Лето в этом году как-то не задалось. Не только в городе, но и в деревне, где в мае мы, наконец, открыли долгожданный дачный сезон. Неделя адской жары сменялась двумя промозглыми и дождливыми. Иногда налетал ураганный ветер, поднимая пыльную бурю на сельских дорогах. Насекомые расплодились в таких количествах, что от чудесных вечерних прогулок вдоль берега реки пришлось отказаться. Как и от посиделок на крыльце с чашкой чая и созерцания звёзд.
В редкие жаркие дни наша мелкая речка, в отличии от других водоёмов, успевала-таки прогреваться. Но радость от возможности искупаться тоже оказалась преждевременной. Едва мы покидали воду и укладывались на жёлтый мягкий песок в надежде позагорать, невесть откуда налетали тучи крупных слепней и набрасывались на нас в прямом смысле этого слова. И вместо того, что бы расслабиться после купания, мы вели ожесточённые бои с этими вампирами за место под солнцем.
В огородах порядок был лишь у немногих фанатиков, которые оттуда не выходили. Трава в человеческий рост вставала, как вражеская армия посреди грядок, заслоняя едва завязавшиеся овощи от и без того редких солнечных лучей , и даже опытные сельские огородники проигрывали в битве за урожай.
Лес как никогда радовал изобилием, но без костюма химзащиты зайти туда было невозможно.
Да…природа внесла свои коррективы в наш отдых, но нисколько его не испортила. Деревенский воздух по-прежнему был чистым и пьянящим, а в нашем домике всегда было тепло и уютно.
В начале июня от Лариски пришло сообщение.
«У меня в июле отпуск. Как ты смотришь на то, что бы я сняла у тебя комнату на две недели? (можно койко-место) Хочется природы, тишины и деревенского молока. Если согласна, скажи, сколько это будет стоить»
«Никак не смотрю»--первое, что пришло мне в голову.
Несмотря на все природные катаклизмы, желающих приехать в гости нисколько не убавилось и мне пришлось даже составить что-то вроде графика. Люди приезжали на два-три дня, внося с одной стороны в мой спокойный и слегка монотонный сельский быт некоторое оживление и разнообразие, а с другой не нарушая моего личного пространства и уединённости; которые с годами я стала ценить очень остро. И покидали меня до того, как темы для разговора были исчерпаны. Это делало наши встречи тёплыми и радостными и оставляло в душе желание встретиться снова.
Принять Лариску на две недели означало, что кому-то придётся отказать. Сей факт меня не радовал. Опять же, какая-никакая, а всё-таки она считалась моей подругой. И брать с неё деньги…тем более, что из перечисленных ею желаний она гарантированно сможет получить только молоко.
К тому же, хорошенько вдумавшись в перспективу, я очень чётко осознала, что вынести скрипучую Лариску две недели вряд ли смогу , даже за деньги. А в том, что её приезд будет похож на стихийное бедствие, можно было не сомневаться.
Однако что-то же надо было ответить. И я совершенно искренне предложила приехать на пару дней совершенно бесплатно, очень живописно разрисовав ей, что и сама она вместе с нами две недели не выдержит. Поспать до 12ти, как она любит, не получится. Потому что Егор встаёт с петухами и если не скрипит полом, перемещаясь по комнатам, то обязательно врубит мультики. Вслед за ним обязательно поднимется муж, который начнет греметь посудой и искать, с чем попить чаю. А учитывая, что дверей между комнатами у меня нет, это, безусловно, отразится на её отдыхе. Творческий процесс(ещё одна причина по которой Лариска жаждала деревенского уединения)скорее всего впадёт в глубокую кому. Потому как требует тишины и сосредоточенности, которые в нашем доме наступают лишь с приходом ночи, когда и сам уже начинаешь впадать в прострацию от усталости и впечатлений минувшего дня.
Лариска согласилась, что идея неудачная. Но и пары дней ей маловато. Что же делать? А нет ли домика поблизости от меня, что бы снять?
Дома в деревне если и сдавали, то только на год или на весь летний сезон. Однако один вариант был. Не самый хороший, но моё дело предложить.
