Макс, как заведенный, ходил по комнате и ругал себя за то, что не сказал несчастной женщине ни слова в утешение. Просто спрятался от ее горя за дверью. Поступил так, как привык поступать в последнее время.
Его дом – его крепость. И пусть за окнами бушуют страсти, рушатся судьбы, его это совершенно не касается. Он слишком долго строил ограду, надежно защищающую его от внешних раздражителей, чтобы вновь выглянуть из-за нее. Он этого не желает, не хочет.
Но сколько же боли было в глазах матери Криса, сколько страдания. И что ему стоило произнести несколько слов в поддержку, чтобы просто успокоить, подбодрить. Ну уж нет. Макс прекрасно знал, чем это могло закончиться. Расстроенная женщина, почувствовав его заинтересованность, вылила бы на него бочку своих проблем. А ему это надо? Это ее проблемы, Макса абсолютно не касающиеся. Ее проблемы, и проблемы Криса.
При воспоминании о мальчике, тоненькая иголочка, остренькая, нахальная, дотронулась до его сердца и причинила такую боль, что Макс вздрогнул и невольно дотронулся ладонью до груди. Только приступа ему сейчас и не хватало.
Он мотнул головой, прогоняя ненужные мысли.
- Мама, я не хочу к нему переезжать. Не хочу! - Крис упорно не хотел называть Филиппа отцом.
Они сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу, и уже больше часа вели разговор. Разговор, вертящийся по кругу, и оттого бессмысленный. Он начался еще вчера вечером, когда Джулия предложила Крису собирать вещи. «Не буду», - буркнул тогда он и ушел смотреть телевизор. Вот и сейчас Джулия, стараясь не расплакаться, объясняла Крису, что он должен недолго пожить в доме отца, что ему там будет хорошо, что отец имеет право быть рядом с ним, как и мама. Объясняла ему и сама же не верила себе. И Крис ей не верил.
- Но я не хочу! – Крис перешел на крик. – Я ему не нужен. И тебе я не нужен. Никому не нужен.
- Что ты такое говоришь? – с ужасом вскричала Джулия и, схватив сына за плечи, прижала к себе. – Не смей так говорить!
Но Крис, уперев руки в ее грудь, с силой оттолкнул Джулию от себя.
- Не нужен, не нужен, не нужен! – кричал он, и его лицо перекосилось от недетской боли.
Джулия протянула руки к сыну, но он быстро отскочил в другой угол дивана. Руки Джулии бессильно упали на колени.
- Пойми, Крис, сейчас невозможно ничего исправить. Так решил суд, - Джулия старалась говорить убедительно. – Тебе придется недолго пожить у отца. Но я обещаю тебе, я клянусь, что это ненадолго. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты вернулся домой. И мы опять будем вместе. Ты мне веришь?
- Ничего ты не сможешь сделать! Ничего! – Крис захлебнулся от слез.
Он вскочил с дивана и рванул из комнаты.
- Крис! – крикнула ему вдогонку Джулия, но в ответ услышала лишь стук входной двери.
Как же он не любил эти настойчивые звонки в дверь. Макс поморщился, как от зубной боли, но все же направился к двери.
Увидев расстроенное лицо Криса, он, молча, отступил в сторону, давая возможность тому пройти в квартиру. Тот, даже не взглянув на него и ничего не объясняя, прошмыгнул в комнату.
- Итак, что случилось на этот раз? – Макс сложил руки на груди и прислонился к дверному косяку.
- Ничего не случилось, - буркнул Крис, не поднимая на него глаз. Он устроился на диване, словно собирался провести в квартире мистера Бэйса целую вечность.
- Значит, ничего. А ты зашел ко мне по-соседски, чтобы мило побеседовать? Ну что ж, давай поговорим.
Макс сел рядом с Крисом, забившимся в уголок дивана. Мальчик выглядел несчастным, и Макс совершенно не знал, как с ним разговаривать. Он не нашел ничего лучшего, как опять спросить:
- Что случилось, Крис? Ты выглядишь паршиво.
Крис шмыгнул и провел ладонью по носу.
