Найти и потерять. Ч. 1. Объявленная война. Глава 4

Ирина Ломакина
Эта электронная книга, в том числе ее части, защищена авторским правом и не может быть воспроизведена, перепродана или передана без разрешения автора. Контактная информация lomakina-irina (собака) yandex.ru.

Полный текст романа можно получить, написав мне на почту lomakina-irina (собака) yandex точка ру и указав желаемый формат (fb2, txt, pdf). Стоимость электронной книги 200 рублей, реквизиты размещены на главной странице.

4.

Этой весной смерти со мной радостно,
этой весной боль со мной…

Выбираться из столицы Павел решил через Южный тракт, подозревая, что на Северном «Ренну» хорошо помнят. Но если два года назад его, как правило, никогда не останавливали на КПП, то сейчас дела обстояли в точности наоборот. Павел был уверен, что на всех постах давно получен приказ не выпускать его из столицы даже по служебной надобности. Были еще и патрули на дорогах, но об этом он велел себе подумать потом. Для начала нужно было выбраться из Златграда, причем тихо и аккуратно. Пропуск вневэ с лобового стекла Шмель снял и бросил в бардачок – в сложившихся обстоятельствах он мог скорее помешать, чем облегчить им бегство.
Никакого столпотворения людей и машин на улицах не наблюдалось. Все, кто хотел уехать – давно уехали, а оставшиеся до последнего верили, что их никакие неприятности не коснутся, либо не желали сниматься с насиженных мест, оставлять квартиры, работу и привычный образ жизни. Выгнать их из города мог разве что голод или масштабные боевые действия, и, наверное, это было правильно, но Павел невольно злился на всепоглощающую инерцию мирной жизни. Ему бы совсем не помешали толпа и беспорядок на выезде из столицы: легче было бы проскочить. Но все было как обычно, разве что у самого КПП образовалась небольшая очередь, да и то потому, что дорогу успели перекрыть. Судя по скорости продвижения машин, документы проверяли у всех, а может, еще и машины досматривали. Павел выругался и свернул на обочину.
– Ты взяла права? – обернулся он к жене (Лиля села назад, рядом с сыном, и Павел молчаливо одобрил это).
– Они должны быть где-то тут, в машине, – ответила она. – В бардачке посмотри. А что?
Павел пошарил в бардачке, достал водительское удостоверение Лили. Оно по-прежнему было на фамилию Бет-Тай. Эта же фамилия стояла у Лили в паспорте (в последние месяцы паранойя Павла достигла таких масштабов, что он настоял на замене документа; благо, по каналам его конторы это делалось просто, быстро и без лишних вопросов).
– Садись за руль, – велел он. – Едешь в гости. Да хоть в Любезное, – это был южный пригород Златграда, традиционное место для дачного отдыха состоятельных горожан. – Вернуться собираешься к вечеру.
– Х-хорошо,– Лиля закусила губу, злясь на себя, что голос дрожит. – Ярослав, сиди смирно. Я сяду за руль.
– А папа?
– А папа хочет прогуляться пешком. – Павел как раз вылез из машины и Лиля, подойдя к водительской двери, впервые за это утро встретилась с ним глазами. – Я права?
– Абсолютно. – На его лице мелькнула тень улыбки, слабый намек на прежнего Павла. – Подождете меня после поста. Километрах в двух, чтоб с гарантией. Секунду. – Он нырнул в салон, достал свой рюкзак и захлопнул дверцу. – Всё, поезжайте.
Расчет оправдался: женщину с ребенком пропустили без проволочек, лишь попросив открыть багажник. Но тот был пуст (в гараже Павел вытащил запаску, и походный рюкзак, хоть и с трудом, влез на ее место), и «внучок» с автоматом на шее махнул рукой, разрешая поднять шлагбаум. Первое препятствие было позади.
Павел догнал их через сорок минут, бросил рюкзак на пассажирское сиденье и сел за руль. Подождал, пока жена устроится сзади, обернулся:
– Порядок?
