Михаил проснулся неожиданно, словно кто пихнул его в бок. Не открывая глаз, он стал перебирать в памяти вчерашний день Но ничего особенного не всплыло, но в голове появился глухой шум, временами пронизываемый колющими болями. Слегка подташнивало, но в целом состояние было сносным – бывало намного хуже. Мужчина открыл заплывшие глаза и осмотрелся. Ничего не валялось и не разбито. В углу маленькой комнаты, где стояло внушительное количество порожней вино-водочной посуды, прибавилась еще пара.
– Выбрось бутылки или сдай, – услышал Михаил знакомый голос. Он досадливо поморщился: выбросить, было жаль, а сдавать, значит, стоять в очереди среди посиневших алкашей, не хотел, стыдился.
– Скоро такой сам станешь, – упорно доставал тот же голос.
Молодой и высокий мужчина не ответил и посмотрел на смятую постель.
– Опять я всю ночь ворочался и, поди, орал во весь голос. Наверное, Люду разбудил диким криком, – подумал он.
Люда была одинокая соседка, лет на десять старше его, которая работала администратором в гостинице речного вокзала и всегда пугалась, когда в ночной тишине раздавались вопли из комнаты Михаила. Женщина тихо выходила в коридор и робко прислушивалась, стоя у двери единственного соседа, но крики, как правило, больше не повторялись, и она уходила опять на свою половину. Соседка любила Михаила за спокойный и добрый характер и за то, что он всегда готов прийти на помощь людям, поэтому беспокоилась – не произошло ли с ним чего.
Кричать по ночам мужчина стал год назад, когда сильно перебирал и был на грани смерти.
– Пить прекратишь, и не будешь орать по ночам. Аксиома! – сказал внутренний голос.
– Придет время – брошу! Логика! Не зуди!
– Далеко зашел. Теперь не остановишься. Ты – алкоголик! Факт!
Мужчина недовольно поморщился. Он и сам понимал, что спивается, и бросить пить будет теперь нелегко, но оставлял все катиться, как есть, надеясь лишь на русское авось. Михаил, как очень самолюбивый человек, не любил, когда его внутренний голос говорил голую правду, поэтому старался не обращать внимания.
– Сегодня безразличный голос, без фанатизма к искоренению зла, – удовлетворенно подумал он.
– Поэтому можно дальше пить без угрызения совести? – снова раздался ехидный голос двойника, которого Михаил видел всего один раз полгода назад, когда «отдавал концы» с перепоя. Ничего особенного в разговаривающем незнакомце не было: рост под метр восемьдесят, худощавый. Лицо – вылитый Михаил, и тоже, вроде, не урод тридцати годов с такой же первой прядью седых волос на голове.
– Все учишь? Такой умный и правильный, что зубы сводит, – раздраженно сказал тогда ему Михаил, когда понял, что это его двойник, который не желает ему зла.
Мужчина встал с постели. Перед глазами все закружилось стремительным хороводом, затошнило, и он расставил шире ноги, чтобы устоять. Выждал минуту, и головокружение прошло, но захотелось пить, язык был шершавый и толстый, как не ошкуренное бревно.
Подошел к чайнику, стоящему на небольшом столе, покрытом зеленоватой льняной скатертью. Пусто. Нужно идти на кухню. Взглянул через окно на улицу. Магазин напротив еще закрыт, и пиво в ларек, нелепо приткнувшийся к его одноэтажному желтому зданию, не завезли. Рано.
Прислушался к тишине. Вроде никого в квартире – встречаться с соседкой не хотелось.
– Классическая депрессия! – услышал Михаил.
Он промолчал, вышел с эмалированным чайником на кухню и набрал из водопроводного крана в воды, сразу же жадно приложился пересохшим ртом к высокому носику чайника и огромными глотками напился.
Стало полегче, но сразу напрягся нестерпимо, до судорог, низ живота.
– Сейчас бы и соседка сгодилась, – подумал Михаил, представляя, как положит на свой новый диван пышную увядающую, но еще привлекательную жалостливую блондинку.
– Помечтай, не вредно! Сам знаешь, как бывает у алкашей, или подсказать? – услышал Михаил колкий, сразу взбесивший его голос. Он яростно зашептал в ответ:
– Что я знаю? Что ты хочешь? Чтобы я завыл и катался по полу!
