Вакуумный насос надёжно держал уровень Ничего между ячейками-сотами, между тем как Ричеллиева пустота витала над жизненно важной жидкостью с протоклетками. Дремали до поры до времени ячейки-соты, впаянные в автономный улей, дрейфующий в космосе под звёздным парусом. Однако вселенский холод добирался и до зачаточных сознаний.
Перегородки между ячейками охватил космический мороз в минус двести шестьдесят девять градусов по шкале Ёрса. Клетки каждого эмбриона, плавающие в желеобразном глицерине, не просто замедлили развитие, а застыли во времени.
Но если кто-то подумает, что эмбрион не может мыслить — он неизбежно ошибётся. Я эмбрион, — один из тринадцати в Инкубаторе. И я главный герой в этой компании, сын Командора Ко, унаследовавший основные черты характера лидера и способность к выживанию. Сорок пять тысяч лет мы ждём живительного тепла, и тогда проснётся барическая камера замкнутого цикла жизнеобеспечения, попросту весь Инкубатор, и мы, подкидыши из Тау Кита, родимся на радость земным папам и мамам.
***
Троянский астероид, вращаясь вокруг Солнца, догнал Землю. Вскоре, каменный булыжник сместился с геостационарной орбиты и неумолимо влекомый силой притяжения устремился по касательной вниз. Над Уралом, небесное тело взорвалось в воздухе, породив множество осколков. Очевидцы видели: жёлто-красный огненный след прочертил широкую дугу на безоблачно голубом небосклоне до горизонта. Крупный метеорит, пробив лёд, упал в озеро недалеко от берега, близ города Чешуйска. Мощным всплеском выкинуло на гальку немало крупной рыбы, тотчас застывшей на морозе. Жирную добычу с иссиня серой чешуёй и розовыми плавниками чуть позже не побрезговали и собрали хозяйственные пенсионеры. Холодильники особо удачливых «рыболовов» пополнили сиг да рипус, щука да окунь, судак да налим. Славная ушица пополам с маринованными огурчиками и душевным вопросом: «Ты меня уважа-ашь?» надолго скрасили также и досуг Сидора Петровича, вышедшего недавно в отставку в чине интенданта второго ранга, и его добросердечных соседей.
Однако уху сварят завтра, а сегодня в Чешуйске ЧП: помехи в работе телевизионных антенн и сотовой связи, галдёж, ругань и стихийные митинги, сигналы пожарных машин и карет скорой помощи, ну и видеосъемки зрелища катаклизма. Телевизионщики, газетчики, любители с Интернетом — кто быстрей сообщит миру новость?
Малую российскую катастрофу, конечно же, не замедлили сфотографировать и запротоколировать не только спутники «Глонасс», но и вездесущие «GPS». Зашушукались и засуетились тихо так, по-подковерному этикету, всякие службы, посольства, военные министерства и торгпредства: «Слышали, русские идут»!?
Журналисты наперегонки подняли ажиотажный шум. Прежде всего, на это почти эпохальное событие отреагировали «Чешуйская Правда», посвятив теме крошечный абзац на последней странице рядом с большим объявлением о переносе хоккейного матча в «Ночной Лиге» и немецкая правоцентристская газета «Франкфуртер альгемайне цайтунг». Последняя срочно вытаскивала упавший престиж издания из сезонной лужи, надеясь качественным анализом политических и международных событий взбодрить обывателя во Франкфурте-на-Майне. На бумажного тигра вскочили и в Милане, чтобы отвлечь сограждан от «кружевных трусиков для Берлускони»: запестрели комиксами о пришельцах в России страницы итальянки «Коррьере делла Сера». Общественное телевидение Франции не отставало: «Ударная волна от взрыва в Чешуйске, — как утверждал председатель французского Комиссариата по атомной энергетике, — дважды обогнула Землю».
