Медвежья сопка

 

Является ли это плодом воображения,
Ни Илья Николаевич, ни автор
До сих пор не знают. Может эти события
Были на самом деле или лишь фантазия больного,
Или попросту сон-судите сами.

Где-то в Амурской области, во вновь построенном посёлке, появился новый человек приехавший, как и большинство тут проживающих, по набору для работы на строительстве ж/д и сопутствующих производств. Звали его Илья Николаевич. Он был высоким, сухощавым, светловолосым мужиком, примерно 30 лет отроду, разведённым, к тому же он был принят начальником участка в единственную строительную организацию, находящеюся в посёлке, что само по себе привлекало к нему повышенное внимание.

Посёлок же расположился в живописном месте, вдоль полноводной и широкой /по местным меркам/реки, в окружении красивых и величавых сопок, густо заросших всевозможными кустами и деревьями. Бросалось в глаза, что в эту идиллию бесцеремонно, с неотвратимой жестокостью, вторглась чужеродная железная нить, принёсшая вместе с собой и этот посёлок и станцию, и этот мост через реку, меняя навсегда размеренный уклад жизни местных тунгусов/ или эвенки как принято их сейчас называть/, большинство из которых впервые увидели и ж/д с тепловозами и электрическую лампочку с приходом цивилизации.

Скажем прямо, цивилизации с большой натяжкой, т.к. вместо того, чтобы сначала обустроить быт, провести канализацию, водопровод, построить постоянное-капитальное жильё, а не времянки из щитовых домов, занялись прокладкой ж/дороги. Всё как в поговорке-"ничто так не бывает постоянно,   
как временное". И вся эта необустроенность героически преодолевалась на протяжении многих и многих лет. А впрочем человек ко всему приспосабливается и привыкает. Вот и Илья Николаевич стал привыкать и обживаться на новом месте.

Лето плавно переходило в осень, раскрашивая листья кустарников и деревьев
в желто-красные цвета, зато хвоя кедрового стланика как была зелёной, так и осталась. Пришла пора созревания шишек кедрового стланика, которые
созревали неравномерно, и на фоне ещё зелёных и не созревших шишек начали появляться тёмно- коричневые, которых с каждым днём становилось всё больше и больше.

Илья Николаевич решил сходить на ближайшие сопки для сбора шишек, для этого он стал уточнять где их больше и просил показать дорогу у соседей по общежитию. Сосед ткнул пальцем в сопку, нависавшую над посёлком и сказал, что больше всего на западном склоне и что её называют "Медвежьей», что в принципе должно было насторожить его, хотя бы из-за названия. Ведь просто так названия ни чему не дают. Илья Николаевич пропустил название мимо ушей, так как в мечтах уже собирал шишки, уже видел, как достаёт из них зёрна, как отошлёт их своей маленькой дочери от неудавшегося брака, и что напишет ей поэтому поводу.
Еле дождавшись конца работы в пятницу, Илья Николаевич начал подготовку к походу-выложил всё из рюкзака, положив в него приготовленные заранее бутерброды и термос с чаем, приготовил ремень с пристёгнутым к нему большим самодельным охотничьим ножом в чехле, положил осеннею куртку, начистил ваксой вибрамы-"горные" ботинки.  Илья Николаевич предложил двоим соседям совместный поход за шишками, Но никто не поддержал его, что нисколько не расстроило его, идти одному, по незнакомой местности не представлялось ему проблематичным. Он имел опыт хождения по горам, самое главное определить ориентиры и на первый раз держать их постоянно в поле зрения, с каждым следующим разом расширяя горизонт.

Человек и время-удивительная взаимосвязь, Илья Николаевич мысленно несколько раз сам себе дал приказ проснуться не позднее 6 часов утра и действительно проснулся за 7 минут до шести. Мы не можем контролировать время, в том смысле, что бы его остановить или замедлить, но подстроить под него свой организм, независимо от установившегося распорядка, иногда удаётся. С первыми лучами солнца Илья Николаевич отправился в путь, выйдя за пределы посёлка стал подниматься по восточному склону сопки Медвежьей, всем телом ощущая лёгкий волнующий трепет в преддверии нового неизведанного, того что сейчас ему предстоит испытать.

