РОМАН
Начало:
http://www.proza.ru/2015/03/24/1293
Глава 11. БАБУШКА
Быть человеком – значит не только
обладать знаниями, но и делать для
будущих поколений то, что
предшествовавшие делали для нас.
Г. Лихтенберг
У детей начались каникулы. В июне они с недовольным видом ходили в школьный лагерь, а потом родители на свой страх и риск отправили их в загородный лагерь, который очень хвалили сослуживцы Дениса.
Сам же отец, в детстве резвившийся на природе под ненавязчивым присмотром бабушки, втайне опасался, что восьмилетнему Владику придётся трудно без мамы с папой, да и Юля, хоть она и старше на два года, тоже никуда не ездила одна. Но всё-таки хорошо, что дети будут вместе. Может, им понравится быть самостоятельными, да и когда-то же надо оторваться от родителей…
Автобус с детьми тронулся с места, и Ольга вытерла навернувшиеся слёзы.
– Боже мой, они такие маленькие! – прошептала она, глядя на мужа, чтобы никто не слышал.
– Ничего, ничего, привыкнут. – Денис ласково обнял её за плечи. – За лето они ещё и вырастут, вот увидишь.
Однако в столь юном возрасте Ольгу отвозили в деревню, под крыло к бабушке Саше, и так продолжалось до тех пор, пока ей самой не захотелось поехать вместе с одноклассниками в палаточный лагерь, но тогда она уже не боялась остаться без мамы или бабушки.
Деревенское лето было для неё долгожданным, весёлым и увлекательным приключением. Она встречалась со своими подружками – деревенскими девочками и такими же горожанками, как и она, и никто не мешал им делать всё, что заблагорассудится.
Впрочем, девочки – это совсем не то, что мальчики: костров они не разводили, патроны не взрывали, по чужим огородам не лазали. Всё было, можно сказать, чинно-благородно, недаром их ставили в пример местным озорникам.
Конечно, без приключений не обходилось – девочки тоже живые существа. Они могут уходить гулять в лес, купаться в озере без присмотра, шить платья из бабушкиных штор, нечаянно разбивать мячом окна и гулять по деревне с накрашенными губами. Но всё-таки это не такие опасные преступления, и в город за них не отправляют.
Бабушка Саша, в прошлом учительница начальных классов, пользовалась в деревне неизменным авторитетом. К ней приходили советоваться родители уже взрослых учеников – дети вырастали и порой начинали куролесить. Иногда заглядывали сами «детки» – пожаловаться на своих юных отпрысков, не желающих прилежно грызть гранит науки.
Бабушка откладывала дела и подолгу беседовала со всеми, кто нуждался в её участии. Она считала, что учительница – это пожизненное звание. Люди, которых она учила много лет назад, по-прежнему доверяли ей семейные секреты: она не только умела хранить их, но и старалась разобраться в чужих проблемах, помогала, как могла, своим многолетним опытом и добрым советом.
Приезжая на выходные или на праздники из города, бывшие ученики заглядывали к Александре Ивановне и приносили ей сладости, которые она очень любила – халву, зефир или пастилу. А когда-то она баловала их, устраивая в школе «Новогодние огоньки» или чаепития с ветеранами на День Победы.
Во время войны бабушка Саша была радисткой. Она дошла до самого Берлина и там познакомилась с голубоглазым лейтенантом – своим будущим мужем. Он привёз её к себе, в родную деревню, где его как уважаемого фронтовика сразу назначили директором школы, и по его примеру жена тоже стала учительницей, хотя ещё не имела нужного образования.
Молодая старательная женщина заочно окончила пединститут, родила троих детей и стала для местных жителей своим, близким человеком, словно всегда жила здесь. Она прикипела сердцем к этим удивительным живописным местам, к тепло принявшим её людям, к их детям, которых она учила.
Даже после смерти деда – он был немного старше неё, и к тому же сказались его фронтовые ранения – бабушка Саша не захотела переезжать в город. Она сама происходила из крестьянской семьи, жившей хоть и рядом с городом, но всё же иной, обособленной и размеренной деревенской жизнью, поэтому шум и сутолока городских улиц бабушке были ей чужды.
Здесь, в деревне, она, по её словам, «блаженствовала» в тёплом кирпичном доме с водопроводом и газом, и даже с ванной. Никогда не унывавший дед собирался жить долго и обустраивал свой «дворец» с размахом и старанием.
Правда, взрослые дети помогали им строиться, да и не так дорого было раньше нанять каменщиков, плотников, кровельщиков и печника. К тому же дед умел договариваться даже с чужими людьми, а уж свои-то ему и сами рады были помочь. Вот что значит быть директором сельской школы! И к учителям в то время относились с большим уважением.
Жили дед с бабушкой, можно сказать, как господа, – у них всегда был телевизор – разумеется, не со времён первых приёмников «КВН» с увеличительными линзами перед экраном, а более поздние модели, когда и деньги появились, и телевизоры стали доступными, – сначала «Беларусь», потом цветные «Рубин» и «Горизонт», а в последнее время даже «Самсунг», который подарили бабушке на восьмидесятилетие родные дети.
Таким образом, сельская учительница всегда находилась в курсе всех событий, иногда чересчур близко принимая их к сердцу. После сообщения о террористических актах, наводнениях, крушениях поездов и других катаклизмах, где бы они ни происходили, бабушка звонила детям и внукам и предупреждала, что надо быть очень осторожными, просила никуда не ездить и особенно беречь малышей.
В чём-то она была права – люди стали активнее перемещаться по планете и могли попасть в любую ситуацию. А может, сказывался страх после Чернобыльской катастрофы – тогда людей вовремя не информировали и объявили об аварии слишком поздно, когда многие уже «нахватали радиации».
Своих детей – двух сыновей и дочь, маму Ольги, – Александра Ивановна воспитывала и вскармливала по всем доступным тогда пособиям. Это были труды Макаренко, учебник по педагогике, толстая книга «Домоводство» и её любимые журналы «Крестьянка» и «Работница».
На чердаке бабушкиного дома в старых чемоданах и в сундуке лежали аккуратно перевязанные шпагатом стопки журналов, сложенных по годам, – сейчас очень забавные, а тогда весьма авторитетные женские путеводители по нелёгкой и небогатой, а порой и нищенской жизни.
Они учили неизбалованных советских женщин делать украшения для дома из лоскутов и бумаги, перешивать старые вещи, перевязывать протёртые на локтях свитера, варить кашу из топора, печь торты из ничего и при этом жить с высоко поднятой головой.
В то время считалось вполне естественным самоотверженно трудиться на заводе и в поле, а после работы создавать неописуемый уют в доме. И всё это – несмотря на усталость, бытовое пьянство мужчин, отсутствие денег и надежды на их появление, и другие «маленькие трагедии».
Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/11/01/1304
_________________________________________
Фото из интернета