Не слишком требовательные жители Чешуйска, ежевечерне смотрящие центральные новости по ТВ-1, вполне могли в это поверить, а некоторые обыватели, даже и с радостью, потому как разбитые вдребезги стёкла, покорёженные балконы и крыши требовалось восстанавливать. А за чей счёт? Конечно же, если списать все повреждения на случай стихийного куража, то мэрия города, служба МЧС и правительство изыщут средства.
— Главное, — авторитетно посоветовал соседям Сидор Петрович, — это представить метеорит суперболидом и «хорошо взвесить» его. Там, где было шестьсот килограммов, надобно округлить до тонны, а взрыв самого астероида оценить эдак, Мегатонны в полторы, в тротиловом эквиваленте. Цифры важны для солидности, конечно, тогда власти и финансы каждой семье пообещают немалые.
Собрание жильцов пострадавшей пятиэтажки дружными возгласами поддержали Сидора Петровича. После взрыва метеорита интендант второго ранга выбежал на улицу в чём был, в валенках на босу ногу, — вечно мёрзли ноги, — и в огородной куртке жены, которую напялил впопыхах, не глядя на вешалку. Несмотря на странный прикид, этот седовласый мужчина крепкого телосложения рассуждал серьёзно, неторопливо и по-житейски верно. Почему бы не прислушаться к мнению опытного в финансах человека? В ожидании вездесущей прессы соседи досрочно вырабатывали «общественное мнение» о случившейся катастрофе.
— Скромненько и со вкусом, — пощипывая редкие усики, ехидно заметил Илья, молодой врач-реаниматолог Чешуйской больнички, чудом избежавшей кардинального сокращения персонала. — Нам бы тож не помешало бы крышу починить, да томографом разжиться.
— Так торопись, Илюша! Беги в больничку, надо-ть ущерб записать по горячим следам. Да смету подходящую для реконструкции набросать, — повернулся к нему Сидор Петрович, поглаживая выпирающий из-под женской куртки живот, обтянутый тельняшкой. — Не кажинный дён с неба астероиды падают, пользуйся моментом!
Молодой человек соображал быстро, и через шесть секунд его высокая и статная фигура виднелась уже на пути туда, куда послал Сидор Петрович. Попутный ветер, налетевший с озера, лихо слизнул следы резиновых кед на морозном асфальте, усыпанном кирпичной крошкой.
— И откеда энтот астроид и взялси-то? — запричитала баба Туся, утирая слезящиеся глаза клетчатым платочком и кутаясь в шаль. — Комодик мне штоль обновить или котейкину лежанку? Не-а, лучше телевизер новый справить…
***
Между тем послеметеоритные события в Чешуйске развивались более чем быстротечно. Народ в городе простой, недолго ждал учёных из обсерваторий. Разжившись рыболовными сетями и крюками, добровольцы стали исследовать озёрное дно у берега, закидывая приспособления в обширные проруби. Кому если удавалось найти акваланг, то храбрец, поплевав трижды через левое плечо и перекрестившись, отважно нырял в ледяную воду за небесным подарком. За месяц с февраля по март жители Чешуйска, выловили со дна каменюк всяких немало, среди них по высокому содержанию иридия и никеля геологи распознали и небесных странников. Большую часть специалисты конфисковали, конечно же, но кое-что народ заначил в коробочках и баночках, в кладовочках, подвальчиках и на балконах. Думали-гадали, почём космический товар продавать туристам? А они летом точно нахлынут толпами. Природа здесь дикая, непролазная: лес густой, дремучий, травы по пояс. Сосновый бор хранит много тайн и даров; птица и зверьё непуганые. «Ну как ещё метеорит покажут на всю страну, тогда непременно ожидай паломничества! — рассудили горожане. — Так что аккурат время собирать камни».
В общем целом, «контактёров» со звёздными осколками в Чешуйске оказалось достаточно, чтобы врачи местной больнички, где работал молодой реаниматолог Илья, невзначай заподозрили метеорит в нехороших делах. В течение недели после народных гуляний на озере городок накрыла эпидемия гриппа. Был ли этот грипп обычным межсезонным заболеванием, либо виной послужила людская глупость: зимний подлёдный дайвинг, — ни один чешуйский терапевт однозначно сказать не мог. Немножко пошумели уфологи, дескать, метеорит сам есть рассадник космической заразы. Но кто будет слушать блаженных умом?