- Я никому не нужен, - выдавил из себя Крис и опять шмыгнул носом.
- Так… - протянул Макс. – И откуда такие мысли?
- Мама отдает меня этому… этому Филиппу, - прошептал Крис. – Я ей не нужен. Я никому не нужен.
Макс хлопнул ладонями по коленям, встал с дивана, прошелся до окна и вернулся обратно, присел перед Крисом на корточки.
- Крис, давай поговорим как мужчина с мужчиной, - произнес он, стараясь поймать взгляд Криса. – Ты хоть способен сейчас трезво рассуждать?
- Да, - кивнул тот.
- Значит, ты должен переехать к отцу?
- Он мне не отец, у меня нет отца, - зло выкрикнул Крис. – Неужели вы не понимаете?
- Хорошо, - Макс старался говорить спокойно. – Ты должен переехать к мистеру Дугласу?
- Да, - кивнул Крис, а потом быстро-быстро, боясь, что его перебьют, заговорил:
- Судья сказала, что мама – плохая мама. Что ей нельзя доверять воспитание ребенка, что ей всегда некогда, что мне будет лучше с отцом. Откуда она знает, что мне там будет лучше? Ненавижу суд. Ненавижу!
Крис уткнулся носом в спинку дивана и заплакал, горько, уже не старясь сдерживаться.
Макс гладил его по спине. У него у самого к горлу подступили слезы, так ему было жаль этого, нечаянно ворвавшегося в его размеренную жизнь, мальчика. Он на себе испытывал его чувства и его боль, и не знал, как эту боль уменьшить.
- Но, Крис, - произнес он, понимая, что должен что-то сказать. – У твоей мамы есть право подать встречный иск. Она должна бороться за тебя, и, думаю, что она так и сделает. Дай ей время. Все разрешится. Понимаешь, это все лишь временно. Ты немного поживешь в семье Дугласов, а потом вернешься к маме.
- У мамы нет денег, - горько, по-взрослому, произнес Крис. – И она не может нанять хорошего адвоката. Так она сказала. А без адвоката она никогда не докажет этой противной судье, что она хорошая мама.
И вдруг Крис резко повернулся к Максу. На зареванном лице засветилась надежда.
- Мистер Бэйс, - он схватил Макса за руку. – Вы же адвокат. Вы можете нам помочь?
Макс вырвал руку, выпрямился и заходил по комнате.
- Нет, я не могу, - он боялся взглянуть на мальчика. – Я не могу.
- Почему? Ну, вы же адвокат. Вы же говорили, что вы хороший адвокат.
Как объяснить ребенку, что он не в состоянии им помочь? Как разрушить ту надежду, что горела в глазах Криса?
- Я давно не выступаю в суде, - тихо сказал Макс. – Очень давно. И я не могу… Это сложно объяснить, но это так.
Крис вновь заплакал.
- Вы просто не хотите нам помочь. Не хотите. Вы злой!
- Крис, не в этом дело, - Макс вновь присел на корточки перед Крисом. – Все намного сложнее. Понимаешь, я отошел от этой работы. Я занят книгой.
- Я не хочу вас слушать, - захлебнулся слезами Крис. – Вы просто не хотите. И все!
В дверь позвонили, и этот звонок стал спасением для Макса.
- Это, наверное, твоя мама. Иди домой, Крис, - Макс дотронулся до плеча мальчика.
- Я не хочу, - упрямо помотал головой мальчик.
- Ты должен, - серьезно, как взрослому, сказал Майкл. – Твоей маме сейчас очень тяжело, и если ты ее любишь, не делай ей больно. Ты же мужчина, ты должен быть сильным. Ты меня понимаешь?
- Мне тоже больно, - не успокаивался Крис.
- Я понимаю, - успокаивал его Макс. – Но и ты пойми маму. Ей также больно и тяжело, как и тебе. И ты должен ее поддержать в трудную минуту. Не делай ей еще больнее. У нее и так сердце разрывается от переживаний за твою судьбу. Она же любит тебя, и ты это знаешь.
- Да, - согласился Крис. – И я люблю ее. Я не хочу, чтобы она расстраивалась.
