сердитой - кусок черствого хлеба лишь раздразнил ее аппетит, и она перебралась к соседнему баку. Упираясь передними лапами в его верхнюю стенку, разрыла мусор и нашла пакет с вареными овощами. Жадно рыча, разорвала целлофан, проглотила нехитрую снедь. Порывшись еще немного, отыскала любимое лакомство - куриные косточки. Так, обнюхивая и обыскивая бачки, собака добралась до края площадки. И тут Злюка заметила небольшую сумку, будто нарочно приставленную человеком – она узнала это по запаху. Поклажа стояла под бетонной стеной, и собака радостно завиляла хвостом: случалось, что люди не выбрасывали остатки еды в мусор, а оставляли для бомжей. Сумка оказалась закрытой, но Злюка хватанула ее бок острыми, как нож, зубами и засунула голову внутрь. Ненавистный запах оказался настолько сильным, что от неожиданности она чихнула, отпрянув в сторону – запах человека был такой сильный, что забивал остальные. Собака, разочарованно подняв морду, какое-то время стояла в нерешительности. Вновь залезла вовнутрь и вытащила из сумки небольшой сверток.
Из соседнего двора послышался удаляющийся собачий лай. Злюка отвлеклась, чутко повела ушами и прислушалась. В то же мгновенье резкий ветер подул в ее сторону и собачья находка ожила: из свертка послышались странные звуки, похожие на писк. Испуганно присев и вытянув голову, Злюка приготовилась нападать, но того, что случилось дальше, она не ожидала... В свертке оказалось дитя, живое человеческое дитя! От свежего ветра, который подул на него, оно очнулось, всхлипнуло и запищало. Детский плач, напоминающий писк немощного котенка, вмещал в себя такое страдание, что собственные Злюкины несчастья мигом рассыпались, оказавшись ничтожными и пустыми... Младенец был настолько слаб, что и плакать-то еще не мог, он раскрывал рот и попискивал, как выпавший из гнезда птенец. Эти звуки щемящей болью отозвались в Злюке, инстинктивно оживив ее прошлое - беспомощных щенят, их потребность в заботе. Она физически ощутила теплые мордочки, которыми они толкли ее, выискивая тугие соски, и чувство радости вдруг накатило на собаку, заливая мягкой волной. Злюке вспомнились нежные щенячьи тельца, которые она любила облизывать и греть своим телом. Забытые чувства всколыхнулись, поднимаясь наверх, и собака переменилась. Она покорно легла на живот и поползла к младенцу, а через минуту уже облизывала языком плачущее детское личико. Голая земля неприятно холодила живот, и Злюка перенесла детеныша в угол, на старое тряпье. Улегшись рядом и обхватив свою находку лапами, прижалась к нему своим собачьим телом… Всю ночь не спала, тревожно переворачиваясь, пробуя языком теплое детское лицо и отгоняя шастающих крыс…
Над городом, распластав огромные черные крылья, летела ночь. Мирно спали в своих высокоэтажных домах мещане, равнодушные ко всему на свете, кроме собственного благополучия и сытости. Ничто не омрачало их покой… С деревьев срывался и падал желтый лист, тихо шурша при встрече с асфальтом. А с поднебесья, холодно мигая, изумленно смотрели на человечество мохнатые яркие звезды. Хорошо, что они немые - имея голос, уже б давно кричали...
Когда создавался мир, Всевышний задумал сотворить человека – наивысшее творение - во славу Себе. И сотворил Бог человека по образу Своему, и нарек ему имя: Адам… «И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа. » (Бытие, 2:21-23).
Где ты, Адам?! Спишь или мертвецки пьяный? Ослеп или ко всему безразличен, устав от бесплодной погони за куском хлеба? А может, так измельчал, что не желаешь знать, что делает твоя половина? Где ты, Адам?!.
Уж лучше б у тебя не оказалось того ребра!..