--Ларис, тут сестра со мной рядом домик купила…
--Так это же здорово!—обрадовалась Лариска, не дав мне договорить
-- Ты погоди. Он не такой, как мой. Выглядит как развалина, крыша кое-где течёт.
--Ну, там есть вода и электричество?
--Есть. Это есть.
--А что ещё там есть?
--Спальное место, стол, стул, холодильник, маленькая плитка, посуда и шкафы с книгами.
--Я согласна!
Она так легко соглашалась, что мне даже стало её как-то жалко . Запихнуть в такой дом Лариску, которая в деревенском туалете ищет включатель и спрашивает про культурную программу, было жестоко. Я решила не скрывать ничего, в тайне надеясь, что она откажется. Иначе недовольного скрипения не избежать.
--Лариса, там нет ни туалета, ни бани. Нет красивой лужайки перед домом. Трава с тебя ростом и много крапивы. И знаешь что? Давай-ка ты сначала просто приедешь и посмотришь на этот дом.
--Нет—убеждённо сказала Лариска—я тебя услышала. Но ты же пустишь меня к себе в баньку?
--Конечно!
--А насколько близко твой дом?
--Через два участка.
--так это же совсем рядом!
Ну, в общем, конечно, рядом. Только под словом «участки» Лариска, кажется, представляла себе те мелко нарезанные клочки земли, которые у нас принято называть дачами. И которые лепятся один на другом в больших количествах около всех мало-мальски значительных городов нашей необъятной Родины. Участок в деревне—это как минимум 20 соток земли.
В общем, напугать мне её не удалось. Лариска зацепилась и я позвонила непосредственной хозяйке дома—своей сестре, что бы договориться о сроках аренды.
Сестра, купив «фазенду», хоть и обошлась малой суммой, а всё-таки залезла в долги. Поэтому рада была любой лишней копеечке. И, конечно, она была не против квартирантов. Но услышав, что домик будет снимать Лариска выпала в осадок.
--Лариска будет там жить?! Ты серьёзно? Нет, я не против. Пусть хоть сейчас заселяется. Но обещай, что ты будешь к ней наведываться время от времени и проверять. А то ещё спалит мне дом, с её-то везением.
Мы договорились о некоторой символической сумме, с учётом отсутствия кое-каких удобств, и назначили день приезда. Все были довольны.
--Я приеду к тебе на собственной машине!—гордо сказала Лариска.
Историей приобретения этой машины и вообще водительских прав можно продолжить длинный список Ларискиных невезений.
Последние несколько лет дела у неё шли неплохо. В смысле работы. И моя подруга стала подумывать о приобретении «железного коня». Едва записавшись в автошколу, она почти сразу купила и автомобиль. Да не какой-нибудь, а Ладу Калину. Новенькую. Из автосалона.
Все, кто хоть немного разбирается в автомобилях, страшно удивились.
--Зачем? Они же ломаются, как только с конвейера сходят! За эти же деньги можно было
приличную иномарку купить.
Ну, я не знаю. Я не разбираюсь в автомобильных тонкостях. В Ларискиных объяснениях по этому поводу прозвучало что-то про большие налоги на иномарки. Ну, не суть!
Я не знаю, как она училась в автошколе, и как пережил инструктор период её обучения. Только экзамен в ГИБДД Лариска сдать не смогла. И второй раз не смогла. И третий. И за каждую пересдачу надо было платить некоторую сумму. Не скажу вам точно, сколько было попыток. Но только через год(!) её усилия увенчались успехом и новоиспечённой автоледи таки разрешили сесть за руль собственной машины.
Лада Калина год терпеливо стояла в гараже, ожидая, когда ей будет позволено пробежаться по улицам города. Для первого пробного выезда в свет Лариска выбрала самое «подходящее» время—вечерний час пик!
--Лариса!—сказала я, когда на следующий день она пожаловалась мне на сплошное бескультурье на наших дорогах--Ну даже я знаю, что учиться ездить нужно либо рано утром, либо поздно вечером. Когда на дорогах никого нет!
--Я работаю вечером!—прогнусавила Лариска—А рано утром я сплю. Имею я право выспаться?!