Она кивнула.
– Тогда поехали. Не бойся, – серьезно добавил он. – Вы же со мной.
Она вымученно улыбнулась его самоуверенности, такой знакомой, пусть и почти забытой.
– Так-то лучше, – он подмигнул сыну. – Выше нос.
И «Ренна» рванула с места. Павел хотел быстрее обогнуть столицу и выбраться на Северный тракт, оставив позади КПП. Он гнал, насколько позволяла разбитая проселочная дорога. Машину то и дело подбрасывало на ухабах. Несмотря на тряску (а может, и благодаря ей), Ярослав почти сразу уснул, привалившись к теплому материнскому боку. Лиля спать не могла. Обнимая сына, она смотрела то на дорогу, то на мужа, физически ощущая исходящую от него тревогу.
– Куда мы едем? – спросила она. – В Ёжики?
– Нет. Там будут искать в первую очередь. И к тому же, там тоже скоро станет небезопасно.
– А куда? В волшебную страну? – Она не пыталась скрыть горькой иронии в голосе.
Павел не ответил. Лиля вздохнула. Все понятно. Он давно все решил и просто не считает нужным что-то доказывать, обсуждать или оправдываться. Она плотнее завернулась в пальто и прикрыла глаза.
– Вот и правильно, – Павел видел ее в зеркало. – Поспи, пока есть возможность. – Он помолчал. – Ты знаешь, я хочу одного: чтобы вы были в безопасности. Тебе там понравится. Вот увидишь. И Ясю там будет хорошо.
«Сомневаюсь», – подумала Лиля. А вслух сказала:
– Смотри на дорогу.
Павел помрачнел, но совету последовал. Следующий час оба молчали. Выехав на трассу, Шмель прибавил скорость. Навстречу то и дело попадались фуры, обдавая грязью лобовое стекло, и Павел был этому рад. Утратив свой первоначальный цвет, с испачканными номерами, «Ренна» больше всего напоминала ржавые и разбитые старые авто, на которых разъезжали деревенские мужики на родине Шмеля. На правительственной трассе, однако, такие машины встречались редко, и Павел не позволял себе расслабиться. Предсказать появление (и поведение) патрулей было не в человеческих силах, и рассчитывать можно было лишь на везенье и на то, что о нем не успели сообщить. Павел знал, что приборами дальсвязи сейчас укомплектованы в основном воинские части и штаб северной группы войск, сосредоточенной на границе. На нужды патрулей внувэ и постов дорожной охраны современной техники не хватало.
Взвесив все обстоятельства, Шмель порылся в бардачке и вернул на лобовое стекло пропуск вневэ. Пусть будет. В конце концов, он офицер разведки, и никто его с этой должности пока не увольнял. Павлу очень не хотелось прорываться к границе Залесья с боем.
Но неприятности начались задолго до границы. Они чуть-чуть не доехали до Лесного Града. Лиля только что задремала, устав напряженно пялиться на дорогу, и тут по встречной полосе, разбрызгивая грязь, пролетел патрульный внедорожник. Шмель вздохнул с облегчением, но, как оказалось, рано. Не прошло и минуты, как «Зубр» вернулся, сверкая проблесковым маячком, и повис на хвосте у «Ренны», мигая фарами и требуя остановиться. Повинуясь приказу, Павел включил поворотник и снизил скорость, но съезжать на обочину не торопился.
От резких маневров Лиля проснулась, услышала сирену и, обернувшись, взглянула назад. Джип ехал совсем близко, едва не тараня «Ренну» массивным бампером. Она взглянула на мужа в зеркало.
– Ложись на пол, – приказал Павел, встретив ее взгляд.
– Что?
– Что слышала. На пол! И прикрой собой Яся.
 – Но…
– Это не дорожная служба, это войска внувэ, – неохотно объяснил Павел. С привычкой ничего не рассказывать жене оказалось не так просто расстаться.
– «Орлы»?
– Нет, но разницы никакой. Все они уже с год как под контролем Глада. И вот что. Как услышишь, что я вскрикнул и упал, подашь голос.
