Как-то раз, за день перед Пасхой, пошли мы с бабушкой на базар купить продуктов для праздничного стола. Для меня базар всегда был совершенно другой, отличающийся от остальной жизни мир. Там было всё – и добро, и зло, и радость, и горе. Там всё так хитро переплеталось, что уже трудно было понять суть вещей и их истинную природу. Цель всех этих кружевных хитросплетений одна – побольше заработать и подороже продать, ничего личного – просто бизнес. Ничего особенного в этом нет, но мне не нравился этот бал увещеваний и надежд на вещественное чудо. Слишком плоским и приземленным было это всё по сравнению с атмосферой рядом стоящего храма Божия. В нем тоже были люди, и тоже шли с надеждой. Там тоже было ярко, но не было хитросплетений и поиска наживы – там была любовь. Любовь Бога ко всем нам, и это чувствовалось. Истинно, «не хлебом единым жив человек». Люди стремились хоть на некоторое время, даже на мгновение, но побыть внутри храма. Войти в его чертоги и ощутить себя… именно, ощутить себя. Отмыться от этой базарной сутолоки жизни, где нет ничего личного, а есть только необходимость в хлебе насущном. И как интересно было видеть, когда заядлый торгаш, который может продать снег зимой папуасу, вдруг бросал свое ремесло и тихо и смиренно шел к храму, кротко накладывал на себя крестное знамение у входа и, возжигая свечу у иконы, молча молился в тишине.
Я, как и этот торгаш, стремилась поскорее покинуть это царство вещизма и всячески торопила бабушку с покупками. Она улыбалась, гладила меня по голове, приговаривая – «терпение – это благодать Божия… Потерпи, скоро пойдем мы в твой любимый магазинчик!» Мой любимый магазинчик – это лавка возле храма. Там продавались вкусные пирожки с повидлом, леденцы и, конечно же, что действительно тянуло меня туда, иконы. Их было так много, и они были разные, и всегда какие-то по-своему живые. Они, словно дверь к самому Богу, смотрели и ждали твоего отклика и общения. Вот это поистине было место, где мне было интересно.
Закупив всё необходимое, мы с бабушкой отправились к храму. Мы всегда оставляли некоторую часть продуктов в храме для нуждающихся – это традиция. У самого входа в мой любимый магазинчик нам встретилась знакомая дама, которая скептически относилась к существованию Бога и, вообще, верила только в себя и мир во всем мире.
Она была счастлива снаружи и бесконечно одинока в глубине своей души. Она казалась сильной, но была слабой... От этого она всегда всех обвиняла, и со всеми спорила, и во всем видела вздор. Не обошлось без этого и в этот раз. Поздоровавшись, она с укором сказала моей бабушке, что плохо это – водить детей в церковь и засорять им головы всякими сказками о Боге.
Это не сказки! – возразила я.
Ты не знаешь жизни! Ты ещё очень мало знаешь, чтобы судить об этом! – настаивала просвещенная научной пропагандой дама.
Может быть, я не знаю, но ведь вон сколько людей – и торговцы, и служащие – все идут в дом Божий. Они знают, а я не знаю, но чувствую.
Да чтобы ты знала – торговцев вообще твой Бог выгнал из храма! Лучше читай Маяковского и запишись в кружок юных атеистов. Там тебе всё объяснят, и ты поймешь, что это просто торговля на вере и глупости людской.
Дама похлопала меня по плечу и удалилась в сторону базара.
В моей душе боролись гнев и жалость к этой грамотной барышне…. И по итогу я и смогла только сказать ей вслед одно слово – «Жаль!»
Действительно, жаль было видеть её боязнь и отчаяние в доказательствах того, что не коснулось её пустой и от этого одинокой и революционно бунтующей души.
Мира в ней нет – тихо сказала мне бабушка.
А что это она говорила про торговцев? Что они такое сделали, что Бог их поругал?
Да не понимает она, о чем говорит. Всё не так было и не о том. Вот послушай:
«Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим и нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли. При сем ученики Его вспомнили, что написано: «ревность по доме Твоем снедает Меня». На это Иудеи сказали: каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать? Иисус сказал им в ответ: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его. На это сказали Иудеи: сей храм строился сорок шесть лет, и Ты в три дня воздвигнешь его? А Он говорил о храме тела Своего. Когда же воскрес Он из мертвых, то ученики Его вспомнили, что Он говорил это, и поверили Писанию и слову, которое сказал Иисус».
