С тяжёлыми воплями я вскочил с кровати. Дрожа и не понимая, что происходит, мои руки начали судорожно хвататься за всё, что находилось рядом, а легкие жадно требовали воздуха в неимоверных количествах. Я стёр холодный пот со лба. Неужели это был всего лишь сон? Весь пережитый ужас, тянувшийся долгие часы, на самом деле являлся ночными шалостями моего воображения, и через пять или десять минут они уйдут в забвение. Я огляделся вокруг. Всё та же тёмная палата больницы с зашторенными окнами, через которые пытался проникнуть свет луны. Сегодня она особенно яркая. Наверное, именно из-за неё меня мучают ночные кошмары. Я встал с постели, босыми ногами ступая на мягкий белый ковёр. Уже долгое время я пытаюсь вспомнить причину моего пребывания в больнице и сколько времени прошло после моего прибытия сюда. Каждый день, вставая с койки, моей голове приходиться проделывать тяжёлый путь, чтобы воссоздать в голове хоть какую-нибудь картину из своей жизни. Правда, длиться теперь она для меня не больше дня, потом всё начинается сначала, как в фильме «День сурка».
Я медленно подошёл к стеклу, висящему на входной двери, и начал рассматривать лицо, чтобы вспомнить свою внешность. Короткие светлые волосы, острые черты лица, тонкие губы и печальные глубокие глаза. Всё это так знакомо мне, но имени человека в отражении вспомнить не получается. Да и пускай, не так уж это и важно сейчас. Главное, что я осознаю себя в пространстве, знаю, что существую здесь и сейчас, а имя – всего лишь набор букв, чтобы было легче запомнить человека.
Так почему же я здесь? Каков мой диагноз? Отсутствие воспоминаний открыто намекает на глубокую амнезию. Но чем она вызвана? Скорее всего, травмой головы. Я провёл рукой по затылку в попытках нащупать шрам или ушиб. Нет, таковых вроде не имеется. Тогда остается только строить догадки, а их может быть бесконечное множество; скорее память вернётся, чем раскроется истинная причина. Поэтому я решил оставить эти размышления на потом и осмотреть помещение. Клацанье кнопки выключателя не давало никаких изменений. Неужели сегодня свет отключили? Или его нет уже давно? Открыв белый деревянный шкаф, внутри я обнаружил верхнюю одежду: тёмно-синие брюки, узорчатый свитер на молнии у горла и чёрные ботинки с серыми шнурками. Надо бы приодеться, а то ходить босиком, хоть и по ковру, становиться холодно. После переодевания, я решил покинуть свою палату и прогуляться по больнице, в надежде встретить хотя бы дежурного врача. Всё равно заснуть уже не смогу.
Я вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. В коридоре не было света, и гулял необычный холод, будто в здании давно уже никого не находилось. Скорее всего, мне так кажется, поэтому я тихими шагами, чтобы никого не будить, отправился к стойке, где должен находиться дежурный врач. Свет луны, струившийся из окон за спиной, освещал пустое и длинное помещение. По разные стороны стен шли два ряда дверей с цифрами наверху. «Интересно, а под каким же номером находиться моя палата? Ладно, уже не важно, потом решу этот вопрос» - подумал я, продолжая идти. В коридоре было настолько тихо, что слышалось как стучит сердце. Это очень сильно напрягало – воображение представляло, будто некий зверь наблюдает из-за плеча за моими действиями и вот-вот собирается напасть, чтобы устранить источник шума в его царстве тишины. В самом конце коридора, куда не доходил холодный свет спутника земли, на стене по правое плечо горела зелёная вывеска с белым бегущим человечком.
Меня часто интересовало, от чего убегает этот человечек? Что смогло настолько сильно напугать его, что он, сломя голову, пытается покинуть помещение и запрыгнуть в белую спасительную дверь? Быть может, за этим светом скрывается решение всех его проблем. В этой незаурядной карикатуре можно разглядеть глубокий смысл. Всем нам есть от чего бежать в этой жизни. Мы стараемся спрятаться от своих бед, демонов, кошмаров. Мы считаем, что бегство – лучший выход из ситуации. Но побег – всего лишь временное спасение. И однажды, бесы вновь постучат в дверку твоей черепной коробочки, а потом войдут, не дожидаясь, что им откроют. Как странно – не помню, как себя зовут и последние годы жизни, но зато помню, какие мысли меня посещали.