– Что? – глупо переспросила она.
– Подашь голос, – терпеливо разъяснил Павел. Он притормозил и свернул на обочину. – Кричи «Не стреляйте!», «Пощадите!», что угодно. Но не вздумай выскакивать из машины. Даже головы не поднимай! Ты поняла?
Ответить Лиля не успела. Павел остановил машину. Она осторожно стянула сына с сиденья на пол и сползла сама, прикрывая его собой. Мальчик завозился, просыпаясь.
– Мама? Что случилось, мама? – испуганно спросил он в полный голос.
– Т-с-с, – она закрыла ему рот рукой и зашептала в ухо. – Тише, сынок! Пожалуйста, молчи. Папа велел нам лежать и молчать.
Волшебное слово подействовало и на этот раз. Мальчик затих, но тут же шепотом спросил:
– Это война, да?
– Да… – выдохнула она.
– Мне страшно.
– Не бойся, – прошептала Лиля. – Не бойся…
Дождавшись, когда джип остановится в трех метрах позади и из него выйдут двое, Павел взял в левую руку нож, а в правую – документы, и вышел из машины. Патрульные приближались. Третий, должно быть, водитель, остался в кабине «Зубра». Павел поднял повыше раскрытое удостоверение и крикнул:
– Я капитан внешней разведки Шмель! В чем дело?
– Вы арестованы! Отойдите от машины! – услышал он в ответ и не стал больше медлить.
Нож попал первому патрульному прямо в горло. Тот захрипел и упал, хватаясь руками за рану. Кровь открасила красным лужу на обочине. Второй патрульный вскинул автомат. Хлестнула очередь, с треском лопнуло и осыпалось заднее стекло «Ренны», пули зацокали по обшивке. Павел нырнул обратно в «Ренну», вскрикнул и затих. Водительская дверь осталась открытой. Повинуясь сигналу, Лиля неуверенно подала голос:
– Не стреляйте! Пожалуйста, не стреляйте!
Патрульный, присевший было за багажником «Ренны», встрепенулся и подполз поближе к задней двери.
– А вы кто такая? – спросил он.
– Я… – Лиля всхлипнула, но не придумала, что соврать, и ответила правду. – Я его жена!
– А с ним что?
– Не знаю! – истерически выкрикнула Лиля. – Только, пожалуйста, не трогайте нас!
Тут Ясь, не выдержав, громко крикнул: «Папа!» и разрыдался.
Выругавшись, патрульный приподнялся и заглянул в разбитое заднее стекло «Ренны», пытаясь понять, что с Павлом, но за спинками передних сидений ничего не было видно. Тогда, не опуская автомата, он начал осторожно обходить машину. Приблизился к открытой двери водителя, осторожно заглянул в салон. Шмель лежал ничком: правая рука неловко подвернута и зажата между телом и спинкой кресла, левая беспомощно свисает. Он не двигался. Патрульный попятился назад, остановился у задней двери.
 – Вылезайте! – приказал он. – Мы вас не тронем.
– Не могу! – Лиля помнила о запрете покидать машину. – Дверь заблокирована!
Патрульный подергал дверь: закрыта. Выругавшись, он, почти не скрываясь, обошел машину и, передернув предохранитель, одиночным выстрелом выбил замок задней двери, выходящей на обочину. Распахнул ее.
– Вылезайте!
– Я не могу, – захныкала Лиля. – У меня руки связаны. Пожалуйста, помогите.
Патрульный осторожно заглянул в салон, но опять ничего не разглядел за спинками сидений, кроме того, что вооруженный преступник лежит на прежнем месте и признаков жизни не подает.
Ясь продолжал завывать, и это, похоже, решило дело. Выпустив из рук автомат, патрульный наклонился, чтобы дотянуться до Лили и выдернуть ее из пространства между сиденьями. Это стало его последним движением. Пока он шел вокруг «Ренны», Павел успел слегка сменить положение. Совсем немного, но достаточно, чтобы освободить правую руку с пистолетом и приготовиться. И теперь, привстав, он буквально ткнул ствол «Грача» в лицо противнику и дважды спустил курок.