Кедровый стланик-полу дерево полукустарник в прямом смысле стелился по склону и шишки удобнее всего собирать спускаясь с сопки, а не поднимаясь. Илья Николаевич, как многие, увидев обилие чего-нибудь, почувствовав халяву, немедленно захотел набрать полный рюкзак шишек, собирая всё подряд,даже чуть-чуть не дозревшие. По мере подъёма на сопку он обнаружил, что как не странно, на вершине вызревших шишек гораздо больше, да и вообще их больше. Он высыпал на землю всё что собрал до этого, всю эту не дозревшую кучу и не спеша стал размеренно, с выбором срывать шишки.

Рюкзак был почти что полон когда он услышал хруст ломаемых веток и невнятный шум похожий на урчание.  Мурашки размером с таракана и леденящий холод пробежали по спине, тут же вспомнился и сосед и его    
ухмылка-на западном склоне больше всего шишек-сопка называется Медвежьей, и что кроме белок, соболей, бурундуков, глухарей, кедровки, шишки стланика являются постоянной кормовой базой для медведя. Забыв про всё на свете Илья Николаевич стал медленно отступать от раздаваемого шума, удаляясь в сторону от посёлка, стараясь не выдать своего присутствия. Отступая всё дальше и дальше Илья Николаевич столкнулся нос к носу с медвежатами, которые с рёвом наутёк бросились от него в одну сторону, а он в другую, справедливо предполагая, что где-то рядом медведица.

Несмотря на всю прыть, его очень быстро догнала медведица и вот они уже стояли друг против друга. Илья Николаевич стоял держа перед собой в левой руке рюкзак с шишками, а в правой охотничий нож, который казался ему совсем слабым утешением.  Злобно урча медведица подошла к нему, встала на дыбы и ударила, и не столько ударила сколь хотела его схватить и подмять под себя. Удар пришёлся по рюкзаку с шишками и вскользь по плечу и по левой щеке. Но этого было достаточно, чтобы Илья Николаевич отлетел в сторону на пару метров и покатился по склону. Он ударился головой о камень и теряя сознание почувствовал, что проваливается в какую-то яму. Полёт продолжался, как ему показалось, целую вечность, потом удар и всё померкло.

Дзинь, дзинь-сознание медленно возвращалось к Илье Николаевичу, где-то в голове пульсировала жилка, словно ударом кувалды отзываясь на каждый импульс. Он полежал несколько минут не открывая глаз, прислушиваясь к боли, пробуя шевелить конечностями. Болело всё тело, правая рука опухла и отказывалась работать, вся левая щека залита кровью и сильно саднила, тело было сплошным синяком, по видимому в следствии падения в яму. Откуда взялась эта яма, по сути спасшая ему жизнь? Ведь если б не она, то его сейчас бы доедали медведи. Кое как Илье Николаевичу удалось подняться, осмотреться-над головой сияло небо, стены ямы были, на удивление, ровными и уходили вверх метров на шесть, так что ему очень повезло остаться в живых, но подняться вверх не представлялось возможным, тем более в таком состоянии.

Отчаяние охватило Илью Николаевича, парализуя волю и способность мыслить, ведь было понятно, что в лучшем случае его начнут искать в понедельник, а до него два дня, потом пока всё выяснят, организуют поиск, найдут или не найдут эту яму, похожую на каменный мешок пройдёт немало времени, так что шансы нулевые и надо искать выход самому. Покричав во всё горло, в надежде что кто-нибудь услышит и придёт на помощь, он стал шарить по карманам, выкладывая всё что было на пол ямы- зажигалка, сигареты, удостоверение на право работы с механизмами и старое письмо из дома. Не густо, но другого ничего не было.

Закурив и присев на дно ямы он почувствовал сквозняк, устойчивое движение воздуха, словно работала вытяжка вентилятора, только бесшумно. Подпалив письмо и используя его как факел Илья Николаевич обнаружил проход, уходящий горизонтально в сторону, высотой примерно 70-80 см и шириной более метра, стенки которого были ровными и гладкими словно их специально полировали. Собрав разный мусор, залетевший с поверхности земли, он
организовал маленький костерок, который позволил ему оглядеться и заглянуть внутрь прохода. Метров через пять проход соединялся с другим, который шёл перпендикулярно в обе стороны. Встав на четвереньки, прижимая правую руку к груди, он пополз по проходу иногда останавливаясь и подсвечивая себе зажигалкой.