«Конечно имеешь»--подумала я—«но тогда не имеешь права жаловаться»
Едва выехав на дорогу, Лариска оказалась в бурном потоке транспорта, где соображать нужно быстро и чётко. Это не компьютерный тренажёр и инструктора рядом нет.
Не туда свернула, кого-то не пропустила, где-то не включила сигнальные огоньки….ошибка на ошибке…В конце концов на каком-то перекрёстке она растерялась и застопорила движение, создав плотную пробку.
Со всех сторон разъярённые водители орали и матерились на бедную Лариску, вгоняя её, и без того растерянную, в состояние паники.
К моменту её приезда в деревню прошло несколько месяцев. Лариска научилась перемещаться по городу. И я очень надеялась, что и по ровной трассе до меня она доберётся без проблем.
Найти человека в деревне обычно большого труда не составляет. Как показывает практика, сельские жители знают обо всех, кто в течении месяца регулярно появляется в магазине хотя бы в общих чертах и хотя бы примерное направление, где следует искать того, кого ищут. А дальше язык до Киева доведёт.
Но горожане, привыкшие ездить по прямым улицам и пользоваться помощью навигатора, приезжая в Малахово все, как один, обязательно терялись в изобилии проулков и закутков. Поэтому, когда Лариска позвонила и сказала, что заблудилась, я не отнесла это на счёт её невезучести и не предположила топографического кретинизма.
Однако обычно мои гости начинали блукать на моей же улице почти в двух шагах от моего дома, и мне хватало пяти минут, что бы встретить и «за руку» довести их до дома. У Лариски, как обычно, всё получилось своеобразно.
--Лариса, переедешь мост и сразу первый поворот на право—инструктировала я её.
--Поняла—ответила Лариска и благополучно проигнорировала мои наставления..
Я варила кашу собаке и поглядывала на часы. Уже 30 минут прошло с тех пор, как Лариска отзвонилась, что пересекла границы деревни. Самое время для следующего звонка с вопросом «куда дальше?».Я взяла в руки телефон и стала набирать её номер, но не успела . «Нокия» нервно завибрировала у меня в руке и на экране высветилось Ларискино имя.
--Я заблудилась!—пожаловалась она, не дав мне ничего сказать. И в её голосе я услышала лёгкую панику.
--Лариса, выдохни. Сейчас мы тебя найдём. Ты свернула после моста на право, как я сказала?
--После какого моста?—удивилась Лариска
--Ты не видела, как реку переезжала?
--Реку? Я не помню. Я остановку и магазин вспомнила, там и свернула.
Тааак…понятно. Значит, поворот Лариска проскочила.
--Лариса, там, где ты сейчас дома есть? Выйди из машины и прочитай название улицы.
--Нет! Тут лес, какие-то развалины и башня!
Боже ж ты мой! Я мгновенно догадалась, где её искать. Старая водонапорная башня возле кладбища. Это совсем другая часть деревни и топать мне до неё минут двадцать быстрым шагом. Ну надо же было так заехать!
--Что делать-то?—прогнусавила Лариска
--Ничего—обречённо вздохнула я—стой, где стоишь и жди меня.
--А это долго?
--Как получится!—рявкнула я в трубку раздражённо и отключилась.
Матеря про себя непутёвую Лариску, я выключила газ, схватила ключ и захлопнув дверь потопала в сторону леса, где на горизонте торчал полуразрушенный купол водонапорной башни. И сама-то я хороша, ничего не скажешь. Нашла на кого надеяться и дорогу объяснять.
Когда первый всплеск эмоций прошёл, я подумала, что нет худа без добра. В той стороне в изобилии водились белые грибы. Хоть посмотрю местность и тропинки. Но через пять минут закапал мелкий пока, но многообещающий дождь. И, пришедшее было спокойствие, вновь сменилось раздражением. Если я не совершу марш-бросок, то вымокну под дождём . И зонтик, который последнее время я не выпускала из рук, меня не спасёт. Я убью тебя, Лариска.
Ещё через пять минут я увидела едущую мне навстречу Ладу калину.
--Ты не представляешь, как я рада тебя видеть!—сказала Лариска, когда я села с ней рядом.
Дождь как будто дожидался, пока я укроюсь в салоне автомобиля и пошёл сильнее.