Патрульный повалился на Лилю, пачкая ее кровью. Она завизжала. Павел, встав коленями на сиденье, наклонился, сдернул автомат с шеи мертвеца и вытолкнул тело на дорогу. Взревел мотор внедорожника – третий патрульный собирался то ли напасть, то ли удрать, но Павел не собирался его отпускать. Прыгнув за руль, он выжал заднюю передачу и ударил по газам. «Ренна» утробно взвыла, но послушно протаранила джип. Тот дернулся и заглох. Упрямый водитель снова завел мотор и сдал назад, но было поздно. Павел уже лежал на обочине с автоматом в руках, ловя на мушку деморализованного противника.
– Стой! – крикнул он, целя в лобовое стекло. – Глуши мотор! Я не хочу тебя убивать!
Водитель послушался.
– А теперь вылезай! Сначала оружие! Открой дверь и бросай на дорогу!
Уцелевший патрульный сделал, как сказано. Павел уложил его лицом на грязный асфальт, приказал держать руки за головой и только после этого, повесив на себя оба автомата, вернулся к «Ренне». Мимоходом оценил повреждения на капоте внедорожника, но их, можно сказать, и не было. Укрепленный железной решеткой бампер едва поцарапало. А вот багажник «Ренны» был изрядно помят. Павел разблокировал дверь, помог выбраться Лиле и вытащил Яся. Лиля дрожала, сын выглядел не лучше: грязный, с дорожками слез на щеках. Павел потрепал его по вихрам на затылке, но слов утешения не нашел.
– Вещи, – пролепетала Лиля.
– Я все возьму. Садитесь в «Зубр».
Чтобы открыть багажник и вытащить походный рюкзак, пришлось воспользоваться прикладом автомата. Павел перенес поклажу в джип, захлопнул дверцы «Ренны», а два трупа аккуратно стащил с дороги и устроил под кустом, не забыв вытащить нож. Вытирая оружие о штаны, он вернулся к оставшемуся в живых патрульному и пнул его ногой:
– Вставай, герой! Садись за руль.
Мальчишке было лет семнадцать, и его трясло не меньше, чем Лилю. Да и остальные были не сильно старше. Молодые, необученные. Последний императорский призыв. Павлу сделалось гадко.
– Садись за руль, – повторил он.
Парень всхлипнул и повиновался.
– Что вы здесь делали? – спросил Павел, когда разбитая «Ренна» осталась позади.
– Обычное патрулирование, я ничего не знаю.
– Смешно, – фыркнул Шмель. – Можно подумать, мне это надо. Хорошо, спрошу иначе: почему вы хотели меня арестовать?
– На эту машину была ориентировка, – неожиданно охотно объяснил рядовой. – И на вас тоже, – после паузы добавил он. – В случае появления приказано задержать и доставить в Златград.
– Так я и думал… – зло пробормотал Павел.
Лесной Град они объехали стороной: в северной столице, возможно, пока и было спокойно, но это спокойствие было очень хрупким. Север давно был недоволен императорской политикой, просто местные не привыкли действовать наскоком, без учета последствий. Но если эту же самую политику начнет проводить самозванец (а Глад, судя по всем его поступкам и решениям, никаких перемен не планировал)… Тогда мало никому не покажется. От этих мыслей портилось настроение.
– Скорость не снижай, – приказал Павел. Они уже вернулись на трассу, и впереди был пост дорожной службы. – И мигалку включи.
Но их не попытались остановить.
– Куда теперь? – спросил солдатик, когда джип миновал КПП и выехал на перекресток. Лиля вспомнила это место: поворот с трассы в сторону Ёжиков.
– Прямо, – сказал Павел.