Бабка Туся тоже не ударила лицом в грязь, когда послала беременную правнучку к берегу, насобирать кусочков метеорита, — какой-никакой, а доход может случиться. «Летом денежки ой как пригодятся, ужо дохтура-то определили: малец должон народиться», — рассудила баба Туся, пялясь в новёхонький телевизор.
***
Я родился вовремя, улыбался маме и бабушке Тусе, получал взамен чистые и сухие пелёнки и сладкое мамино молоко. Мама у меня добрая и красивая, — дородная женщина с крепкими руками и круглым лицом с веснушками. Характер у неё смешливый, лёгкий. Кажется, я всегда мечтал о такой. По вечерам, когда взрослые были заняты бесполезными для ума телесериалами, я смотрел в окно на звёздное небо и вспоминал предысторию своего рождения, начавшуюся так давно, что и представить трудно.
Спиралевидный дисколёт, отливая серебристыми боками, величественно плыл меж незнакомых звёзд без «руля и ветрил». Вирус старения испортил главную программу системы навигации. Путешественники сбились с курса и отдались на волю инерции, несущей по Галактике их корабль, подгоняемый магнитными штормами, звёздной плазмой и гравитационными волнами. Вблизи красноватого водородного облака, простирающегося на сотни парсек, совершенно неожиданно дисколёт получил иное направление движения. В поле зрения экипажа неожиданно из-за гравитационной линзы проглянуло ярко жёлтое светило. Добротная планетная система, возглавляемая зрелого возраста звездой, могла оказаться пригодной для Миссии из системы Тау Кита.
Астронавты прильнули к иллюминаторам. Неужто появился, наконец-то, шанс достигнуть пояса жизни, да ещё вблизи жёлтого карлика? Радист Рэд, — полукиборг, полуаватар, в синем комбинезоне с белыми тяжами экзоскелета и эффектно зализанным пробором, вышел в кают-компанию из грузового лифта вместе с роботами-чистильщиками и робометлой. Повернулся лицом к Командору Ко:
— По данным разведывательного зонда на третьей планете есть атмосфера, азотно-кислородная, толстая и протяженностью почти пятьсот километров. Плотные слои воздуха, правда, невелики, где-то километров двадцать. Впрочем, для биосферы, если она там развилась, и этого хватит, — монотонным голосом сообщил Радист Рэд, просматривая протокол мониторинга.
— Сколько раз подобное мы уже встречали, а потом были разочарования? Главное вода, Рэд! — взволнованно воскликнула Биолог Би, сжимая и разжимая кулачки в нетерпении сделать хоть что-то стоящее непременно своими руками.
Женщина была самой молодой в экипаже. В то время как многие астронавты наполовину заменили тела биоэлектронными блоками, её биологические органы работали слаженно и гармонично. Округлые формы Би разбудили в мужчинах неясные мысли о рефлексах в человеческом теле. Впрочем, шум робометлы Арби, исполняющей эротическую гимнастику на ковре у большого иллюминатора, заинтересовал их больше. Чувственно трепыхались резиновые ленточки, прикрывающие две булочки пылесборников; над ними вибрировала тарелка ионизатора в ритме танца живота. Женщина проследила за взглядами полуэлектронных мужчин и покрутила указательным пальцем у виска. Командор Ко обернулся и постарался утихомирить бурю в стакане:
— Не кипятись, Би! Вернёмся к теме, Рэд, не томи!
— Сейчас узнаем. Вода, вода, кругом вода, — Радист Рэд шелестел лентой протокола, мысленно перекодируя дырочки, в цифры, а затем переводя это в вербальную плоскость. — Есть жидкая вода; много воды — целые океаны. А вот суши маловато будет. Рельеф планеты скалистый.