Я дошёл до зелёной вывески с человечком. Она располагалась над двойной дверью, с замутнёнными стёклами. За ними виднелся холодный электрический свет. Я открыл дверь и вошёл в следующее помещение. Источником света оказалась неоновая лампа, работающая над столом приёмной, где как раз должен был сидеть дежурный врач. По левую и правую часть коридора было настолько темно, что казалось, будто уйдя на несколько шагов, упрешься в кирпичную стену. Я подошёл к столу. На нём были раскиданы папки с разными бумагами. Видимо, кто-то очень спешил домой, что даже не успел их нормально разложить. Далее, я зашёл за стойку приёмной. Во внутренней части кавардак был ещё сильнее, чем снаружи. На стене располагался впечатанный внутрь открытый электрический щиток. Маленькая красная лапочка показывала, что основная подача электричества имелась, следовательно, можно включить питание ламп. Я заметил, что один из переключателей находился в опущенном состоянии, когда остальные были подняты вверх. Пластиковая палочка издала щелчок и перешла в рабочее положение. Коридор наполнился гудящим звуком рабочих неоновых ламп, а потом залился светом. Теперь и электриком устраиваться не стыдно.
Поняв, что делать здесь больше нечего, я решил отправиться обратно в свою палату. К тому же, клонило в сон. Одна из папок, что лежала на середине стола, привлекла моё внимание. Искушённый любопытством, я подошёл к ней и принялся читать. На первой странице был написан длинный список из цифр под заголовком «Отчёт о новоприбывших больницы». Некоторые из них были помечены плюсами ручкой красного цвета. Видимо, специальные пометки для лечащих врачей. На следующей странице написан отчёт о занятых местах с датой, идущей через два месяца после написанной на предыдущем листе. Все цифры из списка были перечёркнуты ручкой чёрного цвета, кроме помеченных плюсом. Эта папка показалась мне знакомой, я уже где-то видел подобное. В голове возникали мутные кадры воспоминаний. Словно я уже заходил за стойку дежурного врача, специально искал эти страницы, чтобы что-то узнать. Мимолётно промчались эмоции злости и предательства. Чем вызваны подобные мысли? Эффект дежавю? Возможно.
***
Я вышел из-за стола и направился в противоположную сторону, где находились двойные двери. От чувства усталости не осталось и следа. Видимо, эту ночь я проведу в размышлениях – больше ничего не остается делать, а шататься по больнице, мешать остальным больным своим топотом и разглядывать врачебные папки будет очень не культурно с моей стороны. Я прикоснулся к холодному стеклу, стоящей преградой перед своим отделением и легко толкнул дверь. Стоило мне сделать шаг, как вдруг к затылку прилипла параноидная мысль. Кто-то смотрел за мной, наблюдал и дышал в спину. Я медленно повернулся к столу через правое плечо – сзади никого не оказалось. Утихомирив разыгравшееся воображение холодной логикой, я повернулся обратно. От испуга мои ноги резко отскочили назад, а по телу прошлась волна острого мороза. По левое плечо от меня стояла молодая девушка ниже меня ростом в белом халате и собранными в пучок чёрными волосами. Только через секунду, до головы дошла мысль об отсутствии повода для страха.
- Чёрт, вы напугали меня,– Дрожащим голосом обратился я к медсестре – вы подошли так тихо.
Девушка словно проигнорировала мои слова:
- Что вы здесь делаете? Вас снова мучают кошмары? – Серьёзным тоном спросила она, явно пытаясь показать свой авторитет.
- Да, что-то на подобии – уже более спокойно излагалась моя мысль. - Я искал дежурного врача, чтобы спросить, почему свет не работает, но никого не нашёл и принял инициативу на себя.
- Не беспокойтесь, свет на ночь выключают в целях экономии электричества. К тому же, ваш лечащий врач запретил вам долго находиться на свету.
- Это ещё почему?
- Из-за него у вас начинается мигрень и головная боль.
Я приложил ладонь ко лбу – Но я не чувствую никакого дискомфорта.
- Пожалуйста, вернитесь в свою палату, а утром, когда придёт врач, вы зададите ему все волнующие вас вопросы – Она снова проигнорировала мои слова. Что-то мне в этой медсестре с бледной, как мрамор кожей и темными, как ночь глазами, показалось подозрительное, поэтому я захотел закончить с ней диалог как можно скорее. Я медленно начал отступать в противоположную сторону, где находились железные двери лифта.