– Но…
– Я сказал – прямо! – Шмель бросил на парня грозный взгляд. Он прекрасно понял, что тот хочет сказать. Дальше, километрах в ста к северу, начиналась закрытая зона, и на трассе был оборудован полноценный армейский блокпост. Занимаясь вопросом похищения в НР технологий, Рысь наладил постоянный контакт со штабом северной группы войск и военной разведкой. Главнокомандующий «северян», генерал Хват, был одним из безоговорочно преданных Всеславу людей (собственно, потому его сюда и направили). Павел несколько раз бывал здесь по работе и очень рассчитывал, что капитана Шмеля здесь помнят и пропустят без проволочек. В самом крайнем случае, можно попросить Хвата о помощи, но лучше, конечно, без этого обойтись…
Ясь начал канючить, что хочет есть, и Лиля протянула ему бутерброд.
– Будешь? – спросила она Павла.
Он мотнул головой: «Нет». Лиле же при мысли о еде и вовсе стало нехорошо. Она еще не отошла от боя на шоссе. Только что ее муж практически на ее глазах (да что там, при ее участии) убил двух человек. Не попытался с ними договориться или обмануть, а просто уничтожил без раздумий и сожалений. И хотя она всегда знала, что он на это способен, одно дело было знать, а другое – присутствовать при этом. Не говоря уже о том, что он сам мог погибнуть. Они все могли умереть там, на дороге. При мысли об этом ее начинала колотить дрожь.
Так они и ехали в мрачном молчании. Рядовой боялся за свою жизнь, Павел нервничал в ожидании блокпоста, а Лиля молилась, чтобы это жуткое путешествие побыстрее закончилась и больше никого убивать не пришлось. Один лишь Ясь, получив бутерброд, успокоился и молча жевал, глядя в окно. Похоже, он то ли ничего не понимал в происходящем, то ли, наоборот, понимал слишком хорошо.
К шлагбауму на блокпосте внедорожник внувэ подъехал ближе к пяти вечера. Лил дождь, и на улице изрядно потемнело, хотя до сумерек было далеко. Павел обернулся и посмотрел на жену. Она не спала, но выглядела измотанной. Пальто до сих пор было кое-где испачкано кровью.
– Лиля, – тихо окликнул он.
Она без всякого выражения посмотрела на него.
– Вам придется снова лечь на пол, – сказал он как можно мягче. – Нельзя, чтобы вас видели.
Она кивнула. Сняв пальто, положила его между сиденьями, и, подхватив уснувшего Ярослава, постаралась аккуратно устроить его внизу. Мальчик пошевелился, но Лиля уже втиснулась рядом (в джипе было куда больше места, чем в «Ренне»), обняла, что-то прошептала на ухо. Ясь затих. Павел расправил найденную в машине плащ-палатку и набросил на них сверху, «Грач» в руке прикрыл полой куртки и многозначительно посмотрел на рядового. Тот часто закивал:
– Да понял я, понял! Никому не слова.
– Вякнешь – убью, – спокойно пообещал Павел. – А теперь опусти стекло.
Парнишка кивнул и повиновался. Он ничуть не сомневался, что Шмель исполнит угрозу. Доказательство его решимости, точнее, целых два доказательства, остались на обочине дороги под Лесным Градом.
– Капитан Шмель, внешняя разведка, – сказал Павел подошедшему лейтенанту с автоматом и в каске, протягивая раскрытое удостоверение. По плащу постового стекали струи дождя. – К майору Младу. – Это был начальник разведки при штабе Хвата. – По срочному делу.
Лейтенант заглянул в машину, но ничего подозрительного не заметил. Нервно барабанящий пальцами по рулю солдатик в форме внутренних войск ему таковым не показался. Спешат же, понятное дело. А машину с водителем столичной разведке у внувэшников арендовать не впервой. Лейтенант знал, как это бывает. Он козырнул:
– Проезжайте.
И подал знак поднимать шлагбаум. Внедорожник медленно миновал блокпост и прибавил скорость.
– Ну, вот и все, – сказал Павел, оборачиваясь к жене и сыну. – Садитесь нормально. Самое трудное позади. Скоро будем на месте. Вот теперь я бы что-нибудь и съел, пожалуй.
