Они познакомились в ноябре.
Встреча их состоялась вечером в сыром холодном дворе, стиснутым со всех сторон хрущёвками, в который их выгнала та же тоска, что заставляет бездомных животных садиться у автобусных остановок и заглядывать людям в глаза.
Каждый ноябрь световой день становился короче их смены и длилось это долгие пять месяцев. День их был скучен, работа обоих заключалась в однообразной офисной суете, результат которой если и существовал, то не был виден. Но был в этом свой неприметный плюс: в местах, где действия не имеют конца и начала, никто не следит за твоим временем. Они имели возможность читать.
И каждый вечер, выныривая из холодного света офисных ламп в осеннюю мглу, они мчались домой. Они спешили, ничего перед собой не видели, бегом взбирались по лестничным пролётам и нередко сталкивались у дверей. Торопливо снимали с себя верхнюю одежду, заваривали чай, зажигали антикварную прикроватную лампу – единственную дорогую вещь в квартире – и раскрывали книжки с десятками загнутых уголков.
Они читали друг другу стихи. Весь день они загибали странички, пять, шесть, семь, чтобы вечером сесть на кровать, друг против друга, зажечь лампу и прочитать вслух несколько сочинений давно покинувших этот мир людей. Иногда они с жаром обсуждали рассеянные по строкам тайные символы, сплетающиеся их устами в иные смысловые измерения, иногда по нескольку раз повторяли одну и ту же строку, катая её на языке, вслушиваясь в её мелодию. Иногда же за последней строчкой следовала тишина и тишина эта была бескрайней. Всё было в этой тишине, полнота её придавала любым словам грубость, делала их неуместными, вульгарными. Именно это ощущение преступности любого человеческого слова в минуты такой тишины роднило их.
Так они пережили зиму. Оба знали, что только этим и пережили. Пору, когда во всём властвует холод, и всё живое жмётся к теплу, и горе телу, не нашедшему костра, и горе душе, не нашедшей костра.
И наступила весна, снег почернел и стаял, солнечный свет стал заставать их сначала по дороге с работы, а вскоре и по утрам. На городских кустах завязались почки, воздух наполнился запахами, и некая сила, зимующая в альбомах со стихами, выпорхнула из них и вновь поселилась в мире.
Когда на яблоне появились первые цветы они попрощались и больше никогда не виделись. Впереди было лето…