- Хорошо, так и сделаю. Только, пожалуй, я ещё поброжу по больнице, потому что мне не спиться.
- Вы должны вернуться в свою палату и ждать приёма врача – Она продолжала стоять на месте, пристально смотря мне в глаза.
- И всё же, я похожу ещё минуту и вернусь. Обещаю не шуметь. – Лампа над медсестрой начала судорожно мигать. Потом все остальные, что находились за её спиной.
«Что- то здесь явно не так. Надо бы поскорее уходить отсюда. В палату не выход – очень дурное предчувствие у меня насчёт нее и этой девушки» - Подумал я, медленно уходя спиной вперед, не сводя глаз с медсестры.
- Вернитесь в палату – Звучал её настойчивый, но мягкий голос.
Подул холодный воздух в лицо. Помещение начало слегка трясти, с потолка сыпалась штукатурка. Все лампы в коридоре начали мигать, как гирлянды на новогодней ёлке; та, что висела над девушкой, лопнула, и осколки посыпались на пол.
- Вернитесь обратно – Медсестра медленно переставляла ноги вперёд.
«К чёрту всё! Надо бежать отсюда» - Я развернулся в сторону лифта и ринулся как можно скорее. Здание затрясло ещё сильнее. Приближаясь к дверям, мне чудом удалось удержать равновесие и не впечататься головой об боковую стену. До ушей доносился звук взрывающихся ламп, и как медсестра уже не просто говорила, а приказывала не бежать и пройти обратно в свою комнату. Я видел, как по стенам светло-зелёного цвета побежали во всех направлениях широкие трещины, откидывая куски камней на пол. Чувствовалось, будто всё здание сейчас отправиться в преисподнюю вместе с её обитателями. Кстати о них – никто так и не вышел из своей палаты, чтобы узнать причину такого резкого шума и тряски. А, может, здесь и нет никого? Двери вываливались из своих проёмов, открывая вид на хищную бурлящую тьму, поселившуюся внутри палат коридора. Словно сейчас из неё вылезет огромное противное щупальце, сдавит тело, и унесет в свой мир, где поужинает пойманной добычей.
От стальных дверей меня отделяли всего несколько метров. Оставалось надеяться, что они откроются сразу по вызову кнопки. Я не понимал, как именно меня могла спасти стальная коробка, но некая бессознательная часть кричала прямо в уши: "Туда, скорее! Это твой единственный шанс!".
Медсестра продолжала спокойной идти за мной по разрушенному коридору, словно землетрясение для неё не существовало. На её волосах скопилась пыль, и осколки от ламп порезали лицо. Однако она не замечала этого, игнорировала кровавые раны со стеклом внутри, не замечала невыносимой боли. Её холодное выражение лица замерло без малейших колыханий. А тяжёлый взгляд чувствовался на расстоянии. Кто же она такая? Быть может бес, что пришёл за сбежавшей душой? Ведьма, ищущая жертву своим чёрным богам? Никаких объяснений не приходило в голову. Да и что здесь можно объяснить по законам обычного мира? Оставалось надеяться, что всё это ещё один из ночных кошмаров, что мучает меня холодной ночью, и, когда я забегу за железные двери, он закончиться.
От спасительной капсулы отделяли считанные шаги, как вдруг двери лифта открылись и человек, стоявший внутри, схватил меня за руку и потащил за собой. Я услышал ужасный дикий крик животного с душой дьявола за своей спиной. Я свалился на рифленый стальной пол. Тяжёлые двери быстро закрылись. С другой стороны доносились звуки, как что-то неимоверно разъяренное колотило двери с нечеловеческой силой, но пробиться внутрь никак не могла. Кабина тронулась и поехала вниз.
***
Чья-то рука трясла меня за плечо.
- Эй, друг, ты как? - Спрашивал низкий хрипловатый голос с долей волнения.
Я открыл глаза и медленно поднимался с четверенек на ноги. Чьи-то холодные руки помогали мне в этом. Я встал и осмотрел человека. Передо мной стоял высокий мужчина лет сорока пяти во врачебном халате и грязным мутный бейджиком на груди. Он смотрел на меня грустным взволнованным взглядом, исходящим из серо-голубых глаз, глубоко вдавленных в череп.