Лиля отбросила плащ-палатку, выбралась из-под пространства между сиденьями и вытащила сына. Тот спал; она аккуратно устроила его на сиденье и полезла в сумку за бутербродами.
– И сама съешь что-нибудь, – добавил Павел, делая вид, что не замечает выражения ее лица.
– Не хочу, – прошептала она. При мысли о еде ее по-прежнему начинало подташнивать.
Минут через двадцать после того, как проехали заставу, Павел велел рядовому остановиться, вышел под дождь и открыл водительскую дверь. Парень с ужасом смотрел на него, втянув голову в плечи.
– Выметайся, – предложил Шмель.
Патрульный захлопал глазами, удивленный, что его не убивают.
– Вали, говорю! – рявкнул Павел. – И докладывай что угодно, мне наплевать.
Не помня себя от радости, рядовой выскочил на мокрую мостовую, а Шмель занял его место и тронул машину. Темнело. Он включил фары, но все равно ехал осторожно и медленно. Асфальт был изрядно разбит, да и не ремонтировали его уже лет восемь, с тех самых пор, как между Рессией и Окраиной пролегла государственная граница, а потом и невесть откуда возникшая вражда.
Крупных населенных пунктов по дороге практически не было, за исключением городка, где располагался главный штаб. Но соваться туда точно не стоило. Полагаясь больше на чутье, чем на знание местности, Павел в какой-то момент свернул на ведущую на север грунтовку и, рискуя застрять, погнал внедорожник по грязной колее. Мимо потянулся лес. Лиля, закутавшись в пальто, прижала к себе сына. Темнота за окном машины пугала ее.
Но вот Павел притормозил и направил машину в невидимый просвет между деревьями. Ветки заколотили по радиатору и лобовому стеклу. В свете фар заплясали капли дождя. Машина остановилась.
– Я думаю, хватит, – сказал Павел. – Отсюда мы дойдем.
Что-то подсказывало ему, что до Залесья можно добраться только пешком. Он вышел из машины и полез в багажник за рюкзаком. Ясь выпрыгнул следом, но Лиля тут же притянула сына к себе, взяла за руку. Место не располагало к тому, чтобы легкомысленно прыгать вокруг. Молчаливый и мрачный лес нависал над жалкими людьми темной стеной. Под ногами хлюпало, в воздухе висела мелкая морось. Лиля поежилась.
Павел вытащил рюкзаки, поискал сухое место. Не нашел и отнес вещи на край поляны, под развесистую елку. Жестом велел жене отойти туда же. Она повиновалась, ведя за руку Яся. Павел завел мотор и на малом ходу загнал машину глубже в ельник, невольно морщась от скрежета ветвей по капоту. Ему едва удалось протиснуться в дверь: прижатая стволом, она лишь чуть приоткрылась. Павел осторожно закрыл ее за собой и оглянулся. В темноте джипа почти не было видно.
– Вот так, – пробормотал он, оглядываясь. Машина могла еще пригодиться.
Закончив с джипом, Павел подошел к Лиле и сыну (они так и стояли под елкой рядом с вещами). Спросил:
– Вы как?
– Нормально, – прошептала Лиля.
– Осталось совсем немного, – Павел коснулся ее плеча. – Держись. Нужно последнее усилие.
– Сколько нам идти? – тихо спросила она.
– Не знаю, – он был не настроен лгать. – Здесь все не так. Я же рассказывал тебе. Но, надеюсь, недолго.
Продолжая говорить, он повесил на себя оба рюкзака: большой – за спину, поменьше – вперед. Поправил бандаж под лямками.
– Тебе будет тяжело, – робко сказала Лиля откуда-то из-за спины. – Давай я что-нибудь возьму.
– Нет, – он мотнул головой. – Тебе хватит и Яся. Его, скорее всего, придется взять на руки. Ну что, готовы?