- Ты умный мальчик, ты все понимаешь. Иногда в жизни происходят события, на которые мы не можем повлиять. С ними нужно смириться, пережить их и, главное, верить, что все будет хорошо. Ты же веришь?
- Не знаю, - пожал плечами Крис. – Но я хочу верить.
Снова раздался звонок в дверь.
- Давай, Крис, иди. Мама волнуется.
Крис вытер рукой глаза и сполз с дивана.
Но прежде чем уйти, он остановился в дверях и тихо, почти неслышно, прошептал:
- Помогите нам, мистер Бэйс. Пожалуйста, помогите.
Филипп приехал на пятнадцать минут раньше. Но Джулия и Крис уже ждали его. Они сидели на диване в гостиной, тесно прижавшись друг к другу, и молча вслушивались в тишину. Все слова были сказаны, все эмоции выплеснуты. Они просто ждали неизбежного и боялись его.
- Это твой отец, - с трудом проговорила Джулия, когда трель дверного звонка разорвала зыбкую тишину.
- Давай мы ему не откроем, - в голосе Криса прозвучала такая надежда, что у Джулии сжалось сердце.
Она схватила сына в охапку и стала судорожно целовать.
- Мы не можем ему не открыть. Ты ведь понимаешь, Крис, - шептала Джулия.
- Понимаю.
Крис не плакал, но голос его предательски дрогнул при этом слове.
- Поверь мне, ты поживешь у него совсем недолго. Считай, что просто погостишь. А потом снова вернешься домой. Ты мне веришь, Крис?
- Верю, мама. – Крис обнял Джулию за шею, вцепился двумя руками. – Я так тебя люблю.
- И я тебя, мой дорогой.
«А может и вправду не открывать?», - промелькнула в голове мысль. Просто притвориться, что их нет дома. Нет, Джулия не могла так поступить. Филипп легко не сдастся. Может, сейчас и уйдет, но через некоторое время заявится вновь. И не один, а с представителями власти. Будет скандал, будут неприятности. Зачем Крису новые переживания?
Джулия поцеловала сына и встала с дивана.
Перед тем как открыть дверь, она глянула в зеркало. Приложила ладони к пылающим щекам, стараясь успокоиться. Филипп не должен видеть ее слез, не должен почувствовать ее слабости. Она сильная и уверенная в своей правоте женщина. Пусть знает, что за сына она будет бороться до конца.
- Здравствуй, Джулия. – До чего же довольным и самонадеянным выглядел Филипп.
- Здравствуй, – Джулия отступила в сторону, пропуская Филиппа в квартиру.
- Крис готов?
- Да, - кивнула она и тут же не сдержалась, добавила:
- Я хочу предупредить тебя, что я так это дело не оставлю. Я подам встречный иск. Криса вернут мне.
- Твое право, - хмыкнул Филипп и прошел мимо нее в гостиную.
- Ты готов, Крис? – на лице он изобразил приветливую улыбку.
Крис на нее не ответил. Молча встал с дивана и направился в свою комнату за вещами. Джулия стояла, прислонившись к стене. Ее ноги ослабели, она боялась упасть. Все происходящее казалось ей кошмарным сном, из которого она никак не могла вынырнуть. Сон затягивал ее все глубже и глубже. На такую глубину, где перекрывало дыхание и ломалось тело под тяжестью воды, где останавливались мысли.
Крис, такой маленький и беззащитный, выволок из комнаты спортивную сумку со своими вещами. Джулия специально сложила в нее только самое необходимое, сохраняя тем самым ощущение, что Крис уходит из дома ненадолго, на время.
- Давай я тебе помогу, - Филипп протянул руку к сумке.
- Я сам, - упрямо мотнул головой Крис и, не посмотрев на Джулию, втянув голову в плечи, направился к выходу.
- Крис, ты скоро вернешься домой, - с трудом проговорила Джулия в спину сына. – Я все сделаю, чтобы ты поскорее вернулся.
- Да, мама, - ответил тот, но так и не оглянулся.
- И после этого ты хочешь называться хорошим отцом, - крикнула Джулия в лицо Филиппа. – Посмотри, что ты сделал с Крисом.
