Бобик лежал под яблоней и лениво из-под бровей оглядывал двор. Все что он видел вокруг себя: сад, небольшой деревянный домик, глупых кур, два сарая, было его хозяйством. В доме и сараях он, конечно, не хозяйничал (там властвовала баба Агафья), а вот все остальное было точно его.
Появился он в этом дворе давно, когда еще был глупым и задиристым щенком. Их тогда родилось 9 штук. Увидев на соседском дворе 9 маленьких пушистых клубочков, беспомощно прижимающихся к матери, Агафья сразу же облюбовала дурашливого, с нелепой окраской щенка, уверенно распихивающего своих собратьев и освобождая себе тем самым, наиболее удобное место. А вот кличку он получил не сразу. Некоторое время Агафья иначе как «мой маленький дурачок» пса не называла. Но однажды пес пропал. Обыскав весь двор несколько раз, заглянув в каждый его уголок, хозяйка уже совсем отчаялась отыскать «своего маленького дурочка». Нашелся он неожиданно, когда, проходя мимо грядки с бобами, она приметила пушистый комочек, уютно приютившийся среди высоких и мощных стеблей. В дальнейшем это место стало его излюбленным. Так приятно было пристроить свое лохматое брюхо на прохладную рыхлую почву и вдыхать аромат сочных и мощных стеблей. Стручки загадочно и аппетитно свисали со всех сторон. Пару раз он даже откусывал и жевал их, однако получаемое от этого удовольствие было сомнительно, поэтому в дальнейшем он просто предпочитал любоваться ими. Так щенок получил свое имя, казалось бы, самое собачье, но так невероятно ему подходящее.
За проведенное в этом дворе время пес вырос и из маленького щенка превратился в огромное, лохматое, устрашающего вида существо. Впрочем, дурашливое выражение морды не пропало, а стало, пожалуй, даже более выразительным. Нелепая окраска тоже не поменялась. Поменялось поведение. Пропала беспричинная резвость и категоричность по отношению к курам.
Кур Бобик никогда не любил. Они всегда раздражали его своим глупым видом, манерой постоянно трясти головой, бесконечным кудахтаньем и маленькими блестящими глазами. В довершение ко всему перечисленному, в детстве одна курица клюнула его в нос, когда он попытался попить воду из предназначенной для них миски. После этого случая, при виде эти глупых существ, недовольное рычание Бобика сменилось более активными действиями. Первой пострадала та самая нахалка, которой не понравился его нос. Она недосчиталась нескольких перьев и получила в нагрузку пожизненную хромоту, за что Бобику впервые перепало веником по загривку. Дальше были и другие, но они отделывались паническим метанием по всему двору и опять же бестолковым кудахтаньем. Баба Агафья таких выходок своего любимца не поощряла, и не замедляла каждый раз об этом ему напоминать посредством все того же веника. К тому же, как оказалось, эти глупые существа давали яйца, которые пришлись Бобику по вкусу. Периодически он забирался в сарай, где жили куры и позволял себе небольшое лакомство. Баба Агафья этого конечно не знала, а Бобик и не спешил афишировать свое увлечение, поэтому не злоупотреблял таким промыслом.
Агафью Бобик любил. Любил не только за то, что она давала ему еду (к тому же он сам уже приноровился добывать ее). Эта любовь имела более широкие границы. Еще будучи щенком, Бобик сильно заболел. Лапы его не держали, поднять голову не хватало сил, как не хватало их и на то, чтобы хоть что-нибудь съесть. Агафья тогда провела с ним несколько бессонных ночей, пытаясь хоть как-то возвратить его к жизни. Она заваривала травы, кутала его в свою шаль, разговаривала с ним. Пару ночей, приходя в себя, пес смотрел на нее грустными, слезящимися глазами, потом начал вяло помахивать хвостом. Через две недели Бобик поправился полностью. Эти две недели так сблизили их, что увидеть их по отдельности стало практически не возможно. Следует добавить, что жила Агафья одна. Мужа у нее не было никогда, а дочь, едва окончив школу, подалась в город и в течение тридцати лет не давала о себе знать. Бабы говорили, что видели ее в обществе высокого мужчины и очаровательного сорванца. Был ли это ее муж с сыном или нет – не известно. Особо ладить с дочерью у нее никогда не получалось. Агафья была слишком требовательна и властна, а дочь - чересчур вспыльчива и свободолюбива. Когда они расстались и потеряли друг друга из вида, никто в деревне не удивился. Это было, пожалуй, самое правильное решение всех семейных проблем.
Вечерело. Скрипнула дверь, и на пороге дома появилась Агафья. Пес поднялся и медленно махая хвостом направился к ней. Вот и наступили минуты, которые он так любил. Впрочем, эти минуты частенько складывались в часы.
Агафья подошла к скамейке и со вздохом опустилась на нее. Бобик улегся рядом. Так они и седели вдвоем – старая бабка и уже не молодой пес, глядя на становящиеся все более яркими звезды и вечерний сад. Иногда Агафья нагибалась, чтобы погладить пса, а он в такие минуты приподнимался на лапы и преданно смотрел на нее. Слова здесь были лишними. Они говорили на своем, известном лишь им двоим языке…