Она писала стихи. Долгими, одинокими вечерами, смотря на отражение лампы в окне. Ее рыжие волосы блестели, глаза были полны слез, а пальцы сводило от долгого напряжения. В эти странные часы отчаяния, одиночества и безмерной печали мелькали маленькие крупинки сверкающего счастья. Счастья - творения. Когда слезы заканчивались, наваливалась усталость, пустота и облегчение. Сны не приносили радости как в детстве. Очень редко снились сказки. Дни были полны суеты и глупых людей. А главное, она была одна. Это было чуждо ее миру. Она родилась любить, быть рядом, дышать его воздухом, слышать его сердце, смотреть в его глаза. Глупые люди говорили, что любви нет. И верили в свои слова. И у них не было любви. Но она знала, что любовь есть. Знала еще до рождения. Чувствовала эту любовь, морем колышущимся вокруг ее тела. Ей сказали, что так надо. Она согласилась и рассталась с морем любви, родившись в этот мир. Помня, что любовь есть и без нее нет ничего. Странный мир, странные существа. Они считают, что нельзя получить всё и просто так. Может им лучше известен их мир. Что я могу предложить взамен на любовь? У меня ничего нет. Кроме безмерной боли души, что течет слезами из глаз и проливается словами на бумагу. Надо запретить себе писать. И стать ближе этому сухому, беспощадно утопическому миру. Я не буду, не буду писать. Запру свою боль глубоко, глубоко. Я перестану искать сказки и притворюсь, что не верю в чудеса. И мир примет мою жертву.
И мир принял. И дал ей его. Она смотрела в его глаза, целовала его губы, засыпала в его объятьях, окруженная морем любви в которое превратился весь воздух вокруг. Любовью можно было дышать, пить ее и есть. Любовь была всем.
Спустя годы, вечерами, видя отражение лампы в окне, она вспоминала, что внутри ее спрятана бесконечная печаль всего сущего. И там же под замком сидят чудеса, сказки и волшебные миры. Но она была сильной и вешала новые замки. Особенно тяжело было в дождь. Его шелест добирался до глубины души и капал на струны чувств, играя музыку, радостную и печальную одновременно. Он пел ей, что есть еще очень много всего кроме любви. Она убегала в повседневность от этой музыки. И однажды, на ее пути встретился целитель душ. Целитель говорил о жизни, о печалях и неудачах людей, о глупостях в наших головах. Говорил простые и понятные слова. Слова были хитры, они проникли внутрь и открыли все замки. И хлынуло ужасом, что жизнь лишь миг. И что вздох уже сделан, остался лишь выдох. И за него надо успеть всё. Всё, что так боялась делать на вдохе; всё, что откладывала на потом и всё, что хранила под замками. И оказалось, что любовь никак не мешает вселенской печали. Что домовой может жить в твоем современном доме. И что нельзя игнорировать свой единственный талант.
И она стала писать. Вечерами, смотря во тьму. По утрам, крадя из снов сказки. И днем о глупостях жизни.