Мужчина прислушался – голос промолчал, и Михаил вышел в широкий коридор квартиры.
– Что у нас из продуктов имеется? – повеселевшим голосом спросил мужчина, приоткрывая дверь холодильника.
На одной из полок лежал приличный кусок соленого сала, привезенный из деревни, и на дверке пара яиц из магазина напротив. Все.
– Не густо у нас с питанием?! Так ноги протянешь от такой жизни и не сможешь по попке даже ладошкой похлопать, – вмешался двойник.
– Уже у нас? Значит, навсегда здесь прописался? – усмехнулся мужчина.
– А где мне быть, как не с тобой? Я – совесть твоя и пока состою при вашем Величестве.
– Не держу, иди туда, где вволю покушать имеется, не пьют вина, где детки бегают. Вали отсюда, пока трамваи ходят!
– Не хами мне! Не советую! Если я брошу тебя, то жизнь, считай, закончится. Алкашом станешь никому не нужным!
– Не твое дело!
– Мое! Я не желаю от водки и вина погибнуть! Если тебе наплевать, то мне – нет!
– Временно это, как тебе не сообразить, попью вволю и брошу навсегда! Семью заведу, детей! Помолчи сегодня. Без тебя тошно!
Михаил Иванович, так его звали на работе, нагрел воды и приготовил бритвенный прибор на столе комнаты. Он хотел бриться и видеть из окна, когда привезут в ларек пиво, чтобы занять очередь одним из первых.
Чуть больше года прошло, как он стал жить в этой комнате, доставшейся ему от умершей тети. Раньше жил в однокомнатной квартире, принадлежавшей бабушке его жены Татьяны, куда молодожены переехали сразу после свадьбы.
Детей они не заводили, решили сначала заиметь просторную квартиру и заработать на машину. Тогда можно подумать и о наследниках.
Через три года после свадьбы Михаил Иванович заключил выгодный двухлетний контракт для работы за границей, чтобы зашибить денег. Татьяна горячо одобрила это решение и нежно заверила, что два года пролетят незаметно, и она будет его верно ждать. Зато потом они заживут в просторной квартире и будут на собственном авто разъезжать по гостям.
Михаилу пришлось работать в тяжелых условиях и без отпусков, чтобы больше заработать, поэтому вернулся с приличными деньгами на месяц раньше срока.
Возвращение было для Михаила Ивановича незапланированным и неожиданным, поэтому Татьяне не успел сообщить. Будет приятный подарок.
Летел самолетом с тремя посадками до Москвы. Там получил на фирме расчет и поехал скорым поездом в Ленинград. Прибыл на Московский вокзал рано утром и с праздничным настроением направился к стоянке такси – до пуска метро было еще рановато. Несмотря на дождливую ветреную погоду, было не холодно и дышалось легко.
По дороге, сидя в такси, Михаил представил, что застанет свою жену, по случаю выходного дня еще спящую и сонно-теплую, будет мощная встреча в родной постели.
Неожиданная встреча произошла, как планировал, но почти сшибла Михаила с ног вероломностью женщины. В постели лежала мускулистая ему замена. Слышал ведь не раз анекдоты о возвращении из командировок мужчин, обманутых неверными и коварными женами, но, что подобное случилось с ним, верилось с трудом. Любовники, похоже, провели бессонную ночь, на приход глупого рогоносца никак не реагировали. Они даже не почувствовали, что находились на волосок от смерти, так как разъяренный мужчина, взяв в руки кухонный нож, направился в комнату, где безмятежно спала молодая сильная пара. Они прислонились головами друг к другу так, что волосы Татьяны, которые Михаил так любил перебирать в своих руках, лежали на чужом и противном ему лице.
Он минуту постоял рядом в оцепенении и с мучительным выдохом-стоном выронил нож на край постели, отвернулся от любовников и направился прочь. Победил разум! Сцен с мордобоем и оскорблениями мужчина устраивать не стал, а просто ушел и направился к своей тете, жившей в комнате коммунальной двухкомнатной квартиры, в которой Михаил был прописан.