- Хорошо, что лифт прибыл вовремя – ты бы там и минуты лишней не продержался. – Сказал мужчина с долей испуга.
Я стёр пот со лба - Что это было? – спросил я задыхающимся голосом.
- Это… - Врач задумчиво отвёл глаза в сторону – легче сказать, чем это не является. Главное, что до нас не доберётся. По крайней мере, сейчас. Ты себя как сам-то чувствуешь? Ничего не болит? Порезы, ссадины? – Он едва касался моих плеч ладонями и рассматривал меня, видимо, выискивая раны. - Нет-нет, всё хорошо. Разве что только осколки на одежду попали. – Я осмотрел руки и грудь; на свитер прилепилась пыль и несколько маленьких блестящих песчинок. Резким движением, руки смахнули их в сторону.
Разговор прервал громкий скрежет разрывающегося металла и тряска кабины, сопровождающаяся миганием светодиодной лампочки. Меня прибило к задней стене, а врач с трудом остался на своём месте.
- Ищет… - Сказал он, подняв голову вверх – Но сюда не доберётся – слишком много света.
- Ищет? – Спросил я, глядя на мужчину – Нас?
Он опустил голову с напряженным видом. – Да, именно так. Бойцов спецназа в другом корпусе, где и началась бойня, эта тварь превратила в кровавый суп. Никогда я не видел ничего подобного… Как, думаю, и многие. Всю жизнь я держался атеистических взглядов, но теперь абсолютно опустошён. – Доктор дрожащей рукой стёр пот с лысеющей седой головы – Оно разделало одну из моих пациенток, опекающую свою пятилетнюю дочь в корпусе для детей; а потом, принялось за саму девочку. Та умоляла и рыдала, но оно просто подошло к ней и… – Мужчине было очень тяжело говорить – все его конечности дрожали, будто он вот-вот рухнет на пол от шока. – Так же разделалось с остальными пациентами больницы. Там были все: молодые и старые, верующие и нет, одинокие и с семьями. Часть удалось эвакуировать, но останки погибших теперь стекают по стенам разрушенного соседнего корпуса. И я ничего не мог сделать – я никак не мог им помочь и просто убежал, не о чём не думая. – Врач перестал трястись и просто смотрел на пол.
Затянулось минутное молчание.
- А почему же вы вернулись в здание, если знали, что невиданное создание бродит по нему? – Спросил я врача тихим голосом.
- Во время эвакуации недосчитались нескольких пациентов. Командир спецотряда решил их оставить на съеденье, под предлогом, что до них уже не добраться. – Мужчина сжал кулаки с большой силой, от чего руки подрагивали. В его голосе слышались гнев и ярость. – Я не мог допустить еще больших смертей. Мой врачебный долг – оберегать пациента; и пусть лучше меня самого разорвут на куски, но спасу всех до одного. Я взял список, ринулся в здание и на лифте отправился к палатам. Благо, он прибыл вовремя, и мне удалось тебя спасти. Как ты сам не услышал шум?
- Не знаю – Ответил я, почесав затылок – Я очнулся в своей палате в холодном поту, будто от кошмара. В моей голове совсем нет воспоминаний о том, как я здесь оказался, чем болен и даже как меня зовут.
- Это нормально, Максим.
- Что? Как вы меня назвали? – В голове прозвучало знакомое имя, и чувство, будто кусочек пазла встал на нужное место, охватило всё тело.
- Тебя зовут Виан Максим Андреевич. У тебя редкая форма амнезии после пережитого шока. Именно поэтому ты каждое утро начинаешь день, словно с начала своего рождения – ничего не помнишь, не понимаешь и так далее.
«Всё-таки угадал» - Промелькнула мысль в голове.
- Как же ты встретил это чудовище? – Продолжал спрашивать меня врач
- Я просто вышел из палаты, чтобы осмотреться вокруг и поискать кого-нибудь из врачей. В коридоре было очень темно и холодно, словно кто-то наблюдал за мной. – Мужчина слушал мой рассказ, задумчиво мыча – Когда я подошёл к столу приёмной, дежурного на месте не оказалось, а электрический щиток был открыт. Я включил свет и направился обратно в комнату, как вдруг передо мной предстала она… Оно.
- Постой, ты сказал «она»?_
- Именно, потом, что оно выглядело как медсестра, и настойчиво указывала мне вернуться в палату.
