Солнце освежило стены домов своим победным выходом. Тучи, решив в субботу хозяйничать в городе, с обидой, неспешно ушли на восток. Мы с женой вышли на станции Владимирской и направились в сторону Московского вокзала. После двух дней проливных дождей хотелось согреться. Светило радовало, грело, сушило. На асфальте и тротуарах начали расползаться светлые пятна сухости. Влага пряталась в ливнестоках, в щелях мостовых. Парило.
-Мужик, твою мать, ты что?- я растянулся на тротуаре, телефон разделился на две части. Перевернувшись на спину, оглядел распрямившегося человека, которого не заметил, залюбовавшись городом и нарастающим прогревом организма, через которого перелетел споткнувшись. Тот испуганно смотрел на меня, одной рукой тер нос, ушибленный моим коленом, другой сжимал баллончик. – Ты откуда взялся, гриб? После дождя вырос?
- Да я тут… - начал оправдываться Гриб.
- Что ты тут?
- Ну, делом занимаясь.
- Это, каким, людям под ноги бросаешься?
- Нет, с проституцией борюсь.
- С кем?
- С проституцией.
Мужик, среднего роста, щуплый, в серой китайской курточке, в кроссовках и грязных джинсах, заулыбался. Седина сверкнула на солнце, которое с поворотом головы распрямило морщинки на загорелом лице.
- Так вроде государство должно бороться, у него это в обязанностях, - я встал и, отряхнувшись, принялся собирать телефон. – Обошлось, работает, думал все.
Жена ушла вперед, зная, что разговор надолго.
Мужик присел, брызнул черным на тротуар, зашагал дальше, разглядывая перед собой, словно искал грибы. Мы пошли на Восстания. Периодически он приседал, и закрашивал часть телефонного номера, практически через каждые пять метров, с указанием имени жрицы любви.
- Послушайте, а что делает полиция? Ведь не трудно взять и нагрянуть на адрес, телефон то указан.
- Тут проблема, во-первых, эти надписи, как позорное клеймо, портят город. И чтобы поймать человека, который это делает, необходима целая процедура, с определенным количеством людей. Этим заниматься никому не хочется.
- Во-вторых, здесь целая система, которая дает неплохой доход, часть которого достается этим якобы борцам, - Гриб сорвал со столба «Аню».
- В-третьих, наличие больших зарплат не обязывает власти бороться с этим злом, - «Гульнара» со столба полетела в урну.
- В-четвертых, люди настолько привыкли к этим эротически граффити, что им стало просто наплевать. А это самое ужасное, что может случиться. Это равнодушие, - часть «Аллы» с тумбы отправилась в карман.
- А почему вы только часть закрашивайте?
- Денег не так много, а расход краски большой. С другой стороны уже не воспользоваться этим срамным объявлением. Меня час назад полицейские задержали. Чуть в управление не отвели. Прохожие не позволили, крик подняли.
Около бара стояли двое молодых людей, курили. Гриб присел пред ними, шикнул краской.
- Эй, козел, что делаешь, иди сюда. Ты зачем телефон закрасил?
Мужик покосился на них, потом на меня. Он искал защиту.
- Ребята, он сейчас уйдет, - быстро сделает свое, - я улыбнулся.
- А ты кто такой,- начали цепляться недовольные.
Я промолчал, шел за спасителем города. Один из двоих что-то крикнул в след.
- Спасибо, - Гриб показал крепкие зубы, - за это, и получить крепко можно. - Меня уже расклейщики поколотили в подворотне, но после этого уже меня не остановить. Я укрепился верой в своей борьбе. Пойду до последнего.
- Удачи, - рука была сухая, с остатками клея и бумаги. – Вы правильным делом занимаетесь, но будете осторожны. Он кивнул.
Я ускорил шаг, догоняя жену. Оглянулся - мужик присел, нажал на баллончик.
Борьба продолжилась…