28.
Конденсат влаги на переборках уже не оседал. Это означало, что температура внутри лодки сравнялась с температурой воды за бортом. Термометры остановились на отметке семь градусов. На глубине сто метров температура воды всегда равна семи градусам.
- Старпом, прикажите командирам отсеков раздать аварийное бельё!
Старпом молча разглядывает круглые дырочки на тапочках:
- У нас нет аварийного белья.
- То есть...как это нет, биомать?
- Ну, нет белья!
- Валерий Павлович, что вы хотите сказать?
- Мы его на базе оставили, товарищ командир! - сказал, собравшись духом, старпом глухим голосом, и его широкое лицо с тяжёлым подбородком и не сходящим румянцем, который теперь казался нездоровым, было печально.
- Мы вышли в море без аварийного белья?
- Я приказал провести инвентаризацию, а так как выход намечался коротким, решил не брать, думал пронесёт. - Старпом поперхнулся. - Более того, товарищ командир, мы и гидрокомбенизоны оставили...
По спине пробежал холод. Пушёк на лысине зашевелился.
Шансов остаться в живых нет! Лодку невозможно покинуть через торпедные аппараты!
- Старпом, Вы… что? Вы ответите за это!
- Если останусь жив...
- Если мы отсюда выйдем, вы ответите за это! Но если нас не смогут поднять, или мы не сможем выйти через торпедные аппараты... Мёртвых нас с вами судить не будут. Нас будут клясть, на чём свет стоит! Вы осознаёте это? Вы представляете, что будут говорить их матери и жёны на Вашей могиле? Вы в ней перевернётесь! А я в своей! Я то за что? Я хочу спокойно лежать! Мне что, за каждым жопу подтирать? Почему не доложили? Я бы отказался от выхода!
29
- Как ведёт себя аккумуляторная батарея?
- Выделение водорода пока что в норме. Электролит остыл. В первой и второй ямах плотность один сто восемьдесят, один сто семьдесят пять. В третьей и четвёртой - один сто семьдесят, один сто семьдесят пять. Много отстающих элементов. Их количество увеличивается. Приходится их выводить из действия... Отключаем. Для длительной работы основных механизмов плотности электролита недостаточно.
- Сократите освещение. Оставьте только переносные светильники в каждом отсеке. В носу и корме! Все электроприборы отключить! Готовьте к работе главный осушительный насос!
- Есть, товарищ командир! В трюме! Заполнить главную осушительную магистраль!
- Есть, заполнить главную осушительную магистраль!
И тишина...
Минута.
Вторая.
Пора бы услышать доклад об исполнении команды.
- Трюм!
Тихо.
Хлюпанье. Кто-то с шумом втягивает воздух большим простуженным носом.
- Трюм!
- Есть трюм!
- Что с магистралью?
- Заполняется!
- Что заполняется?
- Трюм заполняется!
Разъярённый барс метнулся в трюм.
В центральном посту притихли.
- Обезьяны долбанные! Макаки!
Все прислушались. Интересно! Нет лучше радости, чем горе товарища!
Обезьяны долбанные! Кто вас учил так готовить главную осушительную магистраль? Кто? Гриценко! Когда твои гоблины чему нибудь научатся? Почему открыта вентиляция? Они что, не видят, откуда и куда вода хлещет? Или вы с мотористов пример взяли? Те, уроды, нас утопили, так вы добить решили, чтоб не мучались! Камикадзе, япона мать!
- Мамедов! Закрой вентиляцию! Перемычку открой! Пе-Ре-Мычку! Что, не доходит? Да вот этот клапан, бестолочь!
- А что, тащ, Мамедов, Мамедов? Я что, один что ли? - Обиделся хозяин металлической утробы.
- Меньше болтай! Пустить ГОН на осушение седьмого!
Будто голодный пёс в лунную ночь завыл главный механизм откачки воды из подводной лодки. По этому тоскливому вою сразу же стало ясно, что его усилия тщетны, и он надрывается в холостую, без нагрузки.
- Не забирает ГОН! Слишком большой перепад высоты!
Всем захотелось выть в унисон с главным водоотливным механизмом.