- Ты понял, что что-то не так и решил пойти к лифту.
- Да, а потом началась вся эта заваруха.
- Похоже, всё намного хуже, чем кажется.
- Похоже на то…
Лифт продолжал ехать вниз. Сколько же этажей в этой больнице? Или же кабина движется слишком медленно, в силу своего возраста? На советскую юность механизма намекали потрескавшаяся краска по углам стен, большая круглая лампа, что находилась за железной решеткой, не горевшие мятые пластиковые кнопки этажей, расположенных в двух столбцах. «С чего это он подумал, что та тварь не сможет пробиться в ржавую коробку, которая вот-вот развалиться» - пронеслась в голове мысль.
- Вы сказали, что оно боится света… - Было, начал я, но врач сразу перебил меня.
- Да, спецназ заметил, что существо опасается ярких лучей. Это открытие помогло выиграть пару минут, пока оставшаяся часть больных не была выведена, а потом существо всё равно изрубило молодых ребят в кровавый фарш. – Врач достал из кармана халата небольшой чёрный фонарь и нажал на нём кнопку. Белый луч ярко изливался, ослепляя меня. – Так что на данный момент, это единственный способ задержать существо. – Он выключил фонарь и спрятал обратно в карман.
Кабина медленно прекратила свой полёт вниз и двери со старческим скрипом отворились. Перед нами предстал один в один схожий коридор с тем, из которого я благополучно сбежал от демона.
- Вы, кстати, не представились. – Сказал я врачу.
- Действительно? Тогда прошу прощение за мою бестактность. – Он посмотрел на свой пыльный бейджик на груди и протёр его рукавом – Веронский Игорь Степанович – главврач больницы.
- Очень приятно. А меня вы, как я уже понял, знаете.
Он положительно кивнул головой и достал из кармана с фонарём сложенный пополам листок.
- Теперь нам надо найти оставшихся пациентов. Благо, их не так много. Надеюсь, они в своих палатах.
- Сколько их всего?
- Три. Теперь пойдём, надо спешить, пока нас не обнаружили. – Ответил главврач и вышел из лифта, направляясь к палатам. Я проследовал за ним. Двери лифта захлопнулись.
В коридоре был очень тихо, и слышалось, как монотонно гудят неоновые лампы на потолке. Такое затишье бывает только перед бурей. Стоит, конечно, надеется на лучший расклад событий, однако непонимание того, что может ожидать за углом, очень сильно давило на нервы, поэтому постоянно приходилось озираться назад. Игорь Степанович достал фонарь и держал его наготове. Он явно страшился не больше моего, потому что видел тот ужас, что творился с остальными пациентами больницы. Но клятва Гиппократа не давала ему сбежать, оставив больных на обед чудищу, и поэтому продолжать проворно шагать, смотря в лицо страху. Настоящий врач.
Мы подошли к палате. Она располагалась, как назло, в самом конце коридора. Главврач медленно открыл дверь и вошел внутрь. Свет не горел, а окна были зашторены. Слышалось чьё-то дыхание.
- Ступай тише – сказал шепотом Игорь Степанович – Его нельзя будить до утра.
- От чего же? – Не менее тихо спросил я
- Экзотическое отравление. Видишь, рядом капельница пустая стоит? Раствор, значит, недавно ввели. Будить его сейчас очень трудно, но если получиться, то мы ему сами припишем смертный приговор.
- Как же быть тогда? На себе что ли тащить?
- Нет, за головой с твоей стороны располагается маленький рычажок, который приводит койку в движение.
Так и оказалось. Я нашёл с боку маленькую пластиковую г-образную фигуру и повернул её вниз. В ножках постели что-то щёлкнуло и колёса стали подвижными. Никогда не видел таких коек раньше. А может, видел, но не помню.
Пока руки искали рычаг, я рассмотрел лицо спящего. Кучерявые волосы каштанового цвета, короткий нос с небольшой горбинкой, спортивная челюсть – в этих чертах я уловил знакомого человека, словно с ним меня связывали какие-то воспоминания и события. Подтвержденный главврачом диагноз, давал понять, что не имеет сейчас никакого смысла пытаться будить воспоминания. Они покоятся в глубинах сознания, куда проход мне закрыт до полного выздоровления. Мы взяли койку с разных сторон и медленно покатили её к выходу. Лежащий ворочал головой и морщил нос, будто сейчас проснётся, но этого не происходило.