Лиля промолчала. Она вовсе не ощущала себя готовой ни к этому походу, ни к жизни в Залесье. Ей хотелось умолять: «Давай туда не пойдем!» Но она понимала, что этот номер не пройдет. Если она откажется, он потащит ее туда силой, совершенно не интересуясь, чего она хочет, а чего – нет. Губы Лили затряслись. Все повторялось, как в дурном сне. Только теперь у него была возможность остаться с ней, но от этого почему-то было не легче. Прикусив губу, Лиля взяла сына за руку и вслед за мужем нырнула в лесную чащу.
Они шли не меньше двух часов, и Лиле эти часы показались бесконечными. Она вымоталась так, что едва могла стоять на ногах, а ведь она, в отличие от Павла, двигалась налегке. Все силы забирал страх. Ей чудилось, что деревья смотрят на нее черными провалами дупел, а ёлки тянут к ней колючие лапы-щупальца. Ноги то и дело проваливались в грязные лужи, хоть Павел и старался выбирать дорогу. Ярослав капризничал и просился на руки.
– Я устал, мама, – твердил он. – Мне холодно. У меня ножки болят.
– Потерпи, сынок, – Лиля присаживалась на корточки, обнимала мальчика. Взять его на руки она так и не решилась. – Ты же у нас уже большой. Смотри, папа еще и вещи несет.
Видя, что они остановились, Павел прислонялся походным рюкзаком к стволу и так ждал, отдыхая.
– Где же волшебная страна? – хныкал Ясь. – Долго еще идти?
– Вон там, впереди, – Лиля кивала в темноту, сама удивляясь, откуда у нее находится для сына столько уверенности.
– И мы правда туда попадем?
– Обязательно. Ведь папа знает дорогу.
– А когда?
– Скоро, сынок. Скоро. Потерпи.
– Хочешь, я возьму его на руки? – подал голос Павел во время одной из таких остановок. – Но тебе придется взять мой рюкзак.
– Не надо. Он дойдет, правда, Ясь? Ты же настоящий мужчина!
Мальчик важно кивал, протягивая матери руку, Павел отталкивался от очередного ствола, и они шли дальше, в темноту и полную неизвестность.
Вдруг Шмель остановился так резко, что Лиля врезалась в рюкзак за его спиной.
– Чувствуешь? – тихо спросил он.
– Что?
– Пахнет дымом.
Лиля принюхалась. Он был прав. Откуда-то тянуло то ли дымом из печной трубы, то ли костром. Павел зашагал быстрее, а вскоре они услышали лай собак. Лес расступился, открылась деревенская околица. Павел присмотрелся: это были Овраги. Он не удивился. Лес знал, что им нужно.
Поправив лямку рюкзака на правом плече (оно уже ныло), Павел повернулся, чтобы взглянуть на жену и сына. Прилично отстав, они устало топали сзади, не глядя по сторонам. Он подождал их и снова пошел вперед.
Дождя здесь не было, но прекратился он недавно, да и паводок давал о себе знать. Единственную улицу развезло так, что Павел долго светил фонарем, выбирая дорогу. В деревне еще не спали, он видел мелькающий за ставнями свет. Но улица была пуста. Их никто не встречал, но никто не собирался и останавливать. Яков не соврал: Залесье по-прежнему доверяло Павлу Шмелю.
Дойдя до знакомой калитки Виктора, Павел после секундного размышления все же свернул направо, к дому бывшего напарника по розыскам профессора. У Виктора полный дом чад и домочадцев, а Роман сам говорил: «Заходи, если что». Вот оно и случилось, это самое если что. Павел открыл калитку и придержал ее для Лили и сына.
– Мы уже пришли, правда? – жалобно спросил Ясь.
– Да, пришли. Ты молодец.
– А это и есть волшебная страна? – Мальчик догнал отца и взял его за руку.
– Конечно.
– А почему так темно?
– Так ночь на дворе. Завтра утром проснешься – и все увидишь.
Они вместе поднялись по скользким от влаги деревянным ступенькам, и Павел, с облегчением сбросив рюкзаки на крыльцо, заколотил в дверь.