Достигнув развилки он осмотрелся, решая куда бы дальше поползти, и вдруг заметил что по стенам прохода, уходящего вправо искрятся блики, еле заметные, то убегающие, то возвращающиеся, и что при прикосновении к ним рукой ощущается слабое покалывание. Это и сыграло решающею роль в выборе направления. Превозмогая клаустрофобию, он полз и полз вперёд, потеряв счёт времени, так как часы разбились при падении, а расстояние от развилки, в полной темноте, не поддавалось учёту.

По мере продвижения вперёд блики по стенкам прохода становились всё ярче, постепенно создавая вокруг полумрак, а сам проход становился шире и выше, уходя по наклонной вниз круче и круче, что позволило ему подняться в полный рост и медленно поковылять навстречу судьбе. Идти становилось всё трудней, проход становился всё шире и выше, на полу валялось много камней об которые Илья Николаевич постоянно спотыкался, так что пробираться приходилось на ощупь.

Неожиданно в воздухе потрескивая и искрясь появился поток разноцветных бликов, который кружился и уплотнялся по мере приближения, а коснувшись его выпустил разряд энергии, парализовав и отшвырнув на несколько метров назад вглубь прохода. Предчувствуя боль от удара о камни, он сжался в комок, но этого не произошло, он повис в воздухе на расстоянии полуметра от камней. Поток бликов окутал его, продолжая своё движение по спирали вокруг него. От пережитых событий одного дня-медведей, падения в яму, левитации, чудом оставшись в живых, он потерял способность здраво мыслить и решил пусть будет то, что будет.

Сколько провисел в воздухе он не знал, но неожиданно осознал, что боль, терзавшая его тело, куда-то пропала, тело потеряло вес и «поплыло" по проходу вперёд, так что ему оставалось лишь наблюдать за происходящим. Проход оборвался вертикальной стеной и перед ним открылась огромных размеров пещера, ближе к левому краю которой вертикально бил свет, похожий на столб, казавшийся материальным и даже живым. Поток бликов опустил его прямо в центр светового пятна, мягко поставив вертикально, и также мягко растёкся во все стороны, затухая в глубине пещеры.

Это было странное состояние-он ощущал себя, своё Я или душу отдельно и тело отдельно, при этом он не мог ни сдвинуться, ни пошевелиться. В воздухе стоял тошнотворный запах, как от отработавших газов автомобиля с привкусом хлора, но это нисколько не помешало ему оглядеться. Ещё одна странность произошла с Ильёй Николаевичем, он в одночасье приобрёл способность концентрировать зрение на отдалённом предмете, приближая и рассматривая его как в бинокле.

Он стал осматривать пещеру перед собой, хотя глядя из света в темноту многого не увидишь, но сконцентрировавшись увидел, а может от переизбытка чувств показалось, что увидел статую огромного человека, сидящего на полу скрестив ноги. Данная картина не вызвала никакого удивления, как будто нечто подобное происходило каждый день. Дальше события развивались с огромной скоростью-от лба статуи потянулся голубоватый луч света. Было видно, как он приближается, извивается в воздухе как змея, а достигнув лба Ильи Николаевича останавливается, «впившись «как раз в межбровье.

Наблюдая как бы со стороны, его душа увидела нанизанные на луч, в виде "живых" фотографий, события жизни начиная от рождения, даже те, которые в силу малолетства не могла помнить. Перед ней промелькнула вся жизнь за мгновение, не выделяя ни хорошего ни плохого, просто череда событий. Спустя какое-то время, по тому же лучу поплыли, только уже в обратном направлении с огромной скоростью, фото событий, произошедших за долго до этих дней-взрывы, космические корабли невероятных размеров, белые люди с правильными чертами лиц, русоволосые, огромного роста, небо с тремя солнцами на горизонте, с двумя, а потом с тремя лунами ночью, непонятные механизмы и много ещё чего.

До, вовремя и после "обмена событиями" звучала мелодия, непонятно от куда льющаяся, наполняющая душу радостью, блаженством и умиротвореньем. Потом в голове прозвучал приказ испить воды из четырёх каменных чаш, находившихся у него за спиной, каждая из которых была вырезана из цельного куска камня, но разных драгоценных пород. Переходя от чаши к чаше он отпивал понемногу воды, смешно урча, обливаясь и смывая пот, грязь и кровь, от чего, как показалось ему, стало легче дышать, а тело налилось силой и упругостью.

