В юные годы Хрюназавр точно знал без всяких колебаний и сомнений, что он лучше всех. Он был весел, умен, привлекателен и пользовался вниманием у девочек и авторитетом среди дворовых мальчишек. Это был пик его духовного развития. Как ни странно, в это же время началась деградация его личности. Сначала чуть-чуть, незаметно, но с каждым годом жизни всё быстрее и быстрее. К двадцати годам Хрюназавр стал замечать, что он пусть и не самый лучший, но один из лучших - это уж точно. Однако болезненный процесс деградации развивался, и уже к тридцати годам Хрюназавр был не только уверен, что он не лучший, но даже мог точно указать на тех, кто был лучше его. На этом болезнь не остановилась, и разрушение личности привело к тому, что сначала им были пройдены дельфины разных видов и подвидов, а ближе к пятидесяти годам и обезьяны.
Несколько лет назад Хрюназавр познакомился с дворовым псом по кличке Лобзик. Они довольно часто общались, и Хрюназавр не мог не признать, что Лобзик был явно неординарной личностью. У него было много интересных, перспективных идей, он был весел и смел и определённо пользовался не только уважением среди других дворовых псов, но и вниманием собак женского пола, особенно пудельщицы Мани из третьего подъезда. Всё это разрушительно сказалось на Хрюназавре и он, наконец, осознал, что стоит в эволюционной лестнице явно ниже собак и даже возможно ворон. Эти мысли не давали ему покоя, так что часто, ворочаясь от бессонницы, он думал, глядя в потолок: «Вот я всё живу и живу… Когда же это кончится? Ведь так не ровен час можно дойти и до одноклеточных». Потом он вставал, тихонько, чтобы не разбудить близких, проходил в коридор, включал лампу, подходил к зеркалу и долго-долго вглядывался в отражение своих глаз, ища в них хотя бы что-то человеческое.