— Что там со спектральным анализом? — не выдержал Химик Хи, худосочного телосложения мужчина с всклокоченными непослушными волосами, выбивающимися из-под белой шапочки. Его несколько неуравновешенный характер частенько вносил смуту в спокойные и размеренные собрания. Он подпрыгивал в антиперегрузочном кресле и, цепляясь за его поручни, как частенько с ним бывало в период нервных потрясений, отрывал мягкую облицовку от каркаса. Вот и сейчас, беспокойный член экипажа с силой отдирал электрические разъёмы, проглядывающие из-под обшивочных панелей.
— Не, ну так невозможно работать, коллеги! Наберитесь терпения! Досточтимый Хи, и к вам это носится в особенности, — меланхолично ответил Рэд. — В спектре имеются следы хлорофилла, метана и м-мм какая-то сложная органическая молекула, не поддающаяся идентификации.
— Мхи и лишайники? — предположила Биолог Би. — Метанообразующие бактерии, звучит многообещающе!
— Да что там ваши метановые бактерии!? Торфяные залежи разведывать надо, — заметил практичный Энергетик Эн. Уровень углекислого газа мерили? Если он более четырех процентов, значит, какие-то существа уже обогревают свои жилища. Жгут дрова или уголь, охотятся и готовят окорока на вертеле. Я верно мыслю?
Возникла затяжная пауза. Энергетик Эн закатил глаза и мысленно слизывал капающий с закопченного окорока жир. Остальные члены экипажа, исходя слюной от фантазий Энергетика, обомозговывали услышанную информацию. Они моделировали эволюционную кривую биосферы и прикидывали в умах вероятности зарождения разумных видов…
В этом месте воспоминаний мой новорожденный мозг переутомился, — вот что значит человек, — и я уснул, слыша сквозь сон, как на кухне гомонили взрослые. Сидор Петрович и Илья горячо обсуждали всё тот же странный и загадочный метеорит.
— Как пить дать, в камнях есть чужеродная органика, — поделился врачебными соображениями Илья.
— Слабо верится в то, что какая-то там железяка заразила гриппом чешуйцев. Знаешь, сколько горе-дайверов лично я за шкирку оттащил от проруби? Но не всех.
— А факты? Я наблюдаю какие-то иные симптомы гриппа в этом году. Поэтому и уговорил инфекциониста передать в область пару образцов метеорита и слюны пациентов на выявление родственной РНК.
— Нда-а, — крякнул Сидор Петрович, — хороши огурчики ваши, баб Туся. А ушица, — чисто песня для желудка.
— Кушайте, кушайте, всё своё с дачи, да и рыбка свеженькая. - Бабушка Туся и мама эмоционально подхватывали разговор: «Ну и ну, пришельцы в Чешуйске»!
***
Я спал как младенец, впрочем, кто оспорит, что это не так? А мой тау-китянский мозг работал, прилежно складывая мозаичные отрывки из корабельной жизни предков.
Астронавты переглянулись. Химик Хи причмокивал губами, нервно отрывал от подголовника наушники и пытался извлечь из них голые динамики. Сервоприводы искрили, кресло тряслось, а микрофоны фонили и издавали мерзкий свистящий звук. Энергетик Эн отправил через отверстие в боку очередную порцию электролита; его умственные диоды, шишечками выступающие на лбу, радостно замигали синим цветом. Биолог Би воздела руки к потолку:
— Свершилось! Мы дождались чуда, друзья, и чую, — появилась надежда для претворения в жизнь Миссии из Тау Кита.
Под пристальным взглядом Командора Рэд, прокрутил ещё пару метров протокола. Выжидательно окинул экипаж строгим взглядом:
— Если наш зонд не ошибся в анализе данных, то какой-то разум на планете имеется, — сообщил Радист Рэд. — Однако он не самый совершенный. В отличие от нас, продвинутых существ, аборигены не киборги, а имеют, скорее всего, целиком и полностью биологические организмы. У меня всё, благодарю за внимание.