--Ты не поверишь, но я тоже чертовски рада тебя видеть!—ответила я в тон Лариске
Оказывается, потеряв надежду встретить людей, Лариска вышла из машины, что бы вдохнуть свежий, пахнущий лесом и дождём воздух. И нос к носу столкнулась со стариком, седым и сгорбленным, который сидел на поваленном стволе берёзы, недалеко от того места, где она остановилась.
--Я тебе клянусь,—возбуждённо рассказывала подруга—никого на дороге не было! Откуда он взялся ума не приложу!
Обрадовавшись этой внезапной встрече, она обратилась к старику с просьбой показать дорогу до моей улицы. Старик смотрел на неё из под густых седых бровей и молчал.
Лариска опять расстроилась. Ну надо же! Единственный человек на дороге и тот глухой!
Раздосадованная, она пошла обратно к машине и вдруг услышала вслед
--Дорогу видишь? Езжай по ней вниз, никуда не сворачивая. Как раз на нужную улицу приедешь.
--Спасибо—растерянно пробормотала Лариска и покатила в заданном направлении, где и встретила меня.
Через пять минут на моей веранде Лариска пила чай с вареньем из полевой клубники, которое два дня назад я сварила собственноручно, а я доваривала кашу собаке. Дождь колотил по крыше с такой силой, что казалось на улице ливень стеной. Но на самом деле просто крыша была железная. А дождь обыкновенный, серый и нудный. Такой, как я люблю. Что бы сидеть в кресле, поджав ноги, с чашкой чая и шоколадкой, и смотреть, как бегут по стёклам капли, оставляя за собой дорожки.
Но Лариске не терпелось перебраться в свой угол.
--Ну когда мы уже пойдём смотреть дом?—торопила она меня
--Ну подожди хоть пока дождь кончится. Куда торопишься-то?
--А баня сегодня будет?
--Не планировала, но в честь твоего приезда…пожалуй. Часиков в десять подходи.
--Так поздно?!
--А раньше и не получится. У меня ещё дела есть, а баню надо набрать, протопить. Это не пять минут.
--Ну ладно! А смотри, что я привезла.—и она достала из пакета стаканчик-подсвечник и упаковку свечей-таблеток, от которых исходил лёгкий аромат клубники—устроим вечер при свечах?
Хм…такие атрибуты больше подошли бы для романтического свидания. Ах, Лариска…
Но тут же я дала себе мысленный подзатыльник. Свечи на столе--это же просто красиво. Совсем я одичала в своей деревне.
--Что ж…устроим, конечно. А у меня тут винцо мускатное есть и коробочка конфет завалялась.
Капли дождя по железной крыше стали стучать реже и мы с Лариской выдвинулись к домику. Мокрая трава чавкала под ногами. Возле дома прямо по дороге бежал ручеёк. Мы называли его вечно живым. Он бежал почти круглый год. Где-то в этом месте повреждена труба центрального водопровода. Чуть ниже этот ручеёк образовывал внушительных размеров лужу, которая в жаркие дни превращалась в маленькое тухлое болотце, собирала возле себя все виды микроскопической фауны и служила ловушкой для автомобилей с низкой посадкой.
По узенькой заросшей тропинке мы пробрались к крыльцу. Я шла первой, а сзади то и дело слышалось
--Ай! Ой! Блин! Сколько крапивы!
Мы ещё не успели толком cкосить эту буйную растительность. Но и там, где сестра успела помахать плоскорезом, всё равно торчали маленькие листики жгучей крапивы.
Открывая дверь, я боялась, что сейчас мы увидим лужи дождевой воды на полу в тех местах, где протекала крыша.
Нет. Всё сухо.
Я почему-то ожидала увидеть в Ларискиных глазах неподдельный ужас. Какая-то тень всё-таки пробежала по её лицу. Но с олимпийским спокойствием в голосе она сказала
--Жить можно.—И пошла за вещами.
Я объяснила ей где что включается, напомнила, что баня в 10 и отправилась восвояси. Погода налаживалась, в огороде меня ждали не полотые сорняки, не выщипанные пасынки, не кошеная трава и ещё куча разных мелких дел.