Когда мы выкатили постель в коридор и направились к лифту, я спросил Игоря Степановича:
- Как его зовут?
Врач посмотрел на лицо больного и изложил мысль:
- Если мне не изменяет память, то его имя Степных Степан Владимирович. Хотя да, именно так и есть. Пациентов в больнице много – не мудрено и забыть.
- Чем же нужно так сильно отравиться, что приходиться вводить настолько сильнодействующие препараты?
- Всё очень просто – Ответил врач – Степан вместе со своей семьёй на каникулах отправился за границу. Их путь лежал к берегам Бразилии. В одном ресторане, где подают национальные блюда, он заказал рыбу со всяческими приправами, жареными овощами и прочими премудростями. Видимо, его желудок не был приспособлен к подобному роду экспериментов и дегустации народной кухни... И вот что из этого вышло – Главврач указал головой на спящего больного – Осложнения начались после долговременного перелёта.
- И всё же мне не понятна эта ситуация…
- Не забивай себе голову. Сейчас важнее добраться до лифта, иначе некого будет лечить.
Через пару мгновений, мы благополучно добрались до лифта. Удивителен тот факт, что монстр в обличии медсестры так и не объявился. Быть может, он давал нам фору в этой гонке на выживание или же его отпугивает свет неоновых ламп. Хотя, нет, не должен – я видел, как монстр с легкостью находился на свету и с тем же проворством взрывал несчастные лампы. В словах врача слышится не полная искренность – он явно что-то не договаривает насчёт чудища. Быть может, даже знает, что из себя представляет на самом деле, но скрывает от моего ума эти знания. Наверное, мне и не стоит знать всей правды. Может и так.
Двери лифта сразу открылись по сигналу кнопки. Мы закатили койку внутрь кабины и отправились на следующий этаж.
- Забавно, что спецназ не отправился искать нас – сказал я, обращаясь к главврачу.
- Уверен, они заняты отправкой пациентов за далёкие километры от здешних мест, а нас же наверняка давно похоронили. Если же и отправили отряд, то пока они прочешут все этажи, мы уже благополучно выберемся, если нас не найдёт то существо раньше.
- Что, если оно до них добралось?
- Тогда нам придётся рассчитывать только на самих себя – ничего больше не остается – Игорь Степанович нажал кнопку на панели, и кабина тронулась вниз.
- Вы говорили, что существо боится света, однако когда оно встретило меня, то спокойно находилось под включёнными лампами. Как вы можете это объяснить? – Спросил я у главврача.
- Гм – Игорь Степанович направил взгляд на старый пол лифта и протяжно замычал – Ничего точного я сказать не могу – ситуация, так сказать, внештатная. И еще более странной её делает то, что существо раздражают только определённые виды свечения. Предполагаю, что всё зависит от яркости и направления луча. Если прямой, то пугается; если рассеянный – игнорирует. Возможно, дело так же еще в цвете…
- Не думаю, что от последнего что-то зависит – ответил я врачу, затем сделал паузу и спросил вновь – Куда мы направляемся теперь? За кем?
Игорь Степанович опустил свою старческую руку в карман и извлек оттуда старый листок с неким списком. Он долго водил пальцем снизу вверх, после чего на его лице всплыло волнение, и его губы медленно заговорили:
- Теперь наш путь лежит в соседний корпус… Чего я и опасался – Он сомкнул веки и долго не раскрывал их.
- Что? Тот самый, который разрушен? – Удивленно переспросил я.
- Нет, не совсем. В больнице всего три корпуса. Мы сейчас находимся в корпусе «В», идти нам придётся к корпусу «Б», а полностью разрушен корпус «А». Но, в любом случае, это не делает наше положение менее трагичным. Ведь если существо добралось сюда, значит в «Б» оно уже побывало, и каким-то чудом не заметило больного. Я не могу точно сказать, разрушен корпус или нет, но стоит проверить – Игорь Степанович сложил листок пополам и положил обратно в широкий белый карман халата – Я не могу оставить своих пациентов в беде, но и рисковать ими тоже не в праве.
- Что вы хотите сказать? – Удивлённо поинтересовался я.
- Вы отправитесь к выходу. Если отряды будут на месте, то они сами знают, что делать. Если же на месте никого не окажется, то воспользуйтесь моей машиной– Главврач залез в противоположный карман и достал оттуда лязгающую связку ключей. Покрутил ее в своей ладони, и протянул мне.