Рэд свернул рулон протокола и отдал его Командору.
— Друзья, пора подумать о детях, — обратился Командор Ко к экипажу. Как Командор я обязан позаботиться о продолжении рода тау-китян. — Какие будут предложения?
— Есть мысль. Наследственный материл всех членов экипажа объединить во всевозможных комбинациях и заложить в Инкубатор, — сказала Биолог Би и, смутившись собственной дерзости, покраснела до мочек ушей.
— За годы скитаний мы забыли, как выглядит наша звезда Тау Кита и родная планета Фи, — напомнила Доктор До. Она проснулась на последних тирадах Радиста. — Да, конечно же, космическое облучение не проходит бесследно. Генетический код членов нашей Миссии фатально повреждён и рождение здорового потомства весьма проблематично, здесь на борту, но на планете при подходящих условиях и в здоровом теле землянок целиком и полностью это возможно.
Астронавты взволнованно наблюдали за Командором Ко. Он задумчиво прохаживался вдоль иллюминаторов и поглядывал на команду ярко красными линзами фотоумножителей глазной системы, требующей капитального ремонта.
— Кажется, что аргументы дорогого Доктора До несокрушимы. У Биолога Би есть научные возражения? — спросил Командор.
Биолог Би неопределённо пожала плечами:
— Мы привлечём генную инженерию. И после ряда мутаций ДНК получим не только здоровые эмбрионы, но и адаптированные к условиям на планете у жёлтого карлика. Сохранность и продолжение генофонда тау-китян гарантируется.
— Кто «за», кто «против»? — спросил Командор Ко, он громко скрипнул поворотными механизмами коленей и осторожно опустился в кресло. Экипаж сделал вид, что ничего не услышали. — Да-да, моим биоэлектронным ногам тоже нужен «Апгрейд». Но, как говорят тау-китяне: «не до жиру — быть бы живу». Наши ресурсы ограничены. Кстати, Радист Рэд принимает устойчивый радиосигнал с интересующей нас третьей планеты, и вы можете ознакомиться с культурой этой цивилизации. Аборигены называют её Землей…
***
Утренний свет размыл звёзды, прогнал сон. В дверь позвонили. Бабка Туся кинулась открывать, в то время как я причмокивал мамино молоко. Хорошо быть человеком, однако! Мама смотрела кино и беззаботно грызла семечки.
— Гости у нас, батюшки! Сидор Петрович и дохтур Илюша.
«Прописались они тут что ли, или мёдом намазано? — подумал я ревниво, — моя мама».
— Да мы с подарками к вам, — басовито проурчал Сидор Петрович, вручая соседке один пакет с апельсинами и детскими смесями, а второй с детскими рубашонками и ползунками на вырост. — Тут жена собрала «приданное» мальцу.
— Я сегодня вместо патронажной сестры, извините, — сказал Илья, — приболела она чуток. Эпидемия гриппа ходит по городу, нашему персоналу тоже досталось. Так я осмотрю малыша? Держите, Устиночка, я вам аскорбинку с глюкозой и яблочки принёс, витамины. Кушайте на здоровье!
— Ой, спасибо, — хором ответили женщины, заулыбались.
— Чай с оладушками не желаете? — мама, пригласила на кухню гостей, передавая меня в руки Илье.
Она спрятала грудь под полотенце, запахнула халат и обернулась к прабабушке:
— Баб Туся, сооруди на стол там, чего есть, пока доктор Костика проверит.
«Ага, меня зовут Костиком. Впрочем первый слог «Ко» — это почти как слово Командор. Возражать не буду», — решил я и засмеялся: Илья щекотал мой животик и игрался, словно с котёнком. «А ещё, говорят, что взрослые не ведут себя глупо, в зеркало бы посмотрелись». Наконец-то, докторские ручищи оставили меня в покое, и я вновь мысленно устремился к звёздам.