Он открыл дверь своим ключом и сразу наткнулся на соседку Люду, которая собиралась на дежурство в гостиницу. Она громко запричитала и сообщила, что тетя тяжело заболела, когда он уехал в командировку, и до смерти все ждала приезда своего любимого племянника. Люда сама позвонила Татьяне и рассказала о предсмертном состоянии родственницы ее мужа. Та сказала, что Михаил находится сейчас далеко, но она ему обо всем сообщит, и, если он посчитает это возможным, то приедет, навестит тетю. Не сообщила! Это было новым открытием в характере его неверной жены. Получалось, что деньги и собственный интерес ей были дороже. Тогда ее измена становилась понятна, рано или поздно должна была случиться. Червоточину в душе человека не утаить, она непременно выглянет наружу.
Умерла тетя, не дождавшись Михаила, двадцать дней назад. Похоронила женщину его родня, которая была уверена, что Михаил Иванович знал о ее смерти, но приехать издалека не смог.
– Ах, Таня! И здесь ты напачкала, – горько подумал Михаил.
Старую тетину мебель он раздал желающим для дачи, а взамен приобрел новый раскладной диван, стол, стулья, сервант, холодильник и телевизор. Денег у него хватало, заработал в Монголии. Обустроив свой быт, он вернулся на завод и стал работать дальше инженером-технологом.
Через месяц договорился с женой, что приедет за своими вещами.
Когда приехал, то не сдержался – была еще свежа обида – и ударил Татьяну по лицу. Она не удивилась, словно давно ожидала этого, поэтому, молча, стерпела, и только в глазах ее зажегся мстительный и злорадный огонек.
– Раньше надо было бить, – с удовольствием сказала она, отходя подальше от Михаила. Мужчина понял, что раньше изменяла она тоже.
– Беги за пивом! Привезли, – услышал Михаил голос своего двойника.
– Спасибо, не слепой! – весело ответил мужчина и схватил сетку с трехлитровой банкой. Он посчитал деньги в небольшом кошельке: на пиво хватало, а на большее – маловато.
– У вас в тайничке лежат еще денежки? Не все пропили? Тогда возьми оттуда до получки, – подсказывал ехидно голос. Даже не подсказывал, он был уверен, что так и будет, поэтому сообщал об этом с издевкой.
– Возьму, конечно! Зачем страдать, когда деньги лежат под шкафом? – искренне заметил мужчина. Он наклонил платяной шкаф к стене и в образовавшуюся щель запихнул книгу. Затем стал на колени и вытащил полиэтиленовый пакетик с деньгами.
Он не стал пересчитать, чтобы не расстраиваться, что много выудил уже, а просто взял несколько бумажек, чтобы хватило на пару дней, снова затолкал пакет под шкаф.
– Вот так нагнулся и в дамки, – усмехнулся Михаил.
– Потом литр для осанки, – съязвил голос.
– Сегодня не будем на эту тему, – попросил Михаил Иванович.
– Когда начнем?
– Сегодня выпью последний раз, не цепляй меня.
– Последний?! Вчера уже был последний раз.
– Хорошо! Понял, что поросенок, но сегодня выходной день и кроме того плохо мне. Потерпи, слово даю!
– Да куда деваться?! Приходится. Беги в ларек, а то другие страдальцы опередят!
– Вот спасибо. Ты настоящий друг! Завтра – ни-ни, обещаю!
Михаил вышел на улицу и, вдохнув полной грудью свежий воздух, бодро зашагал к пивной. Погода стояла солнечная, и было еще нежарко. Дул легкий освежающий ветер.
Он успел встать в очередь пятым, и за ним постепенно набежала большая толпа жаждущих мужчин. Дожидаясь очереди, они вели разговор о горящих трубах, о женах, не входящих в положение и т.д.
Михаил заполнил трехлитровую банку и взял две кружки пенящегося пива. Подошел к высокому и убогому, но пока чистому столику, поставил на него кружки.
Михаил Иванович опорожнил большими глотами прохладный напиток и замер. Несколько секунд жидкость приживалась" в животе, потом на старый хмель заиграла в голове. Отлично, Михаил не спеша выпил вторую кружку.
– Теперь гуляй, рванина! – удовлетворенно крякнул мужчина, когда похмелье отпустило. Страх исчез, грусти не стало.
Михаил закурил сигарету, весело поглядывая на обычную суету мужиков вокруг. Одни тянули пиво и с завистью поглядывали на тех, кто разливал по граненым стаканам вино. Самые прыткие, пошатываясь, уже сливали отработанный материал за магазином у штабелей пустых ящиков, характерно потряхивая поджарыми задницами, сбрасывая последние капли.