- Вы уверены, Игорь Степанович? Там может быть слишком опасно для вас одного; я могу пойти с вами – сказал я с волнением в голосе.
- Я хоть и стар, но постоять за себя всё ещё могу – он скрестил свои тощие руки на груди и изобразил коварный взгляд, изящно приподняв одну бровь. С таким выражением лица главврач больше напоминал босса какой-нибудь русской мафии в отставке, нежели человека, посвятившего свою жизнь спасению других – причём, что нам делать со Степаном, из нас он самый беззащитный? Так что вам в любом случае надо уходить отсюда, так будет лучше для общей безопасности.
Я, было, хотел возразить, но как только с губ сорвались первыезвуки, понял, что главврач прав, хоть этот разговор мог быть последним между нами.
- Да, вы правы, так будет лучше – с досадой положительно покачал я головой – Только, ради бога, берегите себя, Игорь Степанович.
Он тепло улыбнулся мне, и я принял связку из блестящих железок и пластиковой коробочки с кнопками.
Двери лифта открылись; перед нами расстелился знакомый коридор; в конце виднелись двери перехода в соседний корпус. Игорь Степанович достал из кармана фонарь и протянул мне.
- Что вы! А как же вам без света обороняться? – С небывалым переживанием воскликнул я.
- Не волнуйся, Максим, в столе дежурного находятся запасные. Не такие мощные, как у спецназа, но тоже, думаю, сойдут. – Сказал главврач, выходя из кабины лифта.
- Удачи, вам, Игорь Степанович – проговорил я через зубы и взял фонарь – берегите себя.
- Доберётесь до первого этажа, там вас должны встретить бойцы. Если же нет – машина – сказал он, словно пропуская мои слова мимо ушей.
Врач нажал нижнюю кнопку на лифте, и двери начали закрываться. Всё это время я не сводил взгляд с Игоря Степановича – самого отважного человека, которого я когда-либо видел за свою жизнь, длинною в день. Пока существуют такие люди, добро в мире не исчезнет, не пропадёт, не раствориться в пелене времени. Пока они самозабвенно спасают жизни: разбиваются, ломаются, погибают, но всё равно спасают - мир не рухнет. Припоминаю, что таких, как Игорь Степанович, я встречал крайне редко, и сильно разочаровался в обществе – не верил больше в сказку про то, что в мире существуют хорошие люди. Думал, что каждый временно надевает улыбчивую маску лицемерия и лжеотваги, только ради собственной выгоды. Но именно Игорь Степанович перевернул моё мнение о социуме. Они есть, они всё-таки существуют, и, вот, один из представителей сейчас стоит и смотрит на меня. Смотрит глубокими серыми глазами, полными человечности и человеколюбия. Я рад, что мои размышления оказались ошибочными. Всё-таки странная штука амнезия – помню мысль, которая правила мною долгие годы, но не помню даже лиц собственных родных и друзей.
Наши взгляды стремительно разделялись железными сводами. И когда точка обзора сузилась до расстояния указательного пальца до мизинца, пол больнице затрясся. Двери лифта перестали двигаться, лампа истерично замигала. «Она нашла нас» - выскочила мысль, приносящая за собой невообразимый страх за свою жизнь и жизнь товарищей. Я свалился на пол и постарался выглянуть через щель, чтобы убедиться в безопасности Игоря Степановича. В коридоре, по обыкновенному сценарию, посыпалась штукатурка, трещины побежали по стенам, а лампы взрывались искрами, раскидывая осколки по полу. Старый врач не удержался на ногах; ударившись головой об стену, его тело упало и больше не двигалось. На месте удара виделась маленькая кровавая точка.
- Нет, нет! – Закричал я во всё горло – Игорь, Игорь Степанович, вы меня слышите? Вставайте, скорее!
Главврач не отвечал и продолжал лежать. Больницу не переставало трясти; последняя горящая лампа, висевшая при подходе к лифту, вместе со второй, что находилась внутри, создавали ощущение паники и неистового ужаса. Я знал, что если сейчас ему не помочь, то его схватит тот самый кровожадный демон, что орудует в больнице, превращая людей в пережёванное мясо. Забыв о Степане, забыв о собственной безопасности, я просунул пальцы в щели, напряг руки и старался раздвинуть ржавые ворота. Те не поддавались. Из темноты коридора спокойно вышла девушка, и с ухмылкой смотрела на мои старания.
