Краткое содержание: Андрей эмигрирует в Аргентину и сообщает об этом в аське бывшей жене Нике...
Примечание: написано в форме диалога в Сети.
* * *
Nika: Ну и что за хрень ты мне прислал на мыло?
Proton: А что, заголовок «One-way ticket» переводится неоднозначно? Это мой авиабилет. В один конец.
Nika: В Буэнос-Айрес? Послезавтра?!
Proton: Да. И, если ты всё-таки не поняла, заостряю твоё внимание — я не вернусь.
Nika: Ты охуел?
Proton: Фу. Интернет научил тебя дурному. Или это твои студентики-молокососы?
Nika: ТЫ НЕ ВЕРНЁШЬСЯ?!
Proton: Ещё и капс. Вот почему я тебе не звонил. С меня хватило матушкиных криков по телефону.
Nika: Ты и Галине Ивановне сказал, что не вернёшься?!
Proton: Слушай, я нашёл там работу. В корпорации Хёрста, между прочим. Рабочая виза, вид на жительство. Я же сто раз говорил тебе и маме, что уеду отсюда нахер!
Nika: Очень подходящее слово. Зачем, Андрей? Зачем? У тебя тут тоже перспективная работа... была.
Proton: У меня тут страна бесперспективная, Ника. Как была Верхней Вольтой с ракетами, так и осталась. Я больше не могу любоваться на её художества. Папа, почему другие червячки живут в апельсинчиках, а мы в навозе? Потому что это наша родина, сынок. Хватит. Живите сами в своём навозе и радуйтесь своему… великому Пу. А я буду жить как человек в человеческой стране, за которую мне не будет стыдно.
Nika: А за маму свою тебе не стыдно?
Proton: Причём тут мама?!
Nika: Ну как же, она совсем не европеоид и всегда голосует… за великого Пу. И ждёт, когда его покажут по телевизору.
Proton: Ты к чему клонишь? Я подлец, бросаю маму одну? Я просил её поехать со мной! Оформил бы ей документы, купил билет. Миллион раз ей это повторил!
Nika: А она взяла и отказалась от такого счастья?
Proton: Это сарказм? Да, она мне высокопарно заявила, что хочет умереть на родине, даже если некому будет закрыть ей глаза.
Nika: И поэтому ты сваливаешь спокойно. На свободу — с чистой совестью. Кстати, на её месте я бы тоже отказалась. Хоть ты мне и не предлагаешь — бывшей-то жене, стерве-курве.
Proton: Ника, объясни мне без пафоса и пены — ПОЧЕМУ?
Nika: О, тоже капслок в ход пошёл… Да потому что здесь всё моё. А там всё чужое. Там твоя мама просто не приживётся. Как ёлка в цветочном горшке. Земля не та.
Proton: Земля везде одинаковая, Ника! Мама с мая по октябрь торчит на даче, ковыряется в этой самой земле и телевизор смотрит! Виллу с телевизором я и там ей предоставлю! Пусть в аргентинской земле ковыряется, какая, нахрен, разница?
Nika: Но здесь она может пойти в огород к соседу Матвеичу и попросить спичек. И он её поймёт А в этом твоём Айресе — что? И кто?
Proton: А там она возьмёт разговорник, пойдёт к соседу Мануэлю и тоже попросит спичек! Да нахера ей вообще спички, что за бред! Она отказывается ехать со мной ради спичек Матвеича?! Ради великого Пу по телевизору?
Nika: «Но равнодушно и спокойно руками я замкнула слух, чтоб этой мыслью недостойной не осквернился скорбный дух…» — помнишь, когда и кем написано?
Proton: О, теперь Ахматова в ход пошла. Тяжёлая артиллерия. И допотопная к тому же. Я тебя удивлю: на дворе давно двадцать первый век, Ника! Глобализация! Я гражданин мира, ми-ра, а не сраной Рашки!
Nika: Если мира, то и Рашки тоже, вот в чём фокус-то, Андрюша… Ладно, не сердись, что я тебя достаю. Я рада за тебя, правда. Просто очень грустно оттого, что я тебя больше никогда не увижу.
Proton: Господи, какой бред! Ты же всегда можешь ко мне прилететь!
Nika: Угу. Ты видел курс доллара? Продам почку и прилечу.
Proton: ****ь, Ника, что ты несёшь?! Я! Я куплю тебе билеты, и ты прилетишь!
Nika: Андрей… Сам ерунду не городи. У тебя там наверняка будет баба. Или уже есть. Иначе ты бы не был так уверен насчёт вида на жительство.
Nika: Я права?
Nika: Андрюша, ау! Ты только из аськи не сваливай, ответь прямо, как мужик мужику.
Proton: Очень смешно. Ну, допустим, есть девушка. Познакомился, когда летал туда весной. Сейчас переписываемся и созваниваемся. И да, она готова за меня выйти.
Nika: Она любит тебя?
Proton: Снова лирика… Литераторша — это диагноз. Да. Допустим, любит.
Nika: Как её зовут? Хуанита? Кончита? Мама Чоли?
Proton: Перестань. Её зовут Наташа.
Nika: Что такое?! Русская?!
Proton: Эмигрантка в третьем поколении. Там много наших эмигрантов.
Nika: Боже…
Proton: Ну что, что опять?!
Nika: Я сейчас со смеха лопну. Наших эмигрантов!
Proton: И что смешного?
Nika: Ты сказал — НАШИХ! Полощешь Рашку, а сам говоришь: НАШИХ… и отыскал русскую бабу на другом конце света! Ой, не могу…
Proton: ****ец какой-то.
Nika: Да, и русский мат тоже останется с тобой. Великий, могучий, правдивый и свободный. Я литераторша, это диагноз. И я очень завидую этой твоей Наташе. И ревную. И реву. Потому что больше никогда тебя не увижу. Я повторяюсь. Никогда.
Proton: Ну что ты причитаешь, Ника?! Есть же скайп, в конце концов!
Nika: Скайп не потрогаешь. И рядом всё время будет торчать твоя Наташа. Ладно, нехай. Пускай торчит. Пускай будет с тобой счастлива, Андрюш. Пускай родит тебе сына. Эмигранта в четвёртом поколении. Русского.
Proton: Ника…
Nika: Потому что Россия — она в крови. Рашка. Ты возьмёшь её с собой. Не хочешь, но возьмёшь. И ещё возьми солёных огурцов. Их же там нету. И капусты квашеной. Твоей Наташе захочется, когда она залетит. Она и знать не будет, чего ей так хочется, а ты ей — хоп, капустки и огурчиков! Хотя продукты, наверно, запрещено вывозить… Я жалею, что не родила от тебя, Андрюша.
Proton: Ника…
Nika: Ладно. ЛАДНО. Я Галину Ивановну навещать буду. К себе заберу, если понадобится. Ты езжай, раз тебе тут так… невмоготу. А мы с ней будем смотреть великого Пу по телевизору, а тебя — по скайпу.
Proton: Ника, Ника, Ника…
Nika: Всё хорошо будет, Андрюш. У тебя, у нас и у нашей Рашки. Мир и вправду огромный, а жизнь — короткая. А я — дура-оптимистка. А Россия — сфинкс. Ликуя и скорбя, и обливаясь чёрной кровью, она глядит, глядит, глядит в тебя…
Proton: Я сейчас сам зареву медведем!
Nika: И с ненавистью, и с любовью… Это Блок. Александр Александрович. Умер в Петрограде, в 21-м году. Прости меня, Андрюша. Поезжай спокойно, и дай тебе Бог. Земля там не такая, ну а Бог, наверное, всё-таки везде один. Общий.