Михаил Иванович отправился в магазин.
Женечка, продавщица винного отдела, скучала и, облокотившись на прилавок, выставила на общее обозрение глубокое декольте. Заметив Михаила, кокетливо подалась назад, демонстрируя соблазнительный стан. Знала, что он холост, и старалась вовсю понравиться.
– Видишь, как выгнулась? Пригласи к себе. Ты один, и она не замужем. Вот и пара. Вместо винца ее потягивай да живи в удовольствие, – услышал Михаил тихий голос своего двойника.
– Сегодня не мочу, сам знаешь. И не пялься напрасно на девушку, не порти мне настроение.
– Хотеть ты хочешь, но и только, а до дела доходит, так прячешься в кустах.
– Давай дома продолжим, а не на людях.
– Давай дома, был бы толк в этом. Ты уже от женщин шарахаешься, чтобы не дышать на них вечным перегаром.
Михаил Иванович промолчал, хотя был с голосом согласен. Так продолжаться дальше не может и нужно предпринимать какие-нибудь шаги, но это завтра, а пока...
Когда Михаил выпил первый стакан портвейна, стало на душе хорошо. В просветлевшей голове закрутились приятные мысли, тревога, постоянная спутница алкоголика, окончательно ушла, а жизнь не казалась мрачной.
Товарища по стакану все звали Дохлым за его худющую длинную фигуру и изможденное морщинистое лицо.
Оказалось, что в миру он Олег и старше Михаила Ивановича всего на десять лет: сегодня Дохлому исполнилось сорок лет. Поэтому они сидели за хлипким столом, покрытым по случаю праздника свежими газетам, пили дешевое вино.
В комнате стоял сизый дым от папирос «Беломорканал». Собутыльники курили беспрестанно одну за другой. Высокий потолок комнаты сталинского питерского дома и стены от верха до середины были покрыты когда-то белой известкой. Теперь же они стали желтыми от никотина, поэтому в большой комнате стойко стоял пепельный запах.
Из мебели, кроме стола, в углу стояла полуторная кровать с засаленным пружинным матрасом. На нем лежали: жиденький замызганный тюфячок, серое от грязи ватное одеяло и такая же подушка без наволочки. В другом углу стоял захватанный руками старый шкаф, перекошенный на одну сторону. Больше мебели не было, если не считать четырех допотопных стульев.
Михаил не был другом Олега, они работали когда-то на одном заводе. Михаил Иванович был технологом, а Олег вкалывал рабочим.
Встретились они вчера случайно в подвале дома, переоборудованном для продажи вина в разлив.
Выпили бутылку вина, поговорили о том-сем и разошлись по домам. Дохлый, расставаясь с Михаилом, пригласил его на день своего рождения. Сказал, что живет один в одной из комнат коммунальной квартиры.
Наступил выходной день, делать было все равно нечего, и Михаил Иванович решил пойти к нему. Все друзья инженера-технолога были женаты, имели детей, поэтому они неохотно и редко составляли ему компанию.
Да и Михаил стеснялся показывать своим друзьям, что он, в принципе, уже алкоголик и не может прожить дня без спиртного, потому искал себе собутыльников среди людей, подобных себе. Они лишних вопросов не задавали и всегда были готовы поднять стакан по любому поводу и без повода вовсе.
В качестве подарка Дохлому Михаил купил бутылку пшеничной водки, сообразив, что это будет лучше, чем какая-нибудь безделушка-сувенир для пьющего человека.
Так и оказалось, как и предполагал Михаил Иванович. Олег обрадовался подарку, покрутив бутылку на свету, встряхнул ее и радостно сказал:
– Давно не пил чистенькой водки, спасибо за подарок, оставим ее для гостей.
– Интересно, кто рискнет зайти к нему в гости, кроме тебя? – услышал голос своего двойника Михаил Иванович.
– Я думал, что ты больше сегодня не появишься, – прошептал мужчина голосу.
Когда Михаил и Олег выпили пару бутылок вина, то беседа пошла оживленнее и громче. Дохлый оказался интересным рассказчиком, был начитан и образован, имел жену и дочь, но постепенно все растратил и потерял, благодаря пристрастию к алкоголю. Он давно махнул на себя рукой, предался пьянству, заполняя этим занятием все свободное время.
