Снег

               


                И спишут первые метели,
                Не только уцелевший лист,
                Но всё, чем жили мы в апреле,
                Чему торжественно клялись...

                Илья Эренбург.
                Снег.
               


    Его ждали с севера. В городах поселилась стужа, по улицам мела мёрзлая пыль, и стыли ломкие деревья. Обещали – скоро! Скоро, совсем скоро, низкое давление пригонит северные метели, и выпадут положенные нормы. На один квадратный сантиметр…  И говорили, что в остальном всё хорошо. Ну, почти всё. И в доказательство приводили цифры и приводили проценты. Что детей рождается больше, а старики живут дольше. И детей, и стариков измеряли в процентах.
Говорили, что впереди будет ещё лучше. Люди зябли, слушали и верили. Они всегда верят тем, кто ДОЛЖЕН знать.
               - Конечно, говорили люди, - ТЕ, наверняка, знают, когда выпадет снег, и когда жизнь станет лучше.
Потом люди хоронили своих стариков, и старики были совсем молодыми. А люди думали, жаль, что не наши старики живут дольше, а какие-то другие, неизвестные нам. Дай Бог им здоровья... И надо было жить дальше и привыкать к морозам. И дети у людей не рождались. Но совсем не от мороза.
               - Их нечем кормить, - говорили они. – У нас нет еды.
 А в телевизоре показывали, как готовить вкусную еду.
               - И жить тесно, – вторили другие. - Даже без детей.
И тихо завидовали, что у кого-то рождались дети. Детей тоже показывали в телевизоре. И красивые дома тоже показывали. Ещё в телевизоре показывали телевизоры, стиральные машины и другие машины, которые ездят; люди думали, что всё это у них, может быть, будет. Когда жизнь станет лучше.
Ещё люди хотели работать, а ОНИ говорили, что не сейчас, позже. Потому что не всё пока хорошо, и работы на всех не хватает. Или хватает, но за сделанную работу надо платить деньги. А денег для всех нет. Пока.
                - Где же они? – удивлялись люди.
И им отвечали, что деньги отданы детям и старикам, и опять приводили цифры.
Тогда некоторые отправлялись красть, а некоторые убивать. Из-за денег. А потом другие крали у тех, кто украл, и убивали тех, кто убил. И люди обманывали друг друга, и женщины продавали себя. Потом сидели, пили допьяна и ожидали счастья. Но счастье не ходит в окрестностях греха.
                - Миром помолимся, - говорили людям в тишине, осенённой крестом.
Но тех, что молились, было мало. И те, что молились, не верили ТЕМ, которые говорили о процентах по вкладам и детям. Но верили словам: «Не укради!» и «Не убий!»
И люди снова глотали морозную пыль и снова пили.
                - Как же нам не пить? – удивлялись они. – В такие холода.
На их памяти в этих местах всегда было холодно. Даже когда стояла жара. Потому что в жару они тоже пили.
Снега по-прежнему не было, а ТЕМ, кто его обещал, снег был совсем не нужен. У НИХ и так всё было. Потом начался ропот.
              - Нам обещали, - говорили люди, - обещали – скоро! 
              - У них зимой и снега не выпросишь, - говорили другие.               
              - Нам лгали, - говорили следующие.
Тут кто-то умный сказал, что малая ложь рождает большое недоверие, и другой умный добавил: «Единожды солгав…», а третий умный сказал, что ТЕ, кто обманывает людей, людям не нужны. И с ним согласились, и ропот стал ещё сильнее. 
А потом пришёл снег. И никто не обратил внимания, что пришёл он не с севера, а с юга. Что ТЕ, кто его обещал, опять обманули, потому что на самом деле не знали, откуда он придёт. И всего остального ТЕ тоже не знали.
Снег шёл долго. Так долго, что укрыл ломкие ветви, вымерзшие реки и стылые серые дома.

                …Хитро придумано, признаться!
                Чтоб время не прервало нить,
                Поспешной сменой декораций,
                Глаза от мыслей отучить.

И люди попались на уловку. И успокоились.

                Декабрь 2010.