***
Техник Те, натужно лязгая шарикоподшипниками, с трудом поднял руку:
— Молекулярная регенерация тканей после серьёзных повреждений поможет будущим детишкам возродиться в виде киборгов.
— Что-то я сильно сомневаюсь, возможно, ли это? — спросил Командор у Биолога.
— На нынешнем этапе наших знаний, я полагаю, что это не исключено, — ответила Биолог Би, невозмутимо щёлкая биоэлектронными суставами пальцев. — Давайте для начала получим эмбриональные протоклетки и заморозим их в ячейках-сотах Инкубатора.
— И что потом? — заинтересовалась идеей Доктор До.
— Техник Те и Энергетик Эн обеспечат протоклеткам замкнутый цикл резервации в летательном аппарате. Через какое-то время Инкубатор достигнет Земли. Искусственная обшивка нагреется и сгорит в атмосфере при падении, что скроет следы техногенного происхождения Инкубатора.
— Эх, молодо-зелено! Вы забываете о Миссии, дорогая Би, — вмешался Химик Хи. Он продолжал ломать кресло. — В чём соль вашего Инкубатора?
— Соль, говорите? Аборигены примут небесного пришельца за обыкновенный метеорит. Мало ли метеоритов падает на Землю ежегодно? Разумные существа любопытны. При непосредственном контакте произойдет следующее: через кожу в организм проникнут активные начала протоклеток и соединятся с генетическим материалом землян.
— Больно простая затея и решение. И всё? — недоумевал Командор Ко, скептически поглядывая на Химика Хи, в экстазе доламывающего шлемофон.
Наконец его кресло превратилось в бесформенную кучу из разноцветных проводов и электродеталей, медно отсвечивающих дорожками на платах. Химик Хи любовно оглядел постмодерновую композицию и победно уселся в позе лотоса на обломках. Отвечая на немой вопрос Командора Ко он доверительно сообщил:
— Я назову мой шедевр «Воспоминание о техническом прогрессе».
— Именно, и всё, Командор! — сказали Би, игнорируя художества Химика Хи. — Остальное — зал ожидания. Будем наблюдать. Со временем, наш тау-китянский генофонд, пусть в небольших количествах, но возродится на этой планете. Миссия выполнима!
***
Нестерпимая жара сменилась холодом. Я очнулся в неудобной позе, туго спеленатый и голодный. Свет едва проникал откуда-то сверху. Гладкие стены покрывала бледно-зелёная краска. Кто я? Включились чипы памяти, затребовали ключевое слово:
— Пароль?
— Мы Странники из Тау Кита.
— Доступ получен.
Память начала со мной неторопливую беседу. Я понемногу осознавал себя и свой путь. Я сын Командора Ко, возродившийся в теле земной женщины.
Знал бы кто-нибудь из землян истинную программу Странников из Тау Кита, уничтожил бы на корню загадочный метеорит и вместе с ним Инкубатор с подкидышами! Моя задача остаётся в силе: посредством невербального контакта перепрограммировать не единоутробных, но едино-инкубаторских братьев и сестёр из «Чешуйского метеорита». А потом? Мы должны, следуя традициям, заложить следующий Инкубатор, чтобы передать тау-китянский генетический код дальше. У нас будет свой Радист, Техник, Энергетик, Химик, Доктор и Биолог, ну а я, как и раньше, останусь Командором. Миссия выполнима!
Хотя последнее время мне всё больше нравится моя земная мама, дядя Сидор Петрович и доктор Илья. Может быть, сделать вид, что я обыкновенный человеческий ребёнок, землянин? Если я прав, то земляне — моя настоящая семья!? Что ж, без моих усилий новый Инкубатор не сложится, и Миссия из Тау Кита забуксует. Я заорал, что было мочи, и вскоре учуял запах маминого молока. Ласковые мамины руки вынули меня из коляски, обняли и согрели. Мама! Хорошее слово, тёплое и вкусное. Когда я вырасту, то, как истинный Командор и герой, буду защищать её и землян от любых незваных гостей и пришельцев.