– Ты бы музыку завел! Сейчас бы она не помешала, – сказал Михаил, подхватывая со стола кусок докторской колбасы, чтобы закусить очередной стакан вина.
– Вам бы еще женщин пригласить в этот срач, – усмехнулся голос.
– Моментом сделаем, Иваныч, – сказал Олег, вставая со стула. Он был горд, что в день рождения имеет такого гостя, который работает начальником, одет чисто и с претензией на моду. Он даже почти не закусывал, чтобы еды хватило гостю.
Дохлый вышел из комнаты, а Михаил закурил папиросу и откинулся на спинку стула, благодушно выпуская из ноздрей густую порцию дыма.
– Ты прав! – сказал он голосу, – хорошо сидим, только женщин не хватает.
– Какая дура к вам придет? – послышался ответ.
Через минут десять вернулся Олег, который нес в руке проигрыватель и несколько дисков с записями.
– Вот и музыка прибыла, у соседки взял, она зайдет позже. Гуляем сегодня! – сказал он, установив проигрыватель на широченном подоконнике окна без занавесок.
По комнате полилась эстрадная мелодия.
– Вот уж парочка! Алкаш да пьяница! – хохотнул голос, но Михаил ему не ответил и приказал Дохлому:
– Наливай!
Мужчины с удовольствием выпили, закусили и снова закурили по папиросе.
В комнату без стука вошла молодая высокая женщина, держа в руках чашку с салатом и тарелку с котлетами. Она была одного возраста с Михаилом, ее шикарные белокурые волосы обрамляли приятное лицо, на котором сияли удивительные серые глаза.
– Гостей принимаете? – весело сказала она певучим голосом, останавливаясь у входа.
Михаил Иванович удивленно рассматривал неожиданную гостью, одетую в домашний халатик и тапочки на босую ногу. Дыхание сбилось с ритма, когда мужчина увидел пышные груди под тонкой материей и полные красивые ноги.
– Заходи, Инна, садись к столу! Знакомься, это мой друг Михаил, – подскочил к ней Олег, подхватывая из ее рук чашку с салатом.
Инна кивнула головой и, поставив тарелку на стол, села на стул рядом с гостем Дохлого. Она давно привыкла к своему соседу, как вечно пьяному алкашу, которого не стеснялась. Инна слышала от Олега о госте, но не приняла это всерьез, посчитала, что очередной забулдыга, каких уже видела немало здесь.
Женщина, усевшись на стул, смущенно взглянула на красивого мужчину, так не похожего на собутыльников соседа, старалась запахнуть полу халатика.
– Ну, что скажешь о ней? А то заладил: кто в гости придет сюда! – мысленно спросил Михаил двойника.
– А то скажу, что красивая женщина, – горячо зашептал в ухо голос, – только не про вашу честь. Она зашла по-соседски, поздравить Дохлого. Замужем женщина, повезло кому-то, но не тебе!
– Сейчас нальем соседке штрафной стакан, – засуетился Дохлый, открывая бутылку водки, принесенную в подарок гостем. Он подошел вплотную к гостье, угодливо нагнулся к ней, наливая в стакан водки, одновременно заглядывая в разрез халатика на груди.
Все выпили по полстакана водки за здоровье Олега. Инна не поморщилась, лихо опрокинула водку в рот и закусила салатиком.
Мужчинам водка поверх вина ударила в голову, получили хороший кайф. Она подействовала и на Инну. Лицо девушки порозовела, а взгляд затуманился. Пьянка получалась на славу, присутствие молодой женщины заставляло мужчин выглядеть галантными кавалерами, и они стали приглашать ее на танцы.
Женщина не отказалась и с удовольствием приняла его приглашение на танго, прижалась плотно к молодому мужчине.
Она станцевала раз и с Дохлым, но затем решительно ему отказала, потому что запьяневший сосед пытался запустить свои руки под халат.
Олег не обиделся, сидел на стуле и только пил со всеми, когда Михаил наливал в стаканы и оглашал очередной тост. Вскоре хозяин совсем захмелел, сбросил с кровати на пол в угол комнаты тоненький тюфячок. Он достал из шкафа байковое одеяло и подушку, улегся и забылся пьяным сном, успев сказать гостю, что тот может на ночь расположиться на его кровати.