Через пару часов взмокшая под накомарником и плащом-дождевиком, усталая от постоянных наклонов, я увидела шагающую по дороге к моему дому Лариску с пакетиком в руке.
--А я уже в баню пришла. Когда париться пойдём?
--Ларис, я ещё не топила. Сказала же в 10. Ты же видишь, я работаю.
--Я думала, может по раньше? А то потом стемнеет. Как я домой пойду?
--По раньше не получится. Ты оставь в доме свет, что бы окна видно было. А я тебя немного провожу. Всё будет нормально.
Лариска разочарованно вздохнула и встала у меня над душой с выражением крайней степени скуки на лице. Через минуту я не выдержала.
--Ларис, ну что ты тут стоишь? Глянь, какой вечер чудесный. Ты дорогу на реку помнишь? Ну иди, прогуляйся, вечерним воздухом подыши. А я как раз освобожусь.
--Неохота одной.—пробурчала Лариска, но послушно вышла за калитку и направилась в сторону реки.
Ближе к полуночи, разомлевшие от пара и чая со смородиной и мятой, мы с Лариской сидели на веранде. По крыше опять постукивал дождик. На столике красными маячками мерцали свечи. Было так хорошо, что даже разговаривать не хотелось. Я предвкушала сладкий безмятежный сон и возможность выспаться на следующий день. У Лариски, я видела, тоже уже слипались глаза.
За окном, как чёрный занавес, опустилась непроглядная темнота. И только окошко Ларискиного домика светилось неясно где-то далеко за деревьями.
--Какая жуткая темень—глядя в ночное окно сказала Лариска—вот так нападёт кто-нибудь и помощи не дозваться.
--Кто нападёт-то?—попыталась пошутить я—заяц из кустов что-ли?
--Не смешно—пробурчала Лариска—мало ли кто тут в кустах шарится. Пьяница какой-нибудь, например.
--Ларис, те пара алкоголиков, которых я знаю, в нетрезвом состоянии способны только мордой в луже валяться. А в трезвом они и мухи не обидят.
--То ли дело в городе. Закричал «помогите» и сразу милиция. Или люди в конце концов. А тут же никого нет!
--Ты серьёзно?—усмехнулась я, вспомнив пару случаев во время своей работы сторожем, когда в роще(как раз рядом с Ларискиным домом)убивали людей, и ни милиция, ни люди не спасали ситуацию.—вот если я услышу, как кто-то кричит «помогите», в лучшем случае милицию вызову. Но даже смотреть не пойду что там происходит. И мужа не пущу. Это уж поверь. Он у меня, знаешь ли, один единственный. А милиция не факт, что приедет быстро. Хорошо, если вообще приедет. В деревне в этом смысле на много безопасней.
--Вот только не надо меня учить где безопасней!—вдруг вызверилась на меня Лариска.—В городе меня спасут, а тут нет. Всё.
Вечер переставал быть томным. Поэтому выяснять от кого её тут надо спасть—от зайцев или от ёжиков—я уже не стала. Всё так всё. Просто предложила проводить её до дома.
Мы шли в полном молчании, подсвечивая дорогу телефонами. Я подождала пока Лариска откроет дверь, и убедившись, что она в безопасности, вернулась домой. Влажный холодный воздух стряхнул мою сонливость и ещё с пол часа я сидела возле ноутбука.
Ларискино раздражение передалось и мне. Я тыкала пальцами по кнопкам во что-то играя, а думала свершено о другом.
На что ты обиделась, Лариска? Какого лешего ты притащилась жить в деревню, если боишься каждого куста? Ты же получила то, чего хотела: тишины и уединённости. Так в чём проблема?
Я захлопнула крышку ноутбука, налила в кружку чай и вышла на крыльцо. Тучи разошлись, и россыпь ярких звёзд теперь украшала чёрное ночное небо. Созерцание сей красоты всегда умиротворяло и успокаивало меня.
Ларискино окно всё ещё светилось в темноте. И я вдруг поняла, что не права, посмеиваясь над подругиными страхами. Это для меня здешний мир привычен, всё знакомо и ничего не пугает. А ей наверное очень одиноко одной в домике. Да и в жизни вообще. Немножко она свои силы не рассчитала, желая уединённости.