И ещё есть одно повествование: «Пришли в Иерусалим. Иисус, войдя в храм, начал выгонять продающих и покупающих в храме; и столы меновщиков и скамьи продающих голубей опрокинул; и не позволял, чтобы кто пронес через храм какую-либо вещь. И учил их, говоря: не написано ли: "дом Мой домом молитвы наречется для всех народов"? А вы сделали его вертепом разбойников».
Не хотел Господь, чтобы Дом Его в базар превращали, где нет ничего личного и нет никого, кроме денег и страстей. В этих словах и действиях Он не только реальную территорию реального храма очищал от торговцев, которые потеряли ощущение святости места, где находились, Он наши души очищал и призывал к очищению через отречение от обмана и торговли с самим собой за блага, фальшь и обман мира без Бога. Храм – это душа, наша душа – храм Божий. Посмотри, что творится на базаре – там нет места Богу. Товар – деньги, но не любовь и милость. Это разные явления жизни, и их не надо совмещать в одном месте. Господь не призывал прекратить торговлю и не говорил, что торговать – это плохо, но он говорил о том, что не надо делать Дом Божий, Храм, Душу – базаром и местом торговли. Это Дом Молитвы, дом общения с Богом, и он должен быть свят, чист и светел. В нем не может быть сутолоки и шума, в нем может быть только молитва, как язык общения с Богом Отцом. Вот представь себе, ты подбежишь к своему папе и начнешь кривляться, вертеться, что-то доказывать, настаивать – получится у вас разговор?
Получится у нас только раздор и непонимание, а ещё ремешком можно получить…. да кто ж так вести себя будет с отцом? Это ж не нормально!
Вот и Иисус просил людей, как мог, просил! Через притчи, через проповеди, а иной раз и вот так, как в храме, приходилось действовать. Но это не осуждение, а любовь! От любви это он делал! Иначе, зачем бы ему так рисковать собой и навлекать гнев на себя. Он за каждую нашу душу бился и бьется. Призывает очистить свой храм души от базара, торговли с самим собой, с Богом, со страстями, с миром людей и вещей. Каждый человек – это творение и лик Божий, и душа каждого человека – Храм, Дом Божий. Вот говорит эта дама: «Бога нет». Да как же? Посмотри, сколько вокруг людей, и в каждом Бог, и каждый – лик Божий. А если она говорит: «нет», значит и ничего нет, и её тоже нет. Нет ликов, нет домов – только один базар, где нет ничего личного – только бизнес. Страшное дело!!! Молиться за людей надо сейчас! За всех – чтобы они перестали торговать в своих душах, и очистили их, и впусти ли бы Отца своего в Дом Его для общения, любви и молитвы. Вот тогда в мире всё изменится, и люди снова Богообразными станут, и Мир вернется в души.
Да…. Эта дама, явно, не понимала, что борясь за мир во всем мире и отвергая Бога, она ввергает этот мир в пропасть!
Молиться надо, солнышко! До ушей человека нельзя докричаться, а вот до сердца молитвой достучаться можно!
Мы вошли в мой любимый магазинчик, купили свечи и записали имя грамотной барышни на молитву о здравии. До ушей ведь её точно не достучаться, но ведь каждый человек, даже она, лик Божий, и через каждого на нас Ликом Своим смотрит Господь.
Войдя в храм, мы зажгли свечи и поставили их у икон. Вокруг было светло и тихо. Светло от присутствия Божьего и тихо для того, чтобы каждый мог говорить с Отцом своим и быть услышан Им, и помилован, и спасен. В этой тишине чувствовалось, что Отец наш небесный готов отдать нам все без остатка ради нашего спасения, и готовности и желания идти к Нему и спастись.
В храм мог зайти и богач, и последний нищий, и совсем пропащий человек – и каждый был любим, и обласкан, и услышан – вот что таила и содержала эта тишина. Божественная тишина Дома Божьего, чистого, светлого, наполненного благодатью Духа Святого. Здесь всё было для души и мира в душе. Здесь всё было личным, сокровенным – единым с Господом и никакого базара, торговли и обмана. Здесь был Мир!
Храмы, наверное, для того и существуют, чтобы познать Мир сполна! Наполниться им и унести в душе тепло Домашнего очага, Дома Отца Нашего, чтобы не замерзнуть на базаре в погоне за хлебом насущным.
Мы шли с бабушкой по шумной улице. В руках у нас были продукты для праздничного стола, а в душе Мир. Вокруг кипела жизнь. Жизнь, которая заслоняла подчас дорогу в храм, но тот, кто знает и чувствует, что Бог есть, не потеряет эту дорогу. Он не торгует в Доме Отца Своего, и поэтому Отец дарует ему Мир сполна, и всегда с ним, и не оставит его на всех путях его.