Михаил и Инна остались одни, сидели за столом, разговаривали и пили вино. Женщина поведала мужчине, что она замужем, родила сына, которому сейчас исполнилось десять лет и сейчас на летних каникулах находится в деревне у бабушки.
Семья Инны занимала две комнаты, оставшиеся мужу от родителей, а Дохлый – единственный сосед, жил тихо и особенно не шумел, поэтому скандалов между ними не было.
Муж Инны – таксист, поэтому работал сутки через двое, и сейчас находился на работе. Иногда заскакивал на машине домой: перекусывал, если проезжал поблизости.
Инна охотно танцевала с мужчиной, отвечала на его ласки и была податлива, как разогретый воск, позволяла трогать себя.
Михаил Иванович вспотел от удачи и, как бы случайно, проложил зигзаг танца ближе к кровати, остановился и попытался уложить Инну на серую поверхность постели.
Женщина взглянула на кровать и, выгибаясь телом, воспротивилась. Она глубоко вздохнула и мягко сказала:
– Я пойду к себе. Муж может в любое время приехать.
Она крепко поцеловала Михаила в губы и быстро вышла из комнаты.
Михаил Иванович рухнул на стул, налил себе полстакана вина и залпом выпил его. Отдышался, закурил папиросу и задумался.
Пить больше было нечего, и Михаил в одежде прилег на кровать Олега, негромко храпевшего в углу на тюфячке.
Сон, однако, не шел к нему, мучила неудовлетворенность мужчины, имевшего рядом шикарную женщину, и не воспользовавшегося случаем.
Полчаса промучившись без сна, Михаил спросил голос:
– Когда не нужно, ты болтаешь без умолку, а когда требуется добрый совет, то молчишь, как рыба. Что делать, скажи?
– Ничего не делать! Давно бы пора иметь под боком свою женщину и забавляться с нею, когда вздумается. Ты же выбрал путь алкоголика, которому бутылка заменяет женщину. Взгляни на Дохлого – это твое будущее!
– Пошел ты! Моралист! – Михаил Иванович решительно встал, скинул брюки и рубашку, остался в трусах и носках – грязный пол не внушал ему доверия. Мужчина постоял минуту, прислушиваясь к тишине квартиры, и вышел из комнаты.
Он остановился в широком коридоре квартиры, пытаясь определить при сумрачном свете белой питерской ночи, где находилась Инна.
Михаил наугад подошел к ближайшей двери и приоткрыл ее.
Женщина лежала под простыней на краю семейной постели. Под простыней различалось ее крутое бедро, голова виднелась на подушке. Ее глаза были широко открыты и наблюдали за мужчиной.
– Ты что задумал?! – испуганно зашумел внутренний голос, – смертельный финт получится, если муж объявится.
– Заткнись! Смелость женщин берет, – буркнул мужчина и подошел к постели.
Женщина без слов подвинулась, освобождая место своему новому знакомому. Михаил снял носки с трусами и, запрыгнув под простынь, схватил обнаженное тело молодой женщины.
Он нащупал ладонью мягкую плоть, ласково ее потрогал, почувствовав ответное желание. Алексей стал ласкать своими губами грудь женщины. Она выгнулась в ожидании.
Тут любовник вдруг понял, что, несмотря на лихорадочное желание, его достоинство не реагировало на женщину, лежало в расслабленном состоянии.
Михаил похолодел от досады и рукой незаметно попытался вывести его из непростительной апатии. Не помогло, нужно было срочно что-то предпринимать, чтобы избежать полной катастрофы, причем поспешить, пока не застукал к этому и муж женщины. Инна лежала, молча.
Мужчина попытался еще раз, но провозившись безрезультатно еще несколько минут. Отчаявшийся Михаил пробормотал, что уходит, и, схватив свои вещи с пола, исчез из комнаты женщины.
Дохлый почему-то не спал и, увидев голого гостя, принялся его ругать, что если бы их застукал там муж Инны, то он бы перебил здесь всех, включая Олега.
Михаил не произнес ни слова, ему было тошно без причитаний Дохлого. Он лег на кровать и накрылся с головой одеялом. Все его существо звенело от стыда, что не смог удовлетворить женщину.