Оглянувшись, он увидел, как на мгновенье открылись глаза статуи и на губах её появилась улыбка, потом налетел, уже знакомый, разноцветный вихрь, окутал его и понёс прочь. Пролетев через пещеру, он с размаху налетел на её стену и не встретив сопротивления, как нож сквозь масло, вылетел на свет, с другой стороны и опустился на склон сопки. Веря и не веря, ощупывая себя со всех сторон, он стоял как истукан, вертя головой осматриваясь вокруг. Странное дело-ничего не болело, опухоль на правой руке прошла, на щеке исчезли следы когтей медведя, так что он стал сомневаться, а было ли всё это или ему показалось?  И только отсутствие рюкзака, ножа и грязь на одежде, нахождение в незнакомой местности говорило о том, что не всё так просто.

Он обратил внимание на то, что всё вокруг окрасилось в желтый цвет, не то чтобы в желтый цвет, а как бы поверх настоящего цвета накладывался налёт желтизны. Осматривая окружающую местность и размышляя каким образом оттуда выбираться он заметил старика тунгуса, который во все глаза смотрел не столько на него, сколько на сопку за ним. Илья Николаевич невольно обернулся и увидел, что в сопке за спиной зияет отверстие, которое на глазах сокращалось, пока вовсе не исчезло.
-У-ух ты,-сказал Илья Николаевич.
-У-ух ты,-сказал старик тунгус.
-Где я нахожусь? Как добраться до посёлка, того что у Медвежьей сопки, возле слияния двух больших рек? .

-В среднем мире, в среднем мире,-ответил старик и видя недоумение Ильи Николаевича, добавил-на Земле, на Земле.
-И всё же?
-Много людей, много, продолжал старик о своём, как комаров в тайге, уходили в нижний мир, но на моей памяти-ты первый кто вернулся. Пойдём со мной, тут рядом стойбище...отдыхать будем, кушать будем, а завтра..завтра проводим...путь не близкий...два дня идти надо.

-Как это два дня? А впрочем всё равно-для одного дня слишком много событий.
На берегу маленькой речушки стояли три чума, вокруг которых суетились, занимаясь своими повседневными делами, тунгусы. При виде Ильи Николаевича все прекратили работу и во все глаза уставились на него. Не понимая причины такого пристального внимания к себе, он спросил старика об этом. На что тот сказал ему, чтоб посмотрел на своё отражение в воде. Из воды на него смотрел он сам, только моложе лет на пять, одежда и лицо светилось каким-то желтоватым светом, создавая ауру. Он пытался смыть светящийся налёт водой и отряхнуть одежду, но ничего не получилось, забегая вперёд скажу, что аура пропала сама собой на третий день, а желтизна лица в течении двух месяцев.

Уже под вечер, ужиная с тунгусами, он рассказал им о своём необычном происшествии, заранее полагая, что они, в лучшем случае не поверят, а в худшем-будут смеяться. Но никто не думал смеяться, они сразу поверили всему рассказу от начала и до конца. Особенно их убедил тот факт, что в этих событиях участвовала медведица с медвежатами, как основа магического действия, предназначенного судьбой. В тот день, укладываясь спать, он ощутил, как по телу горячими волнами разливалось тепло, словно в детстве от соприкосновения с мамой, а кровь с новой силой побежала по венам неся новую жизнь, ещё не изведанную, но уже стоящую за порогом чума.

Два дня пути от стойбища до посёлка, в обществе старика, здоровущего оленя по прозвищу «Быстрое Копыто «и пса по кличке "Огрызок «прошли незаметно. Следует отметить, что по прибытии в посёлок Илью Николаевича ждали объяснения по поводу его отсутствия, и не только в милиции, которая проводила розыск, но и на работе, а также медосмотр и бесконечные расспросы сослуживцев. По совету тунгусов он объяснил своё отсутствие элементарной потерей ориентации на местности, то есть попросту заблудился и что плутал пока его не встретили тунгусы, что позволило ему избежать много ненужных вопросов. Кроме всего прочего Илье Николаевичу стали сниться необычные сны про прошлое и будущее с подробностями, достойными пера фантаста. Вот например-а впрочем это уже другая история.