- Игорь Степанович! – мой голос охрип и был неслышим, но продолжал кричать – Вставайте, она рядом! Скорее!
В мою голову даже не приходила мысль о настолько быстрой смерти единственного светлого человека, встретившегося мне. Я изо всех сил надеялся, что врач всего лишь потерял сознание и оцарапал лоб. Он не мог умереть, не мог! Это слишком глупо! «Слишком глупо, глупо!» - орал мозг мантру в уши. Тем временем, демон подошёл к телу врача и медленно положил руку ему на спину.
- Не смей его трогать, не смей! – Железные своды не поддавались моим усилиям, словно кто-то их поддерживал с внешней стороны шахты.
Вокруг девушки появился чёрный дым. Он скользил вокруг её тела, проходя по руке и окутывая Игоря Степановича. Я не понимал, что она делает, но явно ничего хорошим это не кончиться. Нужно что-то было предпринимать! Я начал колотить двери ногой, но и это не помогало. Тем временем, тело врача частично покрылось чёрной пеленой. Ощущалось, будто бедный старик сам превращается в этот туман. Девушка преспокойно сидела; на её бледном лице читалась издевательская улыбка. Она смеялась над моим бессилием.
- Я тебя достану, тварь! – Кричал я и продолжал молотить дверь ногами.
Неожиданно, в голове возник образ фонаря, который отдал мне Игорь Степанович. Если предположение врача окажется верным, то оно его и спасёт. Я упал на колени и начал судорожно искать фонарь на полу. Благо, что с появлением медсестры, здание трясло намного слабее. Поиск не занял много времени, чёрный длинный фонарь оказался в моей руке. Я тут же направился к дверям. От бедного главврача оставалась только лысая голова с редкими седыми волосинками. Я нажал на кнопку и направил луч на медсестру. Она резко вскочила, закрывая лицо руками. Свет прожигал её, в воздухе появились струйки дыма, выходящие из рук девушки. Протяжный нечеловеческий крик донёсся из её рта. Тело стремительно превращалось в чёрное облако дыма. Я не преставал светить. Главврач оказался прав – направленный яркий свет действительно смертелен для неё. Через мгновение, демон полностью превратился в вопящий от боли дым и отправился прочь во тьму, откуда и пришёл. Землетрясение прекратилось, лампы закончились свой судорожный крик – всё затихло, не слышалось ни одного звука, кроме моего частого дыхания и колотившегося сердца.
Дым, окутывавший Игоря Степановича, улетучился вместе с медсестрой, но врач всё равно продолжал лежать без движений. Надеясь занести его в лифт и вместе с ним доехать до первого этажа, я вновь поднёс пальцы к железным створкам, но как только первое прикосновение было сделано, двери сомкнулись. Кабина поехала вниз.
- Н-Нет.. Нет! – Я подбежал к панели кнопок, и стал нажимать на ту, что останавливает лифт. Механизм не реагировал.
- Нет! Нет! – Мои руки начали колотить двери со всей силы. Оглушительный лязг железа наполнил шахту.
Что же теперь делать? Я смог защитить Игоря Степановича, но вернуться за ним не представлялось возможным. А ведь монстр знает, где осталось лежать его тело и, скорее всего, захочет вернуться и доделать начатое. Только теперь некому будет спасать бедного пожилого врача. Я сел на пол, облокотившись к стене. От безысходности на глазах наворачивались слезы.
Спасая пациентов, врач пал жертвой. Он выполнил свой долг перед клятвой Гиппократа и перед человечностью. Настоящий врач, настоящий человек…
Шахта лифта гудела. Что-то маленькое вибрировало и гудело снаружи, но не вызывало никакого дискомфорта. Всё-таки, сколько же здесь этажей – мы едем так долго? Хотя, это уже не имеет никакого значения. Главное, как можно скорее выбраться отсюда, спасти спящего пациента и обязательно сообщить о храбрости главврача. Быть может, ему присудят какую-нибудь посмертную награду за отвагу. От понимания смерти пожилого героя, слёз стало ещё больше.
Я посмотрел на Степана, мирно сопящего на койке. Интересно, насколько глубокий сон нужно видеть, чтобы даже не проснуться от крика и землетрясения?