Утром Михаил выскочил из дома Дохлого и направился к себе, несмотря на горячие уговоры Дохлого обождать, пока он сбегает за пивом и бутылкой вина.
Дома Михаил Иванович, вспомнив детали вчерашней пьянки и жизни за последние годы, пришел к выводу, что с пьянкой пора кончать навсегда. Он понял, что человек такого склада характера, как он, должен забыть о водке, научиться обходиться без нее и жить на трезвую голову до конца своей жизни. Мужчины бывают волевые, рассудительные и увлекающиеся. Себя он отнес к увлекающимся людям. Они не знают меры, поэтому не могут вовремя остановиться.
– Молодец! Уважаю! Давно бы так! – хвалил его голос.
Жить на сухую, оказалось намного труднее, чем можно представить. Первые полгода немилосердно тянуло выпить, особенно в дни праздников, когда приходил в компанию друзей.
Пьющие мужья косились на трезвенника, выслушивая нравоучения жен, указывающих на Михаила, как пример для подражания. Одни мужчины отмахивались от назойливых женщин, утверждая, что он не пьет из-за какой-нибудь болезни, другие убеждали, что он приходит домой после застолья и напивается до чертиков в одиночестве. Михаилу в такие дни хотелось, чтобы не выглядеть белой вороной, махнуть на все рукой и влить в себя стакан водки, чтобы стать как все и прокричать:
– Гуляй, парень, наверстывай, догоняй друзей!
– Только не это, опомнись! – пугалась совесть.
Прошел год трезвой жизни. Михаил выглядел помолодевшим, глаза светились радостью, энергия била через край. Он все чаще мечтал о женщине, с которой можно было бы создать семью.
Вскоре он увидел свою женщину и стал ухаживать за ней. После цветочного периода мужчина привел молодую красивую женщину к себе домой: она согласилась стать его женой.
Первая брачная ночь с ней снова обернулась для Алексея сплошным стрессом и разочарованием. Его орган совсем не желал работать, лишь пытался что-то делать. Жалкое подобие мужского достоинства!
Михаил Иванович шел бесцельно по одной из центральных улиц города, смотрел с завистью и болью на детей, шагавших между родителей, провожал глазами красивых женщин, которых никогда больше не сможет любить.
Сердце мужчины сжималось в отчаянии, и он себя злобно обзывал:
– Пустоцвет!
В полной прострации мужчина прошел мимо щита для объявлений, почти не замедляя своего шага, но взглядом Михаил успел выхватить текст, где приглашались на консультацию специалистов по семейной жизни супружеские пары и холостяки, имеющие проблемы с сексом.
– Твой шанс! – вскрикнул голос.
Казалось, ноги Михаила сами привели к зданию клуба какого-то завода, где принимали консультанты. Михаил вошел вовнутрь и, дождавшись своей очереди, зашел в большую комнату, где за длинным столом сидели несколько человек.
Михаил Иванович, сбиваясь с речи и сильно волнуясь, поведал, ничего не скрывая, суть своей проблемы, рассказал о половом бессилии.
Мужчины и женщины за столом внимательно выслушали его рассказ, и один из них произнес:
– Ваш случай по моей части, подойдите, пожалуйста, ко мне.
Так Михаил Иванович по рекомендации этого человека попал к врачу-сексопатологу в одной из поликлиник на Петроградской стороне.
Шел он туда уверенно, потому что первый, самый трудный, шаг был сделан.
После лечения, обретя снова уверенность в себе, Михаил Иванович успешно продолжил половую жизнь. Нужно заметить, что первый год, компенсируя свою неудачу при первой попытке секса с той девушкой, которая стала его женой, он исправно отслужил свою оплошность.
Что еще хорошего можно взять из этой, часто встречающейся в жизни, истории? Это то, что помимо обретенной вновь потенции, мужчина так и остался трезвенником. Что очень правильно, так как наша жизнь не настолько продолжительна, чтобы тратить понапрасну время на годы беспробудного пьянства.
А голос Михаила и он сам живут теперь в полной гармонии, часто вспоминают детали бывшей беспутной жизни мужчины, что помогает не забыть своего падение на дно, чтобы не поднять снова стопку по какой-нибудь «уважительной» причине или без нее вовсе.