Он подошел к ней и заглянул в глаза.
- Я постараюсь быть хорошим отцом, - сказал он мягко. – Я сделаю все, чтобы Крис чувствовал себя хорошо у меня в доме.
И, судорожно сглотнув, добавил:
- Прости меня, Джулия. Но я не мог поступить иначе. Для меня это очень важно. Надеюсь, ты сможешь меня простить.
Джулия сдерживалась до тех пор, пока не увидела, как Крис и Филипп вышли из подъезда, как Филипп распахнул дверь машины, и Крис, не выпуская сумку из рук, забрался в нее. Он даже не поднял головы, чтобы посмотреть на окно, около которого она стояла.
Автомобиль тронулся, и вот тогда Джулия не выдержала. Она медленно опустилась на пол, обхватила руками колени, уткнулась в них лицом и завыла. Тонко, протяжно, так, как воет зверь. Воет не от боли, воет от безысходности. Слез не было, слезы она уже выплакала ночью. Но ее протяжное завывание было страшнее всех слез вместе взятых.
Вместе с Крисом из дома ушла половинка Джулии. А то, что осталось, уже не было ею. Такой тоски она не ощущала никогда. Пустая оболочка, прислонившаяся к стене у окна. Выжатая и отброшенная за ненадобностью.
О том, что она еще живет, что существует, напоминала лишь боль, пронизывающая все ее нутро. И Джулия была благодарна этой боли, иначе бы она подумала, что умерла.
Она потеряла счет времени, пропало ощущение, где она находится, что делает. Может, прошло всего лишь несколько минут, может быть, вечность. Джулия не знала. Мир сжался для нее в единую картинку: Крис, впившийся руками в сумку, садится в автомобиль Филиппа. Из окна он казался таким маленьким, худеньким и беззащитным. А она, его мать, не могла его защитить. Она собственными руками собрала его вещи и отдала сына чужому человеку. Сама, добровольно. Вместо того, чтобы выгнать того, чужого, запереть двери на все замки, забаррикадироваться, сохранить сына возле себя.
- Мисс Дуглас, мисс Дуглас! – чужой, незнакомый голос прорвался сквозь пелену тумана.
Ее кто-то зовет? Ее? Кто-то?
Джулия подняла голову. Перед нею на корточках сидел чужой мужчина. Погруженная в свое горе Джулия с трудом узнала в нем соседа из квартиры напротив.
- Мисс Дуглас, с вами все в порядке? Вам нужна помощь?
Он протянул руку к голове Джулии, словно хотел погладить, но тут же отдернул ее.
- Вам лучше встать с пола, мисс Дуглас, - сказал он. – Здесь не самое удобное место.
Губы Джулии слиплись и ни за что не хотели разлипаться. Но она, собрав последние силы, выдавила из себя:
- Что вам нужно от меня? Оставьте меня в покое.
Больше всего она сейчас хотела, чтобы ее оставили в покое. Присутствие постороннего человека раздражало, было неуместным в ее горе.
- Я просто хочу помочь вам, - он не собирался уступать.
- Как вы можете помочь мне? – зло выкрикнула Джулия. – Зачем говорить про то, что вы не в состоянии сделать?
- Прежде всего, я хочу помочь вам успокоиться, - он поднялся и сейчас возвышался над Джулией подобно горе. – Соберитесь, мисс Дуглас, и встаньте с пола.
Последние слова прозвучали приказом, и неожиданно для себя Джулия послушалась и встала. Ее шатнуло, и чтобы удержаться Джулия схватилась за плечо стоящего рядом мужчины. От ее прикосновения он дернулся, словно его прошил удар тока. Осторожно, даже чуть брезгливо он дотронулся до руки Джулии и скинул со своего плеча.
- Простите, - тут же сказал он, поймав недоуменный взгляд Джулии, - вам лучше сесть на диван.
- Как вы сюда попали? – способность соображать постепенно возвращалась к Джулии.
- Сядьте на диван, и я вам тогда скажу. Я волнуюсь за вас. У вас такой вид, что вы вот-вот упадете в обморок. А я совершенно не знаю, как обращаться с девушками в обмороке.
- Можете не беспокоиться, - резко ответила Джулия. – Я не собираюсь падать в обморок. Просто скажите, как вы оказались в моей квартире, мистер…
Вдруг Джулия поняла, что фамилия соседа напрочь вылетела из ее головы, она ее абсолютно не помнила. В глазах ее мелькнула растерянность, и он ее тут же заметил.
- Меня зовут Макс, - он тут же пришел ей на помощь. – Если вам так удобнее, то можете называть меня Максом. Мы все-таки соседи, а, значит, не совсем чужие люди.
Джулии стало стыдно.
- Простите, Макс. Просто я сама не своя. Голова кажется пустой бочкой, в которой не сохранилось ни одной мысли.
- Я вас понимаю, - кивнул Макс. – Я думаю, мисс Дуглас…
- Зовите и вы меня Джулией, - тут же перебила его она. – А то совсем неправильно получается.
- Как вам угодно, - пожал плечами Макс. – Так вот, Джулия, я думаю, что вам не помешает сейчас выпить рюмку коньяка.
- Я не пью коньяк, - тут же воскликнула Джулия.
- А я и не заставляю вас напиваться. Всего лишь одна рюмка, чтобы снять напряжение. Поверьте, она вам не повредит.
- Вы так думаете? Я сомневаюсь, что мне может что-нибудь помочь в создавшейся ситуации, - горестно вздохнула Джулия.
- А я и не утверждаю, что она вам поможет. В вашей ситуации вряд ли что может помочь. – Макс был честен с нею, и Джулия за это была ему благодарна. Он выбрал именно тон, который сейчас ей больше всего требовался. Начни он выражать притворные сожаления, Джулия моментально бы выгнала его из квартиры. – Но напряжение снимет. У вас имеется коньяк?
- Не знаю, - пожала она плечами. В этот момент она действительно не знала, имеется ли в доме коньяк.
- Где я могу посмотреть? - Макс тормошил ее, старался вернуть в действительность.
И Джулия, хотя и вяло, но отвечала ему. А, значит, была здесь, а не где-то далеко в своем несчастье.
- Посмотрите там, - она кивнула в сторону бара.
В другое время Джулия ни за что ни позволила чужому человеку заглядывать в ее шкафы, трогать ее вещи. Но сейчас она была рада, что Макс взял инициативу в свои руки.
Он подошел к бару, заглянул в него, удовлетворенно хмыкнул, увидев полную бутылку с напитком, взял стакан, посмотрел через него на свет. Все это время Джулия не отводила глаз от его спины. Странный мужчина, странно появившийся в ее квартире. Что его заставило заботиться о ней, совершенно ему незнакомой? Что ему нужно от нее?
- Выпейте, - Макс протянул Джулии, наполненный до половины стакан.
- Это много, я не могу, - испугалась она.
Она редко пила, алкоголь действовал на нее удручающе, вызывал депрессию.
- Пейте, - строго сказал Макс.
Зубы ее стукнули о край стакана, когда она пригубила его. В нос ударил резкий запах коньяка. Джулия зажмурилась и с трудом сделала несколько глотков.
- До конца, - Макс не дал ей остановиться.
Жгучая жидкость обожгла пищевод, перехватило дыхание, Джулия закашлялась.
- Вот и хорошо, вот и молодец, - как маленького ребенка похвалил ее Макс, принимая из рук стакан.
Почти мгновенно в голове зашумело, стены комнаты качнулись. Измученный переживаниями организм мгновенно отреагировал на алкоголь, опьянение наступило сразу.
- Не надо было мне пить, - с трудом произнесла Джулия.
- Надо, - остановил ее сожаления Макс. – А сейчас вам лучше поспать.
Макс пододвинул к Джулии подушку.
- Ложитесь, - приказал он.
- А вы?
В глазах Макса после ее вопроса проскочило удивление.
- А я пойду домой. Меня ждет работа.
- Работа… - протянула Джулия, опуская голову на подушку.
Она прикрыла глаза и не увидела, а почувствовала, как ей на плечи опустился мягкий плед.